Сопротивление бесполезно

      Перемигивание гирлянды на кромке забора еле различалось. То ли из-за колючего снега, бившего в окна, то ли из-за того, что эти самые окна малодушно запотели, пока Андрей, истосковавшийся по прикосновениям, восполнял свою дозу эндорфинов. От Митьки все еще веяло уличным холодом, на драпе пальто таяли налипшие снежинки, но кожа и сам он весь горели таким жаром, что Андрея изнутри выжигало. Целоваться через подлокотник было неудобно, но Митькин рот, горячий и влажный, заставлял забыть о любом дискомфорте. Андрей стискивал в ладонях его лицо, гладил подушечками больших пальцев скулы, сталкивался языком с Митькиным и все никак не мог насытиться, напиться его дыханием. — Мы так Новый год пропустим, — ошалело пробормотал поплывший Митька, который будто не ожидал такого напора, но сопротивляться ему не мог и не хотел. — А я маме обещал жениха привести. Она мне не простит. — Ты меня без ножа режешь, — укорил Андрей, прижимаясь губами к Митькиному подбородку и короткими поцелуями добираясь по шее до самого кадыка. — Страшно ж пиздец. — Такой большой мальчик, а знакомиться с родителями мужика своего боишься? — беззлобно поддел Митька и ухмыльнулся, когда Андрей поднял на него тяжелый взгляд. — В этом контексте звучит еще хуже, — нахмурился он, нехотя отстраняясь, садясь прямо, складывая руки на руль и начиная нервно барабанить по кожаной обтяжке пальцами. — Все будет хорошо. — Уверенности Митьке было не занимать, и она каким-то странным образом воодушевляюще подействовала на Андрея. Ну подумаешь, новогодняя ночь в компании людей, которые вырастили его Митьку. Ну что такого может случиться? Да что угодно, например, подсказал внутренний голос, но Андрей поскорее от него отмахнулся и дернул машину вперед, стоило автоматическим воротам начать медленно отъезжать в сторону. Домина у Митькиных родителей был добротным. Двухэтажный коттедж из красного кирпича, щедро украшенный лентами гирлянд. Во дворе мигала огоньками живая пушистая ель метров двух в высоту, под потяжелевшими от снега ветками можно было разглядеть блестящие бока разноцветных шаров. — Они у меня Новый год обожают. С ноября отец всю эту иллюминацию вешает, елку специально лет семь назад посадили, мама над ней до сих пор трясется, — с теплотой пояснил Митька и кивнул на подъездную дорожку, где уже стоял габаритный паркетник. — Там паркуйся, собирайся с силами и пойдем. На то, чтобы собраться с силами, у Андрея ушло минут десять, за которые он успел пересказать Митьке последнюю стычку с Олеськой и поделиться мыслями о том, что стоит начать искать адвоката после праздников. — Знаю я одного адвоката, — задумчиво протянул Митька, но, поймав ревнивый отблеск в глазах Андрея, фыркнул: — Не так, как ты подумал! — Прям ты знаешь, как я подумал, — проворчал Андрей, но, не сдержавшись, виновато улыбнулся. Когда он, выйдя из машины и обогнув ее, начал вынимать из багажника многочисленные пакеты, Митька стоически сдержался от комментариев по поводу их количества, но по глумливому выражению лица было очевидно, что ему стоило это огромных сил. Чем ближе они подходили к крыльцу, тем тяжелее Андрею было переставлять ноги, но Митька уверенно пер вперед, не оставляя и шанса оттянуть момент икс. — Погоди, — остановил его вдруг Андрей, когда они уже почти дошли до первой ступеньки. Он поставил пакеты прямо на снег и полез во внутренний карман куртки, выуживая оттуда небольшую бархатную коробку. — Я это… при всех не хотел просто. Это тебе, с Новым годом, Мить. — Т-ты серьезно? — Митька широко распахнул глаза, голос его натурально дрогнул, и он осторожно принял из рук Андрея коробку. — Все так быстро… Я… Я согласен. — Чего? — не понял Андрей, но, заметив озорные искорки в Митькиных глазах, фыркнул: — Открывай давай, артист. — Видел бы ты свои глаза, — рассмеялся Митька, качая головой. — Не бойся, замуж мне еще рано. Что там такое? — он откинул плоскую крышку и затих, внимательно изучая содержимое. Андрей его реплику никак не стал комментировать, дожидаясь реакции на подарок. — Это очень красиво, — произнес Митька неожиданно тихо и серьезно, доставая браслет из коробки и перебирая пальцами плетение. — Поможешь надеть? — Он протянул украшение и запястье Андрею и, дождавшись, когда щелкнет застежка, поднял руку к лицу, разглядывая украшение и улыбаясь. — Спасибо, буду носить теперь каждый день. — Пожалуйста, — пытаясь скрыть смущение, буркнул Андрей и подхватил пакеты, переминаясь с ноги на ногу. — Рад, что нравится… — Конечно нравится, — кивнул охотно Митя и притянул Андрея за край куртки к себе, легонько касаясь поцелуем уголка губ. — Хотя от тебя я бы и наручникам был рад. — Мне достаточно того, что ты согласен, — поддел Андрей и рассмеялся, когда на этот раз удивленно вытянулось лицо Митьки. Прихожая встретила их светом и теплом. Где-то в глубине дома можно было расслышать знакомые интонации диалогов из «Иронии судьбы», пахло наструганными салатами, запеченным мясом и, как ни странно, уютным родным домом. На комоде у входа в широкой вазе стояли свежие сосновые лапы, рядом в плетеной корзинке лежала горка мандаринов, а под ней свежие шкурки, которые Митька быстро подхватил и спрятал в карман пальто, услышав чьи-то шаги. — Ну наконец-то! Мать, он настоящий! — крикнул в сторону кухни вышедший к ним высокий мужчина с подернутыми сединой волосами и прямоугольными очками на носу. Он миролюбиво улыбнулся и протянул Андрею руку, пока тот пытался прийти в себя от увиденного. Говорят, если хочешь узнать, какой будет жена в старости, посмотри на ее мать. Это правило неожиданно сработало и сейчас. Митькин отец был полной копией сына. Те же глаза, прямой нос, тонкие губы и даже прическа. Будто взяли Митьку и разом состарили на пару десятков лет. И перспектива эта Андрею так понравилась, что он только через пару секунд сообразил пожать протянутую ладонь. Рано еще было загадывать, что и как у них с Митькой сложится дальше, но представлять его вот таким в их иллюзорном будущем было до дрожи приятно. — Владимир, — представился коротко и без официоза мужчина, пока Андрей стаскивал с ног ботинки и раздевался. — Андрей, очень приятно, — кивнул он и глянул на притихшего Митьку, который ответил взглядом, полным понимания. — Ну проходите, скоро уже за стол садиться, — кивнул Владимир и ушел вглубь дома. — Ты хорошо справляешься, — шепнул Митька негромко, стоило им остаться одним. — Это что, свитер с оленями? — Да, перебор? — Андрей, стянувший куртку, глянул на себя в зеркало прихожей. Непонятно, какая муха его укусила, когда во время своего забега по магазинам он вцепился в этого красно-белого вязаного монстра. То ли поддался общему безумию перед праздниками, то ли повелся на распиаренный принт — эти свитера чуть ли не в каждом магазине продавались каждый год, — но тогда идея обновить гардероб в эту сторону показалась забавной. — Тебе идет, — похвалил Митька и встал позади Андрея, обнимая его за талию. — Непривычно просто. Ты обычно такой серьезный в этой своей форме и вообще, капитан Морев, — он хитро улыбнулся и неожиданно скользнул ледяными ладонями под край свитера, прижимаясь прямо к теплой коже Андреева живота. — Митя, блядь, — зашипел Андрей, дергаясь и пытаясь скинуть с себя его руки. — Садист. — Совсем немного, — согласился Митька и чмокнул Андрея в ухо, отстраняясь и уходя вслед за отцом. В просторной гостиной словно перевернулся грузовик с новогодними игрушками. На громадной ели в углу было столько игрушек, что Андрей мысленно пожалел того человека, которому придется все это упаковывать обратно на хранение после окончания праздников. На почти всех без исключения горизонтальных поверхностях стояли какие-то венки, букеты из веток, подсвечники и милые уютные штучки. Казалось, что от всего этого разнообразия должно рябить в глазах, но в этом была какая-то особенная прелесть. — Ну, присаживайся, Андрей, — кивнул на диван Митькин отец, пока Андрей с интересом оглядывался. — Познакомимся нормально. — Пап, полегче, — предупредил Митька и тронул Андрея за плечо, привлекая внимание и добавляя чуть тише: — Я отойду на минутку. — Хорошо, — кивнул Андрей, укладывая руку на подлокотник и принимая нарочито расслабленный вид. Непростая работа научила держать лицо в любой, даже самой стрессовой ситуации, а остаться наедине с отцом своего любовника казалось сродни попаданию под перекрестный огонь. Высунешься не в том месте и не в то время — и тебе крышка. — Как добрался? Снега навалило, — Владимир сидел ровно напротив и сканировал Андрея внимательным взглядом. Все в нем демонстративно громко кричало о доброжелательности, но где-то в глубине светло-карих, как у Митьки, глаз, можно было заметить напряжение и настороженность. Все-таки отец у Митьки был не так прост, каким хотел казаться на первый взгляд. — Нормально, у меня привод полный, — пожал плечами Андрей, замечая вереницу фото на одной из полок и цепляясь взглядом за одну, где втроем собралось все семейство. Митька на ней был еще совсем мелким, лет десять максимум. Вихрастый, тощий, с широкой улыбкой и не полным набором зубов. — Да по такой дороге и на заднем приводе проехать можно, — протянул тем временем Владимир, и Андрей удивленно поднял брови, отвлекаясь от разглядывания фото и пытаясь понять, серьезен ли Митькин отец или подкалывает его. — Ты мне скажи, Андрей, — продолжил вдруг Владимир хмуро. — Серьезно у тебя с моим сыном? Или голову ему дуришь? — Ваш сын сам кого хочешь обдурит, — улыбнулся Андрей, ни капли не теряясь от грозного вида мужчины. — Думаете, если бы было не серьезно, я бы сюда сунулся? — А жена в курсе? — приподняв брови, спросил Владимир и кивнул на руку Андрея. На безымянном пальце правой руки все еще виднелся тонкий след от кольца, которое он перестал носить несколько месяцев назад. — Скажу честно, до Мити у меня не было опыта подобных отношений, и я правда был женат, — нахмурился Андрей и на автомате потер большим пальцем место, где раньше тяжелым грузом болталось кольцо. — Но… так бывает, что мир переворачивается с ног на голову. Сейчас я в процессе развода. Жена не в курсе, конечно, что у меня новые отношения такого рода, но вам не о чем волноваться. Я сделаю все, чтобы Митьку защитить. От чего и кого угодно. — Вот как, — протянул задумчиво Владимир, совсем как Митя, склоняя голову к плечу. Кажется, ответ Андрея его устроил, потому что взгляд у него заметно смягчился, и даже плечи, напряженные до этого, расслабились. — Вов, ну хватит мальчика терроризировать, — в гостиную вихрем ворвалась невысокая, полная женщина с блюдом, на котором вольготно расположилась запеченная утка. Мать Митьки была полной противоположностью отца — светлая, круглолицая, светящаяся изнутри какой-то необъяснимой теплой энергией. Из тех матерей, которые с радушием принимают всех друзей своего ребенка, стол которых даже в будний день ломится от всевозможных кушаний, собранных из булки хлеба, пучка укропа и еще пары ингредиентов, завалявшихся в холодильнике. — Давайте я вам помогу, — решительно подорвался Андрей, вскакивая и в пару шагов оказываясь у женщины. Та с готовностью передала ему свою ношу, показывая, где поставить главное блюдо вечера. — Еще и джентльмен, — рассмеялась она мелодично, когда Андрей справился со своей миссией и повернулся к ней. — Ты Андрей, значит? Митька, пока с готовкой помогал, все уши про тебя прожужжал. Впервые его таким вижу. Людмила. — Очень приятно! — кивнул Андрей. — Мам, я же сказал, утку сам выну. — В гостиную вернулся Митька, и Андрей еле сдержался, чтобы не расхохотаться в голос. На нем был точно такой же свитер с оленями, только немного выцветший от времени. — Ты посмотри, они сговорились. Это уже ОПГ? Андрей, ты должен быть в курсе, — воскликнул Владимир и рассмеялся, получив от Людмилы кухонным полотенцем по шее. — На ОПГ тянем слабо, — протянул Андрей, улыбаясь довольному произведенным эффектом Митьке. — Нет преступного умысла. — Но полиция моды нами бы заинтересовалась, — возразил тот, улыбаясь в ответ. За стол сели ближе к одиннадцати. До этого Митька с матерью всё приносили и приносили из кухни новые судочки с салатами, нарезками, гарнирами и овощами. Если бы Андрей не знал, что их будет всего четверо, подумал бы, что в этот вечер Митькина семья кормит хоккейную команду. — Я теперь понимаю, в кого это у тебя, — прошептал Андрей, когда Митька наконец опустился на диван рядом с ним и привалился к плечу. — У вас всегда так? — Всегда, — согласился тот и широко улыбнулся. — И ты обязан попробовать все. Я серьезно, иначе мама обидится. — Растолстею и разонравлюсь тебе, — покачал головой Андрей, цепляя с тарелки с закусками оливку и отправляя ее в рот. — Мы найдем способ помочь тебе сбросить вес, — понизив голос, пообещал Митька и похлопал Андрея по животу. — Не обжиматься! — послышался за спинкой дивана грозный голос Митькиного отца, который так не вовремя вернулся в гостиную с бутылкой шампанского. Андрей хотел было дернуться в сторону, но Митька продолжал уютно прижиматься к его боку, никак не реагируя на замечание. — Ой, Вов, ну хватит тебе, ребята две недели не виделись. — Людмила, уже одетая в нарядное платье, обошла мужа и присела за стол, подпирая лицо ладонью и глядя на Андрея и Митьку. — Митя уже рассказал, как вы познакомились, теперь хочу услышать твою версию, Андрюш. — Да, я тоже, кстати, — кивнул Владимир, подходя к столу и скручивая с бутылки мюзле. Громкий хлопок и повалившая вслед за вылетевшей пробкой пена заставили всех отвлечься. Людмила подорвалась с места, спешно подставляя бокалы под напиток и будто специально давая Андрею время на подготовку ответа. — Я сказал, что мы часто по работе пересекались, а потом ты позвал меня выпить кофе и очаровался мной, как мальчишка, — прошептал в ухо Андрею Митька, словно предугадал вопрос о том, чем именно он поделился с родителями, готовый вот-вот сорваться с языка. — Очень невинно, — пробормотал Андрей, ухмыляясь и вспоминая их первый откровенный разговор в курилке. От панического страха, который сковал его в тот вечер, не осталось и следа. Митька сидел рядом, родной и домашний, пах мандаринами и собой, и запаха лучше для Андрея уже не существовало. Когда шампанское заискрилось в бокалах и Андрей повторил публичную версию истории знакомства, подняли первый тост за это самое знакомство. После него Андрей вспомнил о подарочной бутылке коньяка и остальных презентах. Людмила чуть ли не со слезами на глазах благодарила за палантин, уверяя, что мечтала именно о таком. Владимир, поправив очки на носу и вчитавшись в этикетку на коньяке, одобрительно крякнул и предложил тут же попробовать напиток. В итоге к полуночи все уже изрядно охмелели и решили встречать Новый год на улице у елки. Собирались спешно уже под поздравительную речь главного лица страны. Митька выудил откуда-то из шкафа шапку с заячьими ушами и взгромоздил ее на голову Андрея, на себя нахлобучил красный с белым помпоном колпак, вываливаясь из дома ровно тогда, когда начали бить часы на Спасской башне. Под последние удары успели зажечь бенгальские огни, а когда послышался гимн, Митька утащил Андрея в сторону, прячась в тени ели, и затянул в первый в новом году поцелуй. Андрей хотел было его остановить, ведь родители совсем рядом уже начали перезваниваться с друзьями и родственниками и сыпать поздравлениями, но оторваться от разгоряченного коньяком и счастьем Митьки не было сил. Он прижимал его к себе, вдавливал буквально в свое тело, словно желая пропитаться этим счастьем, и целовал до тех пор, пока перед глазами не заискрилось от нехватки воздуха. — Вот бы так целый год, — попросил Андрей. — Желание уже поздно загадывать? — Твое сбудется, — пообещал Митька уверенно, и Андрей ему поверил.

***

— Какая баня, Мить? — разлепить глаза удалось не с первого раза. Понять, чего хочет стоящий у кровати Митька, вовсе не получилось. Когда ночью после боя курантов Андрей вместе со всеми вернулся в дом и согласился допить с Владимиром коньяк, он не представлял, во что это выльется. Коньяк они допили, а после в дело пошел виски из личных запасов Митькиного отца. Как Андрей оказался в постели, у которой теперь терся Митька со смешливым выражением лица и бутылкой минералки, он вообще не понял. — На, пей, — заметив взгляд Андрея, Митька протянул ему бутылку и присел рядом. — Головка бобо? Андрей жадно присосался к горлышку и, сделав несколько спасительных глотков, попытался сесть прямо. Влага прокатилась по горлу, обожгла пузырьками, но от этого в голове будто прояснилось. Они почти до утра просидели в гостиной с Владимиром. Митька и Людмила сдались примерно во втором часу и ушли спать. О чем после этого велись разговоры, вспоминалось с трудом. Начали с тачек, потом про политику, про недвижку и почему-то про кошек. Закончили на том, что Владимир Андрея уважает и рад, что тот пришел в их семью. Андрей пожалел, что в этот момент память его не подвела и подкинула воспоминание о том, как он прослезился, назвав Владимира тестем. — Нормально, — качнув головой и отгоняя картинки, всплывающие в голове, ответил он и потер лицо ладонями. — А я где? — Гостевая спальня, — хмыкнул Митька, пожимая плечами, — дальше вы с папой не дошли. Он уже встал и готовит баню. Пойдешь? Это традиция. — Пойдешь, — со стоном согласился Андрей, утыкаясь лбом в Митькино плечо и вздыхая, когда в волосы на затылке зарылись прохладные пальцы. — Оставил тебя одного в первую ночь года. — С тобой я бы так хорошо не выспался, — хмыкнул Митя и поцеловал Андрея в висок. — Тут стены толстые, звукоизоляция хорошая… — Митя, — угрожающе протянул Андрей. Одного его тона хватило, чтобы сознание начало подкидывать варианты упущенных возможностей. — Весь год еще впереди, — пообещал Митька весело и резво поднялся на ноги. — Вставай давай и пойдем, там все есть. Жду на заднем дворе. Минут через пятнадцать Андрей вышел к Митьке и вдохнул полной грудью морозный воздух. Снег, укрывший участок, искрился на солнце, слепил глаза и вызывал какой-то детский восторг. — Покурить бы. У тебя есть? — протянул Андрей, ровняясь с Митькой, но тот на его вопрос замотал головой, опасливо озираясь на окна кухни. — Я при родителях не курю, они не знают. — Серьезно? — Андрей изогнул бровь, неверяще глядя на Митьку, и вдруг рассмеялся. — То есть, что ты гей, ты им сказал, а что ку… — договорить он не успел, потому что ко рту прижалась Митькина ладонь. Смех так и рвался наружу, и Митька, заразившись им, тоже начал посмеиваться, толкая Андрея в плечо и получая ответный тычок. Потасовка вышла вялая, но воодушевляющая. Андрей форы не давал, иногда используя запрещенные приемы и ставя Митьке подножки, о которые тот запинался. Ловил его на подлете к очередному сугробу, не давая преодолеть последние разделяющие его и снежный настил сантиметры, и ставил на ноги, продолжая посмеиваться. Так и дошли до приметного домика бани на самом конце участка. — Доброго утра! Проснулся, наконец! — выглянувший из-за двери Владимир махнул ладонью, предлагая зайти. — Ну ты спать горазд! Всего-то до шести утра сидели. — И вам доброго утра, — ухмыльнулся Андрей, пожимая руку мужчины. — Давно таких возлияний не было, отвык. — Это хорошо, — похвалил Владимир и шире распахнул дверь, впуская их внутрь. — Проходи, располагайся, зятек. Все для тебя. В предбаннике было натоплено, из мебели всего-то небольшой стол и диван с парой табуреток. Сам Владимир, который выглянул к ним, как оказалось, в одном полотенце, кивнул на дверь в углу. — Ну я вам натопил, сам попарился, дальше справитесь, — хмыкнул он. — Полотенца там мать приготовила, простыни в шкафу. Митька знает все. — Знаю, пап, спасибо, — кивнул Митька и дождался, пока отец скроется за дверью. — Вот так просто? А как же не обжиматься? — прошептал Андрей, стягивая с себя куртку. — Кажется, ты его смягчил, — протянул Митька, кивая на кресло. — Вещи туда кидай, сначала в душ, а потом пойдем греться. — Ага, — вздохнул Андрей и отошел к креслу, стягивая сперва футболку, которую успел натянуть утром, а потом и штаны с бельем, не спеша поворачиваться к Митьке. — Ты чего там замер? — спросил негромко Митька, а когда Андрей повернулся к нему, удивленно присвистнул: — Это все мне? — В твою честь, — огрызнулся Андрей, неловко отводя взгляд. Идея побриться пришла буквально накануне нового года. Он час убил на то, чтобы триммером подстричь свои заросли, сложнее всего было, конечно, с мошонкой. Кожи там было будто на еще одного Андрея, а пораниться страшно до усрачки. — Столько подарков мне на Новый год, — протянул Митька, не спуская плотоядного взгляда с Андреева естества и медленно двигаясь к нему. — А я тебе свой так и не подарил… — Да, кстати, — согласился Андрей. От того, как Митька смотрел на него, становилось жарко, будто весь горячий воздух из парной пустили в предбанник. — Хочешь его получить? — невинно уточнил Митька, поднимая брови. — Тогда придется кое-что сделать. — Что? — севшим голосом спросил Андрей. Уже в эту самую минуту ему стало понятно, что он сделает все, что Митька попросит. Не из-за подарка, а из-за того масляного взгляда, с которым он на него смотрел. — Сначала в душ, потом попаримся и узнаешь, — кивнул будто своим мыслям Митька и начал спешно раздеваться. После парной по телу разлилась приятная слабость. Голова очистилась, и Андрей даже забыл об их уговоре, но Митька, вышедший следом и впечатавшийся горячей грудью в его спину, жарко выдохнул в шею: — Ложись грудью на стол и ноги расставь… Всю расслабленность как рукой сняло, и Андрей критически глянул на дубовый стол на массивных ножках. Выдержать выдержит, но от того, что Митька мог задумать, становилось не по себе. — А ты что будешь делать? — спросил Андрей осторожно. — Тебе понравится, обещаю, — Митька прошелся ладонями от его груди до живота, погладил кончиками пальцев выбритый лобок и легонько подтолкнул в спину. Андрей поддался. Хоть и страшно было, но вместе с тем внутри копилось какое-то томительное ожидание. В конце концов, Митя не сделает ничего, чего ему бы не хотелось. Кверху задницей стоять, улегшись грудью на стол, было не очень удобно и даже немного стыдно. Еще стыднее от того, что, стоило Андрею принять нужную позу и пошире расставить ноги, член начал оживать, выдавая настроение хозяина. Андрей с ужасом понял, что ему хочется того, чего он так боится. Хочется, чтобы Митька завладел им, наставил следов на коже, хочется, чтобы он подчинил его, показал, каково это, когда полностью доверяешь и отдаешься по собственной воле. — Расслабься, — попросил Митя тихо, с нажимом проводя по пояснице Андрея и заставляя опустить ее ниже. — Я просто немного поласкаю тебя. — И все? — Андрей не мог сказать, чего в его голосе было больше, разочарования или облегчения. — Пока все, — пообещал Митя и встал позади, накрывая ладонями ягодицы Андрея и разводя их в стороны. — И тут побрил? Праздник какой-то. Андрей удержался от комментариев, а когда почувствовал первое скользкое прикосновение, сдавленно охнул. Митька кружил влажным пальцем вокруг сфинктера, растирал свою слюну, заставляя слабые пока волны удовольствия расходиться по телу. Когда член Андрея от незамысловатой ласки окреп и налился, Митя подхватил его свободной ладонью и направил к себе, присаживаясь перед Андреем на корточки и языком начиная кружить по головке. Это было странно. Ствол изогнулся между ног под неестественным совершенно углом, но от непривычных ощущений отвлекал горячий Митькин рот, вобравший его в себя. Проникновение глубоким никак нельзя было назвать, но и этого было с лихвой. Митька вылизывал Андрея по всей длине, обсасывал яйца, обхватывая губами то одно, то другое, то оба сразу, скользил языком по коже между мошонкой и задницей, целовал ее, даже прикусил разок, на что Андрей громко и нецензурно выругался. Когда язык дошел до мышечного кольца, Андрей понял, что ноги предательски дрожат и разъезжаются. А когда тот легонько, преодолевая сопротивление, ввинтился внутрь, мир заиграл новыми красками. Горячее Митькино дыхание оседало на коже. Казалось, что его пальцы везде и сразу на Андрее. На бедрах, пояснице, ягодицах, члене. Митьки было так много и так мало одновременно, что Андрей задыхался, словно ему перекрыли кислород. Он скреб пальцами по столу, жмурился и чувствовал, как с каждой секундой приближается что-то большое и прекрасное. Что-то, от чего поджимаются пальцы на ногах, а внизу живота скручивает тугим узлом. Оргазм подступил так внезапно, что Андрей чуть не рухнул на пол. Митька успел удержать его, выдаивая до капли и прижимаясь щекой к ягодице. Андрей не услышал, скорее почувствовал, как тяжело и надрывисто тот дышит, как поднимается на ноги, отстранившись, и как на спину через пару мгновений выстреливают горячие капли его семени. — Блядь, — ошалело выдохнул Андрей, пытаясь выпрямиться. Спина затекла, остывшая сперма щекотными каплями побежала вниз по коже к ягодицам, между которыми было непривычно влажно и скользко. Он потянулся, разминаясь, и обернулся на Митьку, который стоял неожиданно притихший и будто взволнованный. — Все нормально? — вопрос никак не вязался с игравшим на его щеках румянцем, с ходившей все еще ходуном грудью, с ладонью, куда Андрей спустил. — С тобой только охуенно, и никак иначе, — покачал головой Андрей, улыбаясь и притягивая Митьку к себе, крепко обнимая и зарываясь носом в волосах у его виска. — Мне кажется, я скоро от одного взгляда на тебя кончать научусь. — Я хочу тебя, Андрей. Во всех смыслах, понимаешь? — осторожно проговорил Митя, чуть отстраняясь и заглядывая в глаза Андрея. — Не мог не понять, знаешь? — рассмеялся хрипло Андрей и, чуть подумав, добавил: — И я тебя хочу. Всегда и… по-всякому. Дай мне только немного времени, идет? — Идет, — согласился Митя и потянулся за своей курткой, доставая оттуда гладкий прямоугольный сверток. — С Новым годом! — И что там? — хмыкнул Андрей, потряс коробкой у уха и, ничего не услышав, разорвал тонкую бумажную упаковку. — Айфон? Серьезно, Мить? — Я бы пошутил, что ты насосал, — пожал плечами Митя, но поймал предупредительный взгляд Андрея. — Но ты бы видел свои видеозвонки. Там не член, там пиксели ебаные. Я на одних только воспоминаниях и выезжал! — Мить, это дорого, — покачал головой Андрей, хмуро глядя на белый кирпич с телефоном внутри. — Я не могу… — Можешь, — коротко припечатал Митька, и Андрей в очередной раз понял, что сопротивляться бесполезно.