Black Rose: Кровавое проклятие

      Чэнлэ улыбалась. Она улыбалась Джемин, улыбалась Чунмёну, улыбалась отцу, хотя внутри пылал пожар. Нет, она, конечно, знала, что её нашли в лесу, что Мика ей не родной отец, но всё остальное: магия, Боги, чёрная роза.       Если верить Джемин, в руках Лэ была одна из могущественных сил, что могла лишить магов и Богов их способностей, но Чжон никогда не ощущала в себе чего-то подобного. Да, она видела, как творили свою магию Джемин и Чунмён и восхищалась этим, но даже подумать не могла о том, что тоже однажды станет частью легенды. Да ещё, как оказалось, будет с кем-то связана.       — Ты уверена, что всё нормально? — спросила Джемин, покидая шатёр подруги поздним вечером.       — Всё хорошо, — кивнула Лэ. — Это должно быть, очень увлекательно быть причастной к чему-то столь великому.       Мин лишь пожала плечами, а потом, поцеловав Чэнлэ в лоб, всё-таки ушла.       Устроившись в своей импровизированной кровати, что состояла из двух матрасов и покрывала, девушка попыталась уснуть, но мысли не давали покоя. Прикрыв глаза, она пыталась прислушаться к себе, но всё было как обычно, разве что сердце колотилось чуть быстрее. А может это ошибка и совсем не она должна была выжить в том лесу?       В лагере становилось темнее. Люди, вернув на место разбросанные солдатами вещи, ложились спать. Сон сморил и Чэнлэ, перенося к порогу высокой белокаменной крепости. Стены здания заросли диким плющом. Весь вид сооружения говорил о том, что это место давно заброшено.       Девушка огляделась. Вокруг не было ни души, но охватившая было тревога отступила. Уверенно шагнув на шаткий мост, что пролегал над глубоким рвом, она двинулась вперёд. Внизу плескалась мутная вода. Лэ никогда не боялась высоты, но этот ров… Почему-то ей казалось, что он намного глубже, чем кажется на первый взгляд. Пошарив в кармане юбки, девушка достала оттуда мелкую монетку и бросила за край, начав считать. Когда характерного всплеска не последовало и после пятисот, она пожала плечами и, бросив это бесполезное занятие, пошла дальше, к воротам, что вывели её на прихрамовую площадь. То, что это место — храм, ощущалось где-то на подсознательном уровне, а ещё здесь были каменные фигурки маленьких фей со сверкающими крыльями, деловых гномов, застывших по пути на свои рудники, а ещё была парочка эльфов, что несли на своих могучих плечах большие кувшины. Мозаика на стенах храма изображала диковинных животных, птиц и деревья, что смотрели на Лэ умными глазами, что отчётливо прорезались через грубую кору.       Чэнлэ вспомнила сказки, что рассказывал ей отец. Не хватало лишь хлопотливых леших, да предприимчивых кикимор, обитающих на болотах. Магия, казалось, застыла здесь в одном мгновении, но было ощущение, что вот-вот застывшие статуи оживут и это место наполнится разнообразными звуками и волшебством. Внутри всё трепетало, но войдя внутрь каменного здания, Чэнлэ почувствовала, как сдавило грудную клетку, а на глаза навернулись слёзы. Внутри храм был полностью разрушен. Каменные колонны потрескались, мозаика была поколота и валялась на полу, статуи разбились, а алтарь почернел от пролитой когда-то на него крови.       Чэнлэ поёжилась, рассматривая лежащий на камне разложившийся труп. Руки и ноги погибшей женщины были скованы цепями, а из брюшной полости несчастной жертвы торчал заржавевший нож.       Что-то сверкнуло. Девушка пригляделась, замечая на пальце жертвы золотой перстень, в котором явно не хватало камня. «Зелёного» — пронеслось в голове девушки. Оглядевшись, под одним из завалов она заметила слабое изумрудное свечение.       — «Это ведь всего лишь сон, — подумала Лэ. — Здесь всё возможно».       Подойдя к завалу поближе, девушка начала отодвигать камни в стороны, пока не добралась до небольшого гранёного изумруда, что буквально сам прыгнул ей в руку. И вот тут случилось нечто неожиданное. Чэнлэ услышала дикий крик, а потом окружающая обстановка изменилась. Храм снова стал целым, но было темно. Кое-где горели свечи, но это не помогало. Чэнлэ видела пляшущие тени. Это были монахи, они равнодушно смотрели в сторону алтаря, где сейчас вместо трупа лежала красивая обнажённая женщина. Именно она так душераздирающе кричала, ведь над ней сейчас склонился именно тот человек, что сегодня устроил беспорядки в таборе. Настоятель держал в руках нож и рисовал какой-то узор на коже жертвы.       — Кричи, сука, — сказал Георг. — Я ведь не остановлюсь, пока ты не расскажешь мне, где ребёнок. Я потратил столько времени на твои поиски, а ты… Ты легла под первого встречного, чтобы передать венок несмышлёному младенцу?       Чэнлэ, действительно, видела рыхлый живот женщины, что означало, что с момента родов прошло не больше недели.       — Что, не ожидал, душегуб? — прошипела женщина. — Теперь ты его не получишь! Теперь тебе как минимум лет пятнадцать ждать того момента, пока хранительница сможет призвать венок. Только подчинившись инстинктам и утонув в страсти, дева сможет призвать сакральный предмет, а ты… Если коснёшься моей дочери — будешь проклят.       Георг засмеялся.       — Ты заблуждаешься, девочка. Силёнок у вашей братии на меня не хватит. Я получил божественную силу, а вы… Всего лишь никчемные колдунишки. А розу я найду, воспитаю, а потом она сама с удовольствием ляжет под меня. Вот на этом самом камне.       — Наивный.       — Я почти закончил поисковый ритуал.       — Вот именно, что почти…       Женщина резко подалась вперёд. Нож Георга вошёл в её плоть по самую рукоять. Кровь потекла из уголка губ, а потом женщина что-то прошептала, окутанная изумрудной вспышкой, и с блаженной улыбкой упала на камень.       — Мама! — сорвалось с губ Чэнлэ. Девушка хотела было подбежать к постаменту, оттолкнуть настоятеля, но картинки снова замелькали, и она оказалась посреди разрушенного храма, а в руке сверкал целый перстень.       — «Нужно смыть кровь с алтаря, дитя, — услышала Лэ слегка свистящий голос. — Пока проклятие живо, ты не сможешь получить Розу, а любой, кто разделит с тобой ложе — умрет».       — «Но где мне искать храм, Госпожа? — с трепетом спросила Чэнлэ, замечая в противоположном конце зала высокую фигуру в чёрном.       — «Найди мага леса, дитя, — ответила Смерть. — Он почувствует это место. И будь осторожна не всё то, чем кажется на первый взгляд. Прости, больше ничего не могу сказать, я и так пробыла в этом мире слишком долго, но я… Я не могу допустить вашей гибели. Незнание — худшее из зол».       Чэнлэ почувствовала, как её куда-то тянет, а потом она подскочила. Находясь в собственном шатре, девушка огляделась, а потом заметила, что всё ещё сжимает в руке кольцо матери. Оно так и манило. Изумруд слегка сверкнул. Где-то она уже видела такие.       Перед глазами возник образ строгого генерала королевской армии, что вчера так дерзко разогнал монахов и солдат. Статный, сильный, красивый. Неужели он тот самый человек, что поможет Лэ призвать Чёрную розу? Щёки девушки вспыхнули. Джемин иногда делилась подробностями своей личной жизни, за что Мика на неё ругался. Отец очень тщательно оберегал Чэнлэ от ненужных ей связей, словно чувствовал что-то, а ведь для любого мужчины связь с ней могла стать, действительно, последней.       Девушка снова посмотрела на кольцо, что словно шептало ей: «Надень меня». Лэ понимала, что это неправильно, но ведь это кольцо принадлежало её матери и вряд ли оно может причинить ей зло. Изумруд очень гармонично смотрелся на пальце, а внутри стало как-то тепло. Умывшись и переодевшись она поспешила в шатер барона.       — Мён, мне нужен маг леса, — вбежала внутрь Лэ, слишком поздно понимая, что старший не один. На трёхногом табурете сидел капитан Ли и явно что-то рассказывал, прежде чем девушка его перебила.       — А я что говорил, — хмыкнул Марк. — Все мы повязаны между собой.       Чунмён задумчиво свел брови, а потом его взгляд зацепился за кольцо на руке Чэнлэ.       — Откуда это у тебя? — спросил барон.       — Это «подарок» Смерти. Кольцо принадлежало моей матери, — ответила девушка. — Георг убил её в храме Леса. Госпожа сказала, что мама перед смертью прокляла любого…       Лэ покраснела.       — Любого, кто сумеет склонить меня к близости. Тот, с кем я разделю постель — умрёт мучительной смертью.       — Но именно так мы сможем освободить божественную сущность! Нам нужна Роза! — подскочил Ли. — Нам нужно дитя!       Чэнлэ было неуютно в компании двух взрослых мужчин обсуждать свою личную жизнь, но Чунмён был почти как брат, только ему была дана возможность убедить отца отпустить её на поиски храма. И в том, что с Джехёном Лэ ничего не грозит.       Барон внимательно посмотрел на девушку.       — Что ещё поведала тебе Госпожа? Это проклятие, я надеюсь, не вечное?       — Нужно найти тот храм, смыть кровь с алтаря и поделиться с ним магией.       — Ага, — кивнул Мён. — И где этот храм?       — Не знаю, — пожала плечами Чэнлэ. — Госпожа сказала, что маг леса почувствует его. Мён, ты должен убедить отца отпустить меня на поиски…       — И поехать ты туда собралась с Джехёном?       — Ну, согласись, было бы нелепо мне ехать туда с Сяоджун, — хмыкнула Лэ.       — Почему? — вскинул бровь барон. — Мы можем отправиться туда втроём. Я могу сопровождать вас с мисс Чон. Вряд ли Джехён сейчас сможет вырваться. У него гости из Фаритха на носу, да и этот Накамото… Или ты так прониклась историей, что готова приступить к исполнению своего предназначения прямо там, в храме?       Чэнлэ фыркнула, пытаясь подавить смущение.       — Нет, но…       — Вот и прекрасно. Я свяжусь с Сяо, думаю, что и без неё у принцессы там куча защитников.       — Просто скажи, что хочешь насладиться обществом мисс Чон, — усмехнулась Чэнлэ.       — А почему бы и нет? — пожал плечами Чунмён. — Нам, в отличии от некоторых, смерть за это не грозит.       Чэнлэ насупилась, но понимала, что спорить бесполезно, а Джехён… Его для начала неплохо было бы узнать.       — И да, я поговорю с твоим отцом, — добавил Чунмён. — Признаю, что он уж очень зациклен на твоей безопасности. Иногда это слишком напоминает паранойю.       — Но ведь от этого есть и свои плюсы, — пожала плечами Чэнлэ.       — Какие, например?       — Ещё никто не умер.       Чунмён закатил глаза, а Марк засмеялся.       — Ладно, иди и попросил Джемин приготовить всё для обряда венчания. Сегодня вечером мы погуляем на свадьбе.       Чэнлэ удивлённо вскинула бровь, а барон похлопал капитана по плечу.       — Правда, нужно ещё предупредить об этом невесту, — хмыкнул Ли.       — Ну, думаю, мало кто устоит перед очарованием родного сына Белого Жреца, — хмыкнул Чунмён, а потом посмотрел на Чэнлэ. — Ты ещё здесь?       — А…       — Иди, Лэ. У нас с Марком ещё есть что обсудить перед церемонией.       Девушка недовольно насупилась, но вышла. Табор уже проснулся. Лэ улыбалась знакомым, но её мысли были в том храме. Она думала о том, что у Георга явно был какой-то способ, которым он нашёл мать. Он наверняка знал, что она Хранитель, но пришёл поздно. Но если верить его словам, женщина тоже знала о его приближении, раз решила забеременеть от «первого встречного». Она видела будущее или были какие-то предпосылки к этому? Знаки?       Вдруг кольцо на пальце резко сжалось, посылая по телу волну боли, а Чэнлэ почувствовала неведомую силу, наполняющую её. Навалились чужие воспоминания. То, что её предки многими веками передавали друг другу свалилось на неё в один миг.       — Эй, Лэ, ты чего здесь? — подошёл к девушке молодой парень. Мальчишке было шестнадцать. Он прибился к табору в Северных королевствах. Звали его Азриль и он вот уже пару лет хвостиком ходил за Чэнлэ, глядя на неё глазами преданной собаки, а Лэ… Она считала его ребёнком.       Отец ворчал, когда Азриль крутился рядом, называя его бесполезным нахлебником. Мальчик не обладал особыми талантами, разве что играл на гитаре и мог подковать лошадь, но ведь это умели все мужчины их табора.       Джемин же смеялась над преданностью паренька, шепча на ухо Лэ, что опыта нужно набираться с более зрелыми партнёрами, а этот ничего сам не умеет и её вряд ли чему научит.       Азриль был обычным, вот только кольцо палец не отпускало, а на шее мальчика Чэнлэ видела проявляющийся алый узор, что больше напоминал ошейник и состоял он… из слов?       — Я… — сглотнула Лэ. — Да я Джемин ищу. Не видел?       — Да здесь где-то была, — закрутил головой парень, а палец на руке немел. Чэнлэ уже думала о том, что сосуды вот-вот лопнут, когда заметила-таки подругу.       — Вон она. Извини, я тороплюсь.       Засунув посиневшую руку в карман, Лэ поспешила в другой конец их лагеря. Когда давление ослабло, Лэ выдохнула, спрятавшись за одним из шатров. Достав руку из кармана она в шоке наблюдала за тем, как на её ладони наливается кровавая роза.       — Что это? — услышала Чжон голос подруги. Джемин взволнованно опустилась рядом, вытирая слёзы Чэнлэ.       — Магия, — всхлипнула Лэ, а потом попыталась снять с себя перстень, но он словно уменьшился в размерах и не поддавался. — Посмотри на меня, Мин, где ты найдешь ещё одну такую дуру?       — Что ты имеешь ввиду? Что случилось в конце концов?       — Я попала в ловушку, Мин. Георг должно быть уже в курсе, что я здесь. Я… Он вернётся сюда. Он убьёт всех! Маяки… Он разбросал по свету свои «маяки». Они-то и находят Хранителей. Нужно предупредить принцессу и Тэиль. Рядом с ними могут оказаться люди, что словно маяки укажут настоятелю на них. Азриль… У него на шее ошейник. Алый. Из слов.       Кольцо не снималось. Сейчас Лэ готова была оторвать его прямо с пальцем. Неужели и Смерть играет на стороне настоятеля или… Она не знала о свойствах кольца. Возможно, и матери его кто-то подкинул. Но изумруд… Девушка задумалась, а был ли этот камень в нём изначально? Может изумруд как раз-таки и спас её от разоблачения прямо перед Георгом? Проявляя магию Слова в его отсутствие.       — Оставь палец в покое, — сказала Джемин. — Мы сейчас пойдём к дяде и попросим его распилить метал.       — Нет! — напугано сказала Лэ, а потом почувствовала, что с каждым мгновением метал становится теплее, но боли не было. — Я знаю, кто мне нужен.       Чжон поднялась на ноги и поспешила в центр лагеря, ещё издалека замечая мчащуюся в их сторону лошадь. На ней гордо восседал всадник в военной форме. О бедро бились ножны и меч, эфес которого был украшен яркими зелёными камнями, что сейчас словно сверкали. Джехён был явно чем-то обеспокоен.       — Генерал Чон? — тоже заметив мужчину, сказала Джемин. — Так Чёрная роза…       — Это символ Магии Леса, — ответила Чэнлэ, не мигая наблюдая за тем, как Чон буквально влетел в конюшню, бросив поводья конюху, и соскочил с седла, двинувшись в сторону девушек.       — Марк ещё здесь? — спросил он, глядя на Джемин и лишь слегка взглянув на Чэнлэ, сердце которой готово было вырваться из груди.       — Да, но…       Джехён поспешил в сторону шатра барона.       — М да, — сказала Мин. — Не мужчина, а загляденье. Интересно, он в постели так же горяч, как и в жизни?       — Мин! — возмутилась Чэнлэ, а потом тише добавила. — Он мой!       В этот момент кольцо словно соскользнуло с пальца. Золото плавилось на глазах в итоге оставив на земле лишь маленький гранёный изумруд.       — Чертовщина какая-то, — посмотрел на камень Джемин.       — А кто сказал, что будет легко? — хмыкнула Лэ, подбирая камешек. — Кстати, Чунмён просил подготовить всё для венчания.       Джемин нахмурилась.       — Не знала, что в таборе кто-то созрел для свадьбы.       — Ну, как я поняла, венчать он собрался капитана Ли, а вот с кем, увы, не знаю.       Подруга лишь пожала плечами.       — Свадьба, так свадьба. Ты со мной?       — Нет. Хочу кое-что проверить.       — Лэ…       — Всё будет хорошо, иди.       Мин покачала головой, но поспешила к толпе девушек. Нужно было заняться украшениями, закусками, выпивкой и разными ритуальными мелочами.       Чэнлэ же неторопливо направилась в сторону конюшни. Там конюх, пришедший из Луксора вместе с Бэкхёном и Янян, возился с маленьким жеребёнком. Рядом с ними гордо переступая с ноги на ногу стоял конь Джехёна, иногда громко фыркая. Чёрная малышка пыталась повторить за старшим, вызывая невольную улыбку.       — Как её зовут? — осторожно подошла к жеребенку Лэ.       — Уголёк, — ответил парень.       Лошадка толкнулась носом в ладонь Лэ.       — Вы ей понравились, — хмыкнул конюх. — Она обычно не всех к себе подпускает. Мы ещё не начинали её обкатывать. Рано. Бэкхён эту крошку бережёт, видимо, для своих детишек.       Чэнлэ невольно улыбнулась малышке, а потом перевела взгляд на коня, что, казалось, внимательно, за ней наблюдал.       — А ты, — протянула к животному руку Лэ. — Позволишь мне себя погладить или будешь таким же гордым и независимым, как твой хозяин?       Конюх хмыкнул, а конь несмело принюхался. Чэнлэ зашла в загон, подходя ближе.       — Осторожнее, — сказал парень. — Эта порода может быть весьма агрессивной.       Чэнлэ знала, что животные чутко воспринимают магию, и сейчас конь, видимо, почувствовав знакомые потоки, расслабился, позволяя подойти ближе, а потом и вовсе забраться на себя верхом.       — Мисс… — растерялся конюх.       — Передайте генералу, что мы ждём его в роще, за холмом.       Ударив коня по бокам, Чэнлэ галопом направилась к указанному месту. Рощу эту она приметила ещё по пути в Сент-Майерс, но не было времени здесь прогуляться.       Девушка понимала, что Джехён прибыл в табор не просто так, что, возможно, его визит касался Георга и будущего мира, но собственная жизнь сейчас казалась важнее. На ней был маяк. Да, кровавая роза с ладони исчезла, но Лэ не была уверена в том, что она вновь не появится при настоятеле.       Оставив коня жевать траву на лугу, девушка опустилась под тень раскидистого дерева. Нужно было собрать всё в кучу.       Итак, в венке заключена божественная сущность, что перейдёт в дитя, рождённое ею. Совместный ребёнок мага и хранителя. Вот только чтобы получить венок, нужно предаться страсти, но пока существует кровавое проклятие матери, любой с кем она переспит умрёт. Было бы просто замечательно с её стороны лечь под Георга, но он оставил в храме кольцо не просто так, он знал, что она его наденет. Кольцо было зачаровано и манило к себе. Теперь Лэ была «помечена» настоятелем, и он сразу её раскусит. Выходит, что единственный выход — это сперва снять проклятие, предаться страсти, получить венок, освободив божественную сущность, и зачать ребёнка. Но Чэнлэ… Ей едва исполнилось двадцать, мама для божества из неё получится так себе. Она просто не знает, как обращаться с детьми. Да, инстинкты и прочее, но Лэ понимала, что не готова, да и Донхёк… Разве принцесса не была всего на пару месяцев старше Лэ? И что это за условие победы над маньяком — восстановление божественных сущностей. Это им всем одновременно нужно родить, чтобы этот изверг сгинул? Ей, Джемин, Донхёк, Тэиль и Чонин? Бред какой-то. Видимо, они всё же не так что-то поняли. Нужно найти «Убийцу Богов», а восстанавливать божественные сущности можно и постепенно. А ещё было желательно установить сколько вообще магов осталось на континенте. Им самим такое вряд ли по силам, а вот Госпоже… Мин что-то упоминала о Дочерях Смерти. У них, кстати, тоже может быть такая информация.       Чэнлэ размышляла, накручивая светлый локон на палец, пока её взгляд не зацепился за чёрную точку, движущуюся в её направлении. Чон шёл неторопливо, любуясь пейзажами. Видимо, он тоже очень давно не покидал стен Сент-Майерса.       В лучах солнца этот мужчина казался Лэ каким-то простым, своим и тёплым. Не было в нём той строгости, что присуща военным. Сейчас Чон казался даже немного уставшим. Девушка понимала, что они люди разных поколений, разных слоёв, но это добавляло интриги. Было интересно смогут ли они существовать, как одно целое? Возможно Чон лучше бы сошелся с её матерью?       Чэнлэ помотала головой, отгоняя ненужные мысли. Поздно думать о том, что могло бы быть. Всё случилось так, как случилось, и девушка надеялась, что всё же их чувства и симпатии будут настоящими, а не продиктованными магией.       Между тем Джехён уже добрался до коня, потрепав его за ухом, и посмотрел на Лэ, что слегка смутилась под взглядом, наполненным искренним теплом и неподдельным интересом. Чон улыбнулся, а на щеках появились две милые ямочки.       — Ты хотела меня видеть? — спросил мужчина, наконец, опустившись рядом. — Прости, что не могу уделить тебе должного внимания, но через час я должен быть во дворце.       — Я понимаю, — кивнула Лэ, а потом вытянула ладонь, раскрывая. Лучи солнца отразились от шлифованных граней изумруда. — Я нашла его в храме. Я думаю, что Чунмён рассказал вам… тебе о моих ночных приключениях.       Чон кивнул.       — Произошло ещё кое-что…       Девушка опустила взгляд и поведала о том, как получила кольцо, как надела его на палец, о реакции перстня на Азриля, о розе на ладони и о том, как расплавилось заговорённое настоятелем золото.       Джехён выглядел задумчиво, а потом забрал камень с ладони девушки.       — Я закажу тебе новое, — сказал он.       — Но теперь Георг наверняка узнает меня.       — И что?       Чэнлэ растерянно посмотрела на мужчину.       — Ему нужен венок. Он хочет стать единственным владельцем всех предметов, а значит, венок ты должна передать ему лично. У тебя пока нет детей, которые перенесут это бремя на себя, а значит, убивать тебя ему не выгодно. Так же, он скорее всего, знает о проклятии, и, наверное, это даже играет нам на руку.       — В смысле? — растерялась Чэнлэ.       — Я не хочу тебя к чему-либо принуждать, но ты… Не хотела бы ты перебраться во дворец?       — А…       — Донхёк хочет пригласить цыган на бал, что король организует в честь гостей из Фаритха. Сиумин не против, кардинал тоже. Георг в ярости, но кого это волнует. Я… Я думаю, что нам нужно усыпить бдительность настоятеля. Ты…       Джехён прикусил губу, а Чэнлэ нахмурилась.       — Ты же сама сказала, что он тебя узнает, так не лучше ли заставить его играть по нашим правилам.       — Это как? Ты говоришь загадками и мне это не нравится.       — Прости, я… Признаться честно, я боюсь твоей реакции, — грустно усмехнулся Чон. — Я боюсь обидеть тебя, расстроить, разозлить, причинить боль. Я… Я несу ответственность за тебя. Твой отец очень чётко дал мне понять, что со мной будет, если я обижу тебя. И знаешь, несмотря на мой статус и опыт, я ему верю, просто… Я ведь и сам не прощу себе, если ты пострадаешь из-за меня, но…       — Шанс подобраться к Георгу выпадает очень редко, — хмыкнула девушка. — Но он… Он знает о проклятии, ты сам сказал. Он не будет со мной спать.       Джехён вскинулся, посмотрев на Чэнлэ.       — Даже думать о таком не смей! У настоятеля и без тебя игрушек хватает.       — Но…       — Ты подойдёшь к нему на балу, как обычная девушка, последовательница Жреца, на которую кто-то наслал магическое проклятие. Поплачешь о своей нелёгкой доле. Сумеешь? — спросил Чон, уловив кивок, и продолжил. — Попросишь исцеления. Думаю, он не знает, как снять проклятие, но будет искать, ведь это прямой шанс получить «розу». Он будет для тебя самым прекрасным дедушкой на свете, будет одаривать комплиментами и ласками, возможно, даже подарками. Он отвлечётся, а мы пока разберёмся с Фаритхом, ослабим власть в Луксоре, заручимся поддержкой Северных королевств и Квинтоса, чтобы избавить континент от этой серой плесени. В это время Сиумин вернет себе часы, а Марк кинжал, тем самым снова превратив Георга в смертного, а там… Там избавиться от него будет проще. Сама Госпожа с радостью заберёт его в свои чертоги.       Чэнлэ внимательно посмотрела на Чона.       — Значит, ты тоже считаешь, что возрождение божественных сущностей — не первостепенная задача? Я…       Джехён улыбнулся, а потом его ладонь опустилась на щёку Чэнлэ, что слегка вздрогнула, но не отстранилась.       — Мы сделаем это, когда ты будешь готова. Дети должны быть желанными, даже если это спасители мира.       Чэнлэ улыбнулась. Этот мужчина понимал её, чувствовал её страхи и угадывал желания. Девушка накрыла руку старшего своей, а потом спустила её ниже, касаясь губами раскрытой ладони.       — Спасибо, — тихо сказала она.       Чон притянул её к себе, обнимая, в этих объятиях рождалась вера в то, что у них всё получится, но было ещё кое-что.       — А как же Храм? Проклятие?       — В храм пойдут Чунмён и Сяоджун. В храме служили маги, значит, и приводить его в порядок должны они. Ты не маг, малыш, ты — полубог. Почти богиня, — улыбнулся Джехён. — Думаю, этим двоим будет не скучно, тем более, в последнее время Джуни жаловалась на чрезмерное внимание Накамото. Думаю, ей полезно будет отвлечься.       — Чунмён явно положил глаз на твою сестру, — улыбнулась Лэ.       — Пусть. Он хороший человек. Маг. Сяо не особо везло с мужчинами, и я надеюсь, что вашему барону по силам залечить её раны.       — Ты очень любишь свою сестру.       — Она семья. Они с Марком единственные, кто были со мной и в горе, и в радости. Хотя, признаюсь, что не всем я готов делиться со своей сестрёнкой.       — А я… Мне расскажешь? — осторожно спросила Чэнлэ, поднимая взгляд на мужчину.       — Зачем тебе взваливать на плечи чужую боль? — грустно улыбнулся Джехён. — Ты ещё так молода. Ты должна улыбаться, танцевать, петь песни и носить красивые наряды…       — Ты не чужой, и боль не чужая. Мы одно целое, понимаешь. Мы должны знать друг о друге всё и делить всё на двоих. Ты прав, я ещё не так много прожила и похвастаться могу лишь неплохими навыками карманника, а ты…       — Я убил свою невесту, за то, что она пыталась перерезать мне горло во сне. Убил собственного брата, — сказал мужчина, отводя взгляд в сторону. — Он… Как я теперь понял, он был одержим Георгом, а тогда… Тогда мне казалось, что он сошёл с ума. Поиски отца зашли в тупик. Мы вечно спорили, а последним стало то, что он заявил, что именно я являюсь проклятием семьи, что мне нужно отказаться от магии или умереть. Я не ожидал нападения. Мы бились не на жизнь, а на смерть. Он несколько раз проткнул меня почти насквозь, но я оказался сильнее. И знаешь, умирая, он улыбался. Я… Я так и не смог рассказать этого Сяо. Она… Она слишком верила в нас и любила. В её глазах брат остался героем. Он…       — Освободился. Уверена, что оковы из слов, что вешает Георг, ничуть не легче настоящих. Ты подарил ему свободу. В то время ещё не было магов, способных ему помочь. Не вини себя.       Девушка крепко обняла мужчину, а Джехён благодарно коснулся губами её макушки.       — Я приду на свадьбу, — сказал Джехён. — В этот вечер я буду только твоим.       — Ловлю на слове, — улыбнулась девушка, а потом они оба поднялись.       — Подвезти тебя до табора?       Лэ кивнула. Побыть ещё немного в этих руках хотелось до безумия, а нежный поцелуй в лоб у шатра заставил крылья за спиной распуститься, и если бы не насмешливый взгляд Джемин, встретивший их, Чэнлэ, возможно, взлетела бы.       — Это было так целомудренно, — хмыкнула На, заговорчески толкнув подругу плечом. — Признавайся, там в роще он успел тебя хорошенько помять?       — Мин! — запылали щёки Чэнлэ. — На мне вообще-то проклятие!       — А хочется? — подмигнула Чэнлэ подруга.       — Хочется, — ответила Лэ, ничуть не смутившись. — Вот только торопиться не стоит. Тебя уже поставили в известность о том, что мы идём выступать во дворец?       — Ну да, — сказала Джемин, опустив плечи. — Чунмён взвалил на меня ответственность за весь этот цирк, а сам куда-то собрался с сестрицей твоего суженого.       — Не куда-то, а в храм…       Девушки пересекли площадь, где сейчас шло выступление и направились к белому шатру, где сейчас шли приготовления к церемонии. Чунмён с отцом о чём-то спорили, и Лэ была просто уверена, что этот спор касался её.       — Ух, ты бы видела, как зол был дядя, когда Мён представил ему Джехёна, как твоего потенциального супруга. За все годы, что я его знаю, он ещё никогда так не кричал. Он был готов буквально наброситься на Чона.       — Но за что? Нас с Джехёном соединила Магия! Мы родственные души. Я… Меня буквально создали для него.       — Знаешь, для дяди это стало так себе аргументом, — пожала плечами Джемин.       Между тем девушки подошли ближе и уже слышали о чём спорят старшие.       — Кажется, вы совсем обезумили! — говорил отец, сдерживая гнев. — Вы кучка молокососов, что решила бороться с безжалостным тираном, не оценив всей его силы.       — Мы — маги!       — Он тоже! А тут вы на блюдечке хотите преподнести ему то, что он так жаждет получить! Если «Чёрная роза» попадёт к Георгу, это будет конец всем вам. Этот венок… Он впитывает магию окружающих. Если Хранитель отдаст ему венок в руки добровольно, то Георг будет способен притянуть всю вашу магию в единый сосуд. В себя!       — Но венок не достать! Проклятие…       — Можно обойти!       — Откуда ты знаешь? — спросила Лэ, чувствуя дрожь на кончиках пальцев.       Мужчина резко обернулся, бросив растерянный взгляд на девушек. Вся его ярость куда-то делась, а плечи опустились.       — Лэ… — выдохнул он. — Вы уже вернулись? Тот человек…       — Сейчас не так важен, отец. Что значит, что проклятие можно обойти? Георг знает об этом?       — Вряд ли. Да и я не знаю наверняка. Полную формулировку проклятия, что произнесла твоя мать, знает лишь Смерть, но раз она не стала делиться с тобой этим, значит, считает, что это не так важно. Хотя, для Госпожи чужды людские чувства и эмоции. Слова, произнесённые в момент магического обряда имеют очень важное значение. Условием получения «Розы» является удовольствие. То есть венок появляется в самый эмоциональный момент между парой. Собственно, во время оргазма мать Жреца и накинула ограничитель на Бога. Но, мы не знаем, что стало условием проклятия твоей матери Лэ. Она ведь могла упомянуть насилие. В тот момент она вряд ли могла подумать, что её дочь разделит ложе с тем же Георгом добровольно.       — То есть, умрут не все? — с сомнением спросил Чунмён. — А только те, кто попытается склонить Лэ к близости насильно?       — Не знаю, — хмыкнул Мика. — В этом-то вся соль. Георг — любитель экспериментов. Если Чэнлэ попадёт к нему в руки, он может воспользоваться этим. Ему не жалко своих монахов, поэтому он может подослать к Лэ кого угодно. Алкоголь, красивые ухаживания, ласки, и собственно, девушка в твоих руках и вполне добровольно отдаётся тебе, а на пике блаженства появляется то, что жаждет заполучить настоятель, и если после того, как он снимет венок с головы девы, оба его подопытных умрут, ему будет абсолютно всё равно.       — А ты откуда об этом узнал? — нахмурилась Джемин. — Ты…       — Мин! — хором сказали Чэнлэ и Мика.       — Ну а что? Может он тоже эксперименты проводил? Ты, уж прости, дядюшка, но за всю жизнь ни одной юбки не пропустил, а Лэ… Она могла забыть или принять что-то за игру…       — Она моя дочь!       — Чисто условно.       — Нет, — ответил мужчина. — В нас, действительно, течёт одна кровь.       — Но как? — опешил Чунмён.- Мы же нашли её в лесу. Я нашёл. И та женщина…       — Она была мертва, помнишь? — хмыкнул Мика. — Но успела сказать тебе несколько слов. Не считаешь это странным? Даже магам, увы, не дана возможность воскрешать мёртвых, да и Госпожа лично является не ко всем.       Чэнлэ разглядывала мужчину напротив и искала похожие черты, но она совсем не походила на него, ни на Джемин с Чунмёном, что по логике должны были быть её родственниками. И тут девушку осенило.       — Это твоё лицо не настоящее, да? — спросила она. — Ты не имеешь никакого отношения к цыганам, ведь так? Кто ты?       — Живой мертвец, — ответил мужчина. — Многим известно о Дочерях Смерти, но о нас, о сыновьях, мало кто помнит. Нас не так много. Мы — предвестники беды. Мы являемся туда, где люди обречены. Мы предвестники голода, войн, стихийных бедствий. Если наши сестры работают с единичными душами, мы способны уносить их сотнями. Я… Я наблюдал за тем ужасом, что творил Георг и его монахи, но не вмешивался, пока одна очень смелая женщина не провела ритуал призыва. Я был восхищен её силой и храбростью.       — Я всё равно умру, — сказала она. — Как только он получит своё, но я хочу помешать ему. Нужен ребёнок, что перетянет венок на себя. Георг — маг, его сила — слово, а дети Смерти, наверное, единственные, кто не поддается этой магии. И теперь стоя здесь, перед тобой, я прошу тебя подарить мне дитя. Залог спокойствия этого мира ещё как минимум на пятнадцать лет.       Я растерялся, увы, умерев, я был лишён возможности продлить род, но я знал, что это можно изменить. Я попросил женщину дать мне сутки, чтобы всё обдумать, а сам пошёл к Госпоже. Она внимательно меня выслушала, а потом спросила, что я сам думаю по этому поводу.       — Мне кажется, Госпожа, если мы не остановим этого выскочку, не будет больше ничего: ни мира живых, ни мира мёртвых. Мы должны попробовать.       — Что ж, — сказала Смерть и наградила меня даром жизни.       Я вернулся к той женщине и мы слились в танце любви. Она понесла, а я… Мне нужно было как-то легализовать себя в вашем мире.       Однажды я бродил по лесу и увидел, как молодой парень отчаянно отбивается от стаи волков. Все его друзья разбежались, оставив его одного. Увы, я не успел ему помочь. Волк разорвал парню горло. И как бы мне не было жаль этого мальчишку, я понял, что это был мой шанс. Я похоронил парня, предупредил твою мать о том, что некоторое время меня не будет, но как только я всё улажу, я за ней вернусь, и стал ждать.       Где-то на вторые сутки меня «раненого» нашли. Отнесли в табор и начали лечить. Ваша мать, Мин, сразу что-то почувствовала, но разоблачать меня не стала, а я… Я старался быть хорошим братом. Я постепенно готовил свою новую семью к тому, что скоро женюсь. Я хотел привести свою невесту в табор, но ей было очень плохо. Поисковые ритуалы Георга выматывали её, а потом были тяжёлые роды. Я сам принимал их и ещё помню сколько эмоций испытал, взяв на руки свою дочь. Жена плакала и молила унести ребёнка, спрятать. Говорила, что Георг уже близко и вот-вот обнаружит нас. Я не мог видеть её слез, поэтому подчинился и унёс малышку в междумирье к сестрам, а когда вернулся, в доме никого не было. Мне понадобилось несколько месяцев, чтобы найти храм и разложившееся тело жены. Я чувствовал магию произнесённого ею проклятия, но полной картины воссоздать не получилось. Как оказалось, ещё тогда, в нашу первую ночь она могла передать венок на хранение Смерти, но предпочла жизнь, и теперь понимаю почему. Божественная сущность не выжила бы в мире мёртвых.       Сёстры хорошо заботились о Лэ, но я понимал, что скучаю. Так я решил, что верну себе дочь. О том, что в поисках отца ребёнка Георг сжёг деревню, я знал. Чувствовал. Я знал и то, что ты услышишь плачь малышки. Сёстры оставили Лэ на пепелище, там, где я указал. Именно одна из них и говорила с тобой в тот день, Мён. Я едва мог оставаться равнодушным, прижимая к себе своё дитя, но нужно было доиграть до конца. И теперь, зная, что вы хотите отправить мою дочь в лапы этого монстра, я не могу не злиться.       Знакомый с детства образ слегка поплыл, а перед младшими возвысился крепкий мужчина средних лет с отросшими до плеч пшеничными локонами и синими глазами. На его широкой жилистой шее висела подвеска с морионом.       — А это… — осторожно подошла к старшему Чэнлэ, слегка касаясь камня.       — Это, чтобы я мог вернуться за грань, когда перестану быть нужен тебе.       — Никогда, — ответила девушка, обнимая отца. — Ты всегда будешь нужен мне, пап.       Мужчина улыбнулся, погладив дочь по голове и обнимая в ответ.       — Спасибо, милая.       Чунмён и Джемин выглядели немного растеряно, но барон собрался первым.       — М да, — сказал он. — Всё это, конечно, прекрасно, но вопроса не снимает. Что делать с проклятием…       — И с меткой на руке Лэ, — добавила Джемин.       — Что? — растерялся Мика.       — Георг оставил какие-то чары на кольце матери и при взаимодействии с одержимым они проявляют на моей ладони кровавую розу. Я думаю, что Георг в курсе, что его маячок сработал. Он в любом случае меня узнает. Дже… Он предложил мне пойти к настоятелю самой и умолять его снять с меня неизвестное проклятие. Пока он отвлечётся на поиски решения…       — Отвлечётся? Серьёзно? Я думал у этого парня есть мозги!       — Пап!       — Что? А вам не пришло в голову, что прежде чем что-то делать, он решит проверить, а всё ли так плачевно, как описывают.       — И получит труп. Любая близость в этом случае будет насильственной. Моё сердце занято…       — А тебе так хочется быть изнасилованной? — спросил Чунмён. — Здесь Мика прав. Думаю, о проклятии стоит умолчать. Лучше вообще делать вид, что ты ничего не знаешь обо всем этом. Роль наивной дурочки слегка собьёт Георга с толку. И если уж на то пошло, вы даже можете открыто общаться с Чоном на балу, а лучше с этим его подопечным, что под полным контролем настоятеля.       — А можно и с тем, и с другим одновременно, чтобы Георг принял тебя за алчную стерву, с которой можно договориться, — хмыкнула Джемин. — Деньги и статус. Порой ради них люди готовы душу продать, что там какой-то мифический венок, что появляется лишь тогда, когда твоё тело колотит от оргазма.       — Дать бы тебе по губам, — покачал головой Мика.       — Уж простите, я привыкла называть вещи своими именами, — усмехнулась Джемин.       Чэнлэ улыбнулась. Она очень любила свою подругу именно за острый язык. Без этих ремарок Джемин не была бы собой.       — Хорошо, — кивнул Мён. — Посмотрим, может Георг, действительно, решит договориться. Получив удовольствие, Лэ получит венок, а то, что её партнер после умрёт — не его дело.       — А если он умрет в процессе? — хмыкнула Мин. — Настоятель сам будет завершать начатое?       — И всё же проклятие лучше снять, чтобы не было вот таких сюрпризов, — сказал Чунмён. — Дядя, ты был в том храме. Это далеко?       — Часа четыре резвым галопом на запад. Меня вела магия моей связи, а ты…       — Думаю, что Сяоджун обязательно почувствует его, — кивнул барон. — А сейчас стоит вернуться к свадебным приготовлениям, возможно, мне единственный раз в жизни выпала возможность венчать сына Белого Жреца и дочь Георга. Полубога и мага Слова. Всё должно быть в лучшем виде. Пошли, Мин, поможешь мне с алтарём.       Брат с сестрой ушли, о чём-то переговариваясь, а Чэнлэ всё ещё стояла в объятиях такого сильного и родного человека.       — Он пытал её, — тихо сказала Лэ. — Пытался провести какой-то поисковый ритуал. Она… Она сама напоролась на нож, не дав его завершить.       — Госпожа порой бывает жестока к своим близким. Ты не должна была этого видеть, девочка.       — Нет, должна, — помотала головой Лэ. — Это нужно было увидеть, хотя бы для того, чтобы до конца осознать с каким монстром мы имеем дело. В нём не осталось ничего человеческого.       — А было ли? — хмыкнул Мика, а потом внимательно посмотрел на дочь. — Ты уверена, что справишься?       — Я внучка самой Смерти, да ещё и полубог, думаю, что сражение в хитрости с этим стариком будет весьма интересным. На меня, как я поняла, его уловки не подействуют?       — Нет. Ты часть мира мёртвых, а там слова ничего не значат.       — А почему тогда король поддался? Его мать ведь была твоей сестрой.       — Ну, как тебе объяснить. Обряд венчания делает дочь Смерти как бы заново живой, отрезая от мира мёртвых, а я… Хоть мне и был дан дар жизни, я венчан не был. Мы не успели. Поэтому наша связь с Госпожой, после смерти твоей матери, стала только крепче.       Чэнлэ кивнула, принимая слова отца к сведению.       — Я пойду. Мне нужно переодеться. Джехён обещал приехать…       Щёки девушки вспыхнули.       — Ты очарована, но ещё не влюблена, — улыбнулся мужчина. — Очень волнующее чувства, правда. И как бы мне не было тяжело это осознавать, ты выросла и в твоей жизни появился другой мужчина. Однажды ты подаришь ему сына и станешь ещё дальше от меня, но помни, я всегда рядом. На моих коленях ты теперь вряд ли уместишься, но мои объятия всегда открыты для тебя. Я очень люблю тебя, дочка.       — Спасибо, — обняла мужчину сильнее Чэнлэ. — Я тоже тебя люблю. Обещаю, что буду очень осторожна. Всё, я побежала.       Девушка поцеловала отца в щёку и побежала в свой шатёр. Представление уже закончилось и все суетились, предвкушая торжество. Готовили большой костер, гремели ящики вина и пива, привезённые из города, настраивались гитары и подготавливались наряды. Чэнлэ разглядывала свои вещи, отбрасывая одну за другой. Ей хотелось сегодня быть красивой. Для него.       В итоге Лэ всё-таки остановилась на белой блузке с открытыми плечами, тёмном корсете, пышной многоярусной изумрудной юбке, расшитой золотыми цветами. Подвязав волосы косынкой, девушка украсила уши массивными серьгами, повесила на шею несколько ярких ниток бус, накрасила губы, подвела глаза и вполне осталась довольна результатом. Зашнуровав замшевые сапоги и поправив корсет, чтобы грудь выглядела пышнее, Лэ вышла из шатра.       Где-то уже слышалась музыка. Отец в более привычном обличье разводил костёр. Джемин весело смеялась, флиртуя с акробатами. Кажется, её совсем не заботило то, что хранитель её стихии был мужчиной, а она, возможно, единственная из магов воздуха в округе, не считая Чунмена.       От городских стен отделилась группа всадников. Их было четверо. На одной из лошадей можно было заметить двоих: парня и девушку, что слишком доверчиво жалась к своему спутнику.       Чем ближе они становились, тем отчетливее Лэ видела кузнеца — друга Чунмёна, кардинала, что был сегодня без своих священных одеяний, Марка, что прижимал к себе совсем юную деву, и Джехёна, что сейчас был одет в простую белую рубаху, тёмную жилетку и бриджи, что обтягивали стройные ноги и были заправлены в высокие дорожные сапоги. Его волосы трепал ветер, а сердечко Чэнлэ словно замирало. На одной из лошадей висели две большие сумки.       — Ваше преосвященство, — хмыкнул Чунмён. — Какими судьбами?       — Да вот, решил понаблюдать за древним обрядом, — ответил Кун, отдавая поводья конюху. — И официально от имени короля пригласить вас на бал.       — Как поживает святой отец?       — Бесится, — пожал плечами Кун. — Но нам-то какое дело.       — А посыльный из Квинтоса?       — Еще не прибыл, — ответил Джехён, спешившись. — Ждём. Солдатам приказано тщательно осматривать прибывающих.       — Тэиль ждет сигнала. Как только посыльный пересечёт дворец, она доложит Георгу о пропаже дочери. Посмотрим, куда он ринется в первую очередь, — сказал Джено. — Но я бы всё же посоветовал начать обряд побыстрее.       — Да, ты прав, — кивнул Чунмён. — Мин, Лэ, подготовьте Чонин.       Девушка смутилась, когда Джемин взяла её под руку и повела к шатру. Чэнлэ направилась следом.       — Милая, — осторожно спросила На. — Ты же понимаешь, что сейчас произойдёт?       — Я выйду замуж, — кивнула девушка.       — Ты уверена, что готова к этому?       — Я… Да, — кивнула Чонин, а её щеки покраснели.       Джемин и Чэнлэ переглянулись.       — Мне, правда, очень нравится Марк и я лучше стану его женой здесь, при всех, чем пойду в монастырь, чтобы стать Невестой Жреца. Эти монахи… Они сломали жизнь моей матери, а тот человек… Он настоящее зло. Я чувствую это. Марк… Он меня защитит, я знаю. Он любит меня. Вы видели его глаза?       Во взгляде девушки было столько восхищения, что Лэ невольно улыбнулась. Эти двое точно не пропадут.       Раздев Чонин до гола, Джемин помогла ей забраться в ароматную купель. Снаружи уже вовсю звучала музыка. Лэ аккуратно вплетала в волосы девушки белые ленты.       — Жаль, что мама не может быть здесь сейчас, — тихо всхлипнула Чонин.       Вскоре девушка взяла себя в руки. Джемин протянула ей длинный полупрозрачный ритуальный балахон, что был почти до пят и имел разрезы по бокам, что доходили почти до ягодиц.       — Итак, сейчас мы выйдем к гостям, — сказала Мин. — Тебе придётся трижды ответить на вопрос согласна ли ты стать женой этого мужчины. Сперва гостям, потом барону, а потом Марку, уже непосредственно на алтаре. Длинные одежды скроют происходящее, но будет больно…       Чэнлэ крепила на волосы девушки белые цветы и наблюдала с улыбкой за тем, как краснеет Чонин, пока Джемин делилась с ней впечатлениями. Лэ однажды уже довелось это выслушать. Подруга была довольно откровенна, пока Мика их не разогнал.       Вскоре Чонин была полностью готова, хотя Лэ видела, как ее немного потряхивает. Цыганские обычаи во многом отличались от привычных, но, как водится, несли за собой кучу впечатлений.       Джемин выглянула из шатра, дав знак музыкантам.       — Ну что, готовы? — сказала она. — Вперёд. Боюсь, что завершать церемонию придётся в окружении солдат и монахов. Пошли.       Чэнлэ крепко сжала руку Чонин. Эта девушка была столь невинна и прекрасна, что гости замерли в восхищении, когда они вышли. Музыка сменилась на более торжественную. Марк, Чунмён и Мика стояли у алтаря, покрытого воздушной тюлью. Ли тоже был облачен в ритуальные одежды. Он тоже волновался, а его взгляд… Он смотрел на Чонин так, словно она была богиней. В его взгляде были и любовь, и восхищение, и тревога.       Поодаль стояли Джехён, Кун и Джено. Каждый периодически бросал взгляд в сторону городских ворот. Они должны были завершить обряд прежде, чем появится Георг. Хоть и была вероятность того, что потеря влияния над Квинтосом окажется для него важнее какой-то там девчонки, но ведь вряд ли он решил сделать Чонин Невестой Жреца просто так. Он явно что-то чувствовал в ней и решил проверить, а тут… Тут и проверять ничего не нужно было. От взволнованной девушки сейчас исходило столько магии, что она чувствовалась уже на кончиках пальцев. Оставалась надежда, что Марк сумеет помочь девочке взять свою силу под контроль, иначе они все погибнут от руки разъяренного настоятеля.