Aristotle and Dante Dive Into the Waters of the World

БЫЛ КОНЕЦ НОЯБРЯ, И Я думаю, семестр нас выматывал. Мы все начали немного бунтовать. Так, одним утром понедельника, эта супер-нестандартная девочка, которую звали Саммер, пришла в школу с очень необычными серьгами. Мы были в классе, ожидая звонка, ознаменовавшего бы начало урока, и какая-то девочка сказала Саммер, “Крутые серёжки.” И Саммер сказала, “Это позолоченные ВМС*.” Девочки около неё начали смеяться. Я не имел понятия что такое ВМС. Но Миссис Хэндрикс знала, и она слушала обсуждение. “Саммер, немедленно в кабинет директора.” “Почему?” “Ты спрашиваешь почему?” “Именно это я и спрашиваю.” “Ты думаешь это смешно? Сексуальная жизнь людей это не шутка. Публичные высказывания о противозачаточных неприемлемы для школьниц. И если ты объявляешь миру, что ты вовлекаешься в сексуальную деятельность и публично поддерживаешь противозачаточные, то это наша работа, как учителей, вмешаться. Теперь иди в кабинет директора.” “Я ничего такого не делаю. И я могу публично поддерживать противозачаточные, если хочу. Это свободная страна. И я не пойду в кабинет директора.” “Иди со мной,” сказала она. Саммер закатила глаза. “Ари,” сказала Миссис Хэндрикс. “Следи, чтобы все читали следующий раздел учебника, и если в классе будет хаос, когда я вернусь, это будет на твоей совести.” Я просто посмотрел на неё. “Ты понял меня, молодой человек?” “Почему я?” “Ты образец ответственности.” “Но-” Она посмотрела на меня взглядом типа у меня нет времени на это дерьмо. Она была в бешенстве. Я не стал говорить ни слова. “Саммер, иди со мной. Сейчас же.” После того, как они ушли на встречу с мистером Робертсоном, Шейла посмотрела на меня и сказала, “Давай, давай. Иди присядь за учительский стол, ты, образец ответственности.” Шейла заняла место Кассандры как девочка, которую я любил ненавидеть. Она однажды дала мне пощёчину в восьмом классе, и у меня всегда было ощущение, что она выжидает очередной возможности. “Дай мне передохнуть.” “Ты такая подлиза.” “Подлиза?” “Как ещё назвать того, кто всегда является на урок подготовленным?” “Ученик,” сказал я. “Ты маленький педик.” “Это уродливое слово, которое используют уродливые люди.” Я думаю, выражение моего лица говорило ей что-то, чего она не ожидала. Она закатила глаза. Но больше ничего не сказала. Остальные ввалились в класс, как только звонок прозвенел. Я прошёл к доске и написал, Миссис Хэндрикс повела Саммер в кабинет директора за преступление против нации. Мы должны читать следующий раздел учебника и вести себя тихо. И, конечно же, Шейла должна была прокричать “Почему бы тебе не рассказать нам, каково это - быть образцом ответственности?” Все засмеялись. Я развернулся и убедился в том, что она могла прочитать гнев, написанный на моём лице. “Почему бы тебе не засунуть своё отношение ко мне в унитаз и не смыть?” “‘Образец’ это ещё одно слово, обозначающее ‘педик’? Мы должны втянуть наш образец в проблему. Миссис Хэндрикс сказала ему, что если в классе будет хаос, когда она вернётся, она хрен его снова оставит за главного. Давайте устроим ад.” И один из ребят прокричал, “Шейла, завали своё ебало.” “Вы все стадо овечек.” В нашем классе была девочка-чоло*. Она одевалась как мальчик. Её звали Глория, и она никогда не принимала ни от кого никакого дерьма. “Если я услышу ещё хоть одно слово из твоего рта, Шейла, я выведу тебя и запихаю твой лифчик тебе в глотку.” И в комнате стало по-настоящему тихо. И все просто достали свои учебники и начали читать.