Внеплановый выходной

Стоя в дверном проёме на относительно безопасном расстоянии, Юнги наблюдает как его омеги носятся с вещами для гнезда. Уголки его губ изгибаются в улыбке, когда Тэхён с каким-то неистовым энтузиазмом раскладывает подушки. Щенки сменили мокрую от снега одежду на одолженные у хёнов вещи. На Тэ один из кашемировых свитеров Сокджина, мягкие хлопковые брюки, кажется, Хосока, и носки «Тоторо», которые точно принадлежат Чимину. А вот Чонгук одет в одну из самых гигантских толстовок Намджуна, его тёмные волосы выглядывают из-под любимой шерстяной шапочки Юнги, а вместо брюк он выбрал крошечные шортики, которые Юнги заприметил, когда макнэ нагнулся, чтобы вытряхнуть из шкафа в прихожей запасное одеяло. До этого он вообще не был уверен, что под толстовкой у него что-то было. Судя по всему, щенков полностью устраивают выбранные вещи. Периодически они подтягивают друг друга ближе, чтобы с довольным мурлыканьем потереться щекой или носом о стащенную у хёнов одежду и обменяться сладкими поцелуями. Юнги знает, что это всего лишь часть естественного процесса гнездования. Он уже тысячу раз видел, как они это делают, но это зрелище всё равно одно из самых милых, что тот когда-либо видел. – Эй, – раздаётся позади него тёплый голос, а чужие руки скользят по талии Юнги, пока мягкие губы целуют его за ухом. – Они тебя выгнали? – Мм, – подтверждает Юнги, откидываясь назад на грудь Намджуна. – Видимо, мой запах слишком их отвлекает. Намджун тихонько смеётся и снова целует его. – Пожалуй, я с ними согласен, – альфа с одобрительным мычанием прижимается носом к его шее. – Ты потрясающе пахнешь. После восхитительно ленивого дня, проведённого в основном в постели с Сокджином, это неудивительно. Впервые за несколько недель Юнги чувствует себя настолько отдохнувшим. Его запаховая железа всё ещё припухшая и чувствительная после близости с Джином. Днём ранее они провели много времени вместе, так что феромоны его удовлетворённого внутреннего альфы, вероятно, немного сильнее, чем обычно. Тем более, что он до сих пор чувствует приятную боль после этой близости каждый раз, когда он сжимает ягодицы. Сокджин был удивительно старательным. Ему говорили, что его аромат – это, в основном, что-то среднее между чёрным кофе и тёмным шоколадом, но в дни, когда ему особенно хорошо, его запах больше напоминает мокко латте. И в такие моменты макнэ обычно так и стелются перед ним и требуют объятий, в то время как его более доминантные партнёры начинают постоянно распускать руки. Так что, когда он недавно подкрался к гнездящимся омегам, чтобы проверить их успехи, Тэхён даже с оскорблённым стоном прикрыл нос и прямо-таки вытолкал Юнги из гостиной, чтобы «избавиться от соблазна», пока они не закончат, настаивая на том, что они не смогут построить нормальное гнездо, когда он «пахнет как десерт, блин». В коридоре за спиной слышатся шаги, и Намджун немного прислоняет их к дверному косяку, чтобы не стоять на проходе. Он умудряется сделать это, пока осыпает мягкими поцелуями запаховую железу Юнги. Он всё ещё чувствителен, и у него определённо нет сил для второго (или… шестого?) захода, но прикосновения Намджуна слишком приятны. Его объятия нежные и надёжные, и Юнги рад, что может просто откинуться на его грудь, позволяя тому сладко терзать свою шею. – Я ещё кое-что нашёл для гнезда, – оживлённо сообщает Чимин, протискиваясь мимо них в гостиную. Он тащит целую груду сложенных одеял, которых так много, что он едва может видеть, куда идёт. – И даже тот гигантский пушистый плед, который Куки так нравится. Чонгук издаёт радостный писк и перелезает через спинку дивана, чтобы не потревожить гнездо, и дважды чуть не поскальзывается в пушистых носках (Тэхёна), спеша к Чимину. – Поцелуй, – мило требует он, и Чимин услужливо поворачивается боком, отодвигая одеяла в сторону, чтобы Чонгук смог подойти ближе и прижаться к его губам в мягком, сладком поцелуе. Чонгук с сияющей улыбкой отстраняется и забирает большую часть одеял, возвращаясь в гнездо со щебечущим: «Спасибо, хён!». – Эй, – жалуется Тэхён, выпрямляясь и заправляя концы двуспального одеяла под диванные подушки. – А где мой поцелуй? Он кидается маленькой подушкой в Чимина. Та попадает ему в грудь, и альфа только со смехом отшатывается назад, после чего перехватывает оставшиеся одеяла одной рукой, нагибается и поднимает подушку, чтобы потом забросить её на ближайшее кресло. Тэхён игриво хмурится, уперев руки в бока. – Она мне нужна, – повелительным тоном сообщает омега. – Она Хоби-хёна, она нам нужна, чтобы уравновесить запахи. ¬ Он вытягивает руку, делая хватательное движение и выпячивая нижнюю губу. – Дай мне. Чимин снисходительно вздыхает и направляется к несчастной подушке. – Какой ты требовательный. – Ага, – соглашается Тэхён, слегка подпрыгивая на месте, когда Чимин приближается к краю гнезда. – И, кстати, я всё ещё жду поцелуй. Чимин закатывает глаза, но улыбается, наклоняясь над наполовину устроенной стены гнезда, чтобы с нежностью поцеловать Тэ. Мгновение спустя он снова отстраняется, но только для того, чтобы легонько стукнуть омегу по носу брошенной подушкой, и ухмыляется, когда со стороны его возлюбленного раздаётся изумлённое шипение. – Эти тебе тоже нужны? – Он протягивает стопку одеял в качестве жеста примирения. – Или тебе уже хватит? Чонгук обходит Тэ и, игриво сузив глаза, выхватывает из рук Чимина одеяла, прежде чем тот успевает передумать. – Моё. – Одеял слишком много не бывает, Минни, – посмеивается Тэхён и тянет Чимина за рукав, затаскивая его в гнездо. – Давай, нам нужно, чтобы ты кое-что для нас пометил запахом. Сиди здесь в центре и ничего не трогай. – Пожалуйста, – ласково добавляет Чонгук и чмокает Чимина в щёку. Чимин послушно опускается в центр гнезда и берёт мягкие, пушистые вещи, которые Тэ и Чонгук тут же скидывают на него. Он услужливо трётся о них лицом и шеей, чтобы оставить на вещах свой запах. – А, ну всё с вами ясно, – тянет Хосок, появляясь рядом с Юнги в дверном проёме и с нежностью глядя на происходящее. – Нас троих выставили, а Чимину разрешили остаться, да? Чонгук, который завернулся в плед, как в плащ, высовывает голову. – Мы вас тоже любим, хёны! – спешит вставить он, слегка виновато оглядывая всех троих. – Не то чтобы вы нам не нужны, правда, просто… ваши запахи слишком сильные. Мы скоро закончим, обещаю. Юнги назидательно шлёпает Хосока по бедру. Тот не на столько глуп, чтобы дразнить гнездящихся щенков. – Всё хорошо, зайка, – успокаивает он. – Ваше гнездо – ваши правила. – Я просто шучу, Ку, – заверяет его Хосок и в ответ хлопает Юнги по плечу (мелкий засранец). – Торопиться некуда, ты же знаешь, мы не против подождать. Ваше гнездо выглядит потрясающе, детка. – Ты правда так думаешь? – заметно раздувается от гордости Чонгук. В его глазах плещется восторг, когда он оглядывает их гнездо, слегка подпрыгивая. – Оно будет таким уютным, правда? – Самым уютным, – с энтузиазмом соглашается Тэхён, крепко обнимая Чонгука со спины и подпрыгивая теперь вместе с ним на месте. – Я хочу поспать сегодня здесь. Можно, хён? Все вместе? Пожалуйста? Сердце Юнги сжимается при виде таких очаровательных омег. Они все так заняты, вечно то на съёмках, то на фотосессиях, то на танцевальных практиках, то где-то ещё, так что у омег редко появляется возможность вдоволь понежиться в гнезде вне течек. Конечно, иногда они добавляют на кровать стаи в главной спальне несколько дополнительных подушек и одеял или утаскивают кучу свитеров, чтобы удовлетворить свою потребность в запахе стаи, однако к концу долгого дня они зачастую слишком уставшие, чтобы построить гнездо. К тому же щенки не в настроении строить гнездо, если кого-то одного из них нет, поэтому даже в те редкие выходные, когда у кого-то из них выдаётся свободный день, Тэ с Чонгуком не начнут гнездиться, если дома только половина стаи. Может быть, им стоит поговорить с руководством и организовать себе несколько выходных вне течек, чтобы омеги смогли себя немного побаловать. Так будет лучше для всей стаи: им необходимо проводить время вместе, а также это может стать хорошей мотивацией во время более напряжённых периодов. Намджун задумчиво хмыкает, как будто ему нужно время, чтобы обдумать просьбу (очевидно, что он делает так только для виду, поскольку, конечно, он бы никогда не отказал, ведь Джун так же трепетно относится к своим щенкам, как и все остальные). Он прижимается щекой к макушке Юнги и чуть крепче сжимает того в объятиях, таким образом, возможно, пытаясь компенсировать невозможность сейчас обнять омег, которые пока не будут рады вторжению в их гнездо. – Конечно, детка, – с теплом в голосе соглашается Намджун после небольшой паузы. – Вы свили такое красивое гнездо, мы бы с удовольствием поспали в нём. Тэхён расплывается в сияющей улыбке и, резко отлепившись от Чонгука, перемахивает через край гнезда. Он бросается к дверному проёму, обхватывает Намджуна за шею (при этом вдавливая Юнги ещё больше в грудь альфы) и шумно чмокает его в щёку. Намджун заливисто смеётся, и Юнги вторит ему, обхватывая омегу за талию и нежно похлопывая его по спине, довольный тем, что его зажали между двумя телами. Ванильный аромат щенка сегодня восхитительно сладкий, он явно всё ещё перевозбуждён после игры в снежки, а теперь его ещё переполняет радость, поскольку они построили такое хорошее гнездо для своих возлюбленных. Неудивительно, что он продолжает подпрыгивать от переполняющей его энергии. – Кимбап готов, – объявляет Сокджин, появляясь рядом с Юнги и обхватывая Хосока за талию. Он бросает ласковый взгляд на Тэхёна и Чонгука. – Вы хотите поесть в гнезде или в столовой? – В гнезде! – восторженно восклицает Тэхён, отпуская Намджуна, и слегка поворачиваясь в объятиях Юнги, чтобы дотянуться до Сокджина. – В столовой, – возражает Чонгук, всё ещё завёрнутый в свой любимый пушистый плед, и передаёт Чимину ещё одну подушку. – Не хочу, чтобы в гнезде было грязно. – Расслабься, крольчонок, – успокаивает Тэхён, зарываясь в объятия Хосока и Джина и утыкаясь носом в их шеи в попытке пометить их двоих своим запахом одновременно. – Я уверен, хёны будут аккуратны, к тому же это всего лишь кимбап. Давай, еда всегда вкуснее, когда мы гнездимся. Чонгук даже топает ногой и выпячивает нижнюю губу. – Тэ. – Эй, всё хорошо, – успокаивает Чимин, плавно поднимаясь на ноги и притягивая Чонгука к себе. – Мы не будем есть в гнезде, если ты не хочешь. Из двоих омег Чонгуку всегда больше не нравился беспорядок. Он, кажется, находит большое удовольствие в том, чтобы порядок и чистота постоянно поддерживались. Нередко бывает так, что щенок начинает складывать одежду или стирать её на ночь глядя, так что кому-нибудь из хёнов приходится вмешиваться и укладывать щенка в постель. Это даже заметно, когда он строит гнездо. В то время как Тэхён предпочитает свалить все вещи в мягкую кучу, где можно с удобством развалиться, то для Чонгука важна аккуратность, ему необходимо, чтобы все цвета сочетались, а само гнездо было симметричным. В первые несколько раз, когда омеги начали гнездиться вместе вскоре после презентации Куки, их споры о том, каким должно быть идеальное гнездо, иногда приводили едва ли не к дракам. Они могли легко толкать друг друга, пытаться отобрать очередную особо желанную мягкую подушку. Ничего слишком серьёзного, но часто такие их разногласия сопровождались целым шквалом обидных слов, и вот это уже требовало немедленного вмешательства, прежде чем ситуация могла принять критический оборот (в итоге омеги хмуро извинялись друг перед другом с разных концов комнаты, сидя в объятиях на коленях Домов, только что отшлёпанные и дующиеся). Однако это было давно, и, хотя омеги по-прежнему придерживаются противоположных взглядов на порядок, они научились с уважением относиться к предпочтениям друг друга. Теперь, создавая баланс между хаосом и порядком, они вместе могут построить гнездо, которое бы удовлетворяло потребности их обоих. И чаще всего, когда у них возникают разногласия, Тэхён в конце концов поддаётся на уговоры и протесты Чонгука, не желая расстраивать их макнэ. Тэ настоящая душка, несмотря на то что в большинстве своём он склонен к непослушанию. – Ладно-ладно, никакого кимбапа в гнезде, – соглашается Тэхён и с удовольствием принимает поощрительный поцелуй Сокджина, счастливо немного выгибаясь. – Но мы же можем пообниматься, пока едим, верно? Джин благосклонно улыбается и чмокает щенка в нос. – Если мой малыш этого хочет. Тэ, кажется, уже готов вскарабкаться на Джина, как на дерево. Вряд ли у них есть право голоса в этом вопросе. Ну, относительно. Юнги снова слегка сжимается при мысли о близости, которую он разделил с Сокджином днём ранее, и слегка прикусывает губу, когда томительная боль разжигает приятный жар внутри него. И, очевидно, что-то из-за этого в его запахе меняется, потому что Намджун тихо посмеивается ему в шею. Он дразняще покусывает его чувствительную железу, крепче сжимая в объятиях. Краем глаза он замечает, как Хосок понимающе ухмыляется, и Юнги смотрит на него в ответ, приподняв бровь. Это не он сегодня утром разбудил щенков, потому что не мог быть потише на члене Намджуна. По крайней мере, у Юнги хватило порядочности дождаться, пока все проснутся и выйдут из дома, прежде чем попросить Джина отлюбить его. Хосок отводит взгляд первым, подсознательно склоняя голову в знак признания поражения. Юнги на это издаёт урчащее хмыканье, чуть откидываясь назад в объятиях Намджуна, пока удовлетворение от лёгкой капитуляции другого альфы захлёстывает его с головой. Так и должно быть. В иерархии стаи они с Хосоком стоят на равных, но Юнги всё же из них двоих старше, и это всегда даёт ему преимущество перед другим Домом. Возможно, ему придётся приложить дополнительные усилия для того, чтобы напомнить об этом Хосоку. Давненько он не играл с ним вдвоём, и это явно нужно исправить. Может, он даже пригласит Намджуна посмотреть. В конце концов, Хосок любит, когда есть зрители. Но… не сегодня. Сокджин так хорошо постарался, что ему понадобится не меньше суток на восстановление.

***

– Вот так детка, сделай глоток для меня, – уговаривает Намджун, поднося соломинку ко рту Тэхёна. Тот хнычет, но всё равно обхватывает соломинку губами и успевает сделать пару глотков в перерывах между дрожью, а потом выпускает её с тихим вскриком, когда жужжание вибратора усиливается. Сокджин ласково хихикает и похлопывает Тэхёна по ягодицам, пока другой рукой непрерывно трахает его тонкой фиолетовой игрушкой. – Хочешь выпить ещё? – спрашивает Сокджин, медленно двигая массажёром простаты туда-сюда. – Или фруктов? Намджуни нарезал для тебя дыню. Мы можем сделать небольшой перерыв, если ты захочешь перекусить, куколка. Тэхён качает головой и слегка извивается на бёдрах Джина, заглушая свой крик в пушистой розовой подушке на коленях Юнги, который успокаивающе поглаживает волосы Тэ и с ленивой улыбкой наблюдает, как Джин в очередной раз доводит омегу до крышесносного оргазма. – Хороший мальчик, – бормочет Намджун, когда дрожь Тэхёна немного стихает, а жужжание вибратора снова становится тише. Он гладит его дрожащие плечи, затем уговаривает повернуть голову, чтобы сделать ещё один глоток воды. – Давай посмотрим, сможешь ли ты ещё раз кончить для нас, м? Если только ты не слишком устал. Омега обиженно мычит на такое предположение, он поджимает губы и игриво морщит нос, прежде чем снова уткнуться лицом в пушистую подушку и приподнять задницу на бёдрах Сокджина, как бы говоря «делай, что хочешь». Смело с его стороны, учитывая, что Сокджин, как известно, с удовольствием готов принять любой вызов. Но Тэ всегда нравилось, когда его доводили до предела, особенно в такие дни, когда он неспешно может наслаждаться вниманием всех своих пяти Домов. – Может быть, ты хочешь вместо этого пальцы хёна? – предлагает Джин, делая вибрацию ещё меньше, чтобы дать Тэхёну время подумать. – Хочешь, я заставлю тебя кончить при помощи своих рук, прекрасный мой? Тэхён тут же кивает и даже снова поворачивает голову на бок, чтобы, задыхаясь, пробормотать согласие и начать ёрзать на месте ещё более активно. Намджун с ухмылкой переглядывается с Юнги и Джином, а затем, перегнувшись через край гнезда, ставит бутылку с водой на журнальный столик, стоящий чуть в отдалении, чтобы не заставлять беспокоиться Чонгука, что вода может случайно пролиться. Касательно гнездования у щенков есть несколько довольно простых правил: все напитки должны быть с соломинками, среди закусок не должно быть ничего, что оставляет после себя крошки, а полотенец должно быть достаточно, чтобы надёжно защитить гнездо от лишних жидкостей. Со временем последнее правило стало одним из самых важных, особенно с учётом того, что коллекция подушек и одеял Тэ и Чонгука для гнезда постоянно пополняется. Постирать десяток-другой банных полотенец куда проще, чем старательно отскребать пятна со всей запачканной мебели (в особенности той, которая с мягкой обивкой). К тому же, после Тэ остаётся очень много смазки, если все пять Домов решают покрыть своих омег, так что в таком случае всё быстро может выйти из-под контроля. А после того, как они закончат, то при помощи полотенец можно быстро привести всё в порядок, а потом свернуть их и отбросить в сторону, чтобы разобраться с ними уже утром. Это удобно, потому что им не приходится вытаскивать сонных макнэ из гнезда, чтобы постелить свежие простыни или перевернуть запачканные подушки. Так у них появляется больше времени на то, чтобы пообниматься друг с другом, наслаждаясь запахами своих возлюбленных и теплом их тел после основательной оргии, и, по секрету говоря, Намджуну это нравится больше всего. К тому моменту, как альфа берёт миску с нарезанными кубиками дыни и драконьего фрукта с журнального столика, Сокджин поудобнее устраивает Тэхёна у себя на коленях и подкладывает обёрнутую полотенцем подушку под его бёдра, чтобы приподнять их ещё выше, а туловище опустить пониже, и толкается в щенка уже тремя пальцами. Намджун сжимается от этого зрелища и чувствует, как внутри него разгорается жар. Ему прекрасно знакома эта поза: он одинаково и любит, и страшится сладких пыток, которым Джин может подвергнуть их всего лишь при помощи своих длинных талантливых пальцев. И когда Тэхён от неожиданности вскрикивает, Намджун понимает, что Джин нашёл его простату и теперь толкается именно в неё. Очевидно, Сокджин настроен серьёзно. Судя по ухмылке, появившейся на губах Джина, то Тэ лучше было бы ограничиться вибратором. Намджун подозревает, что Джин ещё не скоро остановится даже после того, как Тэ начнёт плакать. Тот явно настроен вытрахать из кого-нибудь ещё душу сегодня. Бедный Юнги до сих пор выглядит вымотанным. Обычно он куда больше вовлечён в происходящее. Так же, как и все остальные из хён-лайна, он властный и похотливый. Обычно он предлагает Тэ отсосать ему, дразнит Чимина, чтобы завести его, или ласкает пальцами Чонгука до тех пор, пока он не начинает хныкать и умолять о большем. Но сегодня он, кажется, довольствуется тем, что просто сидит и наблюдает за происходящим, нахваливая своих возлюбленных и одаривая их нежными ласками. Он, откинувшись на подушки, выложенные перед диваном и выполняющие роль границ гнезда, наблюдает за разворачивающимся перед ним действом. Восхитительный аромат мокко Юнги такой манящий, что внутренний альфа Намджуна мурлычет, когда видит своего возлюбленного таким расслабленным и мягким. Намджун не может удержаться и наклоняется поближе к Юнги. Он нежно проводит языком по запаховой железе и глубоко вдыхает аромат шоколада и кофе, наполняющий его лёгкие и тёплой волной распространяющийся по всему телу. Ничто не доставляет ему такого удовольствия, как счастливые члены его стаи. И то, насколько счастлив Юнги видно не только по расслабленному лицу и мягкой улыбке, но и по слабому сладкому оттенку в его обычно терпком запахе. Намджуну кажется он мог бы дышать им вечно. Юнги наклоняет голову в бок с тихим, довольным и одобрительным мычанием. Намджун издаёт мурчащее урчание, проводит по шее Юнги языком, нажимая чуть сильнее. Он проходится языком ещё раз и ещё, пока Юнги не издаёт дрожащее «Джун-а». Намджун отставляет миску с фруктами в сторону и заключает лицо Юнги в свои ладони. Он медленно проводит губами по шее альфы, вдоль его линии челюсти и вверх по щеке, и, наконец, утягивает в глубокий, длинный поцелуй. Довольно выдыхая, Юнги ещё больше наклоняет голову, одной рукой нежно поглаживая Тэхёна по волосам, а другую укладывая на обнажённую грудь Намджуна прямо по середине. Их сладкий поцелуй интимный и неторопливый: в нём нет тех пыла и страсти, которые обычно впоследствии ведут к более активным действиям, но от этого он ещё приятнее. Юнги мягкий и податливый. Намджун немного раздвигает его губы языком, наслаждаясь тем, как легко они поддаются. Боже, он так влюблён. Он мог бы целовать Юнги вечность. Спустя какое-то время позади до него доносятся тихие, жалобные стоны, и он тихонько смеётся, прижимаясь к губам Юнги. Тот отвечает ему тем же, и они отстраняются, улыбаясь друг другу. Намджун поглаживает щёки Юнги большими пальцами, пытаясь запомнить его мягкое, влюблённое выражение на лице до мельчайших деталей. С трудом отрывает от него взгляд и оглядывается через плечо. Чимин и Чонгук смотрят на них с неприкрытым возбуждением и голодом. Зрачки Чонгука настолько расширены, что Намджун едва может разглядеть его радужку, пока макнэ, не мигая, смотрит на него в ответ. Он лежит на животе между ногами Чимина, всё ещё держа во рту его член. – Хён, – хрипит Чимин, не менее возбуждённый при виде такого зрелища. Он слегка покачивает бёдрами, толкаясь в рот Чонгука, который почти на это не реагирует, только моргает, но продолжает смотреть в одну точку. – Можно… можно мне… Намджун улыбается, глядя на раскрасневшиеся щёки Чимина и на то, как он сжимает руки в кулаки, чтобы не вцепиться в волосы Чонгука. Когда он сглатывает вокруг него, Чимин откидывается назад в объятиях Хосока. – В чём дело, ангел? – дразнит Намджун, засовывая кубик дыни в рот Юнги, а затем придвигается ближе к своим младшим щенкам и устраивается рядом с ними. Он предлагает Хосоку кусочек драконьего фрукта и убирает волосы с потного лба Чимина, чтобы наклониться и поцеловать разгорячённую кожу. – Уже готов кончить? Неужели рот Куки настолько хорош, а? Чимин, задыхаясь, откидывает голову назад на плечо Хосока и хнычет, когда Чонгук снова заглатывает его. Омега явно начинает стараться усерднее, чтобы напомнить Чимину, насколько он хорош. – Такой нуждающийся сегодня, – поддразнивает Хосок, одной рукой проводя по напряжённому прессу Чимина, а другой играя с его сосками. – Мы уже дали тебе кончить один раз, сладкий. Если ты хочешь ещё, то тебе придётся заслужить это. Намджун согласно мычит, скармливая кубик драконьего фрукта Чимину и беря один кусочек дыни для себя. После чего возвращает миску на журнальный столик (раз уж рот Чонгука пока занят) и устраивается поудобнее рядом с ними, чтобы запустить пальцы в мягкие тёмные волосы омеги. Глаза макнэ, яркие и жаждущие, вспыхивают от прикосновения, и Намджун улыбается, направляя голову щенка, чтобы тот взял Чимина чуть глубже. – Вот так, – воркует он и наклоняется, чтобы поцеловать Чонгука в висок. – Ты хочешь, чтобы член Чимина оказался в твоём горле, детка? Чонгук издаёт довольное мычание и, чтобы не напрягать шею, сдвигается немного на полотенцах. Намджун поглаживает затылок омеги, пока он устраивается, а потом сильнее нажимает на него, и влажный звук, с которым член Чимина глубоко в него входит, слышен даже за высокими, жалобными криками Тэхёна, доносящимся с другой части гнезда. – Чёрт, – выдавливает Чимин, слегка выгибаясь в крепких объятиях Хосока. Его глаза закрыты, а лицо напряжено. – Чёрт, чёрт, чёрт, пожалуйста, я не могу… – Можешь, – бормочет Хосок на ухо щенку. – Можешь. Открой глаза, куколка. Посмотри, как он давится на твоём члене, разве он не прекрасен? Чимин повинуется и издаёт ещё один приглушённый стон, глядя на щенка между его раздвинутыми ногами. Щёки краснеют просто до невозможности, он изо всех сил пытается не кончить, когда его рука дёргается вверх, чтобы зажать рот, но Хосок перехватывает её и мягко прижимает руку Чимина к его же груди. – Нет уж, – шутливо ругает его Хосок, целуя Чимина в висок. – Не прячь от нас эти милые стоны, сладкий. Разве ты не хочешь показать Куки, как сильно тебе нравится его рот? Намджуну нравится видеть их вдвоём: Хосок чувствует себя комфортно и уверенно, легко, словно играючи, доминируя и нежно возбуждая их самого младшего альфу дразнящими словами и прикосновениями; пока Чимин плавно погружается в сабмиссивное состояние, находясь в надёжных и безопасных объятиях своего возлюбленного. Привычная динамика, устоявшаяся и отработанная с годами путём тщательного изучения и притирки друг к другу, так что спустя время такое взаимодействие стало для них настолько естественным, что они без особых усилий вливаются в свои роли. Это прекрасное зрелище, свидетельствующее о том, как хорошо установилась иерархия доминирования в их стае за последние годы. Внутреннего альфу Намджуна прямо-таки захлёстывает гордость. В конечном счёте, сладкие, прерывистые крики Чимина, который вымученно извивается, достигают того уровня отчаяния, когда Намджун решает, что щенок уже достаточно настрадался. Он лёгким движением снимает Чонгука с члена Чимина, чья эрекция снова шлёпается о низ его живота, а узел уже начинает формироваться у основания после столь длительной стимуляции. Чонгук жадно глотает воздух, его губы и подбородок блестят от слюны. С расширенными зрачками и полуприкрытыми глазами он выглядит почти пьяным после такого продолжительного горлового минета. – О, котёнок, только посмотри, – Намджун проводит большим пальцем по набухшему уплотнению на члене Чимина, и Хосок ласково ухмыляется, услышав мягкий протестующий стон. – Узел Чимини вот-вот набухнет. Нам же надо как-то помочь ему, да? Аромат омеги тут же становится слаще. – Можно мне? – хриплым голосом умоляет Чонгук и слегка ёрзает, явно чувствуя возбуждение от подобной перспективы. – Хочу, чтобы меня взяли все, хён. Пожалуйста? Намджун хмыкает, делая вид, что ему нужно обдумать его просьбу, несмотря на то что его член дёргается, когда он видит неприкрытое желание омеги. – Ты был необыкновенно хорошим сегодня, – признаёт он некоторое время спустя, толкаясь большим пальцем в рот Чонгука и мягко улыбаясь, когда тот тут же охотно начинает посасывать его, словно только и ждал этого (будто не отсасывал Чимину всего десять минут назад). – Я бы точно сказал, что ты заслужил награду. Непрекращающиеся стоны Тэхёна за спиной резко обрываются, и неожиданно наступившая тишина заставляет Намджуна обернуться. Он успевает заметить, как Сокджин аккуратно устраивает на своих коленях боком. Щёки Тэхёна красные, его лоб блестит от пота, а глаза подозрительно влажные. Тэхён вытягивает ноги на коленях Юнги и оседает в объятиях Джина, пока его грудь продолжает тяжело вздыматься. – Хорошие мальчики заслужили зрителей, – объясняет Джин, поймав взгляд Намджуна, и безмятежно улыбается. – И у меня руку свело. Намджун сомневается, что последнее – это правда. Он не раз видел, как Джин, не останавливаясь ни на секунду, выдаивал из разгорячённого от течки Чонгука оргазм за оргазмом в течение целого часа. Скорее всего, Джин почувствовал, что Тэхён был на грани настоящих слёз, и решил дать щенку немного передохнуть. – Давай, Куки, – подбадривает Юнги, впервые подав голос. Он успокаивающе поглаживает ноги Тэхёна, прислонившись к боку Сокджина и с теплом смотря на макнэ. – Покажи Чимини, зачем тебе его узел. Именно этого Чонгук и ждал. Он с влажным хлюпаньем выпускает палец Намджуна изо рта и с предвкушением ухмыляется, а затем встаёт на четвереньки и поворачивается к ним спиной. За пару секунд он устраивается поудобнее, опуская голову ниже и виляя бёдрами, чтобы Чимин точно понял его действия. Может, Чимин за вечер и опустился в сабмиссивное состояние, но он всё ещё альфа, и при виде такого красивого Чонгука, просящего повязать его, он напрягается в объятиях Хосока, будучи уже не тем хрупким и нуждающимся щенком, которым он был всего мгновение назад. Но Чимин не предпринимает попыток вырваться, оставаясь таким же податливым, послушным и хорошим, несмотря на его явное желание взять то, что Куки так горячо предлагает. Намджун одобрительно мурлычет и тянется погладить другого альфу по щеке. Чимину удаётся оторвать взгляд от влажной смазки, поблёскивающей между ягодиц Чонгука и, тяжело сглотнув, посмотреть на Намджуна. – Готов принять вызов? – спрашивает он с игривой улыбкой на губах. Что ж, возможно, он хочет подразнить своего малыша ещё немного. Чимини такой милашка, что остановиться бывает сложно. Чимин смотрит на него с лёгкой настороженностью, но Намджун всё же замечает интерес в его взгляде. Всем его щенкам присущ определённый азарт: они стремятся превзойти все ожидания и произвести впечатление на своих возлюбленных. Восхитительно. После недолгих раздумий Чимин решительно кивает. Намджун довольно ухмыляется и нежно обхватывает головку члена Чимина только, чтобы увидеть, как того подбрасывает в объятиях Хосока. – Я буду отсчитывать от тридцати, – говорит он щенку. – Я буду великодушен и подожду, пока ты войдёшь в Чонгуки и установишь ритм, прежде чем я начну отсчёт. Если я дойду до нуля, а ты так и не повяжешь его, то потом тебе придётся сидеть тихо и только смотреть, не трогая свой милый член, пока остальные играют. Идёт? Глаза Чимина немного расширяются, вероятно, из-за потенциального риска оказаться без оргазма (после того, как его так долго подводили к краю), если он не успеет справиться за отведённое время. Впрочем, тридцать секунд – не такая уж сложная задача, если учесть, что узел щенка уже наполовину набух, а он возбуждён так сильно, что Куки точно получит то, чего так хочет. Ухмылка Намджуна превращается в мягкую улыбку, и он наклоняется, чтобы поцеловать Чимина. Он обхватывает его щёки руками и на мгновение прижимается своим лбом к его. – Ты не обязан соглашаться, – мягко напоминает он ему, на мгновение заглядывая ему в глаза. – Если ты хочешь просто трахнуть Куки, то это тоже нормально. Но интерес перерастает в решимость, и Чимин качает головой, а на его губах появляется очаровательно-самоуверенная ухмылка. – Нет, я смогу, – обещает Чимин, – Хочу быть хорошим для тебя. – Ты уже хороший, детка, – убеждает его Намджун и снова целует. – Ты всегда хороший. – Очень хороший, – вторит ему Хосок, а Джин и Юнги в другой стороне гнезда соглашаются с ним. – Но давай, прелесть, вперёд, покажи нам, как быстро ты сможешь повязать его. – Возьми его, детка, – устало подбадривает Тэхён на коленях Сокджина, откинув голову на его плечо и до сих пор пытаясь отдышаться. Он прикрывает глаза и слабо вскидывает кулак в воздух. – Файтин. Это, наконец, заставляет Чимина рассмеяться и ласково, поморщив нос, смотрит в сторону своего соулмейта, замечая, насколько опьянённым он выглядит. Чонгук, видимо, устав ждать после того, как его пообещали повязать, шлёпает рукой по полотенцам под ним и решительно виляет бёдрами снова. – Я сейчас состарюсь тут, хён. – О-о-о, – тянет Тэхён, открывая глаза, чтобы лениво ухмыльнуться. – Ты действительно собираешься этому мелкому засранцу простить его длинный язык? – О-оу, – смеётся Хосок и выпускает Чимина из своей хватки. – Сейчас тебе достанется, Ку. – О да, чёрт возьми, – восторженно выстанывает Чонгук и каким-то образом умудряется задрать задницу ещё выше, несмотря на то что его шея и плечи теперь очень напряжены, когда он грудью укладывается на гнездо. – Преподай мне урок. С мягким, игривым рычанием Чимин выскальзывает из рук Хосока окончательно и становится на колени позади омеги, сжимая руками его задницу и притираясь членом между ягодиц. Он слегка шлёпает его, ухмыляясь, когда тот издаёт развратный стон. Чимин вводит пару пальцев внутрь Чонгука, чтобы проверить, достаточно ли тот растянут. В этом нет особой необходимости, учитывая, что Намджун уже растянул щенка пальцами чуть ранее в попытке успокоить его настолько, чтобы они смогли досмотреть фильм до конца; Чонгук, оседлав его бёдра, глушил свои вздохи и хныканье в запаховой железе Намджуна, пока тот грубо брал его пальцами, доводя до сильного оргазма. Разрядка ненадолго успокоила Куки, но у того и в самые лучшие была сильная оральная фиксация, а в пост-оргазменной неге она усиливается в десять раз. Собственно, именно так Чонгук и оказался с членом Чимина во рту. Он с удовольствием отсасывал Чимину до тех пор, пока фильм не кончился, и конечно же, как только пошли титры, Тэхён забрался на Сокджина, настаивая на том, что им нужно наверстать упущенное, потому что «Намджуни-хён уже заставил Куки кончить один раз, ты отстаёшь». На такое нахальное заявление Сокджин перекинул Тэхёна через свои колени и за десять минут выжал из непоседливого щенка с полдюжины оргазмов. – А-ах, – давится воздухом Чонгук, слегка ёрзая на месте, пока Чимин вводит в него ещё один палец. – Ты не должен… Хён, перестань, я уже растянут! Чимин шлёпает его снова, всё также легко и дразняще. Он проворачивает пальцы в обе стороны, а затем уступающе хмыкает. – Ты прав, – признаёт он. – Уже такой влажный и растянутый, крольчонок, – Он склоняется над Чонгуком и нежно целует его в загривок. – У меня тут вроде как плотный график, детка, так что мне придётся очень постараться. Как думаешь, сможешь принять мой узел, Ку? Чонгук ещё раз довольно ёрзает, но не теряет своей самоуверенности. – Конечно, хён. Думаешь, успеешь? Мне кажется, ты слишком много болтаешь и ничего не… а-ах! Одним сильным толчком Чимин входит в дразнившего его тонсэна по самое основание, его движения решительные, несмотря на улыбку на его лице. – Тридцать… двадцать девять, – начинает медленно считать Намджун, и Чимин тут же крепче сжимает бёдра Чонгука, начиная с силой вбиваться в него. – Чёрт! – вскрикивает омега, вцепившись пальцами в пушистые банные полотенца под собой, пока по гостиной эхом разносится звук шлепков кожи о кожу. – Хё… а! Альфа, твою ж, вот здесь, обожемой… Намджун поглаживает себя через боксеры, с одобрением поглядывая на Чимина с Чонгуком и продолжая отсчёт. Он чувствует, как основание его члена начинает пульсировать, сигнализируя о том, что его собственный узел уже набухает. Чимин явно пытается быть быстрее, сосредоточенно преследуя свой оргазм, но по мере того, как его время истекает, толчки становятся всё более рваными, и даже отчаянными. Он раздвигает бёдра Чонгука ещё шире, чтобы опустить свои собственные на пол и улечься на спину Чонгука, покусывая и посасывая кожу на его шее и плечах, пока его движения становятся более резкими и быстрыми. – Четырнадцать, – продолжает Намджун, сжимая основание своего члена и стимулируя едва начавший формироваться там узел, – тринадцать… двенадцать. – Кто-то не успе-ет, – дразняще напевает Тэхён, а Чимин с удвоенной силой пытается достичь пика к вящему удовольствию Чонгука (если судить по его высоким и пронзительным крикам). Намджун с ухмылкой переглядывается с хён-лайном, ничуть не замедляя обратный отсчёт, даже когда он протягивает руку, чтобы вытереть излишки смазки, стёкшие по бедру Куки. – Восемь… семь… – Намджун подносит пальцы к сжатому отверстию Чимина и нажимает, поглаживая, но не проникает внутрь. Чимин задыхается и выгибается, его бёдра подаются вперёд, и он сбивается с ритма. – Шесть. – Давай, детка, – подбадривает Хосок, когда ворчание Чимина перерастает в гортанные крики. Альфа лениво поглаживает себя, заворожённо наблюдая за происходящим. – Ты так близко. – Три, – Намджун замедляет счёт, выдерживая более длительные паузы, пока он плавно вводит палец в смазке Чонгука в тесное тепло его младшего альфы. – Два, – Он добавляет ещё один палец и резко проворачивает их внутри, – один. – Чёрт! – кричит Чимин, в последний раз толкаясь бёдрами вперёд и издавая протяжный гортанный стон, в котором слабо угадывается настоящее рычание. – Вот так, – воркует Джин, видимо, видя, как набухший узел проникает внутрь, – Так лучше, дорогой? Чимин только вздрагивает и снова стонет, пока его бёдра подёргиваются, когда он наполняет хнычущего омегу своим семенем. – Хорошие мальчики, – мурлычет Намджун, одной рукой поглаживая бедро Чонгука, а другой продолжая двигать пальцами внутри Чимина, выдаивая из него ещё больше спермы. – Полегче. Куки, милый, выгни спину… вот так. Такой хороший. Шш, я знаю, Чимин всё ещё заполняет тебя. Ты так хорошо принимаешь, крольчонок. Он наконец вынимает пальцы и нажимает рукой на поясницу Чимина. – Покачай бёдрами, ангел, дай ему прочувствовать твой узел… хорошо, вот так, – Намджун жалеет, что у него нет третьей руки, чтобы можно было сжать собственный член, который уже изнывает от возбуждения, когда он наблюдает, как Чонгук извивается от удовольствия. – Сильнее, детка. Мы ведь должны догнать Джин-хёна, верно? Позади раздаётся смех Сокджина, а через мгновение – тихое хныканье, прервавшееся резким, удивлённым вдохом. Намджун оглядывается. Как раз в этот момент Сокджин насаживает Тэхёна на свой толстый член, подхватив того под коленями. Юнги снисходительно улыбается, держа одну из рук Тэхёна между своими и нежно осыпая костяшки его пальцев поцелуями, пока Джин начинает вбиваться в него. – Смело с твоей стороны полагать, что я дошёл хотя бы до половины, – важно заявляет он, целуя Тэхёна в плечо в попытке успокоить, пока он скулит и тянется назад, чтобы обхватить свободной рукой шею Джина. Чонгук издаёт высокий, пронзительный стон, и Намджун снова возвращает своё внимание к двум другим щенкам. Он успевает заметить, как Чонгук поджимает пальцы на ногах, его дыхание становится прерывистым, и он снова кончает на тёмно-фиолетовое полотенце под его бёдрами, пытаясь заглушить всхлипывания в локте своей руки, пока Чимин продолжает мелко толкаться в него. – О, детка, – улыбаясь, воркует Хосок. Он укладывается на живот перед Чонгуком, вытянувшись перпендикулярно ему вдоль дальнего края гнезда. Он нежно поглаживает щенка по голове, осыпая его раскрасневшееся лицо целомудренными поцелуями-бабочками. – Шш, я знаю, ты всегда такой чувствительный, когда тебя вяжут в первый раз. А Чимини так грубо взял тебя сегодня, да, милый? Он хорошо справляется? Заставляет тебя принимать его? Чонгук кивает и хнычет, когда Намджун помогает ему наклониться так, чтобы нежные движения Чимина стимулировали его простату с каждым толчком. Хосок ласково хихикает и ловит вырвавшиеся крики макнэ своими губами, даря ему глубокий поцелуй. Намджун водит руками вверх и вниз по спине Чимина, время от времени целуя его в щёку или висок и проводя носом вдоль линии челюсти, пока щенок не подчиняется и покорно не наклоняет голову. Он слышит, как стоны Тэхёна становятся всё громче, так что после нескольких долгих минут (и очередного сильного оргазма Чонгука) он оставляет последний поцелуй и отстраняется от Чимина, перебираясь на другую сторону гнезда, чтобы проверить, как там дела у другого щенка. К его удивлению, Тэхён уже не скачет на Джине, а просто сидит на его члене. Судя по белой сперме, растекающейся по основанию, Джин сам недавно кончил. Джин выглядит очень довольным. Он, устроившись подбородком на плече Тэхёна, с безмятежной улыбкой обхватывает рукой член омеги. Он не оказывает никакой реальной стимуляции, и просто водит подушечкой большого пальца по красной чувствительной головке его ослабевающей эрекции. На порозовевшем лице Тэхёна виднеются слёзы, он мило поджимает губы и тихонько хнычет, пока Джин продолжает поглаживать его гиперчувствительный член. – Я просил его подождать, – объясняет Джин с тихим, снисходительным вздохом. – Я не хотел торопиться. Но этот нетерпеливый малыш так и норовил начать скакать на члене хёна, даже когда я сказал ему притормозить. Хён не хотел так быстро кончать, кроха. Так что теперь ты будешь сидеть на месте и давать хёну играть с твоим симпатичным членом, пока я не решу, что ты усвоил урок. Тэхён хнычет и немного извивается на коленях Джина, который ненадолго прикрывает глаза из-за дополнительной стимуляции его собственного чувствительного члена, всё ещё находящегося глубоко внутри омеги, пока начинает тереть набухшую головку Тэхёна чуть быстрее. Омега снова вскрикивает, трясёт головой и извивается ещё сильнее, а потом с придушенным криком выгибается, пока его член дёргается в руке Джина, выплёскивая из себя едва заметные капельки спермы. Однако судя по количеству смазки, которая начинает течь по основанию члена Джина, становится ясно, что щенок только что испытал весьма мощный оргазм. – Хороший мальчик, – выдыхает Джин, снова закрывая глаза от удовольствия, когда омега снова сжимается вокруг него. – Чёрт, детка… тебе было хорошо? Ты так сильно для меня кончил. Тэхён хнычет и кивает, пока его нижняя губа подрагивает. Он откидывает голову на плечо беты, выглядя измученным и обессиленным. – Такой невероятно красивый, – с одобрением в голосе воркует Юнги, опускаясь на колени рядом с парой и убирая чёлку со лба Тэхёна, чтобы поцеловать его щёки и лоб. Намджун наклоняется к нему, чтобы похвалить и утешить, проводя языком по капельке пота, собравшейся в ямке между ключицами Тэхёна. Он хнычет снова, но охотно откидывает голову назад, и Намджун проводит дорожку поцелуев под мягким тканевым ошейником, добираясь до его запаховой железы и проводя по ней языком. Омега вскрикивает и слегка извивается на члене Джина, покачивая бёдрами. Сокджин посмеивается, ласково, но недоверчиво: – Всё ещё нужен узел, чтобы удовлетворить тебя, а, милашка? – поддразнивает он, но явно не обижается. – Попросишь вежливо альфу об этом? – Д-да, – Тэхён бросает на Намджуна взгляд, полный слёз, отчаяния и возбуждения. – Пожалуйста, хён? Можно мне? Мне так сильно нужен твой узел, хочу, чтобы меня повязали, как Куки. – Чёрт, хороший мальчик, так хорошо ведёшь себя, – бормочет Намджун, уже стягивая с себя боксеры и откидывает их из гнезда (и даже с членом Хосока во рту, Чонгук умудряется послать ему недовольный взгляд на такую «грязную» привычку). – Иди сюда, прекрасный мой, давай покроем тебя. Тэхён чуть не валится с колен Сокджина, пытаясь преодолеть расстояние между ними, и Намджун смеётся, подхватывая щенка на руки и прижимая его к мягкому полу гнезда, жадно целует Тэхёна, подхватывая его под бёдрами и заставляя прижать его колени к своей груди. Юнги прочищает горло рядом с ними и демонстративно сверяется с невидимыми часами: – Тридцать секунд, да, Джуни? – дразнит он. – Я буду великодушен и подожду, пока ты не поймаешь ритм. Формально у Намджуна есть преимущество. В конце концов, благодаря тому, что Сокджин искал всевозможные способы «тренировать» его (при помощи этой же игры, собственно говоря), он теперь способен сформировать узел с минимальной подготовкой. Поскольку в стае Домы используют вязку ещё и как один из способов успокоения рассерженных, расстроенных или прилипчивых омег, научиться контролировать набухание узла ещё на ранних стадиях было важно для здоровья и благополучия его щенков. Лёгкий укус в загривок творил чудеса, но ничто так не успокаивало взбалмошных омег, как нагибание над ближайшим предметом мебели и последующая вязка. За все эти годы Куки и Тэ ни разу не жаловались на это. Впрочем, он и сам может часами не давать своему узлу набухнуть, если захочет. Иногда ему доставляет удовольствие дразнить щенков, давая им лишь едва образовавшийся бугорок узла, которому он не даёт раздуться полностью. Делая так до тех пор, пока омеги (а иногда и Чимин тоже) не готовы устроить скандал (и/или позвать Сокджина). Это мило. Намджун понимает, что Юнги на самом деле шутит, но ему нравится играть со своими мальчиками, так что он не может удержаться от самоуверенной ухмылки: – Я в деле, – соглашается он, пристраиваясь между ягодицами Тэхёна и одним быстрым, плавным движением проникая внутрь. – Засекай время.