***
— Никогда до этого не ездил на поездах? — Тэхен отрицательно качает головой, он, конкретно, теряется на вокзале, пытаясь понять, откуда здесь в это время столько людей, которые просто бесцеремонно его толкают, спеша куда-то. Юноша вертит головой, осматриваясь и пытаясь привыкнуть к абсолютно новой для него обстановке, и ты вынуждена тормозить, чтобы не потерять его из виду. — У нас экспресс, поэтому поездка будет недолгой — устать не успеешь. — От чего я могу устать? — интересуется парень и хочет подойти ближе к табло с объявлением разных посадок и платформ, но ты дергаешь его за рубашку, чтобы оставить подле себя. Не хватало еще потом просить объявить на весь вокзал о пропавшем Ким Тэхене. Это сразу все сбегутся, чтобы наверняка поймать его уже объявленную в розыск головушку. Ты еще не успела открыть новости, но сто процентов уверена, что он уже там на первой полосе. — От количества людей, например, — всматриваешься в толпу, Челси сидит на скамейке и что-то увлеченно пишет в телефоне, будто и не рядом с вами совершенно и совсем не вас высадил из машины двадцать минут назад, — поверь, для такого неподготовленного человека, как ты, это будет большим стрессом, чем все остальное. — Не недооценивай меня, — юноша прищуривается, а ты хочешь уже закатить глаза на столь глупое поведение подростка, которого задели простые, но правдивые, слова, сказанные взрослым, который у него совсем не в авторитете. — Это ты не переоценивай себя, малыш, — последние слова шепчешь ему в лицо, привстав на носочки, а после засучиваешь постоянно съезжающие рукава толстовки и смотришь на наручные часы, сверяя время. Тебе пришлось тащить Тэхена к женскому туалету, чтобы не пропадать из его контакта, пока ты наспех переодевалась, ведь, кто знает, что будет, уйди ты достаточно далеко — может, на обратной дороге вернешься уже не к живым людям, а к целой выставке искусных каменных статуй. Наверное, странное вышло зрелище — девушка в платье горничной, будто сбежавшая с косплей-вечеринки, и идущий с ней парень, своим чрезмерно внимательным взглядом сверлящий всех вокруг и, честно говоря, отпугивающих любопытных со своими вопросами. Хорошо, что Чес додумался взять для тебя одежду — теперь ты спокойно сливаешься с толпой людей, разве что, ни у тебя, ни у Тэ нет верхней одежды. Ну, это не такая уж и проблема, деньги на твоем счету есть, поэтому, по прибытии в Анян, ты закажешь пару пуховиков и более теплую обувь. Проверяешь сумку с документами, пальцы нащупывают конверт с двумя билетами на поезд, что тебе передал партнер, и тебе кажется, будто твою руку обожгло. Вот это нервишки шалят, конечно. Сейчас бы стопочку холодного соджу навернуть, так, для храбрости. Сглатываешь вязкую слюну и находишь Тэхенову большую руку скорее инстинктивно, после чего сжимаешь ее, чувствуя, почему-то, успокаивающее тепло от нее. Не можешь объяснить даже самой себе, почему тебе так уютно рядом с этим странным парнем, тут, скорее, тебе его сторониться надо. Нет же, подпускаешь ближе, что, конечно, выйдет тебе боком в будущем. Возможно, если ты сама не устранишь все проблемы, которые могут возникнуть. — Монстр сказал, что будет ждать вас в Аняне, — мужчина вырисовывается рядом с вами слишком уж неожиданно и протягивает тебе свой телефон с открытым электронным письмом, по которому ты бегаешь глазами, вчитываясь в информацию, — ему нужно передать какую-то информацию, которую, как он сказал, можно озвучить только при личной встрече. — Информация по поводу Ким Тэхена, — бубнишь себе под нос и чувствуешь тяжесть на плече — Ким укладывает подбородок на твоем плече, чтобы тоже заглянуть в письмо, так как слышит, что там идет речь о нем, — то есть, Монстр хочет встретиться с ним? — Не только с ним, но и с тобой, — удивленно смотришь на него, а потом прикусываешь губу, ничего особо не понимая, и ждешь ответов, — считай, сейчас ты выступаешь, как его ближайший официальный опекун, пока мы не передадим его Ким Сынхвану. — Ким Сынхван? Кто это? — парень отстраняется от тебя и опускает тяжелые руки на твои плечи, разом давя на них, разворачивая тебя к себе. — Кому ты собралась меня передавать? Ты забыла о нашем договоре? Ты не можешь меня бросить, ты же помнишь об этом? — Помню-помню, не волнуйся, — ты видишь его волнение, поэтому опускаешь свои руки поверх его предплечий, чтобы отстраниться хоть чуточку — давит он основательно, а ты не готова сейчас терпеть хоть какой-то дискомфорт — у тебя все тело ноет из-за накатившей усталости, — даже если захочу — не смогу тебя бросить. Я еще не такая безбашенная, чтобы позволить тебе убивать людей направо и налево. — Этот божий одуванчик — и убивать людей? Ты смеешься, что ли? — твой напарник, посмеиваясь, почесывает указательным пальцем нос, но сталкивается с вашими серьезными взглядами и резко затыкается, не понимая, с чего у вас такая реакция. Хочешь уже открыть рот, чтобы попытаться ему объяснить, как вас оглушает объявление о вашем поезде, который прибывает на платформу. Затыкаешься и цепляешься ладошкой за локоть юнца, чтобы не потерять его нигде, разворачиваешься на пятках и начинаешь молча уходить, быстро огибая толпу людей и таща удивленного, но послушно следующего за тобой Тэхена за собой. — Ты что, не скажешь ему даже «до свидания»? — парень не упирается, но озадачен тому, как резко сменился твой настрой. — Это не такой уж и обязательный пункт в нашем общении, — коротко бросаешь через плечо, — к тому же, твоя безопасность у нас сейчас в приоритете, поэтому времени на телячьи нежности нет. — Чувствую себя бесполезной обузой, — пока ты показываешь билеты и ваши документы, успеваешь обернуться к нему, чтобы заглянуть в карие глаза и прочесть в них ярко выраженную грусть, а также толику замешательства, — прости. — Конечно, ты обуза, — не хочешь его обманывать, киваешь на свои же слова, но и не останавливаешься с ответом, — но не бесполезный, совсем нет. Поверь мне, ты сможешь стать очень полезным, если сам этого захочешь. Юноша смотрит на тебя так прямо, но его взгляд максимально непроницаемый, что глаза даже начинают казаться просто красиво расписанными стеклами, а не частью живого человека, и молчание между вами затягивается. Слышишь недовольное кряхтенье проверяющего, разрывающее тягучую и, по правде говоря, неуютную тишину. — Пошли, — первая «оживаешь» и хватаешь его за руку, — не хватало нам с тобой еще опоздать на поезд. Хочу, чтобы твоя первая в жизни поездка прошла в лучшем виде. — Как это мило с твоей стороны. — Заткнись, пожалуйста.***
Что ж, поездка прошла лучше, чем ты ожидала — поезд так быстро доставил вас в Анян, что ты даже не успела особо подремать, зато задумалась о том, чтобы чаще использовать поезда как средства быстрого передвижения. Зато Тэхена, кажется, под конец укачало — его бледное по сравнению с обычно смуглым лицо вызывает у тебя кучу вопросов, однако, молодой человек заверяет тебя, что с ним все в порядке, просто с непривычки голова кажется легче, чем есть, а ноги, наоборот, словно чугунные. Хватаешь ваши сумки быстрее парня и становишься позади него, от чего он удивленно оборачивается на тебя, а его кудри уже все сбились, превратившись в непонятное гнездо на голове. А расчески в сумке — нет времени их доставать. Легонько подталкиваешь его в спину, заставляя идти к выходу из вагона. Он легко спрыгивает и подает тебе руку, и ты не отказываешься от его помощи. Вас обоих оглушает гудок поезда. — Иди просто к выходу с платформы, — отвечаешь на немой вопрос, застывший в его глазах, — мне не нравится твоё состояние, поэтому я буду держаться позади, чтобы присмотреть за тобой. — Но я в порядке... — Не упрямься и сделай, как я говорю, — смягчаешь свой тон и заглядываешь во внимательные глаза, сил спорить и ругаться нет, тело устало и требует отдыха, адреналин, окончательно, перестал гоняться в крови, а голова начинает болеть, — пожалуйста, Тэхен-и. Ты, кстати, мешаешь людям пройти. — Тогда, — юноша хватается за ручку своей сумки, и ты отпускаешь ее, позволяя ему забрать свои вещи, — не нагружай себя, хотя бы, всем, окей? — Играешь в заботливого мальчика со мной? — ты пытаешься идти позади, но, по итогу, Тэ замедляет шаг, чтобы поравняться с тобой, и трясёт головой на все твои взгляды, полные укора. — Вот же, упрямец! Хорошо, будь по-твоему! — Ты выглядишь даже хуже меня, — подмечает просто Ким-младший, и ты почти останавливаешься, пораженно смотря на него и думая о том, оскорбиться тебе или нет, — боюсь, любой человек, сейчас, может уронить тебя, просто толкнув плечом. — Не беспокойся обо мне, — отмахиваешься просто, а потом прищуриваешься, замечая на конце платформы, за турниками, до боли знакомый силуэт, — давай, лучше, поторопимся — нас уже ждут. — Кто? — указываешь рукой в сторону человека, но парень ничего не понимает и смотрит на тебя озадаченно, поэтому просто закатываешь глаза и, перехватив удобнее сумку, стартуешь так живехонько с места, что ему только и остается, что поспевать за тобой. — Монсти-и-и! — твой визг, пожалуй, слышат все люди вокруг, но тебе плевать — пробив билеты на выход, врываешься в большие объятия друга и счастливо смеешься, предполагая, что это, ещё, и нервное после того, что ты перенесла за последние несколько часов. Проходящие мимо вас люди даже оглядываются, наблюдая за твоей уж больно громкой реакцией на старого друга. — Говорил же — не каверкай так мою кличку, — вопреки тому, что твой друг ворчит, объятия его становятся только крепче, поэтому хихикаешь ему в большую черную кофту и зарываешься в неё носом, вдыхая запах кондиционера для белья и, совсем чуточку — дымок недавно выкуренных сигарет. — Я так давно тебя не видела, а ты, сразу же, ворчишь, — отстраняешься о него и бубнишь себе это под нос, но специально громко, чтобы друг и напарник услышал, после чего вручаешь ему свои вещи и поворачиваешься к ничего не понимающему Тэхену, который смотрит на вас, как баран на новые ворота, да еще и стоит на расстоянии, не менее, двух метров, — помнишь, Чес сказал, что нас встретит в Аняне Монстр? Знакомься, это он и есть! — А у него есть имя? — прищуривается Ким-младший, ему чужда ваша иерархия прозвищ, поэтому он чувствует себя максимально неуютно, хоть и понимает, что это все делается неспроста. — Конечно, есть, — мужчина обходит тебя и сам идет навстречу юноше, и все это выглядит так, будто он собирается подружиться с брошенным и озлобленным щенком — настолько Тэхен мрачнеет по мере приближения мужчины к нему, — мы такие же люди, как и ты, просто… Работаем там, где своим именем, лучше, не светить. Но можешь звать меня Ким Намджун, если тебе будет так проще. — Ким Намджун-щи, — Тэ, точно, пробует имя на вкус, языком прощупывает каждый слог, каждую букву, а затем склоняется в уважительном поклоне, — приятно познакомиться. Надеюсь, Вы позаботитесь обо мне. — А Чес-то, не врал совсем! — восклицает на это Намджун и спешит сам склониться, отвечая на знакомство. Он-то рассчитывал на простое рукопожатие. — Мне сообщили, что у тебя исключительные манеры, Тэхен-а, поэтому не удивляйся тому, что люди могут так реагировать — в современном мире традиции, все больше и больше, отходят на второй план. — Учту на будущее, — на пухлых губах парня появляется слабоватая улыбка, — значит, Вы нас проводите? — Конечно, — Ким-старший хлопает его по плечу, а затем забирает и вторую сумку, после чего поворачивается к удивленной тебе, — и не думай отказываться! Я знаю, где вы остановились, поэтому подброшу вас на машине — мне не сложно. — Машина с работы? — получив кивок, ты складываешь руки под грудью и дергаешь уголком рта. — Тогда понятно, почему не сложно. Приказ свыше? — В какой-то степени — да, — окей, хорошо, ты не сопротивляешься и, схватив за руку Тэ, идешь за Монстром, удивляясь, насколько же похолодела ладонь юноши. Ощущение, будто ты за ледышку схватилась. — Я, кстати, пиздец курить хочу. Одолжишь сигаретку?***
— Иди в душ первый, — Тэ оборачивается на тебя, он даже не успел присесть на кровать в номере, как ты выдаешь эту фразу, пока сама тянешься в разные стороны — тело затекло после легкой дремоты в машине и требует расслабления мышц, — я разберу вещи и свяжусь со своим начальством. — Не хочешь, чтобы я слышал? — его большие глаза превращаются в две угольные щелочки, а по лицу бежит тень, придающая ему устрашающий вид, но ты стойко выдерживаешь это все и даже не дергаешься, когда он, внезапно, делает широкий шаг к тебе, сокращая между вами расстояние. — Я так и знал, что ты не просто так работала в доме моего деда, Хван Джун. Или, может, Магги, м? — Послушай, — ты хочешь сгладить назревающий конфликт, так как видишь, как рушится между вами то хрупкое доверие, что было, с большим трудом, выстроено, — можешь дуться на меня, сколько хочешь, но тебе придется принять тот факт, что я не та, за кого себя выдавала. Позже ты узнаешь, почему, а сейчас, будь добр, не закатывай мне истерики и веди себя, как большой мальчик. — Можно подумать, мне пятнадцать лет, — его ответ суховат, а в глазах столько сомнения, что оно плещется уже через край, захлестывая и тебя, — я просто не понимаю… Я что, кому-то нужен, раз ты согласилась меня вытащить? И сколько еще вещей ты от меня скрываешь? — Может быть, и нужен, но точно не в таких делах, куда тебя замешивал твой дед, — ты присаживаешься на кровать и смотришь на него снизу вверх, задрав голову, показывая тем самым, что доверяешь ему, раз позволила себе расслабиться в его присутствии, — и, да будет тебе известно — я тебя не брошу. Я — твое исключение, и я не хочу видеть, как ты становишься убийцей без меня, пусть, и не по своей воле. — Вот, как ты запела? — открываешь рот в удивлении со слов, что срываются с его губ, и смотришь на то, как Тэхену все сложнее и сложнее держать над собой контроль — ноздри раздуваются, он тяжело дышит, а на висках выступают пульсирующие венки. — ты не верила мне, а теперь, вдруг, привязываешь к себе? Не бросишь? Прекрасно, потому что я тебе этого не позволю сделать! — Прекрати истерику! — прикрикиваешь на него и жалеешь, потому что именно крик здесь и не нужен был — у Тэ, перенасытившегося за такой короткий промежуток времени эмоциями и впечатлениями, сносит крышу. Момент — и ты вжата в кровать, дышать становится почти невозможно, от чего кряхтишь, пытаясь сбросить мужское тело с себя, но куда там — эта туша оказалась намного тяжелее, чем ты себе представляла, а еще она шипит, точно, настоящая змея, на тебя, видимо, пытаясь приказать заткнуться и прекратить сопротивление. Чувствуешь теплое дыхание на коже своей шеи и замираешь, распахивая глаза, понимая, что его губы опасно близко к горлу. А где губы — там и его зубы с ядовитой слюной. Ты не хочешь быть покусанной и отравленной, но все сводится как раз к этому, чувствуешь себя мышью в клетке со змеей и зажмуриваешься, чувствуя, как руки скользят по твоему телу, точно, ощупывают, чтобы убедиться, что это реально ты, а не кто-либо другой. Ты даже дыхание задерживаешь, на тебя будто дуло пистолета направили и уже возвели курок. Момент — и бахнет выстрел. — Черт, — его шепот, полный паники, такой громкий, его слышно даже за ухающими ударами сердца в твоих ушах, — прости. Прости-прости… Я не должен так себя вести… Твою мать! С тебя моментально слезают, позволяя сесть и вздохнуть свободнее, а затем Ким, схватившись за волосы, спешит покинуть комнату, видимо, направляясь в тот самый злополучный душ, куда ты отправила его пятью минутами ранее. Слышишь грохот, скорее всего, он что-то снес по дороге, а сама прислоняешь ладонь к шее, ощущая слюну. Оставил-таки немного... Засранец, да чтоб его!. Хорошо, что вовремя взял себя в руки — вряд ли бы справился с новым трупом в своей коллекции. Трясешь головой и стараешься отогнать жуткие мысли, хоть они, разом, и обрушились на тебя, точно, снежная лавина. Значит, Ким Тэхен, и правда, способен на убийство путем введения своих клыков под кожу жертвы… В каком же отчаянии этот ребенок? Какую опасность юноша представляет? Тебе нужно держать ухо востро, а язык свой засунуть в жопу, чтобы снова не спровоцировать его. Комок истерики медленно, но, верно, поднимается по горлу, но ты изо всех сил его сглатываешь — тебе нельзя, ты еще больше его раззадоришь своим состоянием. Ему плохо, а ты своими слезами только усугубишь его и так нестабильное ментальное состояние. Давай же, соберись и остынь! И придумай, желательно, как можно быстрее способ восстановить его психику, пока она, окончательно, не доломалась в этом суровом мире! Давай, Джаун, ты сможешь!