Рассказы из-за ленточки

Таран - Жми, Гасан, жми! Вперëд-вперëд-вперëд! Командир БМП прижался лбом к валику над перископом, ругаясь про себя на отечественный ВПК - двадцать первый век на дворе, а воевать приходится на машинах конца двадцатого. Ни средств связи, ни средств наблюдения, которые были бы адекватными для современной техники в старой БМП-2, на которой красовалась в паре мест надпись "Фергана 86-87", не имелось. Хвалëные БМП-2М с тепловизорами и лазерными дальномерами только-только начали поступать в бригаду в январе, а на фронт подразделение Барона - командира БМП-2 за номером 564 - послали в марте. Был уже ноябрь, и осенняя слякоть превратилась в натуральное болото, какое только и видели до этого в хронике времен Великой Отечественной. Сейчас же их машина "топила" к посадке впереди на всех парах - требовалось прикрыть эвакуацию раненых пехотинцев из стрелкового батальона, который был расквартирован в том же селе, что и мотострелковый бат Барона. БМП-2 провалилась в яму, зачерпывая носом крупный ком грязи, и выпрыгнула вверх, заставив наводчика и командира помянуть всех родственников мехвода не самыми ласковыми словами. Из посадки, рядом с которой догорала машина, навстречу БМП выбежал боец в странном наряде: штаны от Горки и трофейная куртка в песчаном пиксельном камуфляже. Наводчик уже вознамерился вломить по выбежавшему, но у того на руке была белая лента, явно намотанная в спешке прямо перед приездом бронемашины. Солдат замахал двумя руками, показывая место в посадке, куда можно было поставить БМП, и снова скрылся в деревьях. На этот раз мехвод смог заехать без приключений и затормозил под перекрывающимися ветками акаций, с которых осыпалась почти вся листва. Барон, схватив свой автомат и отключившись от бортового интеркома, вылез из люка в крыше башни и спрыгнул на землю. В нескольких метрах под деревом лежал явный "двухсотый" в стареньком бронике и уставной демисезонной форме, а рядом с ним сидел, облокотившись спиной на ствол дерева, еще один мобилизованный в похожем бронике, но уже в более современной форме. На голове была более-менее новая кевларовая каска, лицо скрывали очки и арафатка, а из левой руки сочилась кровь сквозь тонкую повязку на плече. Голова была свешена на грудь, и, если бы не периодичкские движения груди при вдохе-выдохе, боец выглядел бы как еще один мертвец. Солдат в трофейной куртке подскочил к Барону и стал объяснять тяжесть ранений, на что ответ последовал резкий и довольно грубый: - Харе тарахтеть! Вывозим обоих? - Да, и "двухсотого" тоже. - Тащи тогда двухсотого в машину, а я второго дотащу, - Барон забросил автомат за плечо и ухватился двумя руками за лямки бронежилета, поднимая на ноги раненого. Это явно было больно для него, так что он пришел в сознание и застонал. Бинт промок еще больше от крови и она стала капать с руки на землю. Тащить на себе раненого было вообще-то не в планах Барона, но пришлось перехватить раненого поудобнее и просто потащить за собой, волоча его по земле. До БМП было всего ничего, но "трëхсотый" был под два метра ростом и явно кило на десять потяжелее хоть и крепкого, но низкорослого командира БМП, так что Барон тяжело вздохнул и вытер пот тыльной стороной ладони когда дотащил подранка до машины. Уложить или усадить его назад в одиночку было практически нереально в силу роста пострадавшего и его веса. Второй мобилизованный уже успел дотащить убитого до машины и принялся втягивать его в машину за плечи, намереваясь уложить его на полу. Спустя пару минут, удалось обоих небоеспосбных затолкать в десантный отсек, и "трофейщик", как его про себя окрестил Барон за куртку, метнулся в сторону сгоревшей машины, крикнув на ходу: - Я сейчас автоматы заберу и запрыгну на броню! Решив не тратить время зря, учитывая раздающиеся впереди раскаты выстрелов 120мм миномëта, Барон влез в люк и подключился к сети. - Гасан, по моей команде сдавай назад, выруливай из посадки, и валим отсюда по той же дороге. Понял? - Принял, командир, жду отмашки! - по привычке закричал мехвод, перебивая шум дизеля и шумы старого переговорного устройства. Прямо за башней хлопнулся на задницу "Трофейщик", стуча кулаком по башне, сопровождая свой стук криком: - Погнали! Двигатель взвыл, подчиняясь мехводу, и машина тронулась назад. Будь у Барона выбор, он бы скомандовал разворот на месте, но его машине мешали толстые стволы акаций, которые БМП с места быстро бы не повалила, так что пришлось ждать, пока БМП сдаëт назад. В это время рядом начали ложиться мины - противник явно пристреливался, пытаясь вломить по БМП, пока она не успела смотаться. - Гасан, быстрее, мать твою! - Быстрее не могу, шеф! Эта падла быстрее назад ехать не может! Одна мина легла совсем уж близко, и по башне застучали осколки, один из которых прилетел аккурат в перископ, побив и поцарапав стекло. Если экипажу ничего страшного не грозило, то же самое нельзя было сказать об их пассажире, который заорал благим матом, перекрывая даже шум двигателя. Барон выглянул назад из своего люка и увидел, что у "Трофейщика" осколком оторвало левую кисть, и он лихорадочно пытается выдернуть из кармана формы жгут. Барон ухватил одной рукой бойца за лямку на спине бронежилета, а второй ухватился сам покрепче за поручень на башне, потому как Гасан уже развернул машину и готовился "втопить" по разбитой и раскисшей дороге. Еще один взрыв, осколки визжат над головой и барабанят по броне машины. Один попал прямо по шлему Барона, да так сильно, что в глазах потемнело. Благо, что их переоснастили на новые комплекты защиты - будь на нем старый шлемофон, Барон бы присоединился к едущему в десантном отсеке трупу. Раненый перетянул себе руку выше локтя жгутом, так что из обрубка перестала хлестать кровь. Перетянул, конечно, на троечку - к концу поездки слетит, но лучше уж так. Теперь боец шарил по карманам, ища шприц-тюбик с промедолом. Барон сплюнул за борт и вытянул из кармана формы неучтенный шприц-тюбик, хлопая рукой по шлему раненого. Тот поднял голову и кивнул, протягивая руку за шприц-тюбиком, но машину мотнуло в сторону, так что пришлось ухватиться рукой за поручень, а Барон выругался в голос и уперся бронепластиной жилета в край люка. Попытка номер два оказалась удачной, и мобилизованный вколол себе в ногу обезболивающее, заткнув потом инъектор под липучку кармана на разгрузке. Наводчик, силясь перекричать ветер и двигатель машины, крикнул командиру: - Барон, вижу цель на девять! Держи гостя покрепче! Командир стукнул кулаком по крышке люка и, как смог, затянул раненого на крышу башни, держа его двумя руками. Башня повернулась влево, и орудие несколько раз выстрелило короткими очередями в сторону противоположной посадки, откуда вчера по 562ой отработал РПГ противника, так что эта посадка считалась враждебной по умолчанию. Из посадки наперерез машине потянулся дымный след, и наводчик заорал: - Короткая! Гасан успел остановить машину вовремя, и граната пролетела метрах в тридцати прямо по курсу, разорвавшись далеко справа. В ответ жахнула несколько раз пушка БМП и мехвод снова повел машину вперед. - Живой!? - криком спросил командир у пассажира. Тот молча покивал головой, и в этот момент шальной осколок влетел ему под шлем, заставляя неловко запрокинуть голову. Кровь начала заливать лицо бойца, что стало видно по намокающей балаклаве и новым подтëкам на шее и бронежилете бойца. - Твою мать! - Барон выругался и полез проверять пульс на шее раненого. Слабый, но есть. Похоже, что под шлемом царапнуло и полетело дальше. Благо, что до своих позиций всего-то километр ехать... Еще один взрыв сзади, командира швыряет вперед и прикладывает грудью о край люка, отбрасывая потом назад и вниз. Мерный лязг гусениц обрывается, сменяясь скрежетом металла, и мехвод каким-то чудом и магией Вуду уводит машину вправо, съезжая в кювет. Удар о дно кювета, раненый улетает вперед, более не удерживаемый командиром машины. В тишине после отказа двигателя слышится ругань из десантного отсека и крики боли, перемежающие друг друга. - Всем вон из машины! - командует Барон, и наводчик распахивает люк, выбираясь наружу. Люк мехвода все так же закрыт. - Гасан! Вылезаем! Нет ответа. Ругаясь про себя, командир пытается открыть люк снаружи, но безуспешно - похоже, что замок заклинило. Из десантного отделения раздаются вопли и просьбы помочь, а из машины явно тянет горящей соляркой. Наводчик полез открывать люки десантного отделения, а командир все еще пытается добраться до мехвода изнутри машины. Раненый, которого забрали в посадке, лежит на ограждении башенной корзины и держится рукой за левую голень, отчаянно матерясь. На соседней лавке лежит труп, только съехал чуть-чуть в сторону и разбил себе голову об ограждение подбашенной корзины, но то не беда - ему уже больно не будет. Как и Гасану - в его правом виске красуется дыра размером с ладонь. Решив не испытывать судьбу, Барон приказал наводчику Михалычу вытащить раненого из десантного отсека, который начал помалу заполняться дымом и гарью, а сам пошел проверять второго раненого. Тому повезло куда меньше - если при оторванной кисти и касательном ранении головы жить еще можно, то при сломанной шее - нет. Проверив отсутствие пульса, Барон тяжело вздохнул и пошел помогать вытаскивать раненого из десантного отсека. С юга уже слышно гусеницы, а значит им на встречу поехала группа, которая увидела момент попадания по машине. И верно - по асфальту бодро катит БМП-3 соседнего батальона и держит посадку под прицелом. Вот уж у них точно есть и тепловизор, и дальномер, так что никакая мразь от них не спрячется. Машина замедляется, и главное орудие выплевывает фугас куда-то в посадку, откуда, несколько секунд спустя, доносится взрыв и звуки рвущихся снарядов - похоже, накрыли расчёт СПГ во время перемещения или перезарядки. БМП, чуть присев на задницу, снова гонит вперед и съезжает в кювет всего в десятке метров от подбитой и уже вовсю дымящей 564ой. Михалыч, вместе с Бароном, подхватил под руки раненого и потащил в сторону дружественной брони, бросая прощальный взгляд на ставшую уже родной машину.