вместе посмеёмся

— Как детей убивал? — томно и бесчуственно спрашивал Козырев. — А ты сына своего приведи, покажу. — так же равнодушно ответил допрашиваемый Сергей. В этот момент в сердце Валерия что-то до ужаса кольнуло. Отношения с сыном никак не налаживались, Валера и сам понимал, что плохой отец и лучше ему быть подальше от Стёпы, учитывая последние инциденты, но всё же Козырев старший его любил, любил, сын офицера всё-таки. На момент перехватило дыхание от злости и обиды, но в этот же миг все его чувства выплеснул другой человек: Боков, который вскочил с места и полез к Фишеру. Едва его кулак оказался у виска убийцы, Козырев перехватил руку друга и стал его успокаивать. Стало странное ощущение на душе. И почему это он его остановил. Боков ведь прав. Валерий и сам бы врезал этому маньяку, и за его убийства, и за последние слова про сына, но что-то останавливало от этого, еще и Жене не дал этого сделать. Слабость? Усталость? Помутнение рассудка? Старость? Евгений молчал и почему-то не стал возникать. Взял сигарету в зубы, чиркнул спичкой и затянулся. Козырев стоял позади и пытался восстановить дыхание, злобно глядя Фишеру в глаза, провёл рукой по кудрявым серебряным волосам, растрепавшимся из укладки. Валера был готов убить учёного, который отказывался взять нечеловеческую кровь на анализ, но сейчас... Тогда даже Женя взял всю свою воспитанность и пунктуальность и добился от учёного нужного результата, но теперь ситуация совершенно другая. Козырев вздохнул, обессиленно махнул рукой в своей манере и вышел из допросной. На улице во всю барабанил дождь, поэтому мужчина остался в коридоре, и оперевшись спиной на стену, закурил. Обдумывая сложившуюся ситуацию он опустился вниз, сев на пол, собирая всю грязь со стены и кафеля на себя. Вновь схватился за волосы и готов был разрыдаться, но слёзы не шли, лишь лицо искривлялось в измученной гримасе, выявляя больше морщин. В коридор вышел Боков. Он зашагал в сторону Козырева и сел на корточки прямо напротив его лица. Валерий поднял взгляд и с тоской посмотрел на товарища. Женя осторожно выхватил истлевшую наполовину сигарету изо рта у Козырева и примкнул к его губам своими. Односторонний, неловкий и в тоже время уверенный, сожженный поцелуй. Валера чуть подался вперёд, но Боков тут же отстранился, сел рядом и стал докуривать импортную мальборо. — Не курите, Валерий Евграфыч, мозги сушит. — выдыхая дым произнёс Женя, откидывая голову к стене. — То-то они у тебя такие больные. На шутки и подколки между ними двумя всегда было время, даже после таких тяжелых и неоднозначных моментов. Нужно же как-то поддерживать бодрый дух. Валера облизнул губы, и с выдохом, опустил голову вниз, меж своих колен. Сейчас ему не хотелось говорить об этом поцелуе, расспрашивать Бокова. Это было мимолетно, и даже по нраву, хоть и не хотелось себе в этом признаваться. В своей голове Козырев вечно лгал сам себе: у него нет никаких чувств к Бокову, он не так уж часто пьёт, он скоро перестанет принимать барбитураты. Он прогонял эти мысли прочь, стоило им только появиться. Теперь, кажется, нужно серьёзно обдумать своё отношение к Бокову, только вот как бы всё это не вылезло наружу. — Жень. — тут же пролетела мимолетная мысль о том, что Козырев будет курить так часто, как только может, если Боков будет продолжать такими методами с этим бороться. — Я ведь мог его ударить, оттаскать за волосы, отбить всё лицо об стол за такие слова, но в итоге я мало того, что сам не сделал этого, я тебе не дал. — Валерий сделал быстрый вдох, такой, будто он сейчас рыдает в истерике и ищет воздуха. Боков сейчас думал о другом. Думал, почему друг никак не отреагировал на поцелуй? Разве что чутка вперед подался. Может двинуть ему хотел или оторваться поскорее. А может и ответно приоткрыть губы и добавить немного страсти. — Ты правильно поступил, Валер. Хоть теперь то пригодилось твое почитание закона, — сказал Боков, будто обесценивая все прошлые попытки Козырева остановить Женю и забывая свои принципы на счет того, чтобы не хвалить никого без сарказма. Валера тихонько склонил свою голову на плечо Евгения и уже не боялся его реакции. Было откровенно и до тошноты плевать, получит ли он сейчас удар или упадет на пол, когда Боков резко вскочит. Но ничего такого не случилось. В коридоре было тихо, слышно было лишь дыхание и звук трескающего пепла на конце сигареты. — Это ты так пошутил? — хрипло спросил Козырев, не поднимая головы. — О том шо ты такой правильный у нас? Да, вот так и скажи доброе слово, и не поверят. — ухмыльнулся Боков и бросил еле дымящий бычок рядом с собой. — Не. Я про поцелуй. — наконец появились силы спросить об этом. Тем поцелуем Женя будто обострил и вернул на место все те запрятанные мысли Козырева, которые тот скрывал, боясь не то что высказывать, а даже слышать в своей голове. И они мигом вернулись. Уже и не пришлось ничего обдумывать, всё случилось как-то само. — Ну если хочешь знать, я вообще клоун, — будто обиженно ответил Женя. — Хочешь, еще раз пошучу, вместе посмеемся. — Хочу. Боков распалился от такой наглости. Хотелось уже и прописать в скулу Козыреву, но вместо того он повернулся в его сторону, взял рукой за подбородок и резко впился в его губы. Валера, чтобы не оставаться в стороне и не показывать себя пустословом, положил руку на шею Бокову, пальцами ощущая колючие волосы на бритом затылке и так же влился в поцелуй, втягивая чужую нижнюю губу себе за зубы, чтобы та покраснела, еще и немного куснул, открывая свою отчаянную натуру. Боков не уступал, не отпуская от себя ни на миллиметр Козыревскую улыбку. Спустя пару мгновений Женя всё же сдался и отцепился от Валеры, разглядывая его, жадно втягивающего в себя воздух. — Ну шо, отпустило? Пойдём, надо детей искать, а не миловаться тут. — говорил Боков, будто обвиняя Валеру. Он поднялся с пола и пошёл в сторону допросной. — И правда клоун. Иди нахуй, Жень. У Козырева проскочила небольшая обида. Может Женя и правда издевался над ним, чтобы увидеть его слабого, а может и хотел помочь избавить от тоски таким способом. Точно никаких чувств в этом не было, последние слова Бокова это подтвердили. Но Валере действительно полегчало после этих разговоров и он был готов снова приступить к работе. Он вытер губы, встал и отряхнулся, вновь поправил волосы и впечатал ладонью себе по голове за то, что открылся Жене. Вошёл в кабинет и теперь уже сам сел напротив преступника. — Дети где? — уже угрожающе спрашивал Козырев. Фишер молча потянулся к Жениной пачке сигарет на столе и вытянул одну. Валера перехватил сигарету и сломал ее напополам прямо перед лицом убийцы, рассыпая табак на стол. После этого мужчина махом скинул со стола и пачку и коробок спичек. — Валера, ты шо? — возмутился Боков. — Извини, я тебе свои отдам. Фишер молчал. Тогда Женя сделал гениальный ход – помчал к телефону, набирая номер. — Я звоню твоей маме. Пусть она приедет и с тобой разбирается. — Нет!!! Не надо маме! Пожалуйста, не звоните, я всё скажу!! — завопил Сергей. Боков положил трубку и встал, оперевшись руками на стол, между маньяком и Козыревым.