Солнечная улыбка убийцы

Привет, Хосок! Во-первых, большое спасибо за поздравление и подарки! Я ужасно давно не получал подарков от кого-то вне семьи, и это очень приятно. Я думал, по твоему письму, что ты только стулья делаешь, а ты умеешь такую красоту! Это же совсем другая, тонкая работа. Бычок очаровательный, а ангелочек — чудо какое! Даже Сокджин сказал, что он симпатичный. Я прицепил брелок к ключам, и брат увидел. Но всё остальное я не показывал, как ты и сказал. И, говоря честно, рисовать ты и правда не умеешь, но мне всё равно понравилось. Во-вторых, извини, что я так затянул с письмом. Было очень много дел по учёбе, мне не всё легко даётся, особенно дистанционно. Никак нельзя вылететь с первого же курса и подвести брата, он приложил ужасно много сил, чтобы дать мне эту возможность. А теперь, когда с вежливыми вступлениями покончено, я вернусь к твоему последнему письму. Хосок, я не считаю тебя слабым. Ты очень сильный. Правда. Я бы так не смог. Но очень несчастный, это да, и мне трудно считать иначе. И не надо говорить, что ты заслужил. Это невозможно заслужить. Я много раз перечитывал твои письма, и ты всегда просишь меня быть радостнее, сильнее, выстоять и не плакать. Это трудно. И доверять очень трудно. Не знаю, есть ли хоть один человек, которому я сейчас доверяю. Но что я хотел сказать… Новый год — вроде как время начинать новую жизнь (как будто дата на календаре что-то определяет!). Я хочу постараться. Я слишком долго был погружён только в свою боль и свои переживания. Но есть Сокджин, у которого за меня болит сердце. Есть ты, у кого жизнь куда тяжелее моей, а перспективы ещё более смутные. Есть много людей, которые носят в себе не меньшую, а подчас и большую боль — но она не определяет их. А меня — определяет. Я сейчас смотрел кино с братом (которому давно пора жениться и воспитывать собственных детей, или хотя бы найти себе кого-то!), он уснул прямо на диване, он много работает, в том числе для меня, а я даже не могу обнять его… Он уснул, а я вернулся в комнату и сел за письмо тебе. И понял, что хочу по-другому. Хочу, чтобы Сокджин ходил на свидания, хочу гулять под звёздами и снегом, хочу улыбаться. Пусть не кому-то, о таком я даже не думаю, но просто улыбаться. Поэтому я постараюсь, Хосок. Я приложу усилия. Не только на словах. Только… Ты тоже постарайся, ладно? Может, вдвоём нам будет легче стараться? Или я опять пишу бред, да? Ты только не обижайся. Если ты не хочешь, можешь просто зачеркнуть все эти предложения. Вот, а чтобы доказать, что я уже стараюсь, я отвечу тебе, что меня радует. Мне ужасно нравится смотреть на воду. И на дождь тоже. Многие не любят, начинают тосковать, а мне нравится и смотреть, и слушать. Не могу точно сказать, что меня это радует, но погружает в умиротворённое спокойствие. Ещё мне нравятся цветы. Они яркие, нежные и приятно пахнут. Когда я жил с родителями, то всегда собирал для мамы букеты. Только не говори, что парням не должны нравиться цветы, мне это уже говорили. Я больше не приношу их к себе, но они же могут мне нравиться, да? Про книги я тебе тоже напишу, но в другой раз. А то я немножко растерялся, про какие надо написать обязательно. Ну и вдруг в другой раз мне совсем не будет что рассказать хорошего — я оставлю себе эту лазейку. Нет, я не собираюсь ещё и тебе врать, что всё хорошо, когда плохо, но что-то хорошее я постараюсь писать тебе каждый раз. Вдруг это позволит и тебе улыбнуться. Расскажи мне ещё что-нибудь. Что у тебя за сосед, который читает газеты? Он тебя не обижает? Жду твоего письма. 12 января 2021 г. Тэхён. В день получения этого письма, в то же утро, Хоуп отдаёт почтальону новое, ответное ещё до того, как читает полученное. Его послание короткое, он напишет больше и отправит чуть позже. А пока отправляет это, сложенное в конверт, на котором в тюремном отделении поставят штампы. Привет, Тэхён. Я хочу спросить у тебя две очень важных вещи: твою дату рождения и твой номер телефона. Прошу, только не пугайся. Просто я сделал для тебя кое-что в подарок, могу прислать и без повода, но пусть это будет на твой день рождения, потому что у меня вряд ли появится возможность подарить тебе на праздник ещё что-нибудь. А номер телефона мне нужен, чтобы я мог тебе позвонить… Мой сосед по камере предложил мне воспользоваться шансом. Кроме тебя, мне звонить некому. Если ты будешь против, я не обижусь. Ну, очень постараюсь… 17 января 2021 г. Хосок. Перед отправкой следующего письма Хоуп вновь обращается к Намджуну. — Слушай, у меня есть очень странная просьба, — начинает он, как-то неловко перетаптываясь с ноги на ногу. Намджун взглядом поощряет его продолжать. — Когда будешь звонить родителям, можно попросить их заказать доставку цветов? — почти шелестит Хосок и громче добавляет: — Я всё оплачу. — Хорошо. — Сокамерник не видит в этой просьбе ничего странного. — Напиши адрес, куда доставить. И какие цветы заказать. — На абонентский ящик, — со вздохом говорит Хоуп, но тут же соображает, как продлить цветам жизнь. — Гвоздики. Нежно-розовые. Привет, Тэхён! Мне было очень приятно делать для тебя что-то в подарок. Только в процессе изготовления я понял, что устал от этих стульев и хотел бы мастерить что-то ещё. Какое твоё любимое животное? Да, это намёк! Рисовать точно больше не буду, обещаю. Ничего страшного, что мне пришлось подождать твоего ответа, я сам был немного занят, придумывая для тебя подарок, который ты получишь на день рождения (надеюсь, он не случился месяц назад?). Но твоих писем я уже жду. Всегда. Каждый раз, когда привозят почту, я прислушиваюсь к звукам почтовой тележки, слышу, куда она поехала, в какую сторону. И если в мою — замираю в предвкушении, встав у двери. Кажется, мой сосед скоро начнёт шутить по этому поводу. Тэхён… Я знаю, что доверять — трудно. Поверь, я очень хорошо это знаю. Когда-то я доверял всем подряд, точнее, не думал, что в моей жизни будут такие моменты, когда я буду бояться окружающих людей… Ты не поверишь (хотя, почему нет?), с соседом я живу почти год в одной камере и только недавно мы начали общаться. Он тихий, спокойный, меня не трогает, даже помог мне пару раз справиться с травмами… Но и ему я не мог довериться столько времени. А ведь много часов мы проводим в одной камере. Целый год. Наверное, мне стоило начать с ним общаться и раньше, но что-то меня удерживало. А ведь он тоже по-своему несчастен. Все мы по-своему несчастны, Тэхён, даже те, кто живёт на свободе. И каждый справляется по-своему. Каждый определяется своей болью, так или иначе… Ладно, лучше мне не продолжать эту мысль. Не хочу тебя снова расстраивать. Постарайся чаще выбираться из дома, если сможешь. Постарайся провести этот год чуть иначе, чем предыдущие. Позволь себе улыбаться солнцу. Гуляй по набережной, смотри на любимую воду (когда станет потеплее, конечно, не простудись!). Я очень надеюсь, что букет, который тебе отправили на абонентский ящик от меня, не успеет завянуть до момента, когда ты за ним придёшь. Я попросил доставку вложить карточку, поставить его в вазу и сохранить ему жизнь. Это тебя ни к чему не обязывает, это мой способ сказать тебе, что я вовсе не считаю, что парням не могут нравиться цветы. Мне они всегда очень нравились. Хотелось бы мне сейчас уткнуться носом в нежные лепестки и вдохнуть их запах… Сделай это за меня, пожалуйста, если цветы дождутся тебя живыми. Сделай это за нас двоих, Тэхён. Я всё ещё жду твой номер телефона и дату рождения. Но извини, если я чем-то тебя смутил, ладно? Всегда жду твоего ответа. 20 января 2021 г. Хосок. Тэхён получает на почте оба письма сразу и букет бело-розовых гвоздик. Он несколько раз уточняет, правда ли это ему, не перепутали ли в доставке что-то, и несёт их домой, уткнувшись лицом в букет и чуть не влетев под машину. Вечером, когда Сокджин возвращается, младший оживлён. Нет, не так, он кажется суетливо-возбуждённым, но молчаливым, а после ужина сбегает к себе, едва Сокджин тянется к фруктам. Тот недоумённо смотрит вслед и лишь принюхивается — чем это так странно пахнет в их доме? Чем-то очень необычным. Цветы стоят на столе в комнате Тэхёна, небольшое, но нежное облачко с горьковато-пряным ароматом. Изрядно долго провозившись с ананасом (такая толстая и колючая у него кожура!), Сокджин приносит ароматные очищенные дольки в комнату брата, тихонько стучится, как всегда. И заходит только после разрешения. — Гвоздики? — Замирает, едва переступив порог, хлопая глазами на этот букет, с трудом переводя взгляд на Тэхёна. — От Хосока? Догадливый, что поделать. — Это подарок, — Тэхён улыбается. Быстрой, но самой настоящей улыбкой, которая светится в глазах. Сокджин задумчиво хрустит ананасом, поставив тарелку на стол. От улыбки младшего в его душе распускаются букеты побольше, чем тот, что он видит. Но в нём, помимо цветов, есть и колючие растения. — Если в ближайшие недели он решит приехать в гости, я его не пущу, — Сокджин сам от себя не ожидает этих слов. И не успевает заткнуть рот долькой фрукта. — Не решит, — обещает Тэхён, погрустнев. — Но он просит мой номер телефона… — Сейчас, дай мне минуту. — Сокджину нужно выйти, вернуться на кухню, налить себе большую кружку ромашкового чая (и брату за компанию). Нужно выдохнуть, взять себя в руки, не устраивать глупых сцен из-за какого-то букета. Срезать колючки в своей душе и перестать видеть во всём подвох. Но сердце отчего-то никак не хочет успокаиваться, взволнованно трепыхаясь за судьбу младшего. Нельзя сейчас думать о том, какой он был на той больничной койке — живого места не было. Нельзя, Сокджин-а! — он мысленно бьёт себя по щеке. И возвращается с более спокойным лицом. Ставит чашки на стол, подвинув к нему низкий пуфик, на котором сидеть вообще неудобно с его-то ногами, но какое-то время он точно потерпит. — Ты хочешь, чтобы он тебе позвонил? — прямо спрашивает Сокджин у младшего, отхлебнув чаю. На ромашке он держится уже который год, причём покупает её на рынке, а не в магазинных упаковках, так хоть эффект чувствуется. — Не знаю, — честно признаёт Тэхён. Он ещё не решил, как относиться к тому, что Хосок услышит его голос. К тому, что придётся произносить какие-то слова. — Но он хочет позвонить. Он смотрит на брата, чуть сводит брови и пересаживается на кровать, скрестив ноги, а Сокджину кивает на кресло. Он всегда так делает, когда не против, чтобы разговор затянулся. — Ананас очень вкусный. И чай тоже, — пересев, Сокджин двигает посуду в сторону брата. — И цветы красивые… Делает несколько глотков, размышляя, пока Тэхён жует нежную мякоть. Его младший брат, в каком бы состоянии он ни был, всегда нравился многим людям. У него примечательная внешность, необычный характер, есть в нём какой-то магнетизм, что притягивает, вызывает интерес и симпатию. Кто он такой, чтобы судить за это незнакомого ему двадцатипятилетнего парня? Старший брат, оберегающий младшего? Оберегающий от всего на свете, даже от друзей? В конце концов, это просто цветы. Тэхён, верно, говорил, что они ему нравились. Может быть, этот Хосок решил его просто порадовать ими? А позвонить хочет из любопытства. — Я не против, но на порог точно пусть не приходит, так ему и передай, — говорит Сокджин в итоге своих затянувшихся дум. Говорит с улыбкой, это ему свойственно, когда он не хочет слишком давить. — Ко мне не приходят гости, ты же знаешь, — Тэхён прячется за большой чашкой. Опустошает её наполовину и просит. — Сокджин, ты можешь меня сфотографировать? С букетом? — Цветов тебе тоже раньше не дарили, — парирует старший, опять не успев себя тормознуть, а потом быстро достаёт телефон. — Возьми букет, я сейчас поищу хороший ракурс… — Я раньше сам себе дарил, и маме, и тебе, — возражает Тэхён, поднимаясь на ноги, поправляя на себе свитер брата, сегодня серый. — А потом перестал. Но Хосоку тоже нравятся цветы. — Почему перестал? Мне тоже нравилось, когда ты мне их дарил, — вместе со словами Сокджин протягивает руку и совсем легонько, почти невесомо поправляет волосы младшего. Но сразу же убирает, присматриваясь к ракурсу. Когда-то он увлекался фотографией, руки ещё что-то помнят. Тэхён рассказывает ему свою детскую историю, расслабляясь и отвлекаясь. А потом братья смотрят получившиеся фотографии, и младший стоит почти вплотную к Сокджину, заглядывая в телефон. — Можешь маме отправить, — решает Тэхён, глядя на себя, худого, с острыми скулами, но разрумянившегося. — Ей понравится? На следующем кадре лица не видно, оно всё спрятано в лепестках, от Тэхёна только плечи, не такие широкие, как у брата, конечно, кисти рук в слишком длинных рукавах и длинная чёлка, которая закрывает всё, что не закрывают цветы. — А эту мне скинь, ладно? — Все тебе скину и маме парочку, — Сокджин листает снимки в галерее очень быстро, за пять минут он успел отснять десятки штук и несмотря на то, что это фото на мобильный, некоторые из них ему самому нравятся. Немного жаль, что он забросил когда-то любимое хобби. Палец случайно перелистывает на две фотографии назад — Сокджин едва успевает пролистнуть обратно, остаётся только надеяться, что брат не успел заметить некое откровенное фото мужчины в кожаном ошейнике. — Сейчас отправлю! — Сокджин падает обратно в кресло, пока в голове его снова сплошной мат в адрес самого себя. С чувством выполненного долга, он оставляет брату кусочки ананаса, забирает свою опустевшую чашку и идёт в душ, заранее пожелав спокойной ночи. А там, прислонившись лбом к мокрому кафелю, всё думает, почему ромашка перестала помогать? На следующий день Тэхён заходит в ещё одно новое место — фотостудию, где распечатывает понравившуюся фотографию. Затем подписывает её на обороте и отправляет. «Спасибо! Они очень красивые. Выполняю за нас обоих. Мой день рождения — 30 декабря» И крупными цифрами — номер телефона.