* * *
Мужчина лет пятидесяти восьми поджёг кончик сигареты зажигалкой и закурил, поудобнее расположился на кожаном стуле, отвечая на телефонный звонок. — Всё-таки не заставил долго ждать меня, Чон Кван Гёль, — выпустил из лёгких дым, хмыкая. — Добрый день, Джун, — ответ мужчины таких же лет на другом конце звучал серьёзно, показывал на то, что был не настроен на излишние шутки. Сон Ха Джун и Чон Кван Гëль познакомились ещё будучи детьми, их отцы были лучшими друзьями, Джун и Кван практически выросли вмести, играли, ели и пили, их было не отличить от кровных братьев. Сначало было невозможно увидеть вражду между ними, но со временем всё изменилось в худшую сторону, не то чтобы их вкусы и предпочтения не распадались, так же как и характеры, это не была причина. Так что могло произойти такого, чтобы их идеальная дружба завершилась таким плохим концом? Точнее, кто… Работники их компании были в большом шоке, когда узнали, что у них была первая драка в баре. Друзья, которые считались братьями, начали войну, отравляя друг друга долгое время, превратились из самых лучших друзей в самых ненавистных врагов. В каждой хорошей истории есть одно «но», доставляющее дикие неприятности. Они перестали встречаться, перестали травить друг друга. Но в последнее время что-то изменилось, их дороги опять сошлись. — Джун, ты же отлично знаешь, я никогда никого не заставляю ждать, — подмечая свою правоту, проговорил Кван, но потом, прочистив горло, продолжил: — Я насчёт свадьбы, когда планируем её сделать? — Воу, куда спешим так, Кван? Думал, ты в любой момент готов поменять своё решение, но, видимо, я ошибался, — голос Джуна звучал наигранно, что сильно выводило мужчину на той стороне трубки. — Твоё предложение, на которое я согласился, не является моим истинным желанием, Джун, не забывай, что я не делаю это ради тебя, — такой же прямолинейный и непроницаемый, которого Джун помнил. Не капельки не изменился. — Чон Кван Гёль, я сначала предлагаю сделать помолвку, а потом начать подготовку к свадьбе, спешить же некуда, хочу, чтобы у моей дочери было всё незабываемо. — Славно, тогда организуем сначала помолвку и семейный ужин, как-никак, мы уже почти семья, как прежде, помнишь, Джун? — с колким наклоном проговорил Чон, а на это Джун слегка усмехнулся. — Как насчёт завтра вечером? — Завтра вечером, всё-таки спешишь, Кван… — замечая непонятную торопливость, проговорил Джун. — Я вполне согласен, как раз познакомим будущих супругов. Тогда завтра вечером в восемь, подойдёт? — Сон не обращал на его колкость внимания, считал его обиженным мальчиком, который спустя столько лет не утихомирил свои чувства. — Конечно,* * *
Мунбëль ненавидела короткие платья с откровенно открытыми частями тела. Просто она не любила привлекать внимание, к тому же к своему телу. Но сейчас, стоя перед зеркалом, она смотрела на то самое платье, которое терпеть не могла. Глубокий разрез на груди сильно смущал, платье сшито из чёрного дорогого щёлка, оно, короткое, выше колен, отлично смотрелось на Мунбëль, как будто сшито по её меркам. Мунбëль знала, что это платье очень дорогое, из-за этого всё больше становилось некомфортно, даже страшно двигаться в нём, так как она проведёт весь вечер в этой дорогой тряпке? Она не привыкла носить такое, ей больше по душе комфортная, не привлекающая внимание, не превышающая нормальную цену одежда, не любила дорогие вещи, это казалось пустой тратой денег. Мун всегда носила обычную одежду, что не сказать про девочек, с которыми мачеха заставляла дружить в детстве. На данный момент Мунбëль чувствовала себя… Никак. Как будто все чувства, которые были у неё, отключились за щелчок. Она ничего не делала за весь день, только то, что говорила ей мачеха, не было сил. Не было духа что-либо делать. Обессилела. — Тебе очень идёт это платье, — зашедшая без стука и предупреждения мачеха начала хвалить свою «дочь». — Знала, что так будет, я специально привезла его тебе, было всего одно платье в коллекции, — она подошла сзади, положила ладони на её плечи и лучезарно улыбнулась. — Тебе оно нравится? — заглянула через зеркало в голубые глаза, наполненные пустотой. — Оно слишком для меня. — В каком смысле? — не понимая, спросила мачеха. — В том, что оно слишком откровенное и не совсем подходит мне, — сжала руками подол платья, с помощью чего смогла хоть немного скрыть ноги, но эта попытка для неё оказалось провальной, ведь тогда виднелась грудь. — Не неси чушь, тебе очень подходит, — пыталась переубедить её мачеха. — Тётя Чжинри, — Мун обернулась к ней, — пожалуйста, — схватила её за руки и сильно сжала, — прошу вас, — она заглянула в глаза напротив своими заслезившимися, прося о помощи, — переубедите отца, прошу вас, он меня никак не хочет слушать, — помотала Мун головой. — Пожалуйста, я знаю, вы сможете это сделать… — Мунбëль, послушай, — перебила настойчивые просьбы мачеха. — Я ничего не смогу сделать, понимаешь, это Сон Ха Джун, если я пойду уговаривать его, он всё равно меня не послушает, разве не ты лучше меня знаешь его? — отказалась мачеха помочь, и, в принципе, Мун так и знала. — Мунбëль, послушай меня внимательно, — она положила руки на бледные щёки девушки. — Выходить замуж — это не так плохо, как ты думаешь, чего плохого в том, что у тебя появится своя семья, свои дети, любимый человек рядом, он будет тебя поддерживать, временами баловать, любить, это же восхитительно, разве нет? — мечтательно напела мачеха. И это реальная мечта Мунбëль, только не с ним… Это не в случае с Бëль, разве она будет счастлива с тем, кого она не любила? И с тем, кто её не любил? Появится та семья, которую Мунбëль не хочет. Всё не так просто, Мунбëль не будет счастлива без него, разве жизнь будет ярким без него, разве она будет без него? — Будь готова, скоро восемь, нам нужно выходить, не заставляй отца ждать, он и так на нервах, — «В общем, когда он спокоен?» — твердил разум Мунбëль.* * *
На улице погода ветреная, прохладная, солнце давно не светило, как и шансы Мунбëль не ходить в этот проклятый ресторан, где будет её будущая «семья», как сказала ей мачеха. Мунбëль неумело в туфлях шагала к чёрной машине, позади неё мачеха и её нафуфыренная дочь, которая вела себя так, будто она выходила замуж, а не её сводная сестра, в общем, Бëль не была бы против этому. Мунбёль нервно оглядела уже все стороны двора, разглядывая каждый уголок в надежде обнаружить Тэхёна. Но эти надежды вдребезги разбились об асфальт. К сожалению, его нет, словно он исчез, испарился в воздухе, горничная сказала, что он куда-то уехал, но куда он мог пойти? Вариант увольнения из-за отца маловероятный, ведь он сын самого лучшего и верного помощника отца. Джун больше Ким Бао доверял, чем своей собственной семье, из-за этого доверился его сыну Ким Тэхёну. Все эти годы он только ему доверил свою единственную дочь. Но никто не отменял того факта, что он мог разузнать что-то лишнее…* * *
Путь до ресторана не занял много времени, выйдя из машины, Мунбёль прямиком направилась внутрь. Ресторан вправду шикарен, он выглядел очень роскошно снаружи и внутри, играл лёгкий джаз. Мунбëль пожелала, чтобы этот вечер поскорее закончился, но он пока только начинался. За шикарным и большим столом, специально выделенным для двух семей, сидела семья Чон, мачеха говорила, что их количество составляет семеро, но взгляд Мунбёль нашёл лишь шестерых. Когда семья Сон подходила к столу, семья Чон привстала, чтобы поздороваться с долгожданными гостями. Мунбëль с каждым шагом трясло, она будто чувствовала плохую ауру, фальшивые приветливые улыбки резали глаза, от этой мерзости покинуть помещение хотелось больше. И это те, о которых отец говорил? Разве он не видел, что они подложные, и этим людям он вверил свою дочь, хотя готов променять её за любую сумму, которую ему предложат? «Мунбëль, никогда не забывай, каков твой отец на самом деле», — напомнило подсознание. — Добрый вечер, Сон Джун, — первым подошёл Чон Кван и поздоровался с отцом Мунбëль. — И вам добрый вечер, надеюсь, не заставили ждать? — нацепляя такую же поддельную улыбку, сказал мужчина. — Нет, нет, мы тоже только что пришли, — ответил Кван. — О, это твоя дочь? — удивлённо спросил Чон Кван и подошёл к Мунбëль. — Как она выросла, копия своей матери, такая же прелестная, — приветливо улыбаясь Мунбëль, сказал Кван. — Здравствуйте, — Мунбëль так же приветливо улыбнулась в ответ, от глаз её не ускользнула реакция мужчины на её улыбку. Будто он что-то вспомнил, застыв. — Конечно, её же дочь, — поддержал Джун, приблизился к двоим, прерывая подозрительные взгляды Квана. — Не стой как истукан, поздоровайся со взрослыми, — напомнила шёпотом подошедшая сбоку мачеха. Мунбëль хотела подойти к пожилому дедушке, который сидел и держал в руке по виду старую, но очень важную трость, на конце которой была сова. «Что же это значит?» — ненужные вопросы выплывали в подсознании. Исак прежде Мунбëль выхватила руку старика и поцеловала, игриво улыбаясь. Бёль не обратила внимания на её капризные выходки, тоже подошла к старику, взяла ледяными ручками его руку и поцеловала тыльную сторону ладони. — Здравствуйте, — с трудом промолвила Мунбëль. — И тебе, дорогая, здравствуй, — с особой улыбкой сказал старик. И во взгляде было что-то особенное. Казалось, Мунбëль когда-то видела его… — Пожалуйста, сядьте, не стойте, — попросила Чон Джихëн. — Как я рад видеть тебя, Сон Джун, не хватает ещё твоего отца, — с грустинкой произнёс Чон Намгиль. Скучал по своему старому другу. — Да, жаль, что его нет, — огорчённо ответил Джун. — Кстати, а где наш зять? — не найдя того, спросила Сон Чжинри. — Он скоро придёт, просто произошли неотложные дела, но не переживайте, он скоро прибудет, — сказав последние слова, госпожа Джихён посмотрела на Мунбëль.* * *
Прошло около часа с прибытия Мунбëль сюда, все сидели и, о чём-то говоря, поедали свои блюда, Мун всё так же резала куски сочного стейка, есть не хотелось от слова совсем, она только пила воду и то из-за того, что горло часто подсыхало. Скудный джаз больно резал уши и бил в голову, за час она успела возненавидеть эту музыку. — Кван, извини, но где же твой сын? — спросил уже уставший ждать будущего зятя Джун. Он начал потихоньку злиться на беспечность его. Прошёл час, а его всё ещё нет. — А… — Я только позвонил ему, он сказал, что уже едет, не переживайте, он скоро будет, — спас отца старший сын Чонов, Чон Ëнхва. Прошло ещё десять минут, а ожидаемого всё ещё нет, нервные и частые взгляды Джихёна начали душить Мунбëль, она встала из-за стола и, извинившись, отпросилась на минуту, потом покинула скудный, надоевший ресторан. Вышла на большой освещённый балкон, который был абсолютно пуст; маленькими капельками из туч лился дождь. Мунбёль любила дождливую погоду, боялась лишь грозы, которая пугала громом. Прохладный ветер развевал чёрные волосы, размахивая локоны в разные стороны, маленькие капельки дождя попадали в лицо, оттого Мунбёль щурилась. У Мунбëль была особенность, утром её волосы становились светлыми, как ясное небо, а ночью превращались в чёрные, как кромешная ночная тьма. Так и с глазами, когда светло, её чисто-голубые глаза сверкали, как алмазы, а когда ночь, они становились тёмными. Особенности, от которых Мунбëль спешила избавится. Облегчённо выдохнув, девушка облокотилась на холодные перила, от того по телу пробежались мурашки. Мунбëль не ожидала, что конец будет таким, как же она хотела, чтоб это всё оказалось плохим сном или плохой шуткой, хотелось верить, что нет никакого брака. Свобода — вот, в чём она нуждалась, но вместо свободы она получила клетку, в которой она заперта с четырёх лет, попытаться выбраться оттуда не получится, сколько раз пробовала, это невозможно. Сердце каждый раз плакало кровью. Утопало в глубоком отчаянии. Ей следовало потерпеть, но не хотела терпеть, ведь натерпелась уже. Мунбëль подняла взгляд, посмотрела на чёрное небо, попытка разглядеть звёзды оказалась тщетной, так как тучи перекрыли небо. «Мама, где ты, когда ты мне так нужна? Почему ты так рано ушла?» Тоска по собственной матери явно показывала свои плохие стороны, от которых пыталась скрыться. — Дочь, чего ты хочешь? — спросила у маленькой Мунбëль Изабелла. — Я, — протянула дочурка, смотря на большое количество различных игрушек. — Хочу тебя, мама, хочу тебя, — прокричала взрослая Мунбëль, разрываясь на куски. Одна слеза скатилась по щеке Мунбëль, мечтала об этой желанной встречи, но, жаль, этому не бывать. Быстро вытерев слезу, Мунбëль повернула голову влево и заметила какого-то мужчину, который снял чёрную маску и закурил сигарету. Он был не очень далеко от неё, стоял боком, разглядеть его лицо было почти что невозможно из-за тусклого света. У него бунтарский прикид, чёрные штаны с широкими карманами в боках, чёрная футболка, панама на голове, из-за которой не видно его верхней части лица. Парень курил нервно, буквально всасывая весь никотин в лёгкие, его руки подрагивали, они все в ссадинах и синяках. Закончив, парень потушил сигаретку о перила и надел чёрную маску, теперь разглядеть его точно невозможно, потом он зашёл в ресторан и исчез. Мунбëль, покачав головой, сделав глубокий вдох и выдох, тоже зашла в ресторан, но направилась в сторону уборной, чтобы привести себя в порядок. Брызнула в лицо холодную воду, посмотрела в зеркало на себя, поправила волосы, аккуратно вытерла лицо и вышла из уборной. Не успела она сделать пару шагов, как врезалась в крепкую грудь, больно ударяясь лбом. — Ай, — прошипела Мунбëль, потирая ушибленное место. — Глаза разуй, слепая, — услышала грубый мужской голос Мунбëль, тем самым возмущаясь невежливым словам. — Извините, я случайно… — не успела она извиниться, как мужчина, недовольно фыркнув, ушёл вдаль. — Идиот, — раздражённо сказала Мунбëль вслед ему. — Извините, — Мун села на своё прежнее место и заметила того самого парня за столом, который курил в балконе, он всё ещё был в чёрной панаме и в маске. — Ты как раз вовремя, Мунбëль, — сказал улыбающийся Кван. — Вот, познакомься, это твой будущий муж, Чон Чонгук. Вилка, которую держала девушка, упала на грязный пол и в горле застряла еда, Чжинри постукивала по спине дочери, которая почти что задыхалась, прекратив кашлять, Исак выпила воду. «Чон Чонгук? — бешено кричал разум. — Какой, чёрт возьми, Чон Чонгук?» — повторялось мучительно. Исак зловеще взглянула на двоюродную сестру, сильно сжимая кулаки, глаза налились кровью от злости. «Она не смеет! Да эта нищебродка не смеет! Кто она такая, чтобы выходить замуж за него, тряпка половая!» — очень хотелось сказать это напрямую, прямо ей в лицо. Исак не знала, что это тот самый Чон Чонгук, который ей нравился, у неё были предположения, но она точно знала, что её сестрёнку не выдадут такому парню, как Чонгук, она не заслуживала его. Исак не знала, за кого хотели выдать Мунбëль, не интересовалась, она думала, что за какого-то старого богача, и радовалась этому. Но это оказался Чон Чонгук. Из-за маски и панамы Исак не удалось узнать Чонгука. Но когда сказали его имя, как будто землю из-под ног вырвали. Чон Чонгук — это тот, в кого она влюблена по уши уже почти год. Она часто встречала его в новостях, в журналах, везде была наслышана о нём. Рассказывала о своём сильном интересе к нему матери. Но мать, как назло, не принялась рассказывать ей о том, что это Чонгук, будущий муж «сеструхи». Это какая-то шутка, её ничтожная «сестра» выйдет замуж за того, кого хотел почти весь мир. «Обойдётся, шалава», — подумала, с ненавистью уставившись на Мунбëль. — Приятно познакомиться, — фальшиво сказала Мунбёль, конечно же, ей неприятно, но она не хотела вести себя неприлично. Она протянула ладонь, чтобы пожать его руку, взамен парень даже пальцем не дёрнул, за что девушка даже благодарна. — Извини, дочь, он немного шалун, — сказал пожилой дедушка Чонгука и ткнул своей тростью в него. — Ага, очень приятно, — без всего сказал Чон, мол, «ткни сам себе» дедушке. — Не обращай внимания, он всегда такой, привыкнешь, — смеясь, проговорила мать Чонгука Джихён, и все так же рассмеялись, кроме троих человек. Мунбëль не собиралась привыкать. Исак до скрипа в зубах ненавидела сводную сестру. Чонгук убьёт, убьёт этих тварей, которые посмели сделать с ним это.* * *
День не из лучших, Мун всю ночь не находила себе места, Чонгук неотрывно сверлил дыру в ней, даже под панамой можно было ощутить его испепеляющий взгляд. Кажется, Бëль выпила десять бокалов воды, ибо стало сильно тошнить, она не ела за сегодня ничего, так и будет блевать водой. Взрослые о чём-то говорили, но Мун совсем не вникала в суть, поняла только то, что свадьба состоится через неделю. «Чем быстрее — тем лучше», по словам отца. Мунбëль глазами сжигала на своём безымянном пальце помолвочное кольцо, которое им недавно надели с Чонгуком. Кольцо уже сгорело бы, если бы у Бëль было такое свойство. Оно надето без чувств, всё происходит без её воли. Не о такой помолвке хотела Мунбëль, мечтала, что, прискакав на белом коне, к ней придёт принц, которого она так сильно полюбила, и, присев на колено, сделает ей предложение, и она будет так счастлива, как в сказках. Но мечту разрушила жестокая реальность, нет никакого принца на белом коне, нет никакого счастья, восторга, и он вовсе не тот любимый, о ком мечтала Мун. Договорившись о свадьбе, как она состоится, что и как будет, семья Чон и семья Сон попрощались. Бëль поблагодарила Бога за это и облегчённо выдохнула, радуясь, что она больше не испытает на себе этот мучительный взгляд. Но только на время… Наверное.