***
Катрин возвращалась на велосипеде к своему дому в Сент-Клер с противоречивым сердцем. Прошло пять лет с тех пор, как ее покойный муж совершил полёт на экспериментальном биплане навстречу своей безвременной кончине. Джастин был инженером-первопроходцем и пилотом, и ушёл тем утром, чмокнув в щёку и быстро помахав на прощание. Погода неожиданно изменилась во время его испытательного полёта над океаном. Боковой ветер подхватил самолёт, сбив его с курса. На исходе топлива он совершил аварийную посадку на воду, но только для того, чтобы оказаться в ловушке в кабине пилота. Обломки «Новой земли» выбросило на берег близ Ле-Туке, что в конечном итоге подтвердило её худшие опасения. Потребовалось много времени, чтобы оправиться от горя его потери. Она была занята работой, где возглавляла научно-исследовательский центр авиационных двигателей. Пока не разразилась война, вынудившая её отказаться от этой роли. В конце концов она снова оказалась на побережье, чтобы начать управлять старой гостиницей своих бабушки и дедушки. «Львиное сердце» принадлежало её семье на протяжении шести поколений, но первоначальное здание было построено ещё в эпоху средневековья. Оно выходило фасадом на мощёную главную улицу, окружённую местными магазинами и домами, построенными из неровного добытого в карьере камня с открытыми деревянными балками и старой штукатуркой внутри. Это были труд и гордость семьи Джейнвэй на протяжении многих лет. И теперь это была её ответственность. Оставив свой велосипед на заднем дворе, Катрин вошла через служебный вход и направилась к бару-ресторану у входа. Б’Эланна выглядела одновременно разъярённой и нервной в равной мере, когда Катрин вернулась в бар. — Где ты была? — прошипела Б’Эланна, затем, кивнув на двух нацистов в форме, объяснила. — Они пьют с полудня и отказываются уходить. Нам пришлось отменить сегодняшнюю дневную встречу и перенаправить последнюю доставку. Катрин взглянула на вражеских солдат и мысленно вздохнула. Они оба были высокопоставленными чиновниками, а не какими-то младшими офицерами, которыми она могла бы просто командовать. Это потребовало бы от неё определённого такта. — Джентльмены, — она тепло улыбнулась, нырнув под стойку бара. — Мы как раз собираемся закрываться, чтобы подготовиться к сегодняшнему вечеру. — Очень жаль, — проворчал Коммодор, прежде чем беспечно вернуться к своему разговору. Не теряя ни секунды, Катрин с громким стуком поставила две бутылки «мерло» на барный столик. — В кафе на берегу реки сегодня подают знаменитое касуле, возможно, вы захотите взять эти бутылки с моими поздравлениями и насладиться вкусной едой. Коммодор повернулся к ней с долгим взглядом, прежде чем взглянуть на этикетки и заметить дату. — 1929, — отметил он. — Я слышал, это был хороший год. «До оккупации все годы были хорошими,» — пробормотала она про себя, но заставила себя улыбнуться ради него. — Так и есть, — согласилась она. С лёгким ворчанием он взял предложенную взятку и встал со стула, призывая своего спутника следовать за ним. Нерешительно поблагодарив, они, спотыкаясь, вышли из заведения. — Разве это не был 1942 год, на который ты наклеила старую этикетку? — пробормотала Б’Эланна, подходя к своему боссу. — Эти головорезы не поймут разницы между хорошим вином и крысиной мочой, — прокомментировала она, наблюдая, как мужчины неторопливо удаляются по оживленным улицам. — Они будут благодарны за 42-й. Б’Эланна выдохнула, за чем вскоре последовала гримаса, и приложила руку к своему раздутому животу. В одно мгновение Катрин с беспокойством повернулась к ней. — Как ты сегодня себя чувствуешь? Ребенок доставляет тебе неприятности? — Не больше, чем обычно, — женщина отбросила её беспокойство. — Просто пинается в ребра. — Как долго ты на ногах? —Катрин настаивала. Б’Эланна отказалась отвечать, что само по себе было ответом. — Иди наверх и приляг в одной из комнат для гостей, — Катрин попыталась увести молодую женщину из бара к лестнице. — Я в порядке, — отмахнулась она. — О чем Тувок и Ниликс хотели с тобой поговорить? Катрин разочарованно вздохнула. — Они хотят, чтобы мы обеспечили прикрытие одному американскому солдату. — Какого рода прикрытие? — Он притворится, что он мой муж, чтобы у него была возможность оставаться в городе и собирать информацию. Б’Эланна бросила на неё обеспокоенный взгляд: — Разве твой муж… — она замолчала, не желая напоминать подруге, что произошло. — Да, он умер, — подтвердила она, хотя она редко делилась этой историей. Многие в городе даже не знали, что она была замужем. — Что ты чувствуешь по этому поводу? Кэтрин отказывалась признавать тревожные чувства, которые вызывала эта предпосылка, поэтому она занялась уборкой. — Джастин любил Францию так же сильно, как и я, он сделал бы то, что было необходимо, чтобы вернуть свободу нашей стране. Он хотел бы, чтобы я это сделала. Кроме того, кем бы ни был этот человек, он уйдет с наступлением союзников, и мне не придётся долго притворяться. — И когда прибудет этот американец? — настаивала Б’Эланна. — Завтра, — ответила она. — А. Возможно, у нас проблема. Кэтрин прервала свое занятие. — Что такое? — Гестапо направляет инспекционную группу. Ходят слухи, что в начале недели они могут искать местное жилье. Это давало им всего несколько дней на подготовку, не говоря уже о том, чтобы подготовить гостя к двойному обману: они действовали как гостевой дом, сотрудничающий с немцами, одновременно обеспечивая тайные операции сопротивления. — Дерьмо, — повторила Кэтрин. Ставки внезапно значительно возросли.***
Капитан Чакотай из 5-й бронетанковой пехоты 29-й дивизии сидел рядом с причудливым французом по имени Ниликс в старом потрёпанном грузовике. Машину так сильно трясло на каждом ухабе, что он забеспокоился, как бы его кости не раздробились от такой езды. Капитан был отделён от своего отряда, чтобы провести разведывательную миссию в старом французском городе. Союзные войска планировали крупное наступление на оккупированную нацистами Францию, чтобы вытеснить вражеские войска из страны. Его выбрали из-за его сносного французского, но тайные операции были не тем, чему его обучали, так что ему нужно было ориентироваться по ходу дела. Рыжеволосый мужчина легко болтал, рассказывая ему о городе и людях, нацистских офицерах и информаторах. — И, конечно, есть Катрин Джейнвэй, которая будет твоей женой. Уши Чакотая навострились, эта часть оказалась ему самой сложной. — Расскажи мне о ней… Что она из себя представляет? — О, Катрин, она… хм… — Ниликс внезапно показался Чакотаю немного взволнованным. — Она действительно невероятна. Умна. Талантлива. И очень красивая, — мужчина понимающе подмигнул ему. — А ее муж? — Я никогда не встречал этого человека. Никто здесь не встречал, вот почему это прикрытие такое идеальное. Но я знаю, что он был американцем; приехал во Францию, когда ему было чуть за двадцать. Они были женаты в течение пяти лет до его кончины. У Чакотая внезапно возникла мысль. — Дети? — Эм… нет, — внезапно его водитель засомневался в себе. — Я никогда особо не спрашивал, но Кэтрин была очень сосредоточена на карьере, я не думаю, что у неё было время на семью. Это показалось ему необычным: большинство женщин из его родного города были замужем и остепенились к двадцати пяти годам, многие мужчины тоже. Чакотай тщательно избегал таких обязательств, присоединившись к торговому флоту после окончания школы и найдя цель в исследованиях, когда он путешествовал по миру на контейнеровозах. Было приятно найти другую душу, которая вела бы нетипичный образ жизни. Он был заинтригован тем, что вскоре познакомится с Катрин Джейнвэй. Машина неторопливо ехала по неровным закоулкам к месту, которому предстояло стать его домом на следующие несколько недель. Ниликс дал сигнал своего клаксона, чтобы объявить об их прибытии, остановившись у заднего входа в гостевой дом. Американец выпрыгнул из грузовика и схватил свои сумки, помахав Ниликсу рукой и поблагодарив, когда грузовик отъехал. Чакотай взвалил на плечо свой тяжелый рюкзак и попытался сориентироваться, когда внезапно почувствовал, что за ним наблюдают от заднего входа в гостиницу. Он обернулся и увидел стройную женщину с короткими каштановыми волосами и в простом синем платье, стоявшую в дверном проеме. Уперев одну руку в бедро, она внимательно оглядела его с ног до головы, оценивая. Должно быть, это Катрин, понял он. Он на мгновение опешил: изящно очерченная линия подбородка, проницательные голубые глаза и гладкий цвет лица. Эта женщина была не просто красива, она была сногсшибательна. Чакотай мгновенно понял, почему Ниликс выглядел немного взволнованным, когда говорил о ней. Она действительно была чем-то. Казалось нереальным, что он будет притворяться мужем этой женщины в течение следующих нескольких недель. — Мадам Джейнвэй? — спросил он, приходя в себя. — Да, — ответила она, заканчивая свой пристальный осмотр подтверждающим кивком. — Вам лучше зайти сюда, пока вас кто-нибудь не увидел, — она провела его в дом, исчезнув прежде, чем у него был шанс увидеть, куда она пошла. Пройдя через черный ход, Чакотай обнаружил Катрин, ожидающую его с нетерпением. — Я покажу вам гостевой дом, — сказала она с видом прагматика. — Это кухня, — она указала на несколько открытых двойных дверей слева, где он мог видеть значительное рабочее пространство и большой деревянный стол в центре. Повернув назад, она провела его по главному коридору, указывая на ресторан, комнаты отдыха, офис и магазины. — Винный погреб за этой дверью, — она указала через его плечо, а затем направилась вверх по лестнице, заставляя его бежать, чтобы не отстать. Поднявшись наверх, она случайно отметила вход в свои личные покои, прежде чем показать ему комнаты для гостей. У пятой двери она остановилась и резко повернулась к нему. — Здесь вы будете жить, — объяснила она, поворачивая замок и распахивая перед ним дверь. Если она ожидала, что он будет разочарован тем, что не будет делить с ней комнату, он быстро успокоил её, одарив благодарной улыбкой. — Это прекрасно. Спасибо. Кивнув на его сумку, она отошла в сторону: — Я оставлю вас разбираться с вещами. Когда она начала уходить по коридору, он позвал её вслед. — Кстати, я Чакотай, — сказал он. Катрин остановилась на полушаге и резко повернулась к нему. Мгновение она ничего не говорила, просто внимательно рассматривала его. — Чакотай, — она повторила необычное имя, пробуя его на язык. Ему понравилось, как она это сказала. — Вы будете носить другое имя, пока вы здесь, — напомнила она ему. — Моего мужа звали Джастин. Он прочитал анкету, он знал, что будет Джастином Таем, пока живет под её крышей, но всё равно счёл необходимым представиться. Он навязывал себя и подвергал эту женщину значительному риску, пока оставался здесь, он не хотел быть просто ещё одним незнакомцем, занявшим её дом. — Зовите меня Джастин в компании, но вы имеете право знать, кто я, — отметил он. Обдумав его слова, она натянуто кивнула головой, а затем, осознав, что, возможно, была с ним немного груба и резка, протянула руку. — Приятно познакомиться с вами, Чакотай. Он деликатно взял её протянутую руку в свою. — С вами тоже, Кэтрин. Они разжали руки, но как раз перед тем, как она повернулась, чтобы уйти, она удивила его. — Джек, — сказала она почти про себя, её голос и интонации были намного мягче, чем раньше. Затем, учитывая, что ему, возможно, нужен некоторый контекст, объяснилась сама. — Вторым именем Джастина было Джек, в честь его отца. Возможно, вам было бы проще использовать его? Чакотай любезно улыбнулся. — Если вы думаете, что это было бы приемлемо? Твердым кивком она согласилась, что так и есть. — Я буду звать вас Джеком, — объявила она, уходя, затем через плечо уточнила. — Когда мы будем в компании. Отсылка к его предыдущему предложению была тонкой и остроумной. Мысль о том, что она будет называть его Чакотай, когда они будут наедине, была невысказанной, но подразумеваемой. И по какой-то причине ему понравилась эта идея. О том, как создавать внешний фасад с этой женщиной, но при этом хранить с ней секрет наедине. Он усмехнулся про себя, это обещали быть интересные несколько недель.***
Катрин занялась собой после прибытия своего гостя. Через несколько часов посетители начнут прибывать на вечер развлечений. Это была бы естественная возможность представить её «мужа» обществу; испытание огнём его прикрытия. Чакотай был очень красив, размышляла она. Тёмные волосы и глаза, дополненные золотистым оттенком кожи. Широкие плечи и большие сильные руки, которые были обманчиво нежными, когда он обхватил её. Вежливый и с хорошей речью, было ясно, что он не был обычным солдатом. В нём чувствовался интеллект, спокойная уверенность в походке и дьявольское остроумие в его улыбке с ямочками и блеске в глазах. Если бы она не была так озабочена тем, как провернуть эту уловку, она могла бы на самом деле насладиться этим небольшим представлением. Но нет, им нужно было заняться делом. Собрать разведданные и провернуть самый большой трюк в её жизни. Воскресить своего мужа из мертвых. Она сидела на кухне ресторана, когда он спустился вниз. Казалось, что он быстро умылся и сменил рубашку, его волосы были аккуратно зачёсаны со лба, открывая необычную татуировку. Чакотай постучал в дверь, чтобы объявить о своём прибытии, и она подняла глаза, чтобы улыбнуться ему со слезами на глазах. — Ваши бумаги, — она указала на небольшую стопку на краю деревянного стола. Он сел напротив нее и внимательно изучил документы. — Тувок сказал, что у вас будет история для моего неожиданного прибытия, — подсказал он ей. — Да, — она неловко ощетинилась. — Вы жили в Париже со своей любовницей, но она вас выгнала, — объяснила Катрин. — Вы вернулись сюда, поджав хвост. Нередкая история в сильной католической стране, где развод получить было трудно. Не было ничего неслыханного в том, что супруги исчезали на месяцы или годы, прежде чем снова появиться после завершения романа. Катрин почувствовала себя неловко от этой идеи, зная, что Джастин никогда бы не изменил, и что она не стала бы возвращать мужа при таких обстоятельствах. Однако это было лучшее, что она смогла придумать за короткий срок. Чакотай поджал губы, и каким-то образом она инстинктивно могла сказать, что он был чем-то недоволен. — Что-то не так? Он на мгновение заколебался, словно пытаясь решить, что сказать. — Это кажется немного неуважительным, — прокомментировал он, — к памяти вашего покойного мужа и к вам, — Она собиралась отмахнуться от его нежелания, но он быстро добавил. — Кроме того, неужели кто-нибудь действительно поверит, что я стал бы изменять вам? Чёрт возьми, он был внимателен и очарователен одновременно. Она внезапно почувствовала, что немного покраснела. — Я открыта для предложений, — каким-то образом ей удалось сохранить самообладание. — Как насчет того, что я работал далеко в море. Мой корабль потерялся, сел на мель, и из-за войны мне потребовалось несколько лет, чтобы вернуться к вам. Катрин тщательно обдумала его историю. Она была немного притянута за уши, но не совсем уж дурной. — Ты писал? — спросила она с едва заметной улыбкой. Она флиртовала? — Каждый день, — его голос был едва громче шепота, а выражение его лица было таким серьёзным, что на мгновение она сама действительно поверила в эту историю. Осторожно взяв себя в руки, она кивнула. — Это может сработать. Вы что-нибудь знаете о парусном спорте? — Более десяти лет в море, — объяснил он. — Так вот почему ваш французский так хорош? — Это одна из причин, — сказал он с легкой усмешкой, но не собирался давать никаких дальнейших объяснений. — Очень хорошо, — она согласилась. Катрин объяснила свой план представить его в тот вечер. Бар открывался поздно и оставался открытым очень долго. Когда-то это было скромное убежище для местных жителей, когда им управляли её бабушка и дедушка, чтобы свести концы с концами. Кэтрин переоборудовала бар для приёма высокопоставленных нацистских чиновников. Местные жители насмехались над её решением, считая её коллаборационисткой. Но втайне от них она использовала это место для переправки контрабанды и оружия, доставки сообщений и координации манёвров. Это место также дало им возможность получить более подробную информацию о своих жильцах, чтобы проинформировать маки. Чакотай был восхищён её стойкостью и храбростью. Нужен был кто-то очень особенный, чтобы противостоять такому грозному врагу. Она явно была очень волевой и умной, чтобы так долго выживать под этой оккупацией. Прежде чем они приготовились к вечеру, Катрин спросила, есть ли у него, что надеть. Он объяснил, что привёз с собой какую-то официальную одежду, но когда она настояла на том, чтобы посмотреть её, она быстро отмахнулась. — Это американский воротничок, — заметила она, перебирая одежду в его спальне. — И эта ткань… — она скорчила гримасу. — Нет. Так не пойдёт. Взглянув на часы, она поняла, что у неё нет времени просить об одолжении местного портного. Однако был другой вариант. — Пойдем со мной, — заявила она. Спустив лестницу с чердака, она взобралась наверх и исчезла в стропилах. Чакотай незаметно отвел взгляд, когда закреплял лестницу под ней. Через несколько минут поисков он почувствовал тяжесть тяжелой ткани, опустившейся ему на голову, когда она сбросила куртку и брюки. — Надень это, — крикнула она вниз. Он едва успел убрать её одежду со своего лица, когда увидел, как над ним появились ее ноги, когда она двинулась, чтобы спуститься обратно. Чакотай позволил себе ненадолго полюбоваться её стройными ногами, прежде чем снова направить свой взгляд в другом направлении. — Это принадлежало Джастину? — нерешительно спросил он. Кэтрин снисходительно улыбнулась: — Нет, Джастин был твоего роста, но не твоего телосложения. Бывший муж моей сестры… вы выглядите примерно того же роста. Чакотай осмотрел гладкий черный материал смокинга, он выглядел дорогим. — Он не хочет вернуть эти костюмы? Она от души рассмеялась. — Он не получит их обратно, — заверила она его, похлопав по плечу, когда проходила мимо. — Увидимся внизу через пару часов, — пообещала она, прежде чем исчезнуть.