no escape from reality

Громкое тяжелое дыхание слышится в воздухе квартиры, стоит Володе на мгновение отпрянуть от чужого теплого тела. Александр Петрович - самая желанная, самая прекрасная фигура, склонившаяся над Вовой. Дурманящий поцелуй прерывается после долгого, страстного желания насладиться друг другом, подольше поизучать изгиб и вкус губ напротив. Но ничто столь сладостное не длится долго, поэтому приходится прервать это нежное удовольствие - набрать побольше воздуха для новой порции ласк. - Владимир. Вова смотрит в серые искрящиеся глаза, не сразу откликаясь на свое имя. Голос Питера бархатистый и томный, из его уст даже пошлость сладка как мед. Владивосток вопрошающе дергает головой, не понимая, зачем рот открывать для слов, а не поцелуев. - Вы бы не хотели сегодня побыть в наручниках? Александр Петрович чуть ли не облизывается, произнося это. На дне его зрачков маленькие чертики отплясывают вальс, раздумывая, чем Приморского в этот раз удивить. Наручники, надо сказать, не худший вариант, но было и поинтереснее. Например, Володя никогда бы не подумал, что наденет для развлечений костюм горничной и кошачьи уши (откуда вообще у Петербурга такие фантазии?). Через несколько минут пребывания в этом наряде у Петербурга что-то щелкнуло в голове - и Вову уверенно прижали к столу, залазя рукой под черную юбку. - Я.. не против. Александр улыбается, не ожидая иного ответа. Подобная его улыбка всегда почти отточена, выучена специально для встреч с Володей. Он смотрит как властелин, как император: в чертах молодого мужчины проявляется оттенок важной персоны девятнадцатого века. Саша осторожно тянет за собой Вову до гостевой спальни, и тут же говорит подождать - душ для Александра Петровича обязателен. Вова водные процедуры принимал совсем недавно, перед уходом из отеля, поэтому он с легкой нервозностью застывает на кровати, ожидая возвращения Романова. Ванная для Петербурга - святое место, он и секс разнообразить не против в этом месте. Единственное - надо следить за температурой воды, поскольку внезапно хлынувший кипяток может любовные стоны заменить стонами боли. Володя действует как положено - раздевается, вещи вешает осторожно на позолоченный стул рядом. Это вам не раскиданные в порыве страсти предметы одежды, аккуратность похожа на порядочность дотошного школьника. Но ассоциация почти неуместна - Володе уже больше сотни лет, как никак, хоть и выглядит он с натяжкой на восемнадцать. Саша появляется как призрак, окруженный клубами пара после горячего душа. На нем надета серая футболка, из-за капель воды прилипающая к вздымающейся груди. Влажные пряди волос словно разбросаны в разные стороны - вид у Александра Петровича хоть и домашний, но тем не менее вызывает мурашки моментально. У Володи все внутри сжимается от непонимания, как ему так повезло. То ли звезды так сошлись, то ли судьба оказалась к нему особо благосклонна, но несколько лет назад он никак он не мог никак вообразить, что станет в будущем любовником обожаемого им города. Что полуофициальное обращение «Александр Петрович» в моменты исступления сократиться до «Саша». Это имя произносится то шепотом, то звучит со стоном, но в моменты трезвого рассудка в речи не употребляется. Такая домашняя форма имени северной столицы стала существовать для Володи относительно недавно - кажется, после первого поцелуя. Поцелуй, кстати, плавно перетек во впечатывание Вову в ближайшую поверхность и, году на 160, первым сексуальным познаниям. Из-за спины Саши показываются наручники, выглядящие весьма солидно. Хитрая улыбка блуждает по лицу Петербурга, когда он приближается к Володе совсем близко, но сам не раздевается и к активным действиям не спешит переходить. Он осматривает Приморского сверху вниз, словно выискивая особо лакомые части тела Вовы, но ничего конкретного не выделяет и жестом показывает двинуться ближе к стенке кровати - обездвижить руки. Сердце Вовы бьется как бешеное, но он послушно следует указанию и через миг ощущает на кистях рук касание холодного металла. В голове проносятся всевозможные дешевые скетчи из кино, где любовники теряют ключи от наручников и оказываются не в самых приятных ситуациях в виду своей оплошности. Александр, кажется, мысли партнера угадывает, поэтому успокаивающе произносит: - Они без ключей, застегиваются сами. Вова кивает, краснея. Он ведь, по сути, должен уже привыкнуть доверять Александру Петровичу, но каждый раз стесняется как в первый. Раскачивается на его члене - и боится прямого взгляда, чувствует тепло рта Саши на своем возбужденном органе - и страшится глаза вниз опустить. Даже сейчас не знает чего ожидать, какой прихоти - но боязнь неизвестности побеждают интерес и возбуждение. Руки Володи застывают в одном положении без возможности вывернуться, но лицо Саши напротив дает понять, что все под контролем, все в порядке. Стоит Вове взглянуть на себя в таком виде, и хочется автоматически лицо прикрыть руками, не дав понять Петербургу, насколько Вова смущен. Он лежит на кровати в одном нижнем белье, а Саша оказывается в более выигрышном состоянии - все поддается лишь его желаниям, и Володя любую фантазию исполнит безукоризненно. - Владимир, вы выглядите превосходно. Владивосток на это мычит что-то невнятное, не зная, как реагировать. Он неоднократно слышал от Петербурга подобные комплименты, но каждый раз все равно не знает, куда себя деть. Для приличия можно ответить нечто вроде «вы тоже», но этот писк прозвучать может как нелепый обмен любезностями. Но Саше ответ не нужен - он наклоняется к груди Володи и кончиком указательно пальца ведет вниз от ключиц. Это касание вызывает новый прилив мурашек, не поддающихся никакому контролю. Саша такую реакцию тела замечает, и пальцем касается соска, заставляя Володю прикусить губу от переизбытка ощущений. Эта незамысловатая игра продолжается недолго, но Саша отчетливо сознает свои действия и идет к нужному результату. В ход пускает действия обоих рук - Питер гладит грудь, касается выступающие тонкие ребра. Делает все это без улыбки, словно занят сейчас кропотливой работой, требующей полной отдачи. - Вам так нравится? Вопросы неуместны, но Саша специально спрашивает, Володе не дав расслабиться. - Д-да.. И Саша начинает быть раскрепощенным - как положено. Аккуратно поддевает резинку белья Володи, высвобождая полувставший член. Вова тихонько шипит, всеми силами пытаясь не издавать звуки. Питер начинает движения от основания - медленно проводит по всей длиннее, возбуждения доводя до максимума. Дыхание Володи становится громче и тяжелее, когда темп чуть ускоряется. Но Александр оставлять все так как есть не намерен - он намеренно замедляется, и, как только Володя глаза решает направить вниз, приникает ртом к головке. Вова дергается, на миг забывая, что сейчас он прикреплен к кровати. Кисти рук пронзает боль, которая тут же заглушается безмерным наслаждением в другой части тела. Александр делает это не впервые - искусство минета у него доведено до идеала. Он вбирает плоть глубже, ртом двигается размеренно, именно в нужном для Вовы темпе. Языком проводит по выступающим венам, заглатывает до горла. К этим ощущениям привыкнуть невозможно. Рот Александра то резко вбирает член глубже, то совсем немного, касаясь его лишь нёбом. Володя дышит рвано, понимая, что его пик близок. И Саша это чувствует - он ускоряется, двигаясь уверенней. Володя, несмотря на напряжение, даже за простынь ухватиться не может - поэтому распрямляет ладони, когда все перед глазами плывет. Он кончает Александру Петровичу прямо в рот, не испытывая вины: Петербург сам никогда не отдергивается, с достоинством проглатывая влагу. Тело Володи покрывается испариной. В голове не остаётся ни единой мысли ровно до того момента, как Саша поднимается с места, убирает оставшиеся на губах капли семени и рукой открывает ящик тумбочки у кровати. Это действие Володей хорошо выучено, и через мгновение перед ним с Александр с характерным звуком выдавливает смазку на свои пальцы. Выражение лица его по-прежнему отрешенное, будто он делает это под каким-то странным гипнозом. - Расставьте ноги пошире. Володя делает, как ему говорят. Голову откидывает в сторону, специально пытаясь не смотреть вниз. Ко входу аккуратно приникает палец и раздвигает кольцо мышц, осторожно проникая внутрь. Саша двигает им плавно, стараясь боли и дискомфорта не причинять. Брови Володи остаются изогнутыми лишь на короткое время, и когда ощущение инородного внутри себя становится привычным, Александр добавляет второй. Вся схема, которая теперь является обычной подготовкой перед сексом, в первый раз Володю конкретно шокировала. Нет, он смотрел разные жанры порно-анимешек, яой мангу тоже читал. Но черно-белые нарисованные картинки и рядом не стоят с реальностью. В первый раз было страшно, непривычно, но при этом так по-новому и необычно. Сейчас третий палец дает понимание о полноценном продолжении, поэтому Володя от волнения напрягает ноги. - Расслабьтесь. Вова пытается, честно. Но напряжение не проходит, а трепет нарастает. Он зажмуривает глазки, готовясь к проникновению, но сразу их распахивает - как только его лба кусаются чужие губы. - Ну же, Владимир, вам стоит мне доверять хоть немного. Длинные темные ресницы обрамляют красивые глаза Петербурга, и Вове в них хочется утонуть. Радужка напоминает замерзшую Неву, едва покрытую льдом, а смотрят они так ласково и нежно - Вова сам тянется ближе, целуя Сашу полноценно. Каждым их поцелуем, кто бы инициативу не проявлял, управляет все же Александр. Он и опытней, и старше - Володя вот только учится подобному, но каждое такое касание откликается в сердце. Прекратив поцелуй, Петербург возвращается к своему делу. Он напоследок, прежде чем отстраниться, треплет волосы Вовы, и уже чуть приспускает свое белье, готовясь, как рядом звонит телефон. Саша раздраженно шикает и встает с кровати, дабы взять мобильный, валяющийся где-то на столе позади. Вместо того, чтобы отключить устройство, Питер неожиданно вскидывает брови, с интересом глядит на экран и нажимает кнопку приема звонка. Володя хочет выдать недоуменное «э?», но Александр, прижав телефон головой к плечу, вновь возвращается на свое место - аккурат между разведенных ног Приморского. - Да, глянул документы. Саша все же заканчивает начатое - спускает свое белье, высвобождая окрепший член. - Нет, я там пару цифр поправил, теперь все сходится. Вова смотрит на происходящее с откровенным шоком. Александр Петрович собрался делать это, даже не сбросив вызов? Но Сашу, видимо, ситуация не смущает нисколько. Он берет свою плоть в руку и наклоняется к Вове вплотную, приставив головку ко входу в тело. - Приготовлю солянку в пятницу, хорошо? - Питер издает короткий смешок, и вместе с этим осторожно проникает в тело Приморского, медленно двинув бедрами. - Ты на сколько взял билеты? Теперь Вове расслабиться не получается никак. Он не может насладиться процессом полностью, пока партнер умудряется одновременно и делать первые толчки в нем, и обсуждать с кем-то свои дела по телефону. Руки все так же сцеплены между собой - сейчас даже мобильник у Саши не вырвать. Все, что остается Володе - молчаливо наблюдать за этим беспределом, надеясь, что звонок прекратится как можно скорее. - Что я сейчас делаю? - Саша явно повторяет вопрос собеседника, и при этом совершает более резкое движение внутри Володи, заставляя выдавить из него тихое «ой». - Трахаю Владимира, а ты? Вова чувствует, что глаза от изумления готовы выкатиться из орбит. Он раскрывает рот, непонимающе глядя на Александра - как он вообще сказал такое в трубку телефона? Но собеседник, судя по звукам из динамика, не сильно эмоционально реагирует на откровенное признание Романова. Саша смеется над чем-то в трубку и попутно двигается уверенней, заставляя выбивать из Володи приглушенные стоны. - Тогда до встречи, буду ждать. Разговор, спасибо богам, прекращается, и Саша кидает сотовый в сторону, как абсолютно более не нужный предмет. - Миша звонил, спрашивал, что делаю. Володя издает короткое мычание и кивает, делая вид, что все нормально. Сашу, вот, ситуация нисколько не смутила - он делает толчки более глубокими, сам начиная глухо постанывать от своих действий. - Мы с ним обычно в другой спальне спим, поэтому это место исключительно для нас. Пояснения Александр умудряется выдавать между движениями. У Володи все домыслы уже отходят на второй план: единственное желание теперь - это дойти до конечной точки. Дыхание Саши опаляет лицо Володи, а теплые руки сжимают и так обездвиженные кисти Владивостока. Член у Саши совершенной формы - помещается в Володе полностью, будто создан специально под него. Каждое вбивание в кровать Володю будто отрывает из действительности - сознание находится где-то между вселенных. Как только кульминация приближается - Саша отстраняется, и обильно кончает на выходе из тела Вовы. У Володи тугой узел внизу до конца не развязан, и Саша, сделав несколько глубоких вдохов, кладет руку Владивостоку на член, доводя до разрядки несколькими движениями. Вова не может отдышаться, вбирая кислород в легкие до возможного уровня. Он показательно дергает головой кверху, указывая любовнику на мешающие наручники. Александр неловко поджимает губы и торопливо тянется к изголовью кровати - отстегнуть Вову. Оказавшись на свободе, нагой Володя ныряет под одеяло. От оргазма по телу бьет призрачная дрожь, и он кутается в ткань поглубже, пытаясь обрести покой между пуховых складок. - Зачем вы продолжили говорить по телефону? В вопросе, сколько не пытайся прикрыть ее любопытством, проскальзывает тень обиды. Но Саша не понимает беспокойства - он глядит на Володю одновременно и вопрошающе, и успокаивающе. - Миша и так знает про тебя. Володя сопит, не удовлетворившись таким ответом. Но, не получив больше никаких оправданий, Приморский с головой ныряет под одеяло, пытаясь от всего мира скрыть свое вселенское смущение. *** Москва кладет телефон на место, в задумчивости устремляя взгляд на дождь за окном. Надо признаться, он не думал, что предложение с его стороны завести Саше еще одного любовника, чтобы быть с ним в активной роли, обернется таким образом. Поэтому Миша невесело хмыкает, делает новый глоток энергетика и чувствует, как пустота и бездушность офиса проникает прямо под кожу, оставляя неприятный осадок.