3 часа ночи
Опять засидевшись допоздна, я окинула взором свою комнату: тесную, захламленную и мрачную, как темница. С единственным источником освещения - старой, мерцающей лампочкой на потолке. Поднимаясь с трудом, пытаясь размять свои онемевшие ноги после долгого отсиживания за игрой. Так же потянувшись, выгибаясь в спине назад с хрустом в позвоночнике. — Что же, Фиби… Пора спать, а то опять просплю, как обычно, — произнеся это про себя, я разделась, вновь кидая взор на часы. Некая подавленность вновь завладела мной и я осознавала, что придется вставать с часов семи, чтобы успеть на начало новой рабочей недели. Тело ослабело, поэтому переодевание далось с трудом. Новая волна жгучего холода окатило мой худой торс. Я поспешила одеться в спальную одежду и залезть под плотное одеяло. Обыденная одежда была кинута на стул, а очки оказались на тумбочке рядом с кроватью. Устраиваясь в позе эмбриона на кровати, заворачиваясь в покрывало, как в кокон, защищаясь от стужи. Мозг постепенно начал поглощаться сном, но совсем не сладким и спокойным, а наоборот. Была лишь скованность. Отвратительное чувство. Ощущение обреченности. Что я буду переживать все это день за днем, неделей за неделями, месяц за месяцем, а то и больше. И не ясно, когда все закончится. Когда придет яркое предчувствие свободы, открытости. Я верила и буду верить в то, что все когда-либо кончается. Даже плохое. Ведь так?Душевные переживания
4 сентября 2023 г. в 18:54
Голоса давят на мозг. Взгляды заставляют сжиматься в комочек. Я словно беззащитный зверек, окруженный ненасытными хищниками. Целой стаей, которые вот-вот набросятся. Съедят, не оставив живого места. Мое сознание больше не сможет воспринимать все так, как воспринимают обычные люди. Время оставило в сердце зияющие кровоточащие раны, которые вряд ли заживут даже спустя года. Оно хоть и прошло, но я буду помнить всегда. Противные клички, упреки, моральная давка. Все это уже давно в прошлом, но забыть невозможно. Въелось в мозг, как опухоль. Даже лечение плохо помогает побороть болячку. Вроде совершенно обычное место, но мысли метаются птицей в клетке, не дают покоя. Болезненно бьются об металлические прутья, оставляя лишь еще больше ссадин. Хоть бы не сорваться, не убежать куда подальше. В лес, в другой мир, что бы не смогли найти. Не хочу показаться ненормальной. С другой стороны, я перестала считать этот город нормальным. Больше не дам шанса. Тут никому нельзя доверять. Даже самой себе…
— Девушка, вы что, заснули?
Внезапно грубый женский голос извне заставил выйти из болезненного подсознания, сначала не понимая в чем дело. Взгляд все еще был затуманен после внезапного видения от неожиданных воспоминаний прошлого.
— Скорее, не задерживайте очередь!
Более громкий и вульгарный тон заставил резко вздрогнуть, нервно поежиться. Начало звенеть в ушах, когда крик, как кнут, хлестнул по барабанным перепонкам. Так же резко вспоминая, где и что я делаю, стоя возле кассы магазина. Кассир и люди позади были крайне возмущены таким странным поведением. Но я лишь судорожно поправила очки, протерев линзы подушечками пальцев, пытаясь как можно скорее прийти в себя.
— П-простите меня, такого больше не повториться, я обещаю, — пробормотала я, начав собирать пробитые ранее на кассе продукты в пакет. Стараясь не смотреть на эти раздраженные лица, в эти холодные чужие глаза. Которые бурили насквозь, протыкая своими взорами, как копьями. Видели во мне чужака не из их рода. Они смотрели так презрительно, так дико. Хотелось поскорее уйти, убежать. Что я и сделала.
Выйдя на улицу из супермаркета, в лицо сразу же ударил прохладный осенний воздух. Заставил кожу моментально покрыться мурашками, а голову прижаться плотнее к плечам, к теплу. Я как можно скорее зашагала по улице, свободной рукой придерживая свои каштановые волосы, которые как нарочно лезли прямо в глаза. Скорее домой, скрыться от холода и посторонних людских глаз. Но даже дома ощущалось не так уютно, как было раньше. Дело даже не в нем самом, а в городке, где я живу. В большем.
Переезжать в Нью-Дорк было ошибкой. Но, к сожалению, я не могла контролировать это. А если бы и могла, то помешала бы. Остановила бы этот кошмар. Но я тогда не понимала к чему все вело. Разум еще не до конца окреп.
Это случилось, когда мне было семь лет. Я плохо помню подробности событий, но последнее, что я запомнила, было далеко не из приятных моментов жизни: громко скандалящие родители, внезапные слова мамы о том, что мы едем к моей двоюродной тете в Соединенные Штаты, и сам перелет в совершенно не знакомую страну, не знакомый город. С тех пор я ничего не слышала от матери. Не про причину переезда, не про отца, который, вероятно, так и остался в нашем бывшем доме. На самом деле тогда было очень жаль покидать свой старый дом, словно от меня отделили самую ценную часть. Я очень сильно расплакалась, чуть ли не катаясь по полу. Мое отчаяние было настолько сильным, что моей маме было очень трудно меня утешать. В принципе, с психологическим недугом меня было сложно успокоить. Только терпеливо прижав к груди, гладя спину и ожидая, когда эмоциональный приступ пройдет сам по себе.
Новый дом мне изначально не понравился. Все было не таким, каким я представляла. Из красивой родной столицы в захолустный печальный город, где правил криминал и ходили слухи о таинственном маньяке — некой божественной сущности. Это меня смутило в тот момент, когда впервые услышала об этом. Легендам я старалась не верить. Просто страшилка, чтобы напугать, не более. Но начиная узнавать о том, что в этих краях иногда пропадают люди; глядя на эти объявления о них, было не по себе. Черно-белые лица с пристальными взглядами заполоняли практически весь стенд. А судя по пожелтевшей от времени бумаге на некоторых листовках, никто из пропавших так и не нашелся. Все были заброшены и забыты. Навсегда. От этой одной мысли сводило в коленях, заставляя тело дрожать, словно от холода: «Их никогда не найдут. Они давно мертвы…».
Тогда мне и начало становиться хуже. Даже таблетки не помогали, не облегчали ситуацию. Все из-за этого места. Из-за проклятой школы. Все повторялось день за днем. Думала - вырасту, покину адское место и все пройдет. Переехала в другой дом с окончанием обучения. Но жизнь в полном одиночестве только еще больше свела с ума. Стало тише, но хуже…
Оказавшись дома, я стала разглядывать себя в зеркало в прихожей. Мучительно долго не узнавая себя. Пытаясь понять, что за человек передо мной. Друг или враг?
Бледная кожа, как у мертвеца, а лицо — какая-то посмертная маска. Искалеченная временем. Жизнью типичного затворника. Задрота, нашедший свое счастье лишь в компьютерных играх. Покрасневшие карие глаза указывали на это, а под ними выражались четкие синеватые отеки. Сухие, покусанные, блеклые губы. Хоть мне всего лишь двадцать один год, все это было видно, как никогда. Произошедшие события буквально состарили еще на несколько лет вперед. Я видела девушек моего возраста: такие активные, жизнерадостные, красивые цветущие. А я — лишь завявшее под их тенями растение. Сорняк.
Попыталась улыбнуться, пытаясь подбодрить себя хоть как-то подумать о чем-то хорошем. Но нет. В мои глаза сразу бросились брекеты, которые поставили совсем недавно. Это напомнило о еще одной проблеме — комплексе. Насколько бы я часто не ухаживала за зубами, они были сильной помехой большую часть детства. А сейчас они искривились только сильнее, что пришлось потратиться на такие экстренные меры. Но даже это причиняло мне боль. Металлические скобы практически до крови стирали мне внутренние стороны щек. На слизистой оставлялись ноющие мозоли. Выглядело жутко, а постоянный привкус железа во рту заставлял постоянно отплевываться.
Я непроизвольно отшатнулась от зеркала, с неприязнью отводя взгляд в сторону, больше не желая смотреть на себя. Ветровка была расстегнута и повешена на крючок. Уличная обувь поставлена на полку. Я осталась в своем любимом фиолетовом свитере, рукава которого полностью закрывали мои ладони, и штанах. Многие считали меня чудаком, так как я ношу довольно большой размер свитера, но в таком было в разы теплее для такого мерзляка, как я.
Остаток дня прошел как в тумане. Аппетита, как обычно не было. Пришлось насильно запихивать в себя еду, сидя за столом, как мученик. Наедине с самой собой. Если в обществе на тебя давят голоса и взгляды чужих людей, то в абсолютном одиночестве давит тишина, стены, мерзкий запах влаги, стен и пола. Я сглотнула комок тошноты в горле. Больше не имея сил терпеть это, я выкинула остатки еды в мусорку. Я плохо готовила - призналась сама себе, и не только в самой готовке.
Еще какое-то время спустя я сажусь за компьютер. Это хоть как-то помогает отвлечься от жизненных проблем и давящих на мозг мыслей. Но это был лишь временный щит. Моя зона комфорта, которой я могу воспользоваться не всегда. На работе, гуляя, в магазине, да где угодно. Везде я уязвима.
Последнее время меня настигали мысли, что я хочу прятаться, скрываться от людей. Не важно где, главное чтобы меня не достали. А другая часть меня была против — желала, мечтала, чтобы уехать обратно. В родной город. Где меня точно примут, и я буду чувствовать себя счастливее. Она понимала, что все мои депрессивные рассуждения ни к чему не приведут. Лишь утопят в апатии еще больше. Осознавая тот факт, что мне надо было просто найти себя, собраться и тогда все получиться. У меня возникал лишь один единственный вопрос: Смогу ли я начать?