2000 год.
Почему-то одно из кафе, которому Стэнли отдавал предпочтение все предыдущие года и водил Ксено после уроков, вдруг показалось таким дряным. Было такое чувство, будто наконец-то нашел в продаже забытую из детства конфету, с лёгкой руки закинул в рот, а она оказалась противной и гадкой. И что ты тогда в ней нашел? Здесь не было кондиционеров. Невыносимая июньская духота стояла в зале, а что было на кухне в разгаре работы плит, духовок и нескольких пар рабочих рук — представить страшно. Именно эта маленькая ниточка мысли о том, что он, в отличии от поваров, сидит в более менее проветриваемом зале, помогала ему дышать через раз, чувствуя капли пота, текущие под одеждой, и футболку, прилипающую к груди под фартуком официанта. Почему нельзя просто установить кондиционер?.. Он уже готов был сорваться на слова «да давайте я, блять, сам его куплю и установлю», но… Нет, он не готов был отдавать свои деньги, которых даже и в помине не было. Стэнли собирается надавить на менеджера ещё раз через неделю, когда отработает нормальное, по его мнению, количество дней, чтобы понять нагрузку и разумны ли вообще его требования к оплачиваемой стажировке. Хотя учитывая то, что у него даже медкнижку не проверяли при устройстве сюда… Стоит ли вообще надеяться? — А вот и твой первый посетитель. — Его хлопает по плечу другой официант, имя которого он ещё не знал. — Иди обслужи его. Ртом или задницей? — Возник ироничный вопрос в голове Стэнли. Возможно, матёрый офик хотел посмотреть, как Стэнли обосрётся в первый рабочий день. — Окей. — Стэнли встаёт без лишних вопросов ни о том, что это за столик, ни о том, как принимать заказы. Он уже был в этом кафе множество раз и, кажется, интуитивно знал, как это делается. Хотя странно было оказаться в роли по ту сторону баррикад. — А я ему говорю, малыш, этот пиджак — не твой фасон, а цвет вообще отвратным был! Еле уговорила его взять серый вместо тёмно-синего. А! — Девушка-болтушка, рассказывающая своей подруге о своём, судя по всему, парне, отвлеклась, как только Стэнли подошёл к ней. — Здравствуйте. Меня зовут Стэн, сегодня я буду вашим официантом. — Он начал ровно так, как ему и Ксено всегда представлялись официанты. Поэтому просто воспроизводил в голове всё, что видел и помнил сам. — Готовы сделать заказ? Кажется, эту фразу знают все. И заезжена она настолько, что уже тошнит. — Нет, молодой человек! Дайте нам время! — Хорошо… — Он немного тормозит, удивлённо приподнимая брови от такой… эмоциональности. Ну ладно, люди любят срываться на работников сферы обслуживания. — Ой, да ладно тебе, Тиффани, не выгоняй такого красавчика! — Возражает её подруга. Стэнли стоически терпит комплименты в свою сторону. Возможно, это любовь, когда от чужих людей слышать комплименты неприятно? Он предан Ксено, да и к тому же гей. Конечно, Ксено говорил, что у него ну очень привлекательная внешность, и чем старше он будет становиться, тем сложнее будет отбиваться от комплиментов… Или что его парень — как хорошее вино: с каждым годом всё хорошеет и хорошеет. Стэнли не был готов столкнуться с этим в первые же пару часов работы. Закрадывается вопрос: и вот как отказывать милым и красивым девушкам, когда они так и вешаются на тебя? — Слушай, а ты занят? ~ — Да. — Холодно отвечает он, смотря куда-то прямо перед собой. Господи. — Я подойду к Вам позже. — Проговаривает на автомате Стэнли, вспоминая, как и сам, будучи в кафе с отцом или Ксено, говорил официантам то же самое. Возможно это будет полезный жизненный опыт — побыть на этом месте. Пребывая в качестве обычно посетителя мы порою забываем, что люди из сферы обслуживания, а в частности в общепите — такие же люди, у которых во время работы в голове мысли по типу «надо зайти сегодня в магазин и купить что-нибудь на ужин», «сестра обиделась, что я не приехала к ним с мужем на новоселье, хотя у меня болел ребёнок» и «что-то ногти отрасли, надо записаться на маникюр», пока пишет в блокнотик ваш заказ. И, да, им абсолютно плевать на то, как вы выглядите, заикаетесь от волнения, путаетесь в меню, в котором у вас от пестроты разбегаются глаза (потому что у официантов они тоже разбегались), что у вас скачет голос или неровно лежат волосы. Стэнли в этот момент думает о чем-то своем. Пока нет запары, он может порефлексировать. Один из старших официантов учит его пробивать заказы, чтобы те ушли на кухню. Всё до одури просто: вырвал из своего блокнотика, прикрепил прищепкой на верёвочку в порядке очереди, и уже повара с этой верёвочки твой заказ заберут (или намотают кому-нибудь на шею: либо тебе, если ты виноват в какой-то ошибке в заказе, либо себе. Но почти в ста процентах случаев виноват ты). Главное не перепутай столики, не забудь кому что, не забудь принести приборы, салфетки, посуду, не забудь улыбнуться и пожелать приятного аппетита. А, ну и ещё — не забудь помолиться о чаевых, поскольку заботливый работодатель переложил заботы о твоей зарплате на процент чаевых от посетителей. Спасибо, очень приятно. Время четыре часа дня, а ему самому так и не удалось поесть. Выдалась свободная минутка, как раз в пять вечера. Где-то через час должна начаться так называемая «запара», о которой имеют представление, кажется, все люди. Даже не работавшие в общепите.***
Заканчивает рабочий день Стэнли в десять вечера, как и полагалось. На улице темная ночь, лишь фонари вдоль обочины освещают дорогу. Пахнет свежестью и прохладой. Можете спросить, каким это образом прохлада может пахнуть — неважно, Стэнли просто чувствует это и радуется свежести после двенадцати часов, проведённых в душном помещении. Путь до дома уже не такой лёгкий и жизнерадостный, как был в сторону работы. Может это связано с первым рабочим днём — он всегда кажется длинным. В принципе любой день, полный эмоциональных потрясений, тянется очень долго, будто бы бесконечно. Так бывает с днём, когда сдал экзамен, днём рождения или каким-нибудь ужасно трагичным днём, о котором хотелось бы навсегда забыть. И как назло все эти оставляют незабываемые впечатления после себя, вместе с ощущением времени, будто замедлившимся в этой аномальной области. Доходя до дома, он понимает, что ноги его еле держат. Телефон почти сел — Стэнли знает это, пусть и не брал его в руки где-то с обеда. Почему-то даже мысли написать или позвонить Ксено и спросить, как его первый день, в голове не возникает. Лишь всепоглощающая физическая и психологическая усталость от работы с людьми занимает всё его существо. И понятное дело, что дойдя до дома он может выпить только стакан воды, доползти до комнаты и упасть бескостным телом лицом в постель. Он же... Не сильно ужасный парень, если не напишет своему Ксено один раз? Он правда очень устал...Спокойно ночи, Ксено...