Предназначенные

На деле школа представляла собой тюрьму с заданиями, с правилами, и, о боги, с отвратительно неудобной формой! Наверное, девочки Японии привыкли к этому кошмару, но для Деваны это был форменный сексизм! Мизогиния чистой воды заставлять девочек ходить в юбках даже зимой. Да, менялся материал по ходу изменения погоды, а зимой позволяли натягивать тёплые колготки, но факт оставался фактом — школьная форма для девочек была нацелена на то, чтобы у женской части школы были проблемы с почками. Иначе объяснить эти издевательства нельзя было. Школьная форма Намимори была отвратительного цвета, хорошего качества и совершенно обязательной. Но это была лишь одна из кучи проблем школы. На домашнем обучении график подстраивался под детей так, чтобы они успевали позавтракать, немного отдохнуть и нацелиться на учёбу. Учёба длилась два часа, не больше, потом перерыв, тренировки, обед, и опять два часа занятий. Под вечер Базилику и Деване давали возможность обучаться самостоятельно. Давались необходимые книги, тетради, и дети в спокойной атмосфере сидели за обеденным столом, решая задачи, пока взрослые готовили ужин. Такой подход позволял сохранять энергию и желание учиться. Но школа была тем самым местом, которое это желание аннулировало. Распорядок дня был такой:

Митинг класса: 8:30–8:50 Первый урок:　9:00-9:50 Второй урок:　10:00-10:50 Третий урок:　11:00-11:50 Четвертый урок:　12:00-12:50 Обеденный перерыв:　12:50-13:35 Пятый урок:　13:35-14:25 Шестой урок:　14:35-15:25 Уборка: около 15 мин.

И все это надо было успеть за целый день! В 15:45 Девана шла домой, делала уроки, должна была успеть провести короткую тренировку (не отходя далеко от места, где жил Тсуна) и вернуться домой. Для отдыха места просто не оставалось, учёба была даже в субботу. Девана первые дни никак не могла подстроиться под этот график, она вышла на учёбу первого сентября, как раз тогда, когда начинался второй семестр (так легко её взяли в середине учебного года, потому что всё, что находилось в Намимори, контролировалось Вонголой. Школа просто не имела права отказать). Разумеется, это было то ещё испытание. Она опережала своих сверстников на два класса, но это не дало Деване никаких преимуществ, школа, хоть и принадлежала Вонголе, не делала ей поблажек, поэтому приходилось стараться в три, а может и в четыре раза больше обычного школьника. Пришлось вспомнить и повторить программы всех классов, которые она уже успела пройти и забыть сто раз. Первый день в школе всё ещё снился Деване в кошмарах. Первого сентября в Японии всё ещё было жарко. Температура стояла такая, что впору умереть от сердечного приступа. В жаркой школьной форме Девана даже дышать нормально не могла, а школьный класс, в котором она стояла, не предусматривал кондиционер. Рядом с ней стоял её классный руководитель — Вакуи-сенсей, а перед ней бушевало море незнакомых лиц её новых одноклассников. Они на перебой шептали друг другу, что теперь и в их класс перевелась иностранка и что всё это как-то странно. Что ж, Деване тяжело было с ними не согласиться. Знали бы они, что вскоре их тихий городок посетят самые опасные убийцы Италии, то точно постарались бы переехать из Намимори. — Всем тихо! Тихо я сказал! — громогласно произнёс мужчина, да так громко, что даже Девана вздрогнула. Она скосила глаза на Вакуи-сенсея и невольно подумала, что, возможно, мужчина ближайший родственник Скуало. Её куратору было где-то за двадцать, это был весьма привлекательный мужчина в хорошей, физической форме, он был одет в кофту, закрывающую руки, но хранительница тумана всё равно увидела края иредзуми на его тыльной стороне ладони. Девушка сумела сдержать весёлый хмыг. Не удивительно, похоже Иемитсу окружил школу своими подчинёнными из японского филиала. Для защиты сына Иемитсу не пожалел и послал преподавать в школу якудза. Девана почти рассмеялась от абсурдности ситуации. — С вами теперь будет учиться переведённая ученица из Италии, — продолжил тем временем Вакуи-сенсей. — Опять? — Из Италии что, учеников гонят? — А они с Хаято-куном не родственники? Девана почти скривилась. Неа! Ни за что! Никакой она не родственник Гокудере. Не то, чтобы подрывник ей не нравился, нет, Деване не нравилась мысль однажды случайно попробовать еду его сестры. — Тихо, я же сказал вам! — рявкнул мужчина и хранительница тумана опять вздрогнула. Да что ж такое то?! — Кхм, её имя Девана Марино, прошу, будьте к ней добры и благосклонны! Девана вновь внутренне хмыкнула. Фамилии у неё не было, поэтому когда пришлось придумать, то девушка ухватилась именно за Марино. Это означало «морской» или «из моря». Мысль об этой гуще тёмный, злых волн и то, что она теперь с ними косвенно связана, давала ей какое-то странное удовлетворение. Конечно, она могла взять фамилию Вонгола, никто бы не запретил ей этого делать, ведь она принадлежит этой семье, но настолько явно афишировать своё происхождение не особо хотелось. — Девана-тян, не хочешь что-то сказать? — обратился к ней Вакуи-сенсей. Девушка благодарно ему улыбнулась, сделала шаг вперёд и поклонилась. — Меня зовут Девана, позаботьтесь обо мне, пожалуйста! Она поклонилась классу и на этом их знакомство закончилось. А вот учебный день только начался. И надо сказать — это был дерьмовый день. Будь она сейчас в Италии и на порядок старше, то могла бы завалиться в их дом в Венеции, достать из погреба особое вино и выпить, сетуя на тяжёлую судьбу. Но она не в Италии. Она в Японии. На уроке домоводства, готовит эти блядские онигири и вообще не понимает, что ей делать! До этого был урок математики и если бы Деване сказали года два назад, что она не сможет решить пример с формулами, которые она зубрила и знала на зубок, то она бы рассмеялась этому человеку в лицо. Но она не смогла. И почти сгорела от ярости, когда учитель сказал ей это прямо у доски, а так же посоветовал повторить формулы. В первый же день вызов к доске выглядел, как издевательство. А теперь это. Хранительница тумана кисло посмотрела на пирожок, который вывалился у неё из формочки для онигири и рассыпался. Начинка из тунца и огурцов растеклась по рису, который просто не мог держать форму. — Ты, наверное, забыла добавить в рис рисовый уксус, да? — с сочувствием произнёс Сано-сенсей, который вёл у них домоводство. — Да, наверное, — рассеянно улыбнулась Девана, а внутри почти прокляла мужчину. Он мог бы ей об этом сказать до того, как она сняла этот чёртов рис с варки! По итогу, девочек (и её тоже) отправили давать мальчикам попробовать то, что было приготовлено. Её одноклассницы, сверкая улыбками, буквально вломились в класс и протянули тарелки: — Угощайтесь! Мальчики оживились, до этого они что-то мастерили на партах из дерева, и Девана подумала, что с удовольствием присоединилась бы к ним, а не готовила. На тарелках у её одноклассниц лежали красивые тругольнички из риса, когда как на её тарелке лежало что-то, что приготовила бы скорее Ядовитый Скорпион, чем нормальный человек. Один единственный жалкий пирожок косил одним боком и был готов развалиться от одного единственного дуновения ветра. Мальчики обходили её тарелку стороной и Девана уже хотела благодарно выдохнуть, развернуться, выкинуть онигири в мусорку и пойти ждать следующего урока, когда к ней внезапно подошёл один из её одноклассников. И время замерло. Все остальные замолчали, они нервно косились в сторону итальянки и та почти увидела в их глазах предложение бежать. Перед ней стоял парень её возраста. Чёрные волосы лежали в идеальном порядке, идеальная форма без единой складки, идеально чистые ботинки и красная лента, повязанная на руке. «Дисциплинарный комитет» успела прочитать Девана и подняла взгляд. На неё смотрели черные глаза, в них искрилась насмешка и скрытое любопытство. От парня фонило пламенем облака и хранительница тумана постаралась незаметно, тяжело вздохнуть. Облако. У хранителей облака всегда есть какие-то психические заболевания по мнению самой Деваны. — Сама приготовила? — наконец заговорил он и одноклассники вздрогнули от звука его голоса. Их страх Девана не разделяла. — Э, да, — ерничать с хранителем облака было чревато, поэтому хранительница тумана просто кивнула. — «Не заметно что ли? «, — грустно съерничала у себя в голове хранительница тумана, вновь покосившись на свой один несчастный онигирь. Он покосился на неё в ответ и Девана почти услышала его предсмертный вздох. — Я возьму? — спросил парень. — Не советую, — на автомате ответила Девана. — Я возьму. — уже утвердительно ответили ей и парень действительно схватился за умирающий пирожок. Все затаили дыхание, Девана сглотнула. Пирожок держался на честном слове. И когда облако поднёс его к губам, онигирь, наконец, испустил свой дух. И испустил он его прямо на одежду японца. Все, кто находился в классе, тут же вжались в стены. Если раньше стояла незыблемая тишина, то теперь Деване казалось, что она слышит молитвы. Она подняла глаза на парня. Тот с непроницаемым лицом продолжал есть то, что осталось. Проглотив, он спокойно посмотрел на Девану и сказал одно единственное слово: — Отработка. *** Отработкой оказалось то, что ей пришлось готовить эти блядские онигири весь день вплоть до вечера! Когда она закончила лепить уже сотый пирожок, Хибари (а именно так звали этого упыря), наконец, её отпустил. Он остался один в окружении кучи более или менее нормальных онигири. — Ты почти научилась их готовить, — сказал он Деване перед её уходом, и она не поняла был ли это комплимент или намёк на продолжение. В любом случае, ей надо было срочно домой, удостоверится, что с Десятым всё в порядке, повторить все формулы по математики, вспомнить все, что она проходила по другим предметам, начать и закончить тренировку, и, желательно, не сдохнуть от усталости. Первый день был полным дерьмом. Она разочаровалась в школе настолько сильно, насколько могла. И она больше не могла смотреть на эти онигири! Второй день тоже был дерьмом. Ей пришлось выслушать тонну критики насчёт того, что она забыла учебник по японской литературе. Пришлось делить учебник с соседом, а соседом оказался знакомый упырь! Хибари опять окатил ее насмешливым взглядом, когда она подвинула к нему парту. Наклонившись к её уху, Кея ласково прошептал: — Отработка. Пришлось целый день после окончания учёбы вслух читать странные, японские стишки, пока Хибари полуспал на диване в кабинете Дисциплинарного комитета. Третий день не принёс ничего нового. Полное дерьмо. Она засандалила мячом Хибари по голове (случайно!), пока они играли в баскетбол. С конца спортивного поля она увидела, как его губы произносят знакомые ей буквы: — Отработка. На этот раз он заставил её мыть полы в спортивном зале. Четвертый день был субботой, поэтому он был более терпим. Однако она опоздала в класс после обеденного перерыва, поэтому Хибари, увидев её, подходящую к парте, уже начал открывать рот, но Девана прервала его раньше: — Да-да, отработка! У тебя что, какая-то особая ненависть ко мне? — прошипела она, сев на свое место. Кея посмотрел на неё странным взглядом и так же тихо произнёс: — От тебя такие же ощущения, как и от Того человека. Девана удивлённо посмотрела на Хибари, он повернулся к ней и задумчивое выражение на его лице сменилось на насмешливое: — Да и это весело, наблюдать, как ты мучаешься. Хранительница тумана мрачно скривила лицо. Она же говорила, все хранители облака шизики. Под конец второй недели Девана, наконец, влилась в новый для неё график. Она смогла подняться по оценкам в своём классе на уровень с Хибари, на уроках домоводства она просила, чтобы ей давали итальянские блюда, которые она готовила идеально, а отработки у Кеи уже стали чем-то вроде традиции. Она даже перестала постоянно убираться, готовить для него и читать какие-то заумные стишки, которые были слишком далёкими для её понимания. Нет, теперь она просто сидела в кабинете Дисциплинарного комитета и заполняла кучу бумажек, которые требовались Хибари, чтобы их странный клуб не закрыли. Работа непыльная и всё лучше, чем готовить блядские онигири. Подчинённые Хибари даже приносили ей, в качестве благодарности, очень вкусный рисовый чай и моти, тоже очень вкусные. Это было мило. Они с Хибари смогли сдружиться или что-то в этом роде. Во всяком случае, он придирался к ней меньше, чем к другим, а это точно было чудом. Иногда они вместе шли домой и о чём-то говорили. Хибари оказался интересным собеседником, правда рассказывал иногда совершенные безумные истории. Он рассказал ей, как научил птицу (!!!) петь гимн школы, Девана ему не поверила и на следующий день Хибари пришёл с канарейкой на плече. И та действительно спела гимн школы идеально поставленным драматическим сопрано. Девана рассмеялась и тогда Кея впервые ей улыбнулся. Кончиками губ, но это было победой. Ещё она заходила в дом Савады, чтобы проведать Базиля. Дверь ей всегда открывала Нана. Иемитсу предупредил жену, что на другой стороне дороги живёт его человек, который защитит их, если что-то произойдёт. Но Нана, наверное, не ожидала, что это будет девочка почти одного возраста с её сыном, поэтому добродушная женщина относилась к Деване с теплом и с почти материнской любовью. Она обязательно её кормила, спрашивала, как у неё дела в школе и нет ли проблем. Сначала Деване была непривычна такая забота. В CEDEF о них с Базилем тоже заботились, но не так. Взрослые любили их, но так же знали, что дети эти не простые, им не нужна защита и ежедневная опека. Да и толком времени иногда не было на полноценные разговоры. А вот у Наны было. Если Девана до знакомства удивлялась, что такой мужчина, как Иемитсу, мог кому-то поклоняться, то теперь сомнения развеились. Нана была удивительной женщиной. Она любила абсолютно всех, на всех находила время, ей было страшно за сына, но она была одной из первых людей, которые верили в него, несмотря ни на что. Даже Гокудера был меньшим фанатом Тсуны, чем Нана. Девана влилась и в эту семью, она даже стала приходить к Нане по выходным, и готовить вместе с ней тяжёлые, японские блюда, которые не давались ей на уроках домоводства. Женщина не была против, она мягко показывала, как именно надо готовить и умело находила поводы не приглашать к их готовке Бьянки. Бьянки, кстати, тоже была не такой, как Девана себе её представляла. Ядовитый скорпион оказалась очень заботливой женщиной, которую действительно волновало, что происходит с Реборном и её братом. Она старалась не распыляться на всех, однако если того требовала ситуация, готова была защищать до последнего вздоха. Это вызывало сильнейшее уважение. Поэтому их отношения с Бьянки были буквально основаны на взаимном уважении. С Реборном всё было сложнее. Он был проклят, всего Девана не знала, но иногда она видела, как в чёрных глазах ребёнка, так похожих на её собственные, сверкала какая-то невосполнимая горечь. Реборн просил её иногда брать Тсуну и его неопытных хранителей на свои тренировки. Они оба понимали, что будущее, которое маячит перед Десятым и перед его семьей не самое светлое. Вария — это лучшие киллера Вонголы, они тренировались убивать людей годами, им даже не нужно было пламя, что убить кого-то. А Тсуна и его друзья, за исключением Гокудеры, который вырос в клане киллеров, были всего лишь мальчишками. Они проживали лучшие годы своей жизни и ничего не знали о том, что творится на обратной стороне этой монеты. Деване было почти жаль их. Её погрузили в этот ад очень давно, когда выкрали и убили её родителей, а этим детям ещё предстоит пройти через худший свой кошмар. Так пролетел сентябрь. Очень быстро и насыщенно. И немного одиноко, если честно. В середине сентября Базиль засобирался обратно в Италию. В аэропорту друзья тепло простились и внезапно Базилик попросил её об услуге: — Я знаю, ты должна защищать только Десятого и его семью, но…присмотришь за Хару? Девана нахмурилась, мысленно пролистывая список её новым разношерстных знакомых. — Хару Миура? — вспомнила девушка. Базиль согласно кивнул. — Для чего? В чём-то подозреваешь её? — Нет-нет! — тут же замахал руками Базиль и нервно рассмеялся. — Помнишь я сказал, что расскажу тебе, почему решил остаться в доме Дечимо? Девана уверенно кивнула, не перебивая друга. — Это из-за Хару. У неё мой цветок, — Базиль смутился и улыбнулся подруге. Хранительница тумана удивлённо посмотрела на итальянца и задумалась. Хару Миура, как и Киоко, вызывала в ней только раздражение. Более бесполезных людей было сложно представить, но, справедливости ради, надо было сказать, что они и не обязаны были быть полезными. То, что она, Девана, положила голову на плаху профессии совсем не означало, что и им надо было сделать так же. В конце концов, это Тсуна сам решил продолжать с ними общение, а значит он и должен был их защищать. Взглянув в счастливое лицо Базиля, Девана тяжело вздохнула. Но она не могла отказать лучшему другу, особенно когда он так счастлив. — Хорошо, — кивнула туман. — А ты защити ребят из CEDEF. — Договорились, — рассмеялся Базиль и они обнялись. Взглянув в окно школы на опадающие с деревьев золотые листья, Девана обняла себя руками за плечи. Сейчас ей было тоскливо, а тем временем Вария и Вонгола уже договаривались о битве, которая могла ввергнуть в хаос все семьи, принадлежащие альянсу. Приближались холода. Приближался конфликт с Варией.