Последний архангел

На следующий день после того, как Тони вернулся из Асгарда, пришло время для выставки Stark Expo. Согласно его хвастовству в Монако, Джастин Хаммер демонстрировал свою технологию и был на разогреве, на что Тони искоса поглядывал на Пеппер, пока она не ткнула его локтем в бок. — Это не моих рук дело! — прошипела она, сохраняя на лице застывшую улыбку, пока Хаммер демонстрировал своего чудесного робота судьбы. Немного потоптавшись, робот выпустил фейерверк в небо и поклонился, остановившись позади злорадствующего Хаммера. Хлопая вместе с толпой, Тони прищурился, глядя на робота, ощущая знакомую энергию дугового реактора, питающего его. Учитывая, что всего несколько дней назад он получил предупреждение от Роуди о взрыве в российской тюрьме, где содержится Иван Ванко, он не думал, что это совпадение. Тем не менее, выставка продолжалась без сучка и задоринки. Именно после того, как он ушел с Пеппер, дела пошли под откос. Тони следовало бы сообразить, что лучше не пересчитывать своих цыплят до того, как они вылупятся. Хаммеру каким-то образом удалось догнать их, когда они пробирались сквозь толпу к своему аттракциону. Он пошел в ногу с Тони, уже с вкрадчивой улыбкой на лице. — Энтони! Что думаешь? — приподнял брови он. — Это было что-то, я прав? — Намного лучше, чем я ожидал, — признал Тони, одарив его вялой улыбкой. — Куда ты сейчас направляешься? — О, ничего особенного, — Хаммер небрежно махнул рукой. — Вообще-то, я надеялась, что вы с мисс Поттс присоединитесь ко мне за ужином. — Сейчас? — спросила Пеппер, слегка рассмеявшись. — Уже ужасно поздно, вам не кажется? — Лучшее в инженерном деле происходит именно в это время, — сказал Хаммер, улыбаясь ей. — Тебе не кажется, что есть тоже нужно? — Нет, — сказал Тони, его улыбка дрогнула. — Потому что это портит твое пищеварение. — И это говорит человек, который не ест ничего, кроме конфет, всякий раз, когда я тебя вижу, — сказала Пеппер. — Я люблю свои конфеты, — оскорбленно сказал Тони. — Это должен быть слоган, — сказал Хаммер, сияя. — Какие конфеты ты планируешь рекламировать? Тони уставился на него, останавливаясь, чтобы пропустить взволнованного ребенка в маске Железного человека. — Ничего, — он хмуро посмотрел на него. — Ты пьян? — Это было бы ужасно безответственно с моей стороны, тебе не кажется? — Хаммер покачал головой. — Что скажешь? Ужин? — Полуночный перекус, — сказала Пеппер. — Я знаю отличный ресторан, где подают морепродукты, — настаивает Хаммер. — Я не люблю морепродукты, — одновременно сказали Пеппер и Тони. — Вау, — Хаммер остановился, ухмыляясь и переводя взгляд с одного на другого. — Это было что-то эпичное. — Он слегка рассмеялся. — У вас, ребята, настоящая связь, да? — Я должна на это надеяться, — сказала Пеппер. — Я работаю на него уже девять лет. — Я думал, восемь, — сказал Тони, явно вспоминая разговор, в котором он сказал «восемь лет назад». — Вот почему я отвечаю за твой календарь, — сладко ответила Пеппер, похлопав его по груди. Она снова посмотрела на Хаммера. — Вот почему я знаю, что у нас сегодня нет времени на ужин, мистер Хаммер. Мне очень жаль. Может быть, как-нибудь на следующей неделе? — Это действительно позор, — сказал Хаммер, на секунду опустив взгляд. — Я надеялся, что мне не придется этого делать, Энтони. — Что делать, Джастин? — в голове Тони зазвенели тревожные звоночки. Что-то холодное и твердое прижалось к пояснице Тони, и его острый слух уловил звук снимаемого с предохранителя пистолета. — Джастин? — его тон был вежливо вопросительным. — Тони… — голос Пеппер дрогнул, и он повернул голову, чтобы увидеть крупного мужчину в черном костюме, прижавшегося к ней сзади, несомненно, с другим пистолетом, приставленным к ее спине. — Я думаю, этого вполне достаточно, — сказал Тони, оглядываясь на Хаммера. — Да, ты совершенно прав, — Хаммер драматично пожал плечами. — Что ты можешь сделать? — Он вытащил зубочистку и сунул ее между губами. — Где-то здесь бомба, — беспечно продолжил он, — которая взорвется, если вы двое не подойдете тихо. — Он выгнул бровь. — И что? Тони склонил голову набок, прищурившьсь, пытаясь разглядеть Хаммера. По какой-то причине он абсолютно ничего не мог извлечь из его разума. Как будто был какой-то блок, мешающий ему достучаться до разума Хаммера и его души. Он не знал, было ли это раньше, так как раньше он не удосуживался попытаться прочитать Хаммера, кроме базового чтения на поверхностном уровне, которое он всегда получал от других существ. И все же… раньше он мог что-то почерпнуть из души Хаммера; теперь не было ничего. — Энтони… — тон Хаммера был очень терпеливым. — Просто следуй моему примеру, и никто не пострадает. Просто дружеская беседа между деловыми партнерами, хорошо? — Деловые партнеры не держат друг друга на мушке, — Тони одарил его холодной улыбкой. — Формальность, — Хаммер улыбнулся, держа во рту зубочистку. — Тогда мы пойдем? — Если мы должны, — любезно сказал Тони, все с той же улыбкой. Он положил руку на спину Пеппер, мягко направляя ее, когда они последовали за Хаммером. Он чувствовал, как колотится ее сердце и как бессмысленная паника охватывает ее разум. — О Боже, — выдохнула она, отчаянно моргая. — Все будет хорошо, — прошептал Тони, успокаивающе поглаживая большим пальцем ее спину. Пеппер не ответила, но Тони почувствовал, как ее паника немного улеглась, когда он продолжил водить большим пальцем по маленьким успокаивающим кругам. Они продолжили свой путь сквозь толпу, покидающую выставку Старка, и все они не обращали внимания на угрозу, таившуюся среди них. Они не останавливались, пока не добрались до лимузина, припаркованного у обочины, и даже тогда им оставалось только дождаться, пока откроется дверь и они смогут проскользнуть внутрь. Тони подавил разочарованный возглас, когда бандит позади него угрожающе ткнул пистолетом ему в спину. Не то чтобы кто-то из этих людей действительно мог причинить ему вред, но Пеппер слишком человек, и он понятия не имел, во что играет Хаммер. Ему действительно следовало бы просто увести их всех отсюда, но ему также нужно было выяснить, что, черт возьми, происходит. Он никогда не был из тех, кто поступает практично. Только когда они оба сели в лимузин, они поняли, что там присутствуют еще несколько человек. Тони едва сдержал ругательство, когда увидел, что его лучшего друга тоже держат под прицелом. — Роуди? — Привет, Тони, — Роуди слегка наклонил голову, переводя взгляд на Хаммера, когда тот садился в машину. — Пеппер. — Рад тебя видеть, — сказал Тони, придвигаясь ближе к Пеппер, так что его ноги оказались прижаты к ее ногам. — Я думал, ты занят. Роуди слегка закатил глаза, так что было ясно, что он не так уж и напуган. — Это не было запланировано. — О, но это так, — весело сказал Хаммер, улыбаясь им всем. Он поднял бровь, глядя на Тони и Пеппер. — Ты что-то хочешь сказать, Энтони? — Ничего особенного, Джастин, — сказал Тони, одарив его натянутой улыбкой. Он собирался убивать его медленно и мучительно. Люцифер гордился бы им. Хаммер рассмеялся, хлопнув ладонью по подголовнику, как будто Тони только что рассказал очень хорошую шутку. — Ты мне нравишься, Энтони. Мы прекрасно поладим. Тони, Пеппер и Роуди обменялись взглядами, не более чем мимолетным движением глаз. Мгновение прошло, и затем они полностью сосредоточились на пистолетах, направленных в их сторону. Тони был больше сосредоточен на тех, что были направлены на его друзей; тот, который он мог видеть боковым зрением и который был направлен ему в висок, был не так важен (не похоже, что он мог умереть). Остальная часть поездки прошла в напряженном молчании. Тони провел время, просматривая Хаммера и пытаясь понять, что он сделал, чтобы стать нечитаемым. Он постался пустым, и это подразумевало, что он каким-то образом заполучил обереги, способные сдерживать ангелов. Намеки, стоящие за этой теорией, были слишком пугающими, чтобы он мог их рассмотреть. Когда лимузин, наконец, остановился, их высадили перед зданием, на боку которого было выбито «Хаммер Индастриз». Это похоже на склад, только гораздо красивее и выглядело официально. — Добро пожаловать в мое скромное жилище, — объявил Хаммер, шагая впереди них. — Не стесняйтесь. Оставшись без особого выбора, они последовали за ним в здание и через большую комнату попали в коридор поменьше, который, в свою очередь, вел в другую большую комнату, чрезвычайно белую, заполненную чем-то похожим на дронов, предположительно, Железного человека, и Ивана Ванко. — О боже мой, — сказала Пеппер, уставившись на него. — Да, он жив, — сказал Хаммер, поворачиваясь на каблуках лицом к ним. — Но Бог тут ни при чем. — Он широко улыбался. — Я думаю, она говорила о дронах, — сказал Роуди, уставившись на ряды просто стоящих там дронов. — Нет, это русский парень, — не согласилась Пеппер, переводя дыхание и глядя на Роуди. — Ты не хочешь объясниться, Джастин? — спросил Тони, делая шаг вперед. Он проигнорировал упирающийся ему в спину пистолет. — О, думаю, да, — Хаммер щелкнул пальцами и махнул кому-то в сторону. — Но я немного подожду. Тони посмотрел в сторону, его сердцебиение участилось, когда он увидел, как другой мужчина рисует на стене кровью. — Что… — начал Роуди. Поняв, что рисуют, Тони двинулся, чтобы остановить это. Раздался оглушительный выстрел, звук эхом разнесся по комнате. — Тони! — тихонько вскрикнула Пеппер. Позади Тони послышалась небольшая потасовка, поскольку Роуди, очевидно, удерживали от того, чтобы он подошел к своему другу. Прерывисто выдохнув, Тони безучастно положил руку на живот, где почувствовал теплую влагу, просачивающуюся сквозь его белую рубашку. Было не больно (да и не могло быть больно в любом случае), но это был скорее шок от того, что его подстрелили, чем что-либо еще. Он посмотрел вниз на багровое пятно, растекающееся по ткани, даже когда рана зажила. Хаммер опустил пистолет, из которого только что выстрелил в Тони. — Упс. Затем Благодать Габриэля была жестоко отброшена, когда защита от изгнания ангелов была завершена, и он исчез во вспышке белого света. — Упс, — Хаммер опустил руку, держащую пистолет, и, ухмыляясь, сунул зубочистку обратно в рот. Прежде чем Роуди смог сбросить с себя человека, удерживавшего его от того, чтобы подбежать к своему лучшему другу, в которого только что стреляли, произошла ослепительная вспышка белого света, заставившая его зажмурить щиплющие глаза. Когда он открыл их мгновение спустя, Тони нигде не было видно. — Ты! — с приливом сил Роуди повалил удерживавшего его мужчину на землю и бросился к Пеппер, которую вот-вот должен был схватить мужчина, направивший на нее пистолет. В тот момент, когда он убедился, что Пеппер в безопасности, он повернулся к Хаммеру и потребовал. — Где он? Что ты сделал? — О, он где-то здесь, — Хаммер снова ухмыльнулся, кивнув. Вокруг них произошло какое-то движение, и Роуди потребовалось всего две секунды, чтобы увидеть, что мужчины рисуют бессмысленные символы на стенах чем-то похожим на кровь. — Что за черт? — Роуди толкнул Пеппера себе за спину. — Ад не имеет к этому никакого отношения, — сказал Хаммер, ухмылка превратилась в самодовольную ухмылку. — Но мы, вероятно, можем что-нибудь устроить, если вы хотите, полковник. — Он подмигнул. Двое мужчин подошли сзади Хаммера, неся стулья, которые они поставили на землю. — Почему бы вам двоим не присесть, — Хаммер снова поставил свой пистолет на предохранитель, передавая оружие мужчине справа от себя. — Роуди… — Пеппер, казалось, задыхалась. — Все будет хорошо, — тихо сказал он, ободряюще сжимая ее руку. — Просто делай, что он говорит. — Отличный совет, полковник, — Хаммер неторопливо отошел от стульев, как раз когда Роуди и Пеппер подошли к ним. Он стоял примерно в пяти футах от них, роясь в кармане пиджака. — Что ты собираешься делать? — спросила Пеппер, как только уселась. Ее голос не дрожал. — С тобой? — Хаммер выгнул брови, доставая спичечный коробок. — На самом деле ничего. — Он улыбнулся, зажег спичку и уронил ее. Роуди резко выдохнул, когда вокруг них вспыхнуло огненное кольцо. Боевики стояли прямо за ним, их пистолеты все еще были на виду, как четкое предупреждение не двигаться. — Это только для Энтони, — Хаммер убрал спичечный коробок. — Меры предосторожности, понимаете. — Вы думаете, огонь остановит Тони? — Пеппер не поверила своим ушам. — Это не обычный огонь, — Хаммер однако рассмеялся. — Священный огонь. Гарантированно не подпускает ангелов, иначе они рискуют сжечь себе крылья. Даже архангелы не застрахованы. — Ты сумасшедший, — Роуди уставился на него. — Я? — Хаммер приложил руку к сердцу, изобразив на лице смятение. — Неужели? Где Энтони, если это так? Я изгнал его. Он скоро вернется; этот знак почти бесполезен против архангела. Но я принял другие меры, которые сработают просто отлично. Глаза Роуди забегали по комнате, отмечая знаки, нарисованные по стенам. Хаммер явно сумасшедший, если думал, что это сработает. Он только что провернул необычный магический трюк, чтобы заставить Тони исчезнуть. Его ментальные трюки на нем не сработают; Роуди подготовлен к худшему. — А теперь, — сказал Хаммер, склонив голову, — я оставляю вас в очень умелых руках моих людей и Ивана Ванко. — Он поднял голову, улыбаясь, и сказал что-то по-русски. Иван Ванко ответил и пересел на основание одного из беспилотников, теперь явно в поле зрения Пеппер и Роуди. — И для вашего развлечения… — Хаммер взмахнул рукой, и небольшой участок стены перед ними осветился, поскольку, по-видимому, включился проектор. Все, что он показывал — пустая комната, в которой абсолютно ничего не было. — Очаровательно, — сказал Роуди, изо всех сил изображая Спока. — О, не волнуйся, — Хаммер развернулся на каблуках, направляясь к двери. Он остановился, как только открыл ее, чтобы оглянуться через плечо. — Это будет лучшее развлечение, которое ты когда-либо видел. В тот момент, когда дверь за спиной Хаммера закрылась, Роуди посмотрел на Пеппер, только чтобы обнаружить, что она уже смотрит на него испуганными глазами. — Все будет хорошо, Пеппер, — сказал он, надеясь, что это, по крайней мере, прозвучало успокаивающе. — Это просто волшебный трюк, хорошо? Тони может появиться в любой момент, хохоча во все горло. — Или в него выстрелят. — Нет, — Роуди вспомнил разговор и то, что подразумевалось. — В него не стреляли. На стене послышалось движение, и он замолчал. Хаммер появился в поле зрения, расположившись так, чтобы стоять спиной к камере. Роуди ожидал увидеть люки, дым или еще одну вспышку ослепительного света. Чего он не ожидал, так это того, что Хаммер поднимет лицо к потолку и будет молиться. — Я молю архангела Гавриила, — голос Хаммера, эхом разнесшийся по комнате, в которой они находились, заставил их обоих подпрыгнуть от неожиданности, — услышь мой зов. Где бы ты ни был… ты знаешь, где я. Я жду твоего присутствия. — Гавриил? — прошептала Пеппер, не сводя глаз со стены. — Я не знаю, — прошептал в ответ Роуди, тоже уставившись в стену. Прошла секунда. Комната начала трястись. Несколько дронов с грохотом упали, различные осколки разлетелись по полу. Даже изображение на стене яростно вибрировало, и Роуди мог видеть, как победоносно ухмыляется Хаммер, глядя в потолок. Так же внезапно, как это началось, все замерло. Ошеломленный, Роуди взглянул на Пеппер, чтобы убедиться, что с ней все в порядке, прежде чем снова посмотреть на стену, только для того, чтобы сделать двойной дубль, когда увидел стоящего там Тони. Какого черта? — Джастин, — он никогда раньше не слышал, чтобы Тони говорил таким тоном; от этого у него по спине пробежали мурашки. — Габриэль, — голос Хаммера звучал слишком самодовольно. Тони — Габриэль? Серьезно, что, черт возьми, задумал Хаммер? — угрожающе приблизился к Хаммеру. — Где они? — Что случилось, Габриэль? Не чувствуешь их? — Хаммер повернулся в сторону, чтобы Роуди мог видеть его ухмылку. — Символы мешают? — Джастин, — голос Тони был смертоносным рычанием. Он начал приближаться к другому мужчине. — А-а-а! — Хаммер поднял руку, за долю секунды высек пламя и позволил ему погаснуть. — Не так быстро, Габриэль. Тони остановился как вкопанный, даже отпрянул назад, когда вокруг него вспыхнуло огненное кольцо. — Святой огонь, — не похоже, чтобы Хаммер продолжал улыбался. — Немного выравнивает ситуацию, тебе не кажется? — Правда, — мрачно сказал Тони оторвав згляд от мерцающего пламени вокруг него. — О да, действительно, — Хаммер начал прохаживаться вокруг пламени, на лице застыла маска порочного удовольствия. — Теперь скажи мне, Габриэль. Что ты видишь? Это причиняет мне глубокую боль, — он прижал обе руки к груди, — ранит меня изнутри, что ты меня не узнаешь. На мгновение воцарилась тишина. — Азазель… Брат… — прозвучало так тихо что Роуди пришлось напрячь слух, чтобы расслышать. — Меня глубоко ранит — ранит изнутри — то, что ты меня не узнаешь. На этот раз Габриэль без колебаний покопался в глубинах души Джастина Хаммера, хотя какой бы блок ни был воздвигнут, теперь он исчез. Когда он это сделал, внезапная близость души поразила его ни с того ни с сего. Это был кто—то, кого он не видел очень давно — так давно, что прошли тысячелетия с тех пор, как они разговаривали в последний раз. — Азазель… Брат… — его голос звучал прерывистым шепотом. — Узнаешь меня сейчас? — губы Азазеля скривились. — Сколько времени прошло, Габриэль? С момента Падения? С тех пор, как мы с тобой в последний раз разговаривали как братья? — Он ухмыльнулся, позволив сорвавшемуся смеху вырваться из него. — Конечно, я не должен винить тебя за то, что ты не узнал меня раньше. Я действительно спрятался от всех глаз, которые хотели увидеть больше. — Что ты здесь делаешь? — Габриэль неуверенно выдохнул. — Ха! — Азазель указал на себя. — Я? Разве я не должен спрашивать тебя об этом, Габриэль? Скажи мне, как ты это сделал? — Сделал что? — Пал, — это слово прозвучало как насмешка. — Как тебе удалось пасть и сохранить свою благодать? Наверняка ты заметил, в каком маленьком мире мы живем. Ни рая, ни Ада. Ни ангелов, ни демонов. Только ты. Так скажи мне: как тебе удалось пасть и остаться самим собой? — Ты здесь, — слова Габриэля были тяжелыми. — О, правда? — Азазель издал взрыв смеха, скрестив руки на груди. — Я уверен, ты можешь сказать, Габриэль. — Он ухмыльнулся, многозначительно сказав. — Человек. Я человек, Габриэль. Не ангел, — он покачал головой, — не демон. Человек. — Тогда как ты… — Помню? — Азазель ухмыльнулся, скорее обнажив зубы, чем что-либо еще. — Я должен поблагодарить тебя за это, Габриэль. Когда ты вернул себе свою благодать, когда ты снова стал архангелом Гавриилом, я вспомнил. О, я вспомнил. Эоны жизни. Эоны ада. И я посмотрел. Я искал своих братьев. Я искал ангелов. Я искал Винчестеров. Потом я понял… Я здесь один. Нет ни Ада, ни Рая. Бога нет. Черт возьми, даже апокалипсис не маячит на горизонте. — Азазель с отвращением махнул рукой. — Вся эта работа, которую я проделал, и все впустую? Слова вырвались прежде, чем Габриэль смог их остановить. — Не просто так. — О? — глаза Азазеля горели любопытством. — Скажи мне, Габриэль. Что произошло? Бог вернулся и навел порядок в доме? Решил, что ты поступил нехорошо, помогая апокалипсису? Наши братья тоже здесь, просто не помнят, кем они были когда-то? Как ты сюда попал? — Я не знаю, — тон Габриэля был ровным. Он сложил руки за спиной, сильно вдавливая пальцы в циферблат часов, которые носил. — Видишь, как я не пал. — Он мрачно улыбнулся. — Я умер. Люси прикончила меня. — Люцифер? — рот Азазеля открылся в ошеломленном удивлении и восторге. — Утренняя Звезда убил тебя? — Он рассмеялся. — Итак, апокалипсис… — Был испорчен Винчестерами и ангелом в плаще, — Габриэль пошевелил бровями. — Точно так же, как и ты. Дин выстрелил тебе в сердце, не так ли, брат? На что это было похоже? Больно? Улыбка сползла с лица Азазеля. — Несущественно, — сказал он, зарычав. — Видя, как все, над чем я работал, принесло плоды. Скажи мне, Габриэль… Сэмми бросил первую костяшку домино? — Я думаю, они оба сказали «пошел ты» Майку и Люси, — Габриэль ухмыльнулся, откидываясь на пятки. — Я имею в виду, эти Винчестеры… Не похоже, что ты можешь указывать им, что делать. — Итак, он убил Лилит. — О да. И Дин проливал кровь в аду. Ни один из них не говорит «да» теперь, когда им сообщили, — Габриэль развел руками. — Согласие — это новая сексуальность, разве ты не слышал? — И все же ни одному из нас не нужно было согласие, чтобы обитать в этих сосудах, — Азазель улыбнулся, его глаза заблестели желтым в свете пламени. — Я заинтригован, Габриэль. — Чем? — Тем, что ты продолжаешь играть в человека, — Азазель потер пальцы, делая несколько шагов влево. — Потому что это не так. Ты здесь. Ты знаешь, кто ты. — Ты тоже. Я не вижу, чтобы ты хватался за оружие, чтобы кормить кровью детей, — Габриэль медленно повернулся к Азазелю. — Я не знаю, почему я здесь. Лучший вариант — папа. Итак, я полагаю, он послал меня сюда, мне нужно кое-что сделать. — Ах, да, — Азазель очаровательно улыбнулся. — Всегда послушный посланник. И какое послание Он передал тебе, прежде чем забросить сюда? Спаси тюленей? Стань Железным человеком? Потому что ты такой. Я знаю только одного человека с таким стилем, и он стоит передо мной. — Любить и беречь людей, — челюсть Габриэля задвигалась. — Его последнее сообщение нам перед отъездом. — О, — прищурился Азазель. — Все прошло не очень хорошо, не так ли? Где, черт возьми, Джарвис? — Может, и нет. Но я не могу испортить больше того, что у вас, ребята, уже есть. — О, гори, — Азазель щелкнул пальцами, дразня Габриэля. — В буквальном смысле. — Ха-ха, — Габриэль выдавил улыбку. — Так в чем смысл, Азазель? Я здесь из-за тебя. У тебя мои друзья — ты угрожал моим друзьям — и что ты планируешь делать? Потому что с того места, где я стою, кажется, что ты находишься в пылающей куче собачьего дерьма. — В самом деле? Потому что с того места, где я стою, это больше похоже на то, что ты стоишь в кольце священного огня, которое ты не можешь пересечь. — Я Тони Старк, — Габриэль ухмыльнулся, выгнув брови. — Или ты забыл? — Ах да. Энтони Старк. Ты гений, — Азазель нахмурился, надув губы. — Почему даже в другой вселенной у тебя есть мозги? — О, я не знаю. Я лучше? — Габриэль пожал плечами. — Итак, братан, ответишь на мой вопрос? — Думаю, я посмотрю, как ты горишь, — ухмылка Азазеля была акульей. — Точно так же, как ты стоял в стороне и наблюдал, как сгорают наши крылья, когда мы падали со звезд. — Это… — Габриэль резко замолчал, его глаза расширились, когда его охватило тепло. Это похоже на поиск откровения. Это похоже на дом. Он мог слышать, как дыхание Азазеля с потрясенным шипением вырывается из него. Он отдаленно осознавал, что его глаза светятся; его истинная форма задрожала, когда чувство пронзило его. Его Отец здесь, и Он говорил через Своего посланника. — Азазель… — голос его собственный, но слова не были произнесены на языке ангелов. — Дитя мое. — Ты, — Азазель застыл, уставившись на Габриэля. — Я здесь, Азазель. — Ты здесь? Теперь ты, наконец, здесь? — он расхохотался. — Ты ушел! — Слова прозвучали как рычание. — Ты покинул нас тысячелетия назад. Ты покинул нас! И теперь ты приходишь сюда? — Я никогда не уходил, Азазель. Я всегда был с тобой, даже если ты не мог меня видеть. — Правда? — смех Азазеля был резким. — Ты был там, когда я горел в аду? — Его голос перешел в крик. — Ты был там, когда мои крылья превратились в пепел? Ты был там, когда я, наконец, превратился в демона? Где ты был, когда Люцифер осмелился бросить тебе вызов, и ты низверг его? — Я был там. Или ты забыл? Я никогда не оставлял тебя, дитя мое. — Ты был там? — Азазель посмотрел на него, тяжело дыша. — Ты был там, когда я кормил младенцев своей кровью? Ты был там, когда я обратил Сэмюэля Винчестера? — Был. — А Люцифер? — усмехнулся Азазель. — Ты ожидаешь, что я поверю, что ты все это время был рядом со всеми нами? Твои потерянные, покинутые дети? — У Самаэля всегда был дом. Как и у тебя. — Ты бы принял его обратно с распростертыми объятиями? — Я простил Самаэля с самого начала. Вы все мои дети, независимо от ошибок, которые совершаете. — Ты даже не можешь называть его по имени, — Азазель рассмеялся, на мгновение подняв глаза к потолку. — Он отказался от того, что ты ему дал, точно так же, как ты бросил его. Печаль, настолько сокрушительная, что грозила поставить Габриэля на колени, захлестнуть его. — Самаэль — мой ребенок, Азазель. Такой же, как и ты. — Нет! — зарычал Азазель, яростно разворачиваясь. — Ты проповедуешь любовь. Ты проповедуешь прощение. Ты проповедуешь свободу воли. Ты дали им, — он указал на улицу, — свободу воли! Что с нами? Мы были первыми. И все же ты изгнал нас за то, что мы осмелились пойти против твоей воли. За то, что мы осмелились не любить людей так, как ты это предписал. — Он тяжело дышал, глаза горели. — Ты лицемер. — Габриэль почти съежился, ожидая гнева. Вместо этого была только глубокая усталость. — Я совершал ошибки. Ни один родитель не безупречен. Но, дитя, я никогда никого из вас не выгонял. Самаэль принял решение уйти, поскольку свобода воли — это дар, который я дал всем своим детям. Я бы приветствовал твое возвращение, если бы ты этого пожелал. — Но ты сказал нам это? — выражение лица Азазеля было искажено смесью горя и гнева. — Моей величайшей ошибкой было заставить тебя думать, что я изгнал Самаэля. Скажи мне, Азазель, ты любишь свою семью? — Что? — лицо Азазеля исказилось недоверием. — Ты любишь свою семью? — Я демон… — Ты человек. Ты помнишь свою жизнь ангела и падшего ангела. Азазель сделал несколько судорожных вдохов. — Когда я был светом, — тихо сказал он по-енохиански, — Я помню любовь. — Поскольку ты любил Самаэля, ты последовал за своим братом. Я не хотел отказывать тебе в этом. Поступая так, я очернял себя. — Зачем ты мне это рассказываешь? — Азазель недоверчиво посмотрел на Габриэля/Отца. — Мы даже не в нашей вселенной. Почему бы не рассказать тем, кому нужно тебя услышать? — Потому что ты здесь. Ты испытал человечность; теперь ты знаешь, что ими движет. Свобода воли существует только в том случае, если я предоставляю ей своих детей. Что было бы, если бы я продолжал держать тебя за руку на протяжении всей жизни? — Что ты говоришь? — Ты можешь вернуться домой, Азазель. Тебе не нужно оставаться здесь. Габриэль беззвучно вскрикнул. А как же я? Почему он — почему не я? Ответа не последовало. — Ты говоришь мне, что я могу вернуться. — Да. Азазель опустил глаза, пряча свое лицо от посторонних глаз. Прошли долгие секунды, тишину нарушало только потрескивание священного огня, окружавшего Габриэля. Наконец, Азазель поднял взгляд, лицо его было свирепым. — Ты думаешь, что можешь просто прийти сюда сейчас и сказать мне почему? Почему ты позволил нам уйти? Почему ты позволил нам думать, что нас изгнали, потому что мы осмелились бросить тебе вызов? — его губы скривились в усмешке. — Этого слишком мало, слишком поздно. Я не последую за отсутствующим родителем, который может признать ошибки только спустя несколько эпох после того, как все было сделано. Нет, нет, нет, что делал Азазель? — Ты не вернешься домой, дитя мое? Азазель высоко держал голову. — Небеса не были моим домом целую вечность, — спокойно сказал он. — Они перестали быть моим домом в тот момент, когда ты изгнал нас за отказ любить людей так, как ты повелел. — Мне жаль, Азазель, — слеза скатилась по щеке Габриэля, удивив его. Он даже не заметил, что плачет. — Так ты говоришь, — ответ Азазеля был холодным. В голове Габриэля повисла тяжелая тишина, и, несмотря на тепло, исходившее от Отца, ему стало холодно. Без предупреждения тепло начало отступать, сначала покинув его конечности. Габриэль закричал по-енохиански, протягивая руку туда, где был его Отец. Подожди! Ответа не последовало, и отец продолжал бросать его. Оставить его здесь. Когда я смогу вернуться домой? Пожалуйста! Отцовское тепло было всего лишь крупицей в его груди, и Габриэль сгорбился, пытаясь сохранить его. Пожалуйста! Когда я смогу.. Тепло полностью исчезло… вернуться домой? Он упал на колени, лишенный тепла, которое поддерживало его в воздухе все это время. Вода забрызгала пол у него перед лицом, и он дрожащими руками дотронулся до своих щек, которые были мокрыми от слез. Должен ли он остаться здесь? Один? Лишенный своей семьи? Азазель ничего не сказал. Габриэль слышал, как удаляются его шаги, когда он вышел из комнаты, закрыв за собой дверь с громким стуком. Но ему все равно. Прошло так много времени с тех пор, как отец использовал его подобным образом. Использовал его как посыльного. Обычно это было радостное событие, потому что оно означало какие-то важные новости, но это было так далеко от радости, что Габриэлю трудно найти мотивацию, необходимую ему, чтобы отправиться за Азазелем. В любом случае, он не мог. Он застрял в центре кольца священного огня. Раздалось пронзительное жужжание репульсоров, и на пол комнаты посыпалось стекло. Габриэлю не нужно поднимать голову, чтобы знать, что прибыл Железный человек, пилотируемый Джарвисом. — Сэр! — голос Джарвиса был безумным. — С тобой все в порядке? Медленно выдохнув и вытерев лицо, чтобы высушить слезы, Габриэль поднялся на ноги, устало улыбаясь костюму, который стоял прямо за пламенем. — Эй, Джей. Не мог бы ты потушить это пламя для меня, приятель? Джарвис не стал задавать ему вопросов, воспользовавшись мини-огнетушителем, который Тони встроил в костюм для пиноккио. Как только огонь рассеялся, Габриэль вышел, сосредоточившись на том, что ему нужно было сделать. Теперь, когда крайняя тоска и отчаяние отступили, он обнаружил, что его ярость все еще бушует. Ярость на Азазеля за то, что он осмелился угрожать его друзьям. Ярость на Азазеля за отказ от предложения, за которое ухватился бы Габриэль. — Мне нужно, чтобы ты кое-что сделал для меня, Джей, — спокойно сказал Габриэль, поворачиваясь лицом к двери, которой воспользовался Азазель. — Сэр? — Найдите ближайшую комнату с наибольшим количеством признаков жизни и вломитесь в нее. Как только ты это сделаешь, уничтожь столько знаков на стенах, сколько сможешь. Просто репульсор против них должен сработать, чтобы он сломался, — Габриэль холодно улыбнулся. — И никому не причиняйте вреда. — Конечно, сэр, — Джарвис не колебался. Костюм исчез мгновением позже, Джарвис остановился, чтобы открыть дверь, а не выбить ее, а затем он исчез полностью. Габриэль остался стоять в пустой комнате, медленно вдыхая и выдыхая. Ему нужно сосредоточиться для следующей части, иначе он убил бы своих друзей, а это неприемлемо. Они оба, разинув рты, смотрели на фильм, крутящийся на стене. Действительно. Их челюсти еще не коснулись земли, но Роуди полагал, что это будет вопросом времени, когда они полностью отвалятся, и ему придется отправиться на охоту за челюстями. То, о чем говорили Тони и Хаммер, не имело никакого смысла. Это было похоже на плохой фильм, где у тебя была только одна часть истории, а у всех остальных была остальная часть сценария. — Я думаю, я посмотрю, как ты сгоришь, — тон Хаммера был злобным. — Точно так же, как ты стоял в стороне и наблюдал, как сгорают наши крылья, когда мы падали со звезд. Тони, казалось, нисколько не смутился от совершенно бессмысленного обвинения. — Это… Изображение на стене погасло, превратившись в белые помехи (или белую метель, как любил называть это Роуди, хотя он не видел этого уже много лет). Даже звук превратился в помехи, прежде чем затихнуть с последним унылым писком. Роуди видел, как люди вокруг него обмениваются растерянными взглядами, так что это явно не планировалось. Оказалось, что технология Хаммер настолько плоха, что даже простой проектор сломался бы. Ивана Ванко, казалось, не слишком волновало, что происходит — или чего не происходит, потому что это просто снежная буря. Он был слишком занят заботой о птице, которую вытащил черт знает откуда. Если бы Роуди когда-нибудь смог забыть вид большого крепкого русского, заботящегося о домашней птице, как будто он не был человеком, который нападал на невинных гонщиков без всякой причины, это было бы слишком рано. — Что происходит? — прошептала Пеппер, отрывая взгляд от стены, чтобы посмотреть на Роуди. — Я не знаю, — Роуди понизил голос, переводя взгляд с мужчин, которые все еще держали оружие направленным на них двоих. — Это не было запланировано. — Очевидно, — смех Пеппер звучал немного истерично. — Привет, — Роуди выдержал ее взгляд. — Все будет хорошо. Мы выберемся из этого. — Они оба сумасшедшие, не так ли? — Пеппер оглянулась на штормовую стену, чтобы показать, о ком она говорит. — Габриэль и Азазель? — Я бы не стала на это ставить. Ты же знаешь Тони. Он просто подыграет, если это даст ему то, что ему нужно. — Я надеюсь, — руки Пеппер сжались на коленях. Роуди откинулся на спинку стула, сжимая и разжимая пальцы на подлокотнике. Его взгляд блуждал по комнате, пока он осознавал происходящее. Он еще не мог вскочить со стула. Нужно было не только бороться с огнем, но и боевики все еще были готовы стрелять при малейшей провокации. Неохотно расслабившись, Роуди снова сосредоточился на снежной буре на экране. Он не думал, что изображение вернется снова, учитывая, что они имели дело с Хаммер тек, но всегда можно надеяться. Возможно, это было что-то из того, что делал Тони, и в таком случае он должен был быть готов действовать немедленно. Несмотря на слабую надежду, Роуди потребовалось больше времени, чем он думал, чтобы что-то произошло. И когда это произошло, это действительно было не то, чего он ожидал. Вошел Хаммер, необычно бледный, хотя его лицо было каменно спокойным. — Сэр? — осмелились спросить боевики справа от Роуди. Хаммер поднял руку, блики света, отражающиеся от его очков, не давали Роуди возможности прочитать выражение его глаз. — Все в порядке. Только что немного побеседовал со своим старым знакомым, — то, как он произнес слово «знакомый», заставило Роуди заподозрить, что он говорит не о Тони. Хаммер посмотрел на Ванко, на его лице появилось уродливое выражение, когда он наблюдал за человеком со своей птицей. Он рявкнул что-то по-русски, что Ванко продолжал тщательно игнорировать. — Дурак, — прорычал Хаммер, на этот раз по-английски. — Не хочешь просветить нас? — спокойно спросил Роуди. Лицо Хаммера было таким свирепым, что Роуди вздрогнул. — Ты смертный. Когда-то я мог говорить на всех языках, когда-либо созданных человечеством. Теперь я ограничен теми, которые в настоящее время известны ученым, и прискорбно чистым диапазоном человеческого голосового аппарата. — Прости? — несмотря на очевидный страх, голос Пеппер звучал так высокомерно, что Роуди захотелось рассмеяться. Что бы Хаммер ни сказал на это, навсегда останется неизвестным, поскольку снаружи комнаты раздался оглушительный грохот, прежде чем двери разлетелись в стороны, сбив с ног одного незадачливого стрелка. Сквозь открытое пространство внутрь протопал безошибочно узнаваемый облик Железного человека, его пустая маска представляла собой ужасающий образ, который Роуди никогда прежде не был так рад видеть. — Тони! — выпалил он, не задумываясь. Тони не ответил, вместо этого повернувшись, чтобы выстрелить из репульсоров по различным знакам, нарисованным на стенах. Пули, выпущенные в него бандитами, срикошетили от костюма, не причинив вреда. — Кто ты такой? — сердито спросил Хаммер, вообще не стреляя, несмотря на пистолет, который держал в руке. Тони снова не ответил, развернувшись на 180 градусов, чтобы выстрелить в знаки, нарисованные прямо у разрушенных дверей. — Что ты… — Хаммер был прерван бульканьем как раз перед тем, как Тони внезапно оказался рядом. И это был Тони, а не костюм Железного человека. — Хей, Азазель, — любезно сказал Тони, одной рукой обнимая Хаммера за шею. — Ты действительно думал, что у меня ничего не припрятано в рукаве? Рука, обвившаяся вокруг шеи Хаммера, ослабила хватку. — Габриэль… — в ярости выдохнул Хаммер. — Мм… — Тони толкнул Хаммера на колени, снова задушив его. — Ты меня разозлил. Не очень мудрый шаг, знаешь? — Тони! — Роуди увидел, как стрелок позади Тони пошевелился, чтобы нажать на курок за две секунды до выстрела. Пуля попала Тони в шею, и кровь забрызгала пол и молоток. Пеппер в ужасе закричала. Роуди полностью ожидал увидеть, как его лучший друг безжизненно рухнет на пол. Вместо этого Тони просто сделал раздраженное выражение лица и пренебрежительно взмахнул запястьем. Все боевики — все до единого — отлетели в сторону и рухнули наземь в тот момент, когда во что-то врезались. — Это уже второй раз, когда что-то из твоих вещей портит мою одежду, — сообщил Тони Хаммеру, наклоняясь над беспомощным мужчиной. В тот момент, когда Хаммер попытался что-то сделать с пистолетом, который он все еще держал, рука Тони вырвалась и сломала ему запястье с громким и очень болезненным треском. — Я так не думаю. — Голос Тони все еще звучал очень приятно. — Как ты и сказал, ты человек, а я архангел. — О Боже… — выдохнула Пеппер рядом с Роуди. — Имеет к этому очень мало отношения, — сказал костюм Железного человека с сильным английским акцентом. Он приземлился прямо рядом с Роуди и тушил пламя чем-то похожим на мини-огнетушитель. — Пожалуйста, оставайтесь на своих местах в течение следующих нескольких минут. — Джарвис? — по голосу Пеппер было не похоже, что она могла быть шокирована больше. Лицевая панель на мгновение скользнула вверх, чтобы Роуди смог увидеть, что это действительно Джарвис пилотирует костюм. И разве это не странная мысль, даже после нескольких месяцев общения с олицетворенным ИИ Тони? Тем временем Тони полностью отпустил горло Хаммера, предоставив ему свободу говорить. — Ты собираешься ударить меня, Габриэль? — Хаммер маниакально ухмылялся. — Я вижу, тебе не терпится это сделать. Уничтожь меня. Как ты думаешь, куда мы попадем, когда умрем? Нет ни рая, ни ада. Ты все равно умрешь. Ты единственный в своем роде, Гавриил. Последний оставшийся в живых архангел. Твой драгоценный Отец оставил тебя. Все еще веришь, что ты должен следовать за Ним? Лицо Тони было ужасающе пустым, хотя Роуди мог видеть бурю эмоций в его глазах. — Я думаю, — сказал он очень, очень тихо, — что тебе следует очень тщательно обдумать, что ты скажешь дальше. Я сейчас не чувствую себя милосердным. Роуди взглянул на Ванко, только чтобы обнаружить, что мужчина, по-видимому, застыл на месте. Это объяснило бы, почему он не пытался убежать. — Продолжай, — подстрекал Хаммер, глядя прямо в ужасающе пустое лицо Тони. — Сделай это. Ударь меня. В выражении лица этого человека — ангела — не было ничего от его друга, когда он обхватил голову Хаммера одной рукой. Его глаза на мгновение закрылись. — Брат… — остальные его слова были на языке, который Роуди не узнал. Рука Габриэля переместилась, чтобы положить два пальца на лоб Хаммера. Роуди не мог сказать, что произошло дальше, но не было никакой зловещей вспышки света или чего-либо еще, что сигнализировало бы о нанесении удара. Все, что произошло, это то, что глаза Хаммера закрылись, и мужчина замертво рухнул на землю, когда Габриэль полностью отпустил его и отступил назад. Роуди едва моргнул, а затем Габриэль оказался перед Ванко. Удивленный вздох Пеппер сказал ему, что это не было просто игрой его воображения. Ангел внутри его друга опустился на колени перед парализованным русским, с непроницаемым лицом осматривая его. — Теперь, что с тобой делать, — он медленно встал, движения были плавными, и он осторожно приложил два пальца ко лбу Ванко, очень похоже на то, что он делал с Хаммером. Роуди не совсем понял, что произошло дальше, потому что ангел начал бормотать по-русски, его голос был холодным и отстраненным. Что он понял, так это то, что Габриэль протянул руку, чтобы взять птицу, а затем пальцы сдвинулись, так что вся рука легла на сальную копну волос Ванко. — Сэр, — голос Джарвиса был тих. Габриэль — или это Тони? Роуди не уверен — заметно колебался. Затем, после разочарованного выдоха, его рука превратилась просто в два пальца, и он проделал то же самое, что и с Хаммером. Или, во всяком случае, Роуди предполагал, что знал; что он знал об ангелах и их магической силе? Ванко рухнул к его ногам, а птица опустилась на пол, Габриэль повернулся к Пеппер, Роуди и Джарвису, отсутствующее выражение лица, которое он носил последние несколько минут, наконец сменилось… чем-то. — Ты в порядке? — его голос был тихим, но не таким опасным, как опасался Роуди. — Мы в порядке, — подтвердил Роуди, не совсем уверенный, как к нему обращаться. — Ты можешь называть меня Тони, если хочешь, — слабая улыбка промелькнула на лице Габриэля/Тони. — Но ты Габриэль? — голос Пеппер звучал неуверенно. Тони склонил голову набок. — Я и то, и другое, — его взгляд метнулся к стене, где все еще бушевала снежная буря. — Но вы, вероятно, слышали большую часть того, что произошло. — Немного, — согласился Роуди. — Разговор прервался после того, как он сказал что-то о том, что ты смотрел, как горят их крылья. На лице Тони промелькнула непонятная эмоция. — Понимаю. Наверное, это к лучшему, — сказал он почти как бы самому себе. — Ты собираешься объяснить? — потребовала Пеппер. — Конечно, — Тони, однако, этого не сделал. — Джей, ты не против избавиться от остальных надписей на стенах? Не хочу, чтобы на них взглянул Щ.И.Т. а они будут здесь через несколько минут. Я могу избавиться от остатков, как только они разобьются. Методично и упорядоченно Джарвис делал именно это, аккуратно разбивая каждый из знаков, которые были нарисованы на стенах. Как только он закончил, Тони щелкнул пальцами. Мгновение спустя не осталось никаких признаков того, что Джарвис проделал дыры в стенах, и все было абсолютно чистым, за исключением крови, все еще растекавшейся по полу и впитывавшейся в одежду Тони. — Щ.И.Т. будет здесь через минуту, — спокойно сказал Тони, подходя к ним троим. — Я не думаю, что должен говорить вам молчать о более сверхъестественных аспектах того, что здесь произошло, не так ли? Несмотря на опасный характер слов, Роуди не почувствовал скрытой угрозы. Это было удивительно, учитывая то, что он только что видел, как делал его друг. — Нет, — сказал он, скрестив руки на груди. — Сэр… — Они тебя не заметят, Джей. Просто веди себя тихо. — Он в гигантском костюме, — недоверчиво возразила Пеппер. — Как они его не заметят? Тони бросил на нее косой взгляд. — Архангел, моя дорогая, — он демонстративно пошевелил пальцами. — У нас есть моджо. — Странная эмоция промелькнула на его лице, вероятно, он вспомнил, что сказал ему Хаммер. — Что с ними? — спросил Роуди, кивая в сторону неподвижных тел Хаммера и Ванко. — Телохранители ничего не знают, — голос Тони был спокоен. — Иван Ванко ничего не помнит, даже своего собственного имени. Он действительно любит своего попугая. — Птица спокойно пощипывала сальные волосы Ванко. — С Джастином Хаммером проблем не будет. Прежде чем кто-либо из них успел задать очевидный вопрос о том, действительно ли Тони ударил его, на сцену ворвался Щ.И.Т.А. Впереди шла рыжеволосая женщина в облегающей униформе, которую Пеппер явно узнала, если судить по шокированному выражению лица. Тони, казалось, было все равно, так или иначе. — Боже мой, — сказал он, поднимая руки, чтобы показать, что он безоружен. — Какой сюрприз, мисс Рашман. Или мне следует сказать агент Романов? — Ты знал? — Пеппер казалась ошеломленной. — Конечно, я знал. Ни у одного юриста нет такого идеального резюме, — Тони казался оскорбленным. — Я польщена, мистер Старк, — агент Романова убрала пистолет в кобуру и приказала сопровождавшим ее мужчинам пойти и задержать преступников, находящихся без сознания. — Нет, не стоит, — Тони опустил руки. — Это оскорбление для Щ.И.Т.А., иметь юриста с таким преувеличенным резюме. Кто бы ничего не заподозрил? Немного взлома, и я получил свой ответ. — Как добросовестно с вашей стороны, — Роуди никогда не слышал, чтобы чей-то голос звучал так сухо. — Итак, это твоя кровь? — Нет, нет, не моя, — Тони смущенно одернул рубашку. — Но парень, которому она принадлежала, мертв. Не уверен, где он. Роуди видел, как Джарвис наклонился, чтобы осмотреть Тони, но его движение не привлекло абсолютно никакого внимания со стороны агентов Щ.И.Т.А. Как будто его там вообще не было. — Я уверен, мы сможем его найти, — любезно произнес другой голос. Этот принадлежал вежливому, непритязательному мужчине в костюме. — А теперь, если вы не возражаете, зайдите для разбора полетов? Я полагаю, директор хотел бы перекинуться с вами парой слов. — О, агент Коулсон, — сказал Тони, — вы мне льстите. — Нет, мистер Старк. Я действительно не хочу. Несмотря на то, что прошло буквально несколько минут с тех пор, как Роуди узнал, что его лучший друг на самом деле архангел Гавриил, ему было трудно поверить, что Тони был кем угодно, только не Тони. Особенно, если он флиртовал с не впечатленными агентами Щ.И.Т.А. Когда Тони, наконец, оказался перед Фьюри, его встретили раздраженные карие глаза и папка. — Итак… — Фьюри медленно произнес это слово, постукивая пальцами по папке, лежащей на столе. — Итак… — передразнил Тони, скрестив руки на груди и положив ногу на колено. — Происходит что-нибудь хорошее? Я никогда бы не подумал, что твое сверхсекретное логово находится под книжным магазином. — Это не так, — Фьюри поудобнее устроился в кресле. — Ты можешь что-нибудь сказать о том, что произошло? — Хаммер — задница. — Кроме этого. — Это был неожиданный сюрприз — такова природа этого слова, я полагаю — но это больше не повторится, — Тони пожал плечами. — У меня есть его номер. — У нас тоже, — Фьюри наклонил голову. — Когда он проснется, он очень, очень долго не увидит тюремной камеры за ее пределами. — Если ты так говоришь, — Тони широко улыбнулся. — Что-нибудь еще? — Да, — Фьюри вытащил несколько фотографий. — Мы были предупреждены об этом деле, когда служба наблюдения заметила Железного Человека. Не мог бы ты просветить нас относительно того, куда он исчез? — Он многозначительно посмотрел на Тони. — О, да ладно, — сказал Тони, смеясь. — Ты действительно думаешь, что меня где-нибудь поймают без доступа к костюму? — Он показал правое запястье. — Небольшое давление в нужном месте, и это действует как маяк наведения прямо на папу. Что касается остального, — он приподнял брови, — волшебник никогда не раскрывает своих секретов. Фьюри слегка ухмыльнулся, но больше ничего не сказал, очевидно, предвидя такой ответ. — Агент Романов сказала мне, что ты знал, кто она такая. — О да, — Тони медленно кивнул. — Не сразу, но после того, как я немного покопался. Резюме было слишком хорошим, если ты понимаешь, к чему я клоню. — Он пожал плечами. — Подумал, что вы, ребята, захотите провести некоторую разведку обо мне — выяснить, подхожу ли я для твоего маленькой бойз-бэнд. — Он кивнул на файл, который Фьюри все еще просматривал. — Итак, я прошел? — Инициатива еще не одобрена, — Фьюри слегка вздохнул, но передал файл Тони для ознакомления. — Официально она была сочтена слишком большой ответственностью. — Как так? — Тони открыл первую страницу. — Куча болтунов, Старк. Начальство не любит болтунов. — Но ты любишь, — глаза Тони метнулись к Фьюри. — Иногда, — Фьюри указал на папку. — Как в инициативе, направленной на борьбу с угрозами, с которыми обычные люди не могут справиться. — Мое эго не может справиться с намеками, что ты считаешь меня экстраординарным. — Я буду честен, Старк, — Фьюри наклонился над маленьким металлическим столиком. — Ты осел. Я знал твоего отца, и он тоже был засранцем. Но блестящим засранцем. И ты… — Голос Фьюри понизился. — …ты заставляешь эти мозги работать так, как Говарду даже не снилось. — Честно? — Тони перевернул еще одну страницу. — Он бы перевернулся в гробу, чтобы увидеть меня сейчас. Больше никакого оружия; больше никакой поддержки войн. Только зеленые технологии и пропаганда мира. — Он резко закрыл файл, увидев достаточно. — Тебе не хватает нескольких игроков в этом деле. У тебя уже есть лидер? — Мы работаем над этим, — Фьюри оглянулся через плечо туда, где стоял большой чемодан. — Это твое. Говард оставил это для тебя. — И все же он у тебя, — тон Тони был глубоко саркастичным. — Очаровательно. — Мы хранили это до нужного времени, — Фьюри встал, забирая файл у Тони. — Информация, содержащаяся там, сейчас не очень хорошая. Ты уже превзошел ее. Он подвинулся, чтобы сесть на стол, глядя на Тони сверху вниз. — Ты в деле? — Инициатива мстителей? — Тони облизнул губы, поднимая взгляд, а затем снова переводя его на Фьюри. — Я бы сказал, конечно, но я не думаю, что тебе действительно нужен такой беспечный человек, как я. Не окончательно. — Он отодвинул свой стул, вставая одним плавным движением. — Я не очень хорошо отношусь к начальству, но ты уже знал это, зная Говарда и все такое. Но рассмотрите меня на пробной основе. — Он протянул руку, лучезарно улыбаясь. — Я думаю, все обернется к лучшему. Фьюри взял его за руку, не сводя своего единственного глаза с Тони. — Мы так и сделаем, — его тон был ровным. — Отлично, — Тони опустил руку. — Ты не возражаешь, если я уйду? Я бы хотел переодеться. — Он стряхнул засохшую кровь со своей одежды, все еще улыбаясь. — Мы будем поддерживать связь. — Я в этом не сомневаюсь, директор. С нетерпением жду этого. Обратная дорога к его дому прошла в довольно неловком молчании. Щ.И.Т. решил отвезти их всех обратно в неброском грузовике повышенной проходимости, в прицепе которого были сиденья. Тони не знал, что такого осторожного было в грузовике U-Haul, подъезжающем к дому Тони Старка, но ничего не сказал об этом. Это не его проблема. Его внимание было больше сосредоточено на том, чтобы оставаться неподвижным и смотреть только на ноги Пеппер и Роуди, которые оба сидели напротив него и пялились. Жаль, что Джарвиса там не было, но он улетел при первой же возможности. Когда они, наконец, прибыли, небо медленно начинало розоветь. Тони весело помахал на прощание Натали с непроницаемым лицом и повел ее в дом. — Тони! — Дамми прыгнул на него, забравшись к нему на плечи. — Полегче, Дамми, — Тони хмыкнул, наклоняясь в сторону, чтобы ему было удобнее. — Можно мне? — пальчики потянулась к нему. Он подхватил ее одной рукой и сделал то же самое для тебя. Теперь у него на спине сидел Манекен, руки были закинуты за шею, а Баттерфингерс и ты были у него на руках. — Хочешь присоединиться? — он поднял бровь, глядя на Джарвиса. — Я просто понаблюдаю, — безмятежно ответил Джарвис. — Они волновались, — добавил он без необходимости. Тони оглянулся на Пеппер и Роуди, которые в нерешительности стояли у двери. — Заходите, ребята. Никто из нас не кусается. — Ю может, — поправил его Баттерфингерс. — Еду, которую я ем, — сказал оскорбленным тоном Ю. — Ты укусил меня, — сказал Дамми прямо в ухо Тони, щекоча его дыханием. Он оскалил зубы. — Ты забрал Уолтера, — сказал Ю, имея в виду собаку-робота, которую они все построили. — Ладно, хватит. Сколько тебе? Пять? — Нееет, — Дамми протестующе захихикал. — Почти семь! — Тогда веди себя соответственно, — Тони слегка подтолкнул Дамми своей головой. — Ты создал его, когда учился в Массачусетском технологическом институте, — сказал Роуди, неопределенно махнув рукой в сторону Манекена. — Его программирование было не на таком уровне, — сказал Тони. — У нас был бы взрослый человек с умственными способностями шестилетнего ребенка, бегающий вокруг, если бы я исходил из физического возраста. — Они настоящие люди, не так ли? — тихо спрашивает Пеппер. — Технически, мы все еще искусственный интеллект, — сказал Джарвис. — Нам просто придали человеческий облик. — Живые, дышащие, едят и истекают кровью, как люди, — Тони сверкнул гордой улыбкой. — Просто не думают, как они. — Мы собираемся поговорить об этом? — серьезно спросил Роуди. — Да, — все еще держа в руках трех ботов, Тони прошел в гостиную, добрался до дивана и медленно рухнул на него, вызвав крики удивления и смех у своих наездников. — Ладно, ребята, — Тони сел, Дамми все еще цеплялся за его шею. — Пора уходить. Джарвис может вас покормить. — По-настоящему радостное событие, — сухо сказал Джарвис, стоя в дверях кухни. — Пойдемте, вы трое. — Блинчики! — потребовал Дамми, подпрыгивая вверх-вниз рядом с Тони. — Я хочу блинчиков! — Поскольку сейчас утро, на этот раз я уступлю твоей мудрости, Дамми, — Джарвис выглянул наружу. Должным образом отвлеченные мыслью о еде, боты соскочили с дивана и помчались на кухню, Джарвис степенно последовал за ними. Повернувшись к своим друзьям, Тони щелкнул пальцами и соорудил еще один диван поменьше, чувствуя, что они захотят сесть вместе. — Присаживайтесь. Они оба уставились на диван так, словно он мог ожить и укусить их, но все же сели, осторожно устраиваясь поудобнее, пока не устроились к удовлетворению Тони. Он наклонился вперед, уперев локти в колени. — С чего бы вы хотели начать? — Габриэль? — Пеппер слегка прищурилась. — Да. Но я так же Тони, — Тони пожал плечами и развел руками в жесте «что ты можешь сделать?». — Позволь мне уточнить. Мой лучший друг Тони Старк — Габриэль? Ангел? — в голосе Роуди звучало недоверие. — То же самок, — Тони воздержался от грандиозных жестов. — Как долго? — потребовал ответа Роуди. — Технически? — Тони глубоко вздохнул. — С Афганистана. Обрел Благодать в пустыне и вспомнил — ну, в общем, все. Был таким же человеком, каким ты был до этого; тоже ничего не помнил. — Так вот почему врачи ничего не смогли найти, когда осматривали тебя, — Роуди слегка подпрыгнул, засмеялся и один раз хлопнул в ладоши. — Ты пошел и встал под углом. — Я рада, что тебе это так нравится, — сказала Пеппер, глядя на Роуди так, словно он сошел с ума, — но мне все еще трудно смириться с тем фактом, что мой босс — настоящий ангел. — Архангел, — немедленно ответил Тони. Поймав взгляд Пеппер, он добавил. — Технически. Большая разница между ангелом и архангелом, особенно с точки зрения силы. — А остальные? — Пеппер выглянула в окно. — Другие ангелы? — Не здесь, — Тони выдавил улыбку. — Пока только я. — Что насчет Джастина Хаммера? — спросил Роуди. — Он знал, кто ты. — Джастин Хаммер — Азазель. У нас есть история. — Что ты с ним сделал? — Пеппер нервно потерла пальцами левой руки ладонь правой. — Ванко ничего не помнит, только свою птичку, — Тони откинулся на спинку дивана. — Азазель… По сути, это кома; он не проснется в ближайшее время. — Никаких побоев? — голос Роуди звучал неуверенно. — Нет, — Тони вежливо улыбнулся. — Ты заметишь удар. — Ты собирался ударить Ванко, — прямо сказала Пеппер. — Но ты не Ха— Азазел. Тяжело вздохнув, Тони прикусил нижнюю губу, пожав плечами. — Азазель… он мой брат. Он мудак, но я все равно люблю его. В любом случае, он человек; это все равно что пнуть щенка, когда он лежит. — Нам нужно освежить в памяти наши библейские ссылки, не так ли, — устало сказал Роуди. — Эх… нет, — Тони ухмыльнулся, указывая на потолок. — Библия не очень точна. Парень, который ее написал, не слышал большей части того, что я ему сказал. — Конечно, это ты ему сказала, — пробормотала Пеппер. — Я очень серьезно отношусь к своей работе, — оскорбленно сказал Тони. — Папа просто не очень хорошо все обдумал, когда выбрал этого парня писцом. — Это так чертовски странно, — сказал Роуди, откидываясь на спинку дивана и беспокойно ерзая. — Ничего не должно меняться, — возразил Тони. — Ничего? — Пеппер недоверчиво уставилась на него. — Мы только что узнали, что ты ангел — архангел — и ты ожидаешь, что мы будем вести себя так, как будто ничего не изменилось? — Да? — Тони непонимающе посмотрел на нее. — Послушай, Тони… Габриэль… мы люди, — Пеппер улыбнулась ему, ее губы слегка дрогнули. — Если мы узнаем, что наш старый друг был не тем, за кого себя выдавал, потребуется немного привыкнуть. — Но я Тони, — Тони взволнованно наклонился вперед. — Я просто Габриэль. Ничего не изменилось, видишь? Я просто Тони с добавлением благодати сверху. — Нет, Габриэль… это не так, — Пеппер печально посмотрела на него. — То, что произошло там… Тони бы так не поступил. — Я убил людей, которые держали меня в Афганистане, — резко сказал он. — Это было раньше. Не бери на себя смелость говорить, что бы я сделал или чего бы не сделал, если бы не помнил, кем я был. Даже лишенные благодати ангелы имеют некоторое представление о том, кем они были когда-то. Я Габриэль, и я Тони. Разницы нет. — Тони — гений, — сказал Роуди. — Что? А я нет? — Тони приподнял брови, скрестив руки на груди. — Послушай, в некоторых моментах я буду больше Габриэлем, чем Тони, а в других больше Тони, чем Габриэлем, но я все тот же парень. — Ангел, — сказала Пеппер. — Детали, — Тони пренебрежительно махнул рукой. Затем, протрезвев, посмотрел на двух своих друзей. — Это действительно что-то меняет? Будьте честены. Они помолчали, поворачиваясь друг к другу и ведя безмолвный разговор зрительным контактантом. Затем они повернулись лицом к Тони. — Нет, — сказал Роуди, ухмыляясь. — На самом деле нет. Ты все тот же парень, который настраивал все наши рингтоны на звуки порно, когда мы учились в МИТ. — Ты все еще не оформляешь документы вовремя, — сказала Пеппер, тоже улыбаясь. Тони уставился на них двоих, сердце почти болезненно колотилось о ребра. Сейчас один из тех редких моментов, когда он чувствовал себя настолько бесспорно человеком, что это почти больно. — Спасибо, — выдавил он. Мгновение спустя ему удалось улыбнуться. — У меня только один вопрос, — сказала Пеппер. — Давай, — Тони наклонился вперед. — Ты пьешь и занимаешься сексом. Разве это не… богохульство? Тони уставился на нее, прокрутил вопрос в голове, уставился еще немного, а затем расхохотался. — Что? — в голосе Пеппер звучало негодование. — Это честный вопрос! — Из всех вопросов, которые ты можешь задать архангелу, ты выбирала этот? — Тони задыхался от смеха. — Ты собираешься отвечать? — потребовала Пеппер. — Пеппер, милая, папе все равно, — Тони глубоко вдохнул, пытаясь протрезветь, но не совсем преуспел. — У меня были прекрасные отношения с Кали в течение самого долгого времени. — Кали, индийская богиня войны? Та Кали? — моргнул Роуди. — Да, хотя технически она бог времени и смерти, — Тони слегка поморщился, вспомнив, что произошло в конце. — Тем не менее, она пыталась убить меня. — Что еще новенького? — Пеппер совсем не выглядела удивленной. — Люцифер обманул меня. — Что ты сделал, чтобы дьявол убил тебя? — спросил Роуди. — Занял позицию, — Тони болезненно улыбнулся, вспомнив ощущение, когда меч его старшего брата пронзил его грудь. — Он хотел апокалипсиса; я решил, что оно того не стоит. — Ну, у тебя огромное сердце, — сказал Роуди. — И что теперь? Что ты собираешься делать? — Что еще ты думаешь? — Тони наклонил голову. — Габриэлю здесь нет места. Тони Старк, хотя… он все еще нужен. — Что ты имеешь в виду? — Пеппер слегка нахмурилась. — Я последний, Пеппер. Единственный архангел. Я не могу найти здесь свою семью. Азазель был первым, кого я увидел или услышал о ком-либо из своей семьи, — Тони пожал плечами, слабо улыбаясь. Его друзья слышали часть истории от Азазеля; не было никакой необходимости скрывать. — Архангел Гавриил не нужен; нужен Тони Старк. Так что я просто продолжу. — А если понадобится Габриэль? — тихо спросил Роуди. — Этого не будет, — Тони посмотрел в окно на восходящее солнце. — Но если он понадобится? — настаивает он. Тони повернулся, чтобы посмотреть на него, улыбнувшись, едва заметно блеснув зубами. — Тогда я приду. Да, Габриэль здесь не нужен. Это другой мир. Это мир без ангелов и демонов, Рая и Ада. Под кроватью нет монстров, которых люди должны бояться, в темноте не пряталось ничего, чего люди не знали бы. Короче говоря, Винчестеры и им подобные не нужны, и Габриэль часть этого. Вот почему он все глубже и глубже хоронил свои воспоминания и опыт Габриэля, позволяя Тони выходить на передний план. Это помогало с тишиной, помогало с одиночеством и означало, что его друзья не так сильно психовали. Азазель никогда не был бы проблемой. Он не сказал им, но его брат никогда не проснется. Он заманил его в ловушку сна, созданного им самим, не в силах вынести того, чтобы ударить его, несмотря на его лучшие наклонности. Что бы ни случилось с ним теперь, это будет зависеть от людей. Габриэль не знал, что произойдет с годами. Он не станет старше; его тело застыло в тридцать семь, когда он обрел свою благодать. Его дети станут старше, но Джарвис уже попросил, чтобы он оставался в этом возрасте, а не старел еще больше. Габриэль не сомневался, что остальные последуют его примеру, как только достаточно повзрослеют. Возможно, он покинет Землю и отправится путешествовать в другое место. Вселенная огромна, а он лишь немного побродил по ней. Он мог бы путешествовать дальше, попытаться найти дорогу домой. Он не стал бы искать своего Отца. Кастиэль уже показал, насколько бесплодна эта попытка. Нет, его Отец появится только тогда, когда это будет хорошо и уместно для Него, и ни минутой раньше. (Габриэль все еще немного злился из-за того, что его оставили в пыли ради Азазеля и даже без позволения небесного существа, которое использовало его в качестве рупора. Его отец не был идеален — он знал это лучше, чем кто–либо другой, — но это был поступок придурка.) Но что бы он ни делал или будет делать, он всегда будет одинок. Он был последним — единственным архангелом. Иными словами, иногда ему хотелось, чтобы у него просто хватило смелости проткнуть себя собственным клинком. И все же у него было тайное подозрение, что отец просто вернет его обратно, и это сведет на нет суть дела. Но в чем смысл? Габриэль посланник без послания. Ангел без цели, кроме той, которую он сам себе поставил. Даже тогда Тони Старк прекрасно справлялся с этим. Габриэль мог просто прятаться в темноте. Он не нужен. Больше нет.