Джеймс Поттер
Родился 27 ноября 1960 года
Умер 31 октября 1981 года
Лили Поттер
Родилась 30 января 1960 года
Умерла 31 октября 1981 года
Последний враг, который будет уничтожен, — это смерть.
Дрожащими руками Том положил к подножию надгробия букет цветов, который он принёс с собой. Это был невероятный букет китайской гвоздики, белого клевера, бархатцев и руты*. Затем осторожно опустился на колени в изумрудную траву. Нагини с беспокойством наблюдала за тем, как он собрался с силами и, казалось, целую вечность смотрел на надгробье перед собой, прежде чем наконец обрёл дар речи. — Я знаю, что… — Том прервал себя и покачал головой. Во рту вдруг почему-то пересохло, и он облизал губы, прежде чем повторить попытку, — говорят, что мёртвые знают всё, так что вы должны знать, кто я такой, и… мне трудно представить, чтобы вы хотели видеть меня здесь. Я ведь совершал ужасные вещи или мог бы совершить. Большая часть страданий и боли, человека, который мне дороже всего на свете, — моя вина. Вы умерли из-за меня. Но я надеюсь, что вы послушаете меня. Хоть немного. И поверите в послание, которое должны были передать цветы, которые я принес собой. Хотя, полагаю, было, по крайней мере, несколько самонадеянно предполагать, что кто-то из вас настолько интересуется викторианской литературой, чтобы заботиться о значении цветов. Он замолчал, провёл дрожащими пальцами по тёмным кудрям. — Мерлин! Я никогда так не нервничаю, даже когда разговариваю с живыми. И, честно говоря, я сомневаюсь, что буду так нервничать, разговаривая с кем-то ещё на этом кладбище, потому что… Цирцея , вы оба должны меня ненавидеть. По праву. Я убил вас. Я убил вас обоих и пытался убить вашего сына, а теперь я с ним, и я… Это не поможет и не вернёт вас к жизни, но я… честно говоря, я ненавижу себя с неописуемой жестокостью каждый час каждого дня с того момента, как узнал обо всём, что я с ним сделал. Его взгляд упал на цветы, лежащие на земле, их лепестки — смесь белого, жёлтого и розового цветов — выделялись на фоне земли разноцветными полосами. Подношение мира, которое сейчас казалось совершенно недостаточным перед лицом всех его бесчисленных грехов. — Он тоже должен ненавидеть меня за это, но не ненавидит. Потому что он лучше. Чем я… Чем я когда-либо мог быть. Гарри должен винить меня, но вместо этого он упорно твердит мне, что в том, что сделал Волдеморт, нет моей вины: я думаю, что он и сам в это верит. Было время, когда я был достаточно эгоистичен, чтобы поверить в это, но теперь я знаю правду: я несу ответственность за то, что создал Волдеморта, и поэтому каждый грех, который он совершил, лежит на мне. Нагини на его плечах напряглась, словно пытаясь его успокоить, но она молчала. — Я люблю его. Всеми фибрами своего существа, которое я когда-то посвятил ненависти и алчности, я люблю вашего сына. И хотя я знаю, Моргана, что ни о чём не имею права вас просить, я всё равно буду на коленях умолять вас — пусть моя проклятая гордость будет проклята вместе со мной — о вашем благословении на наши отношения. Или, по крайней мере, чтобы вы не презирали своего сына за то, что он влюбился в чудовище. Над головой продолжало светить солнце. Надгробие перед ним оставалось по-прежнему безмолвным. Том так и стоял на коленях, склонив голову, пока Нагини наконец не нарушила тишину. — Мастер, на вас смотрит оборотень ордена. — Ремус, — Том вздохнул. Словно побуждённый к действию тем, что другой заметил его присутствие, Люпин подошёл ближе, и его шаги остановились совсем рядом с ним. Том по-прежнему не поднимал глаз. — Он прав, когда говорит тебе, что в действиях Волдеморта нет твоей вины, ты же знаешь, — сказал Ремус. — Я не знаю… — Может, ты и создал его, как ты говоришь, но ты не убивал Джеймса и Лили. Не ты заклеймил Гарри этим шрамом. Не ты держишь Магическую Британию в тисках страха. Вы и Волдеморт больше не одно и то же. — Ты говоришь как Гарри. Люпин улыбнулся, — Хорошо. Гарри, похоже, единственный, кто способен убедить тебя в чём-либо. Том попытался улыбнуться в ответ, но не мог. — В отчаянной попытке спастись от своих маггловских родственников вы раздобыли оборотное зелье? Старый волшебник покачал головой. — Учитывая то, что я слышал о Дурслях, я бы не удивился, если бы узнал, что он пытался это сделать, — его взгляд остановился на букете, и он приподнял бровь. — Интересный выбор цветов. — Каждый из них несёт в себе особый смысл, — нервно ответил Том. — Идея была неудачной и, скорее всего, напрасной, если подумать. Послания ничего не значат, когда их не понимают. — Насколько мне известно, Джеймс не знал значения цветов, выходящего за рамки общепринятого, — розы для любви, лилии для траура — и, честно говоря, я не думаю, что его это сильно волновало. Лили, однако, знала довольно много. С нерешительностью и довольно кислым тоном он добавил: — Северус научил её, я полагаю. Когда-то они были друзьями. Том издал негромкий, ничего не выражающий звук. — Ты многих встревожил, сбежав таким образом. Пока в Норе Джинни не призналась, что помогла вывести тебя тайком, и рассказала нам, куда ты отправился. Ещё один еле слышный звук. — Ты доверился ей, а не кому-то другому, несмотря на ваши… конфликты? — У нас с Джинервой странные, натянутые отношения, но мы объединены общей целью. Она была единственной, кто понимал, кто я на самом деле, и не была связана какими-то принципами, чтобы не дать мне сбежать, — его глаза не отрывались от надгробия, как будто он ожидал, что оно в любой момент раскроет смысл жизни. — Я должен был сделать это. Один. Драгоценный был бы в ярости, если бы узнал о том, что я наговорил. Тому не нужно было видеть, чтобы почувствовать его беспокойство. — Ты должен сказать ему. Гарри должен знать, что ты чувствуешь, Том. Возможно, он поможет тебе пережить это. — Он уже это делает. По крайней мере, я никогда не раскрывал свои истинные чувства. У Избранного и так достаточно забот, и ему не нужно лишний раз беспокоиться о своём парне. Что касается помощи… Единственное, что позволит мне «пережить это» — смерть Волдеморта. Только тогда я смогу простить себя. — Вы оба очень похожи, знаешь ли, — не комментируя слова парня, сказал Люпин. Том ничего не ответил. Нагини тихонько зашипела и прислонилась головой к его воротнику. — Джеймс и Лили были бы рады узнать, что их сын оказался рядом с таким человеком, как ты. — Убийцей? — безэмоционально спросил Том. Оборотень никак не отреагировал на это заявление. — Пойдём, Том. Нам пора возвращаться, пока Аластор не решил, что ты уже достаточно долго отсутствовал, и не пришёл лично привести тебя обратно. Я уверен, мы бы этого не хотели. — Нет, — тихо повторил Том, поднимаясь наконец на ноги, — мы бы этого не хотели. Люпин, выглядя ещё немного обеспокоенным, кивнул и направился обратно к воротам кладбища. Бросив последний взгляд на могилу и цветы, которые он положил перед ней, Том последовал за ним.