— Я этого искренне не понимаю, Альбус, — негодовала Минерва, присаживаясь за стол в понедельник с утра.
— А мне нравится, теперь у меня свободно утро, — улыбнулся Флитвик.
— Что стряслось? — не понимала Гермиона, шепча МакГонагалл на ухо.
Минерва тяжело вздохнула, не отвечая, а Дамблдор поднялся с места, призывая всех к тишине и вниманию.
— Студенты, я хочу, чтобы вы после завтрака обратили внимание на новое расписание занятий. Я внёс некоторые изменения, потому что пятым и седьмым курсам нужно начинать готовиться к С.О.В. и Ж.А.Б.А. Если на сегодня не было сделано то или иное домашнее задание, то профессора войдут в положение. Приятного аппетита.
Минерва тяжело вздохнула и передала листик Гермионе. Больше всего её волновал седьмой курс. Теперь занятия с ними будут по понедельникам и четвергам.
— Профессор Уилкинс, Ваши отработки с мистером Краучем аннулировались. Последние три отработки он проведёт в компании профессора Слизнорта, — добродушно улыбнулся Альбус, заставляя Гермиону закатить глаза.
Её больше не волновали слова Дамблдора, ведь она знала, что один из опаснейших Пожирателей смерти отдал сердце ей. Гораций как раз проходил мимо Барти, говоря ему об отработке, что заставило Крауча наиграно улыбнуться, но старик этого не заметил, в отличие от директора.
Гермионе даже нравилось, что в понедельник отныне исключительно старшие курсы. Расписание радовало глаз. А вот студенты, не успевшие сделать домашнее, ведь надеялись сегодня вечером дописать, были в восторге. Однако в этот раз это не их вина.
Седьмой курс пришёл сразу после обеда. Гермиона спокойно рассказала им новую тему, не ожидая, что Регулус и Барти после урока подойдут к столу, а Розье встанет прямо в проходе открытой двери, чтобы видеть, кто подходит.
— Что-то случилось? — не понимала ведьма, поднимаясь со стула.
— Мы знаем, что Вы из будущего, — заявил Регулус.
— И что дальше? — Гермиона напряглась, ожидая удара от Блэка, всё-таки у Регулуса промыт мозг родителями.
— Выдохните. Вы в будущем знаете Поттеров?
— Да, — осторожно ответила Гермиона. — Я училась на одном курсе с их сыном.
— Сыном? — тихо прошептал Регулус с таким отчаянием, что Гермиона услышала боль в голосе. — Я давно влюблён в Джеймса. Я не такой плохой, как кажется.
— Знаю, — улыбнулась Гермиона. — Но о будущем я рассказывать не стану.
— Это ни к чему. Тут дело другое, — вздохнул Блэк. — Пьюси — крестник Люциуса Малфоя.
Регулус замолчал, прощупывая почву, а Гермиона закатила глаза, показывая своё отношение к информации.
— Ненавижу и его, и его сынка.
— Ясно, — ухмыльнулся Блэк. — Так вот, Барти за Вас слишком заступается.
— Люциус — Пожиратель, я знаю! — рыкнула Гермиона, и Блэк выдохнул, понимая, что ходить вокруг да около не нужно. — Барти достанется от психопата с неполной душой?
Регулус уловил суть сказанного, и Гермиона это видела, намекая Блэку на крестражи, а Барти фыркнул, услышав только оскорбления в сторону его повелителя. Розье же и половины не слышал, выглядывая в коридор.
— Я не желаю Барти пыток. Скажешь, что я человек Дамблдора, — она уже обратилась к Барти. — Скажешь, что я шпионка. Что по ночам покидаю Хогвартс.
— Он может заставить меня сделать так, чтобы ты, ой, Вы, профессор, — улыбнулся Барти, — не покидали ночью территорию Хогвартса.
Гермиона расплылась в улыбке, как и Барти, заставляя Регулуса и Феликса хихикать.
— Между вами молнии летают, я рад, но Барти это не спасёт, — заявил Регулус.
— Барти, напиши письмо лорду, что я доложила Дамблдору об Игоре Каркарове. Он Пожиратель, — Регулус и Барти этого точно не знали, судя по их удивлённым лицам. — Пока вы школьники, вы многих имён знать не будете. Каркаров сел в тюрьму до смерти Э… — Гермиона умолкла и перевела взгляд на Феликса, который внимательно смотрел на ведьму.
— И отец? — прошептал Розье.
Гермиона тяжело выдохнула, собираясь с мыслями. В глазах Розье появились слёзы, но парень понимал, что рано или поздно о его семье узнают, и возможно, отец с братом погибнут.
— Я не Пожиратель. Это не моё дело. Я постоянно их прошу быть осторожными, — прошептал Феликс. — Но кто меня слушает…
— Барти, — вернула к себе внимание Гермиона, — скажи, что я подозреваю обоих Розье, но пока Дамблдору об этом не говорю, ведь не имею доказательств. Он точно попросит следить за мной, — победно заявила Гермиона.
— Он Вас убьёт, — заявил Регулус.
— Не забудь упомянуть, что ты пока не в курсе, сколько и какой информации я слила Дамблдору. Ты обязан всё выяснить. Так и напиши, — ухмыльнулась Гермиона.
— Я вижу, профессор, Вы знаете, как обойти повелителя.
Гермиона не ответила Блэку, глядя на него в упор, пока Барти смотрел на неё с восторгом.
— Можно нам переговорить минуту наедине? — попросил Крауч.
Друзья согласно кивнули и закрыли за собой дверь. Барти сразу же запрыгнул на стол, притянул Гермиону за талию, расположив между ног, и поцеловал в открытую шею.
— Не скрывай шрамов. Я хочу их видеть.
— Это специальная мазь. Действует ровно двадцать часов. Когда ты приходил, тогда прошло всего ничего. Я не люблю эти шрамы. Они уродуют меня, — призналась Гермиона в своих страхах, поглаживая щеки парня.
— Не мажь себя больше, прошу.
— Почему ты поведал друзьям, откуда я пришла?
— Розье сам узнал, а Регулус очень за меня переживает.
— Переживал бы он так за себя, хоть иногда, — рыкнула ведьма. — Иди. Они ждут тебя.
Барти нежно поцеловал губы Гермионы, заставляя прижаться к нему и увлечь в глубокий поцелуй. Гермиона точно не притворялась, а растворялась в Барти, слизеринец это чувствовал.
— Я зайду к тебе после отработки?
— Слизнорт рад тебе?
— Он сказал, что я помогу ему с последними стадиями Оборотного зелья, и научит меня всем нюансам его варения, чтобы эффект был лучше…
Барти перестал улыбаться, видя шок на лице любимой. Он тут же ухмыльнулся, поглаживая её щечки.
— Я так понимаю, эти знания пойдут мне на пользу.
— О да, — прокашлялась Гермиона. — Мне нужно к Дамблдору, рассказать о Каркарове, он пока не в курсе. Думаю, Грюм и Шеклболт его поймают быстро.
— Скорее супруги Лонгботтомы или братья Пруэтты.
— Точно, я о таких забыла, — Гермиона быстро направилась к выходу, а Барти поспешил за ней. В коридоре их ждали Блэк и Розье.
— Они погибли? — Гермиона замерла на мгновение, но не ответила на вопрос Барти, буквально сбежав прочь.
— Кто погиб? — не понял Розье.
— Пруэтты и Лонгботтомы.
— Да ладно! Они же лучшие! — заявил Регулус.
— Видимо, недостаточно, — ответил Крауч. — Так, я в совятню, пока не забыл, что писать.
Регулус не пошёл за Барти, сейчас важнее остаться с Феликсом. Не каждый день узнаёшь, что брата и отца убьют.
***
Гермиона не знала, как начать разговор с Дамблдором, но тот и так знал, что ею движет.
— Каркаров? — хмурился Альбус, поглаживая бороду. — Почему Вы сейчас называете это имя, профессор Уилкинс?
— Пришло время, — не стала врать Гермиона.
— Даже так? — печально прошептал директор. — История не нарушится?
— Не нарушится. Директор, в моём будущем победили мы, а Волдеморт погиб. Многие погибли. Была заплачена такая цена, что не описать словами, но я не променяю своё светлое будущее ни на кого.
— Рад, что Вы благоразумны, моя дорогая. Я сообщу Краучу-старшему о Каркарове. Он спросит источник, и я назову Ваше имя, заявив, что Вы мой персональный шпион. Он всё выпрашивал информацию, откуда Вы появились, и почему я стою за Вас горой. Ещё какие-то имена?
— Пока нет. Я вспомню хронологию, ведь изучала её, — призналась ведьма. — Нельзя, чтобы Вы узнали раньше положенного имена. Вскоре я назову ещё.
— Хорошо. Напишу сообщение Барти.
— Патронусом быстрее.
— Что?
— Ну, Патронусом. Вы придумали во время Первой магической войны, что можно отправлять сообщения Патронусом, — заявила Гермиона.
— Я? — улыбнулся Альбус.
— Или мы?
Гермиона засмеялась, ведь получался замкнутый круг. В этом времени это придумает Альбус, но кто ему об этом сообщил? Как он дошёл до этого открытия?
***
Гермиона лежала после принятия ванных процедур на кровати. Ведьма лежала на животе, а ножки скрестила, играя ими, когда нравился момент в книге.
Барти уже минут пять стоял, как заворожённый, наблюдая за этой картиной. Он поверить не мог, что это прекраснейшее создание принадлежало ему, пусть и было магглорождённым.
Кожа была смугловатой, по спине россыпью распространились веснушки. Попка была упругой, так и маня её покусать. Барти искренне было жаль, что не он стал первым мужчиной в жизни Гермионы, но обожать её меньше от этого никогда не станет.
В окно постучалась сова, чем удивила Гермиону, и она поспешила открыть ей. Но сова пролетела мимо шатенки, садясь на плечо Барти. Гермиона улыбнулась и закатила глаза, понимая, что снова увлеклась чтением и ничего не заметила.
— Ты давно здесь?
— Минут пять, — ухмыльнулся Крауч, отпуская сову восвояси, а Гермиона поспешила закрыть за ней окно. — Это от повелителя. Он пишет, что лично поговорил с Люциусом, донеся до него, что если его крестник не прекратит мне мешать, то род Пьюси вымрет, — Гермиона расплылась в улыбке. — Дамблдор подозревает меня?
— Он считает, что ты можешь стать Пожирателем, но я уверила его, что это не так. Он должен быть удивлён, когда узнает правду.
— Спасибо. Долго с ним беседовала?
— Около часа, — улыбнулась Гермиона, всё ещё стоя у окна, скрестив ноги и руки.
— Откройся, — Барти бросил письмо в горящий камин, — я уже всё видел.
— Почти всё…
Барти подошёл к возлюбленной и протянул руку, давая возможность самой показать шрамы. Гермионе хотелось верить парню. Хотелось, чтобы он залечил её душевные раны, ведь никто не смог этого сделать, как и она сама.
Ведьма медленно и неуверенно вложила левую руку в правую парня, и тот сразу же увидел корявую надпись. Шрам слился с кожей, но рубцы…
— Гоблинская сталь?
— Да.
Затем взгляд Барти переместился на грудь Гермионы, где осталась полоса от проклятия Долохова.
— Как ты выжила?
— Меня спас Снейп, насколько мне известно.
— Снейп стал мастером зельеварения?
— Да.
— Почему он помог тебе?
— Он был двойным шпионом. Дамблдор ему доверял, а он в него Аваду запустил.
Барти слышал правду в голосе и не смог не улыбнуться, заставляя Гермиону закатить глаза. Ему и в первый раз понравилось слышать, что Снейп убил Дамблдора, но во второй раз не было удивления — только наслаждение.
— Ты невероятная, Гермиона.
Барти склонился к шраму на груди и оставил на нём лёгкий поцелуй, а после на запястье. Тело ведьмы задрожало, будто в предвкушении продолжения. Барти это видел, но оба знали, что Дамблдор сегодня точно проверит, вернулся ли слизеринец с отработки вовремя.
— Мне пора. Я хочу остаться у тебя в пятницу, можно?
— Мы проспим матч, если ты останешься у меня, — не стала скрывать своих намерений ведьма.
— Не проспим, — ухмыльнулся Барти.
— Опоздаем.
— Нет. Я пойду, а ты можешь остаться спать. Ты не особо любишь квиддич, по тебе заметно.
— Я обещала Минерве.
— На кого ставишь?
— Я изучала годы учёбы Мародёров и твои с Регулусом. Было интересно узнать, что происходило в это время.
— То есть, — Барти прижал её к подоконнику, игриво улыбаясь, — ты знаешь, кто победил. Не поделишься?
— Я ставлю на змей. Но не обнадёживай остальных, ведь чем больше будете считать себя победителями, тем легче проиграете.
— Верно,
моя ведьма, — Гермиона наконец-то поняла, что Барти признавал в ней волшебницу, пусть и магглорождённую, отчего чаще начала дышать от восторга.
Барти жадным поцелуем накрыл губы Гермионы, а после резко убежал. Ему хотелось большего, как и ей, но Дамблдор был на хвосте, поэтому нужно играть.
Лучшей игрой было выражение лица Пьюси, который читал письмо от крёстного, который заявил, что Барти человек самого Темнейшества. Откуда Барти это знал? Выхватил письмо и сжёг в гостиной, триумфально глядя на парня, который поглядывал то на Крауча, то на Блэка, который ещё недавно ему угрожал. Оба победно ухмылялись, и только Феликс думал о будущем своих друзей, живших сегодняшним днём, не задумываясь, к несчастью, о предстоящей жизни.
