Всё больше трудностей жизни

Я правда дышу? То есть, больше нет этого ужасного чувства, пока ты не можешь глотнуть хотя бы немного воздуха, чтобы не задохнуться? Наконец-то нет панических атак, которые периодически бьют в самый неподходящий момент? Наконец-то, я могу вдохнуть полной грудью...

***

Грудь парня периодически вздымалась, уже в умеренном темпе, не содрогаясь, как минутами ранее. Блондин вдыхал необходимый кислород быстро и много, наполняя им свои лёгкие, в которых до этого не хватало и частицы чистого воздуха. Подруга обескураженно смотрела на парня, уже не совсем понимая его нынешнее самочувствие, но донельзя радуясь, что с Антоном в данный момент всё хорошо и беспокоиться, по крайней мере, не о чем. Маша дрожащими руками прижала к своей груди испуганного блондина, — Антон.. — неровным тоном обратилась Васнецова к тому, — ты меня очень испугал, — шёпотом говорила девушка. Та очень волновалась за возлюбленного, это было видно даже невооружённым глазом. Было до жути страшно, когда твоего друга распирает от режущего кашля и трясёт от невыносимого страха, не так ли? Маша пыталась казаться сильной и ничуть не робкой, но её выдавало буквально всё: намокшие глаза, трясущееся тело, охрипший голос, растерянный взгляд. Антону это льстило, его правда боялись потерять. Подруга постаралась поднять ослабевшее тело возлюбленного, но сама была не менее слабой. Парень остановил её одним лишь действием рук, давая понять, что ей не стоит так заботиться о нём, сдувая каждую пылинку с него, будто товарищ дорогой музейный экспонат, имеющий огромную цену. Маша всё-таки убрала свои ручонки, но старалась поддерживать равновесие парнишки. Его самодеятельность не внушала доверия. — Маш, со мной правда всё хорошо, — Антон поспешил утешить подругу. Та была донельзя взволнованной, что крайне беспокоило Петрова, — не плачь, пожалуйста.. — Тош, — шмыгнула девушка напротив, — ты меня очень напугал! Как тут не плакать-то?! — запиналась Маша практически на каждом слове, чтобы вдохнуть обратно в ноздри подступившую к выходу субстанцию, либо смахнуть уже потёкшие по румяным щекам солёные слёзы. Настроение Маши менялось немного часто, а может даже и чересчур.. — Маш, — начал ласково Антон, — всё правда в порядке, поверь мне. Хотя бы сейчас поверь. Я не хотел, что бы ты волновалась так за меня, я... я... мне жаль, что я довёл тебя до слез. Я люблю тебя, и я не хочу, что бы с тобой так ещё раз происходило. Ты для меня очень важна... Машу очень затронуло раскаяние товарища, поэтому девушка вытерла тыльной стороной руки горячие слёзы и украсила своё лицо грустноватой улыбкой. — Антон, ты в принципе не виноват, не вини себя, — девчушка старалась сдержать новую волну слёз, — просто... Я так повела себя, ведь впервые видела такое, ты рассказывал, что тебя в таком состоянии всегда заставал Илья, поэтому я была немного в недоумении, прости пожалуйста, я старалась помочь, чем могла... Антон хмыкнул, но в мгновение ноги того подкосились, парень до смерти испугался очередного приступа, от чего его глаза расширились до размера блюдец. Его поспешила подхватить подруга, та испугалась не меньше первого. — Антон! — одноклассница окрикнула товарища, дабы удостовериться в его состоянии. Ситуация, произошедшая ранее, очень тревожила. — Со мной всё в порядке, просто... Ослаб немного, ха... Маша со скепсисом посмотрела на друга, выпрямила его во весь рост и устало вздохнула. Васнецова слишком беспокоилась за здоровье возлюбленного, его увлечение лезвием и периодические панические атаки донельзя напрягали. Маша понимала, что таскаться постоянно с Антоном и следить за его самочувствием - не лучший вариант, ведь он всё-таки должен сам с этим справиться, да и смотря на его отговорки, помощь ему явно была не нужна, но где-то глубоко, в самом потаённом месте груди, загоралось чувство, что такая самодеятельность ни к чему хорошему не приведёт. Оставалось лишь ждать и смотреть, что из этого получится. Васнецова решила дать шанс другу справится со своими проблемами и загонами самому. Но... Вспоминались моменты, где Антон слишком пренебрегал собственным здоровьем. Потому его хотелось постоянно защищать, отгородить от этого жестокого мира. Словно стоило коснуться его, так он распадётся на мелкие осколки. А там и не соберёшь обратно, останется только жалеть о содеянном. — Антон. — М? — Пообещай.. Пообещай, что рано или поздно расскажешь обо всём, что тебя тревожит. — ... Пообещать? Нет, нет, нет и ещё раз нет. Он попросту боялся дать обещание. Он точно его не сдержит. Блондин знал это прекрасно. Он не знал, что делать, ведь если не согласится - Маша расстроится. Очень расстроится. Антон падёт в её глазах. Она больше не захочет общаться, дружить, встречаться и прочее... Прошла одна минута. Две. Три. Четы... — Обещаю. Это было рискованно. Чересчур. Парень понимал, что ему придётся это когда-нибудь сделать. Сдержать обещание и рассказать о всех терзающих изнутри проблемах. Но... Разве он не хотел выстроить перед Марией образ: прекрасный, неповторимый, без своих скелетов в шкафу? После обещанного душевного разговора этот образ наверняка рухнет, перед лицом появится самый настоящий Антон. Не та беспроблемная подделка, похожая лишь на картонку, во всём идеальная. Но также это стремление быть идеальным сжирало Антона. Он был полной противоположностью того Антона, которым хотел казаться Маше. А ведь девчушка и по сей день общается со своим другом, дорожит им, относится к нему с трепетом, волнуется о его здоровье. Может, этот образ в принципе не нужен? Парень уже не понимал, каким он хочет быть. Тысячи схожих мыслей крутились в голове. Но что он вообще хочет от этой жизни? Чёрт его знает. Парень никому не толкует о своём существовании, кому знать это? Даже он этого не совсем понимал, но всё равно продолжал задавать самому себе этот вопрос и по сей день. — Маш, — на весёлой ноте начал Антошка, пытаясь заинтересовать подругу уже на обращении к ней, — давай я лучше тебе кое-что покажу? И не став ожидать ответа, парень взял под руку недоумевающую подругу, и повёл по известному только ему маршруту. Друзья миновали то пропитанное тревогой событий место и пошли в это загадочное местечко, о котором толком не исповедал Антон. Полоса событий двигалась с необычайной скоростью и двигается до этого момента. Произошедшее было словно пару минут назад, а на деле прошло полчаса и более, где друзья чуть ли не бегут в назначенный пункт. Дойдя до того желанного местечка, ребята остановились на каком-то холмике. Эта точка, до которой вёл Антон Машу, была поодаль серых пяти этажных домов, но появлялось чувство, словно это место было за сотню километров от шумной столицы. Простыми словами представшую картину было не описать. На снежном холме был хороший вид на ночное небо, где виднелся большой месяц, а рядом с ним маленькие, светящиеся точки, которые в самом деле были огромными звёздами. Вид был донельзя живописным, в мгновение Антону захотелось запечатлеть этот момент на бумаге. Время словно остановилось: вокруг было тихо, гул редко проезжающих машин стих, а давление ночи убаюкивало. Весь мир остановился, но только не для этих двоих. За эти пару минут, внимательно всматриваясь в чёрное-чёрное небо, ища в нём какой-нибудь сакральный смысл, друзья не проронили ни слова. Они довольствовались тишиной. Чтобы было комфортно в компании друг друга, не обязательно же говорить, верно? Маша, облокотившись на друга, кладя свою голову тому на плечо, украдкой посматривала на объект симпатии с особым удовольствием. Белоснежные волосы, сливающиеся со снегом, такие же ресницы и брови, зелёные как два изумруда глаза, поцелуй луны — синяки под глазами, еле-еле видные веснушки, пухловатые щёчки с румянцем от колкого холода и прочее... Так можно перечислять бесконечно! Ну разве не мил этот парень? Да, не совсем идеальный, со своими проблемами, но... Девушке это ничуть не мешало. А Маша... Шелковистые, тёмного коричневого цвета волосы под каре, напудренные, розовые щёки, пухловатые красные губы, густые ресницы, мягкие черты лица, элегантные руки, утончённая фигура — идеал для Антона. Да, Мария тоже далеко не идеальна: иногда чересчур вспыльчивая, обидчива, настроение изменяется как будто по щелчку пальцев! Иногда любит лезть не в своё дело, но даже это не препятствует парню любить эту девчушку. — Маш, — тихо-тихо подал голос юноша, будто его мог кто-то услышать, хотя по близости не было ни души, — мне кажется, я хочу тебе что-то сказать. — Что такое? — Маша продолжала смотреть ввысь. — Я люблю тебя. Глаза школьника тоже смотрели куда-то глубоко в небеса, не собираясь сдвигаться в сторону подруги. Сама же Маша с оцепенением смотрела на улыбающегося Антона, который будто бы ждал этого момента всю свою жизнь. — Что ты сказал? — Я люблю тебя. — Повтори! — Я люблю тебя! Мария всё так же не могла поверить ушам, сколько бы раз возлюбленный не повторял эти три заветных слова. — Ох, — Васнецова с глазами по пять копеек отпрянула, словно ошпаренная, от тела блондина, — не могу поверить своим ушам... — А ты поверь, Новый год, как никак. Мечты сбываются, всё такое... Мария хихикнула, а Антон соизволил отлепить свои глазёнки от притягивающего неба и всё-таки взглянуть на возлюбленную. Опустив свой взгляд на миловидное личико одноклассницы, парень словно тонул в её до безумия красивых карих глазах. Коричневая, будто бушующая буря и молочный шоколад в одном лице. Противоречащее сочетание, не так ли? Брюнетка так же как и друг тонула в глазницах того. Радужка была одновременно ярчайшим изумрудом и густыми, загадочными тропиками, которые донельзя тянули. Если девушку невзначай спросят: какой же твой самый любимый цвет? Та без сомнений ответит «зелёный» ведь в голове сразу всплывали очертания глаз любимого. Пока оба с особым вниманием всматривались глубоко в очи напротив, ища в них что-то, те стали медленно приближаться к лицам друг друга, постепенно прикрывая глаза. Когда ребята уже коснулись кончиками носов, те заметили, как же их лица рядом, и слегка опешили. Но Антон вновь решился взять всю инициативу на себя: поместил в свои ладони щёки подруги, притянул её к себе и воссоединил их губы воедино. Маша в очередной раз опешила, но отдалась в этот смазанный поцелуй. Тоша не умел целоваться, но старался импровизировать, потому поцелуй был по-детски глупым, но таким желанным... Поцелуй преобразовался в что-то серьёзное, ведь Маша, точно разбирающаяся в этом, начала проникать языком в уста парня - чего явно он не ожидал. Языки обоих сплетались, танцуя свой придуманный на ходу танец. Маша и Антон довольствовались сладким привкусом смешанной слюны. Эйфория витала в воздухе вокруг этих двоих, проникая в их жилы, потому поцелуй становился более желанным и приятным. Воздуха начало не хватать, поэтому возлюбленные с нежеланием отстранились, опаляя друг друга горячим дыханием. И в этот момент напротив ребят, высоко над небом, восстал словно большой горой, красивый, яркий и громкий салют, что заставил друзей посмотреть на него с удовольствием.