Этой ночью я проснулся от того, что чья-то рука легла на мою спину. «Легла на спину», блять я не знаю как это по-другому написать, сердце сейчас остановится. Я всё ещё в этом моменте, хотя Киса уже разгуливает по моей комнате, пытаясь найти хоть что-то, чтобы занять себя. Прошла неделя с тех пор, как он не мог самостоятельно встать с кровати, и я значительно пытался оттянуть время. В моей крови волна, в каком именно месте, я даже думать не хочу. Мысли настолько не ложатся во что-то сформированное, что это отражается на моем лице. Я не знаю, как должны проявлять свои чувства влюбленные парочки, потому что со времён, когда мне нравилась учительница литературы, прошло достаточное количество времени. И, о Боже, он же не женщина, вряд ли ему будет нравится нежное поглаживание по голове. Или будет? Правда же, что самые резкие и жесткие люди не против, чтобы их любили. Боже, боже, боже.
— Кис, ты мне нравишься. — выпалил я.
— Ага, ты мне тоже.
Я вылупился куда-то в стену, пытаясь проснуться.
— Чего?
— А что? Сколько мы уже спим в одной кровати, пора бы уже и о женитьбе подумать.
— А…
Такой подставы я не ожидал, конечно, но, а что я вообще ждал. Хорошо, что он даже не может представить о таком. Или плохо?
Киса
Бля, он гей что ли… Не, я серьезно, какого лешего? Если бы это Мел был, я бы понял, а это что? Какое к чёрту нравишься, Хенк, ты же не умеешь врать. Ты как-то попробовал напиздеть мне, что выебал девчонку из параллели, так такого невинного пиздежа я в своей жизни ещё не видел. Блин, а что делать теперь. Не, я с ним не лягу теперь, сваливаю.
— Слушай, Хенк, мне же лучше уже. Много времени прошло, мама уже думает, что я от криминала скрываюсь. Это всё-таки так и есть, зачем усугублять. Согласен?
— Да, конечно, — мотнул головой он. Бля, пусть заплачет ещё. Я тогда в полный атас уйду.
Так, и какой план? Пойти к Егору что ли. Да, то ли ему понравится разговор. Уйдёт в свой волшебный астрал, надеюсь, поможет. Бля или хуйня, я пнул пролетающий мимо меня мусорный пакет и ужаснулся грязи возле подъезда Хенка.
Ну и мусор…
— Мел, ты где сейчас? Разговорчик есть, интересного характера. — набрал Егора я. Ну и в ебалу я влез.
Мел появился передо мной чумазый и в какой-то липкой жиже.
— Это чё, — скривился я.
— Не «чё», а моя новая сыворотка. Пришлось в лес за ней лезть, лягушачий помёт называется.
— У лягушек есть помёт? Похуй, ты знаешь какой казачок в наших краях появился?
— Я то думал, ты у меня про сынка спрашивать будешь.
— А? Я и забыл уже про него.
— На пятнадцать суток посадили, мать отмазала. Про глаз он там сам наплёл что-то, типа упал лицом вниз. Можно не париться, короче.
— Пиздец, да ему же год светил минимум.
— Если влезешь — загребут вас, а не его.
— Тоже верно.
— Что там за вопрос. Хочешь расспросить про мужской секс?
— Ебанулся? — я харкнул ему под ноги. — С чего взял…
Признаюсь, пришлось спрятать глаза и опустить голову.
— Слушай, тебе бы поговорить с тем о ком вопрос, а не со мной.
— Блять, Мел, я бы не пошёл к тебе, если б мог. Это же пиздец, это полный пиздец.
— Он же худенький, вроде…
Я схватил «друга» за шиворот.
— Ещё одно твоё слово, и ты встретишься с лягушачьим помётом.
— С удовольствием, — улыбнулся Егор своей идиотской улыбкой.
— Какие же вы мерзкие все.
Киса
После ухода Вани отец встретил меня нелицеприятным разговором. Мол, ты помнишь почему мать забрала сестру и бросила нас? По какой причине он вообще пустил в дом этого «непутёвого гражданина» и не оставил вопросов.
— Я закрываю глаза на все твои выходки, лишь бы не травмировать тебя ещё больше. А потом мне приносят документы на подпись о какой-то вакханалии в школе.
— Мы ввязались в драку, ему пробили ребра. Что мне ещё нужно было сделать? Сдать его?
— Нет, но обсудить это со мной можно было.
— Пап, всё нормально.
Было неприятно вспомнить последний разговор с мамой, когда она высказала всё что думает об отце.
Неудачник, слизняк, девка на побегушках. Я даже не уверен в какой город поступила сестра. Она мне пишет иногда, мы с ней всегда были в хороших отношениях. Но мать настолько промыла ей мозги, что даже мне блять, как брату она ничего не говорит. Я понимаю развестись, уехать… Разделить брата и сестру? Неа, не понимаю.
— Никто не умер, болезней смертельных тоже нет, остальное похер. Извини, я пойду прогуляюсь.
— Напиши, если что.
— Я пошёл.
Мел
Рецепт лягушачьего помёта:
1) белое собачье говно 2шт
2) талый снег 0,5 л
3) ложка лужи с бензином 1 капля
4) мука 3 ст ложки
Писал я вам письмо, а вы стояли,
Как старое варенье на плите.
Мне красотой являлась банка пива,
На которую все лицо кривили.
Мел
Сегодняшним вечером я словил дикое спокойствие, гуляя по сонным улицам. С моря веяло тиной и понятным зловонием, которое кто-то находил романтичным. Весна наших краёв славилась отсутствием туристов, потому что никто не хочет словить морскую палочку, простуду и всё следствие этой погоды.
Было ветрено, но нормально, чтобы не умереть от холода. Я медленно двигался по направлению, знаете — неизведанному. Мне всё равно куда идти, когда мысли не переполнены депрессивными мыслями. О, да, это ещё не депрессия, поверьте. Если я могу хоть что-то изложить, значит всё в порядке.
Но всё-таки, что-то в этот вечер меня смогло удивить. И это знакомая машина Генки. Почему-то, правда, без него самого.
Я поозирался по сторонам и обнаружил старого друга на склоне.
— Ген! — окрикнул я.
— Кого я вижу, — обрадовался тот.
— Давно приехал?
— Только что, — рассмеялся он, выдыхая угарный дым мне в лицо.
— А ты уже хорош. Что случилось?
— Батя умер. Поэтому я и здесь.
Мы не могли отправиться куда-то, кроме как на наше место. Гена уехал в прошлом году, и в отличии от моей сестры мы общались. Его мотало из стороны в сторону, от одной работы в другую, от тем и бизнеса, вплоть до повара в какой-то столовке. Он не сдавался.
— Выпьем за него. Нормальный мужик был. Жаль, что помер. Будем.
Мы не чокались, как полагается русским обычаям и опьянели чуть не до синьки.
— Я… хотел бы сказ, — путь… путал… путался мой яцык. — я безумьно рад вас всех здесь узреть.
— Да, — пытался незаметно вытирать слёзы Генка. — я тоже.
