Помоги мне/Help me

— У нас с Хосоком? — в наигранном изумлении вскинул брови Чимин. — А что общего может быть у меня с твоим братом? — Ну мало ли… — усмешка, внезапно появившаяся на губах Чонгука, была настолько красноречивой, что Чимину даже стало противно. Да и вообще этот разговор, вся эта встреча и собственное самообладание и сдержанность… давались ему очень и очень тяжело. Он-то возомнил себя Рембо, чуть ли не всесильным, но на деле… всё оказалось куда сложнее и тяжелее. Оказывается, быть героем экшена не так уж просто. Но ради Юнги… Чимин был готов пойти и не на такое. — Между нами ничего нет, — пожалуй, слишком резко отрезал он, выдавая с головой свою нервозность. А может, дело было в до боли знакомом горьковато-кофейном запахе, опутавшем буквально все рецепторы Чимина. Кажется, у их разговора появился еще один слушатель. Однако Чимин старательно делал вид, что не замечает его присутствия. Слишком много чести для этого придурка. И вообще, лучше бы он оставался там, где пропадал все эти дни: план мести Чимина еще не был до конца готов, а в его отсутствие козни строились куда проще и спокойнее. Но, с другой стороны, Чимину бы не помешала небольшая тренировка выдержки в присутствии этой сволочи. — Точно? — ухмылка на лице Чонгука стала еще шире. — Точно, — скривился Чимин. И зачем-то добавил: — У меня есть муж. Вернее, эти слова просто сорвались с его губ прежде, чем он успел подумать и прикусить язык. — Что? — брови Чонгука изумленно взлетели вверх. Да Чимин и сам бы хотел спросить, что это такая за хрень вдруг! Какой, к черту, муж?! Но если уж соврал, особенно в присутствии того, кого подобный спектакль мог задеть хотя бы теоретически, то… наверное, стоило продолжить. А что если Юнги рассказывал Чонгуку что-то про личную жизнь Чимина? Или они, того хуже, собирали на него досье? Да ну нет. Очень вряд ли. Хотя… тогда можно сказать, что брак гражданский. И они не живут вместе. Потому что у Тэмина дела на его чертовой ферме, а у Чимина работа, карьера, выход новой книги Юнги, но они все равно любят друг друга и счастливы быть вместе. Ну что за хрень. Однако дороги назад уже точно не было. — Да, в Техасе, — со стопроцентной уверенностью кивнул он. И ляпнул очередную глупость: — И пятеро детей. В следующем году планируем шестого, так что я не заинтересован. Изумление на лице Чонгука сменилось шоком, а сам Чимин уже вообще перестал понимать, какого черта. Хотя, возможно, именно того, что сейчас стоял где-то за его спиной и медленно закипал от ярости. — Пятеро детей? — севшим голосом спросил Чонгук. — Кажется, Юнги не говорил ничего о… — Потому что я просил его не говорить, — с готовностью перебил его Чимин, резко поднимаясь с места. — Это все-таки моя личная жизнь, — немного нервно улыбнулся Чонгуку он и протараторил: — Прости, мне пора, я забыл об одном очень важном рабочем собрании, мне нужно быть в отеле в течение получаса. Надеюсь, что ты сдержишь все свои обещания, — и, подхватив свои вещи, бегом бросился на выход, умоляя себя не оборачиваться. И, лишь покидая зал, исподволь посмотрел назад, чтобы проверить, что он не сошел с ума и ему не причудилось. Все-таки нет. Позади него, чуть поодаль, возле огромного арочного окна всё это время стоял Чон Хосок, который не выглядел слишком-то довольным. Так ему и надо. Представив свою жизнь с Тэмином и пятерыми детьми среди пустыни, ковбоев и кактусов, Чимин нервно захихикал себе под нос. Пожалуй, текила — единственное, что его бы спасало. А сейчас — мысль о том, что Хосока почему-то разозлили его слова. Неужели он неравнодушен к Чимину? Определенно да. Чимин умел чувствовать подобные вещи. А здесь диагноз был очевиден еще при первой их встрече. После того поцелуя. Чон Хосок явно был в нем заинтересован. И сейчас Чимин лишь получил тому подтверждение. Что ж, тем веселее будет его месть. Нет, какие же они все-таки с Юнги… Сумасшедшие? Идиоты? Омеги с самым дурным вкусом в мире? Умудриться связаться с такими альфами в реальной жизни — это надо постараться. Слава богу, что это ненадолго. Чимин был готов дать руку на отсечение, что Юнги ни за что не останется с Чонгуком, когда узнает правду. Да и сам Чимин собирался лишь вернуть Хосоку старые долги — не больше. А потом они вернутся в Нью-Йорк, найдут себе хороших правильных парней, вылечат свои сердца и заживут по до зубовного скрежета обыденному и предсказуемому, но такому приятному сценарию: свадьба, дом, дети. Это сейчас Чимину еще хотелось острых ощущений и приключений, но вряд ли это продлится так долго. А Юнги никогда и не скрывал, что мечтает о спокойной семейной жизни. Так что… Всё наладится. Обязательно. Они постараются и сами выстроят свою жизнь как надо. Как можно дальше от Кореи, местной мафии и ее боссов, с которыми судьба их так неосмотрительно спутала. Удивительно, но эти мысли здорово успокоили Чимина и позволили ему держать себя в руках до самой гостиницы. И лишь в номере, в одиночестве, в закрытой ванной с включенной водой он позволил себе расплакаться, давай выход скопившемуся внутри напряжению, страху, ярости, обиде и боли. Нет, ну правда, что они такого с Юнги сделали? За что им такое?