Помоги мне/Help me

Юнги и правда повезло. По крайней мере, все врачи твердили им именно так. Ведь если учесть, что он пережил массовую стрельбу и взрыв, то его травмы… были не таким уж и значительными? Три сквозных пулевых ранения — в плечо, грудь и живот, которые не иначе как каким-то чудом не задели ни одного жизненно важного органа. Разрыв селезенки от удара о машину. Вывихи обеих ног, перелом двух ребер и левого запястья — тоже последствия полета после взрыва и падения. Огромное количество порезов, ссадин и ушибов разной степени тяжести. Самым страшным из всего списка была черепно-мозговая травма и начавшийся отек мозга, однако Юнги вовремя удалось оказаться в операционной, в руках лучшего в Корее нейрохирурга, поэтому… и здесь не было ничего смертельного. Да, он провел на операционном столе больше пятнадцати часов. Да, ему пришлось временно удалить часть черепа, чтобы снять нагрузку на мозг и избежать мозговой грыжи. Да, ему наложили больше тысячи швов. Да, ему предстояло провести какое-то время в медикаментозной коме, чтобы дать организму хотя бы немного восстановиться и не испытывать невыносимой боли. Но Юнги был жив. И его шансы на полное восстановление равнялись почти ста процентам. А вот Мэредит… Оценивать ее шансы на восстановление врачи даже не брались. Двадцать два перелома, в том числе раздробленная челюсть и правая лодыжка, собирать которые пришлось по кусочкам, как пазл на миллион деталей, множественные ушибы внутренних органов, разрыв почки и селезенки, черепно-мозговая травма и… огромные ожоги по всей поверхности тела. В том числе на лице. Даже самые талантливые и лучшие хирурги говорили, что убрать полностью шрамы после них — невозможно. Однако эстетика сейчас мало кого волновала. Главное, что им удалось сохранить Мэредит оба глаза. И жизнь. Ведь в скорой по пути от перинатального центра до клиники ее сердце останавливалось пять раз. И еще столько же во время операции. Во время одной из этих остановок врачи реанимировали ее почти полчаса, и никто не мог дать никаких прогнозов, как это сказалось на мозге. Они пытались привести Мэредит в чувство тут же, прямо на хирургическом столе, чтобы оценить последствия, но та лишь кричала от боли, не реагируя больше ни на один из внешних раздражителей, поэтому ее пришлось снова усыпить и… просто молиться и верить в лучшее? И это сказали им врачи. Вернее, оставленному на дежурстве в больнице Тэхёну, который дословно передал эти слова изрыгающим проклятья Чонгуку и Хосоку, всё еще руководящими раскопками и расследованием на месте взрыва —по крайней мере, формально их уважительная причина не быть в больнице и не сходить с ума от беспокойства и бездействия звучала именно так. Для этого достаточно было одного Тэхёна, который, на самом деле, и сам бы с удовольствием чем-то занял голову и руки, но… рядом с Мэр и Юнги должен был быть хоть кто-то из семьи. Поэтому он просто был тут. Сидел. И ждал. Иногда к нему выходили врачи, но по большей части новостей у них не было. И Мэредит и Юнги по-прежнему лежали на столах в операционных, и команды лучших хирургов боролись за них. Возможно, Тэхёну стоило помолиться, но он не знал даже «Отче наш», поэтому просто ежесекундно мысленно просил сестру и друга быть сильными и держаться. Выжить. А со всем остальными они справятся. И обязательно отыщут тех ублюдков, что всё это затеяли, и заставят их заплатить сполна. И даже намного больше. Мэредит их заставит. Уж что-что, а фантазия в плане пыток, казней и наказаний у их сестры всегда была просто неподражаемой. Кровавая Мэри им покажет. Губы Тэхёна сами собой скривились в хищной ухмылке. — Господин Чон, — негромкий женский голос заставил Тэхёна вздрогнуть и посмотреть на подошедшую к нему бету-медсестру. — Какие-то новости? — хрипло спросил он, будучи не в силах выдерживать паузу и размениваться на вежливость и формальности. — Нет-нет, я не из операционной, я из приемного, мы хотели отдать вам вещи вашей сестры и… — протянув Тэхёну небольшую коробку, медсестра запнулась, подбирая подходящие слова, чтобы обозначить статус Юнги, — супруга вашего брата. — Супруга моего брата, — Тэхён с усмешкой кивнул, принимая из рук девушки коробку и рассматривая ее содержимое. Не так уж и много: сумочка Мэр, почему-то одна изумрудная туфля от «Джимми Чу», два мобильных телефона… — Вам нужно будет поставить подписи там, где стоят галочки, чтобы подтвердить, что вы забрали вещи, — от изучения содержимого коробки Тэхёна вновь отвлек голос в этот раз протягивающей ему планшет с бумагами и ручку для подписи медсестры. Быстро расписавшись там, где нужно, Тэхён вновь вернулся к изучению вещей, ведь его глаз зацепился за нечто очень и очень странное — две небольшие, помещающиеся в ладонь металлические капсулы, о назначении которых, а также о том, как те оказались в личных вещах Мэредит и Юнги, Тэхён не имел ни малейшего представления. — Простите, вы не знаете, откуда это и что это? — достав капсулы, Тэхён показал их сестре, надеясь на то, что это не очередная взрывчатка и не что-нибудь токсичное. — Эти капсулы сжимал в руках господин Мин, — совершенно спокойно кивнула девушка. — Мы извлекли их из его рук здесь, в приемном покое. Это капсулы моментальной заморозки биологических образцов и жидкостей, обычно такие используют, если нужно произвести срочный забор анализов в нелабораторных условиях или в судмедэкспертизе… Медсестра говорила еще что-то, но уловивший суть Тэхён ее уже не слушал. Ай да господин Мин, ай да супруг Чонгука. Ай да Мэредит. Что Тэхён, что Хосок, что Лео, что Хичоль, что сам Чонгук спохватились слишком поздно и не смогли не то что захватить живьем кого-то из стрелков, но даже собрать образцы, а эти двое… Всё сделали. За них. Хотя были в куда более сложном положении. По щекам Тэхёна сами собой заструились слезы. Ведь, возможно, эти две капсулы были тем, что и вовсе стоило его сестре целой жизни.