Помоги мне/Help me

Чонгук был очень зол и очень расстроен. А еще так сильно устал, что едва-едва стоял на ногах. Ну еще бы… Кажется, это были уже третьи сутки без нормального сна. Больше всего на свете ему хотелось выпить сейчас и к Юнги, но… Часы на экране показывали уже полночь, Юнги уже давно и наверняка очень сладко спал, а Чонгука впереди ждали еще один крайне важный разговор и приемка двух поставок нового синтетического наркотика в аэропорту, на которой он собирался присутствовать лично. Чтобы проверить нового поставщика из Тайваня. Да и на их студии для съемки снаффа были какие-то проблемы, и туда не мешало бы заехать, желательно как можно скорее, так что… Их встреча с Юнги откладывалась минимум на двое суток. Переживал ли Чонгук? Еще как. Вот только совсем не из-за себя. А из-за омеги. Каждый раз, когда из-за работы он не мог видеться с ним, в голове Чонгука набатом звучала фраза Юнги, которую он обронил как-то вскользь на одном из их свиданий. «Благодаря тебе я в Сеуле больше не одинок». Одинок. Это слово буквально резало Чонгука на куски. Он лучше всех знал, как больно и плохо может быть, когда ты один. Поэтому, несмотря на всю разницу мнений, постоянные споры и ссоры, он был так счастлив, что у него есть семья. А Юнги в Сеуле был совершенно один. Да и вообще… вокруг него было не так много близких людей. Только этот друг… Чимин? Это очень расстраивало Чонгука. Ведь Юнги заслуживал рядом всех самых лучших людей в этом мире. А не кого-то вроде него самого, пусть Чонгук и очень старался стать для Юнги лучшей версией себя. Но ему уже не изменить того, кто он есть, и путь, который прошел. Чонгук не сможет уйти и не сможет стать белым и пушистым, так что… Всё это было очень тяжело. Даже просто думать об этом. Но что Чонгук знал точно — так это что Юнги не должен быть одинок. Возможно, где-то очень-очень глубоко внутри он был даже рад, что Мэредит и Тэхён нарушили его запрет и познакомились и что, судя по всему, этой троице удалось неплохо спеться. Омеги семьи Чон всегда были очень избирательны и капризны в своих контактах, особенно в дружеских (ведь, как сказал Тэхён, и Чонгук был с ним очень согласен: дружить — куда сложнее, чем трахаться), однако Юнги им нравился, и общение с ним они прекращать не собирались. Тэхён с Мэредит это напрямую ему заявили, поставив Чонгуку ультиматум, который им еще предстояло обсудить. Как и все остальные детали. Ведь в чем сходились и Мэредит, и Тэхён, и Чонгук, и даже не особо заинтересованный в этих обсуждениях Хосок, так это в том, что Юнги не стоит знать, кто они на самом деле такие и чем занимаются. Ведь так будет куда проще и спокойнее и ему, и им. А еще… еще Чонгука уже неделю не покидала одна идея, которую он наконец-то решил реализовать. Чтобы Юнги точно один никогда не оставался. Поэтому, налив в бокал отвратительно теплого виски, Чонгук вернулся в свое рабочее кресло и, разблокировав телефон, отправил Юнги вопрос, на который ему теперь жизненно важно было узнать ответ: «Кошки или собаки?» От гипноза экрана телефона с так и не прочитанным сообщением (ведь Юнги спал) Чонгука отвлек стук в двери и просунувшаяся в кабинет без ответа и приглашения блондинистая голова: — Можно? — Мэредит вопросительно посмотрела на брата, словно ей действительно требовалось разрешение, чтобы попасть в его кабинет, и, получив в ответ утвердительный кивок, вошла, плотно закрывая за собой дверь. — Ну привет, — Чонгук усмехнулся замершей на пороге сестре и кивнул на кресло для посетителей: — Присядешь? — Предпочитаю скандалить с тобой стоя, — отзеркалила его усмешку девушка, упирая руки в бока. А Чонгук не мог не обратить внимания на то, как устало и измученно она выглядит. Последняя неделя выдалась тяжелой для них всех, и конца их проблемам пока не предвиделось. Но они прошли вместе, плечо о плечо, целую войну и с остальным тоже справятся. Обязательно. — Прости, но я так устал, что сил с тобой ругаться нет, — тяжело вздохнул Чонгук и сделал глоток виски, перекатывая алкоголь во рту и получая почти мазохистское удовольствие от его горечи и того, как он обжигает слизистую. — Если честно, у меня тоже… — Виски будешь? — из вежливости предложил сестре Чонгук. — Вино, — хмыкнула уже заметно расслабившаяся Мэредит и, добавив: — Сама налью, — легкой походкой отправилась к бару. Для нее всегда был приготовлен бокал и бутылка ее любимого красного сладкого. Попивая виски, Чонгук молча наблюдал за тем, как она наполняет бокал, а потом всё той же легкой, почти танцующей походкой отправляется в кресло для посетителей и грациозно усаживается в него, точно напротив Чонгука. — Он и правда хороший, — сделав глоток, внезапно выдала Мэредит, заставляя брата удивленно вскинуть брови: — Что-что? — кажется, Чонгук был измотан сильнее, чем ему казалось, потому что далеко не сразу понял, кого или что она имеет в виду. — Мин Юнги, — тепло улыбнулась Мэредит. — И правда очень хороший. — Я уже понял, что он вам с Тэхёном очень понравился, — ехидно бросил Чонгук, просто не удержавшись от комментария о поведении младших. Хотя… это был один из немногих раз, а возможно, и единственный, когда его семья, самые значимые для него люди в этом мире, одобрили его выбор. И это… как будто стало для Чонгука важно? Кто знает, может, так было и всегда, просто он очень боялся себе в этом признаться.