Слишком рано

Лопата с тихим шелестом взорвалась из земли горстью сухого песка. Пыль покрыла все тело. Руки, нос, глаза, волосы — все было в противной скрипучей корке. Келл утер мокрое от пота лицо и устало оперся о черенок, делая короткую передышку. Яма приобрела характерную прямоугольную форму — как и двадцать предыдущих. Над головой неожиданно появился силуэт, закрыв собой знойное полуденное солнце. Наверное, снова вернулся Рекс — предложить помощь. — Себе роешь? А остальные чем не угодили? — незнакомый мужской голос вернул парня из тяжелых воспоминаний. Келл поднял голову, вглядываясь в нежданного гостя. Над ним стоял крепко сложенный смуглый мужчина. Серый массивный, видавший ни одну битву, бронекостюм придавал его образу особую тяжелую суровость. — Ты еще кто? В голове Келла вдруг мелькнула смутная крамольная надежда, на то, что этот брутальный незнакомец — один из оставшихся имперских солдат и он быстро оборвет его моральные страдания. Мужчина проигнорировал вопрос мятежника и, неспешно присев на корточки, собрал с земли горсть песка. — Песок… копать легко. Не то что на Ондероне. Иногда, чтобы похоронить людей, приходится по несколько дней бродить по болотам в поисках подходящего места. А когда находишь — вас накрывает звено исидов и могил приходиться копать в два раза больше. Келл внимательнее всмотрелся в мужчину. Что то знакомое было в его движениях, во взгляде, в речи. — Что тебе нужно? — парень оперся спиной о край ямы — Рекс сказал, что ты теперь здесь главный. Мне нужна кое какая информация. Келл усмехнулся. — Главный? — В курсе событий, скажем так, — незнакомец процедил сквозь пальцы песок, так что в ладони остались несколько крупных пылинок. — Допустим, — Келл понятия не имел о чем говорил собеседник, но интерес начинал брать свое. — Мое имя Со Геррера, — мужчина, наконец, соизволил представиться У Келла едва не отпала челюсть, стоило ему услышать имя одного из легендарнейших мятежников современности. В силу дефицита информации, вокруг этого человека сформировалось столько легенд, что в глазах простых лотальцев, он был едва ли не универсальным солдатом, в одиночку способным уничтожить батальон штурмовиков. — Со? Но как вы… — Не имеет значения, — отрезал старший мятежник, — скажи куда вы дели Трауна. — Его взяли живым, но… я не могу сказать где он, это секретная… Со не дал парню договорить — Сколько? Келл непонимающе нахмурился. — Что? — Сколько могил копать осталось? — Геррера пальцем обвел черневшие кругом ямы Парень исподлобья огляделся. — Столько же, — пробурчал он. — Понятно, — Со встал, поправляя костюм, — то есть пока ты здесь хоронишь весь свой отряд, человек, ответственный за их смерть, спокойно живет на харчах Сопротивления. Правильно я тебя понял? Парень снова схватился за лопату и со злостью воткнул ее в землю, собираясь вернуться к работе. Со прекрасно знал, на какие рычаги следовало давить, чтобы вывести собеседника из себя. — Если я скажу, вы убьете его? — То есть они не собираются этого делать? — Трауна вывезут на Аталлон. Допросят. Потом обменяют на гарантии безопасности для Лотала, — Келл сковырнул очередной пласт песка. Мужчина поморщился. — Впрочем, другого я и не ожидал, — Со задумался на секунду, — заканчивай здесь, вечером вылетаешь со мной. Келл удивленно уставился на собеседника. — Куда? Герерра поднялся. — Мстить за своих людей. *** Бесконечные переходы Корусанта вывели пару мятежников к небольшой кантине, угловатым гнездом висевшей над обрывом улиц. Сабин бросила угрюмому бармену оставшиеся после аренды кредиты и заказала два браминовских стейка. — То есть ты вместо того, чтобы повторить написанную умными людьми речь решил сымпровизировать? — девушка оперлась о стойку и, приподняв брови, уставилась на джедая. Рассказанная им история про события в Сенате не вселяли в нее энтузиазма. Эзра провел ладонью по тыльной стороне шеи. — Считай, это было джедайское чутье. Мандалорка развела руками. — Так вот как теперь называется отсутствие здравого смысла. — Сабин, в Сенате сидят люди, которые живут ложью. Они бы на раз поняли, что я вру, и вот тогда шансов для Лотала не осталось бы точно. К повстанцам приблизился бармен и поставил перед ними сухие стылые стейки. — Ситх с тобой, — девушка брезгливо ковырнула мясо, — нужно думать, как выбираться отсюда. — Я знаю где работает Лютен. Пойдем к нему. Эзра затолкал в рот сразу половину своего стейка и с аппетитом зажевал. — Не думаю, что он будет рад видеть нас. С имперцами на хвосте. Сабин, вздохнув, отодвинула свою порцию, которую тут же с радостью принял Эзра. — Будто мы собираемся оставить ему выбор, — парень пожал плечами, — он нас сюда затащил, пусть теперь и вытаскивает. *** Таркин стоял напротив Императора, стараясь смотреть поверх головы Владыки — в широкое — во всю стену — панорамное окно. — Завтра в Сенате вы отзовете свой запрос на интервенцию на Лотал, — скрипучий тяжелый голос Палпатина с непривычки кого угодно мог бросить в холодный пот, но Таркину было не привыкать стоять под дулом холодного взгляда ситха. Тем не менее, неожиданное решение Императора поставила офицера в тупик. — Отзову? Мы не можем допустить, чтобы мятеж на Лотале сошел им с рук. — С Лоталом вы разберетесь после готовности Проекта. Сейчас ваша задача освободить гранд-адмирала Трауна. Таркин поморщился. С самого появления Империи, гранд-моффу приходилось делить свой неофициальный пост главного советника Императора вместе с Вейдером и Трауном. И, если с первым их полномочия практически не пересекались, то в гранд-адмирале Таркин видел серьезного соперника. Продвижение Доктрины Террора и главенство в проекте Звезды Смерти позволили офицеру упрочить свои позиции, однако авторитет Трауна в глазах Палпатина оставался неизменно непоколебимым. Даже после очевидного провала Имперской миссии на Лотале. — При всем уважении, Император, вы переоцениваете роль гранд-адмирала. Уверяю вас, после готовности Проекта, мы более не будем нуждаться в услугах тактических гениев. До этого момента, нам важно сохранять стабильность в Галактике в соответствии с Доктриной… Из-под капюшона, которым все это время было скрыто лицо Императора, неожиданно блеснули два ярко-янтарных огня-глаза. — Ваша задача — освобождение гранд адмирала, — безапелляционно твердый голос Палаптина на корню срезал дерзкую попытку Таркина устранить своего конкурента. — Как прикажите, Владыка, — офицер покорно склонил голову и поспешил удалиться. *** Выражение лица Лютена нельзя было описать ни единым из существующих в Галактике языков, стило ему завидеть на пороге своей антикварной лавки двоих мятежников. Эзра, удостоверившись, что в магазине, помимо них посетителей не имелось, проследовал к прилавку. — Хвоста не было, но у нас проблемы. Лютен неторопливо поставил на постамент расписную вазу, которую он заботливо протирал до появления в магазине повстанцев и, фальшиво улыбнувшись, показал на дверь, ведущую в кладовую. — Вы по поводу заказа? Пройдемте, у меня как раз есть что вам показать. Эзра и Сабин проследовали в указанном направлении. Как только дверь за спинами с грохотом захлопнулась, Лютен наконец смог высказать все, что думал об их незванном визите. — Вы окончательно с катушек слетели? Завалиться ко мне, когда за вами охотиться половина имперского гарнизона, — альянсовец схватил со стола стакан воды и выпил залпом. — А куда мы должны были деться? Простите, но джедаи пока телепортироваться не умеют. — В следующий раз для разнообразия завалитесь в кабинет Мотмы. Пусть хоть раз она порешает ваши проблемы. Эзра и Сабин переглянулись. На их памяти это был первый раз, когда Лютен пошутил. Или не пошутил? — Чем закончилось заседание? — джедай, наконец, задал волновавший его все это время вопрос. — Твоим побегом. Ты так Сенат взбудоражил, что заседание перенесли на завтра. Эзра вздохнул. Выяснение последствий его дерзкого поступка откладывалось еще на сутки. — Нам нужно выбраться с Корусанта, — к разговору присоединилась мандалорка, — организуешь? Лютен исподлобья глянул на мятежников. Следующие несколько минут прошли в тяжелом молчании. Наконец, антикварщик проговорил. — Не сегодня. Нужно переждать пока имперцы успокоятся. Там решим. — А сейчас нам куда деться? — Сабин развела руками. Лютен снова тяжелым взглядом обвел подопечных. Друзья заметили, как дрогнули его скулы. — До завтра будете у меня на квартире. Я там все равно почти не появляюсь. Мужчина достал из кармана тонкую пластиковую карту и кинул ее джедаю. Тот ловко перехватил подачу. — Восьмой этаж этого же здания. И не высовывайтесь. Друзья понимающе закивали и поспешили удалиться. Лифт поднял их на указанный уровень. Найти необходимую квартиру из десятка располагавшихся на том же этаже, не составило труда. Убранство дома Лютена разительно отличалось от того, что мятежники наблюдали в отеле. Выполненное в гораздо более темных тонах, совмещенное с массивным, резным интерьером с непривычки могло вызвать довольно неприятное гнетущее чувство тяжести и тоски. Однако, чем больше Сабин и Эзра находились внутри, тем более они привыкали. Коротко осмотревшись, джедай уселся на небольшом кожаном диване, мандалорка легла рядом, положив голову на его колени. Эзра мягко провел ладонью по ее волосам. — Странно все это, — девушка задумчиво смотрела в потолок. — Ты про Сенат? — Эзра покосился на подругу. — Я про нас… — Сабин говорила тихо, — мы вроде бы вместе, а времени друг на друга все равно нет. Джедай вздохнул. — Идет война, Сабин. И время — не самая страшная жертва. Тебе ли об этом говорить. Неожиданно глаза мандалорки — широко раскрытые, ясные — уперлись в лотальца пронзительным взглядом. — Я знаю, что просить о таком глупо, но… прошу, Эзра, не становись и ты ее жертвой. Джедай молчал, продолжая тихо разглаживать ее волосы. И молчание было красноречивее любого ответа. Война не позволяла давать подобных обещаний… *** Новый день — новое заседание. Прошедшая ночь, проведенная в раздумьях о дальнейших действиях повстанцев в Сенате не привели Совет Альянса ни к одному разумному решению. Теперь оставалось лишь наблюдать и молиться, чтобы Сенат все же сжалился над невинными жителями Лотала и не позволил Империи устроить вторую Чистку. Мон Мотма заняла свое место на платформе. Внешне спокойная, сенатор внутри переживала настоящую бурю. Сегодня могли рухнуть все ее старания в сфере дипломатического сопротивления Империи. И это значило, что единственным способом противостоять врагу оставалась война. Снова. С миллионными жертвами. Выжженными мирами. Сломанными жизнями… — Попрошу тишины, — с центральной платформы зазвучал знакомый голос главного секретаря. Зал, гудевший тысячами голосов, разом умолк. — Сегодня будет продолжено обсуждение вопроса, касающегося лотальского кризиса. Вчера Галактической Империей в лице гранд-моффа Уилхаффа Таркина в Сенат был внесен запрос на проведение в системе Лотал силовой контртеррористической операции, направленной на подавление мятежа и освобождении законных служителей Галактической Империи. Сегодня мы выносим вопрос о целесообразности данных мер на голосование. Неожиданно к ложе секретаря приблизилась еще одна платформа. На ней собственной персоной стоял Таркин. Офицер включил микрофон и произнес. — Галактическая Империя отзывает свой запрос на проведение контртеррористической операции. Все дальнейшие мероприятия по урегулированию лотальского кризиса будут проводиться исключительно посредством дипломатических переговоров. Прошу вынести на голосование вопрос о принятии для Лотала нейтрального статуса. Империя обязуется вывести из системы весь силовой контингент сразу после освобождения пленных офицеров. Статус нейтралитета заверяется Сенатом и начинает действовать после проведенного обмена. Данным решением мы демонстрируем наши приоритеты в сохранении жизней подданных Империи, нежели осуществлении необдуманной мести. Все, что говорил Таркин далее Мон Мотма не слышала. Забыв о всех нормах приличия и собственном образе невозмутимого политика, она буквально раскрыла рот в изумлении. Нейтральный статус… жизни подданных… вывод войск. Все эти тезисы диким образом диссонировали с образом Империи. Сенатор не могла поверить, что Таркин высказывал сейчас идеи которые Сопротивление должно было вкладывать в собственные требования. Мон Мотма оглянулась на сидящего в одной из соседних лож Бейла. Мужчина, кажется, пребывал в том же состоянии. Чуть выше в окружении комиссии сидела Лея. Девушка напряженно вглядывалась в говорившего офицера. Вслушивалась в каждое слово, пытаясь уловить подвох. Но подвоха не находилось. Стоило Таркину умолкнуть, зал взорвался ревом обескураженных политиков. Радостные овации оппозиционных сенаторов смешивались с негодующими криками лоялистов. Несколько платформ выдвинулись в центр. Люди с них кричали о желании получить нейтральный статус и для их систем. Заявление Таркина было подобно адреналину, введенному в и так возбужденный организм Сената. Секретарю потребовалось добрых полчаса для восстановления порядка. Окончательно пыл политиков утихомирило появление на отдельных уровнях гвардейцев-штурмовиков. Оставшаяся часть заседания была идеальным отображением «демократичности» постреспубликанской эпохи. Решение о нейтралитете Лотала принималось без присутствия официального представителя системы, одним голосованием, без права отмены… Ни Мон Мотма, ни Лея, ни Бейл Органа не могли понять, что послужило триггером для столь радикальной смены политического вектора. Было ясно одно — имперцы приняли правила игры Альянса и очевидно уже придумали, как обыграть Сопротивление на их же поле боя. Лотал был не победой. Он был затишьем перед бурей. *** — Собирайтесь, летим отдавать Трауна, — Лютен появился в квартире уже под вечер следующего дня. Эзра, преисполненный робкой надеждой, первый вскочил со своего места. — Имперцы согласились на обмен? Мужчина вытащил из гардеробного шкафа небольшую походную сумку и перекинул ее через плечо. — Можно сказать и так, но радоваться я бы не стал. Они определенно имеют план, о котором мы пока не подозреваем. Неожиданно Лютен присел на колени и засунул руку за гардеробную тумбочку. Секунду спустя с тихим шелестом за ней что то открылось и он вытащил на свет короткий бластер. — Но они приняли нейтралитет Лотала? — Эзра затаил дыхание, боясь услышать ответ. — Да. С души парня буквально свалился булыжник. Джедай и мандалорка радостно переглянулись. Не беря в расчет привычный скептицизм Лютена можно было считать, что победу в битве за Лотал они одержали окончательно. Оставался последний штрих — вернуть Трауна имперцам. *** Отведенное разведывательной группе время заканчивалось. Они так и не получили и сотой доли той информации, которую могли выжать из Трауна. Остальные офицеры раскололись в первые часы под красноречивые речи опытных агентов, но гранд-адмирал был непреклонен. Глава разведки трижды запрашивал у высших офицеров разрешения на применение «неконвенциальных» мер допроса, но главы Альянса оставались непреклонны. «Мы не Империя. К пленным следует относится с должным уважением» — раз за разом они ссылались на одну и ту же неизменную мантру, обусловленную, очевидно, не заботой о правах пленников, а банальной необходимостью дальнейшего возврата гранд-адмирала в руки Империи. Сказывалось и отсутствие хваленой сыворотки правды, которой противник не брезговал при собственных дознованиях, так что приходилось довольствоваться неэффективными методами обычного общения. — На выход! — в камеру чисса вошли двое широкоплечих бойцов с бластерами наготове. Перед тем как гранд-адмирал покинул тюремный блок, на его голову водрузили светонепроницаемый шлем — дабы лишний раз не рисковать конфиденциальностью базы. По мере того, как процессия двигалась к взлетной площадке, казалось будто Траун вел за собой мятежников а не наоборот. Гранд-адмирал не терял свою невозмутимость и спокойствие в течение всего пребывания в плену, а перспектива скорого освобождения и вовсе придавали его походке особый победный шарм. Офицер уходил несломленным. К сопровождающим неожиданно приблизились несколько незнакомых повстанцев. — У нас приказ сопроводить Трауна до площадки, можете передать его нам, — один из незнакомцев — высокий темноволосый парень — потянулся было к пленнику, но гвардейцы остановили его. — У нас такого приказа не было. Мы должны передать его в руки лично коммандору Тано. — Теперь это наша забота… Секундное напряженное молчание оборвалось двумя шипящими оглушающими выстрелами, повалившими охранников на землю. Пришельцы подхватили Трауна под руки и поспешили в противоположную сторону. Гранд-адмирал, внимательно выслушивавший короткую перепалку, даже не шелохнулся при выстрелах и спокойно последовал за новыми сопровождающими. Эзра, Сабин и Лютен прилетели на Лотал за несколько часов до назначенной передачи пленных. Из прибывшего ранее вражеского флота остался лишь одинокий разрушитель, висевший на орбите планеты. И тот не пытался препятствовать пролету мятежников. На поверхности повстанцев встретила Гера. Уже зная об отступлении Империи, она не смогла сдержать улыбку, завидев счастливых джедая и мандалорку. — Мы победили, Гера, после всего… Эзра крепко обнял твилечку. Она ответила взаимностью. — Трауна уже привезли? — к Спектрам подошел Лютен. — Уже должны были, но похоже задерживаются, — Синдулла обернулась к стоявшему за спиной астромеху, — Чоп, свяжись с Кенаном, спроси, как обстоят дела. Дроид перемигнулся светодиодами и через минуту выдал отчет. — Что?! — Гера не поверила своим ушам. К несчастью сообщение дроида хорошо расслышали все мятежники. — Что значит Траун пропал? С Аталлона? Повстанцы стояли в ступоре, не зная, как комментировать услышанную новость. Было страшно представить, что сделают имперцы, если не получат гранд-адмирала в срок. О любом нейтралитете можно бы было забыть. — Вы со мной на Аталлон, — Лютен указал на Эзру и Сабин, — Коммандер Синдулла, вы остаетесь здесь. Тяните время до нашего возвращения. Твилечка нервно провела ладонью по лбу. Легко было сказать — тяни время. Особенно если не приходилось стоять под дулами Звездного Разрушителя. Но другого выхода не было. Все шло не по плану. Опять.