Душа, окутанная забвением

      Осознание накатило, подобно волне.       «Не человек. Точно. Я просто не могу быть человеком», — скандировал голос в голове. Марша смотрела в перепуганные глаза соседок. Она и сама была напугана таким исходом. Но... Если не человек, то кто? Этим же вопросом задалась и Ляля.       — Тогда кто ты? — голос низкий, напряжённый. Девушка встаёт и делает шаг в сторону Марши. Она возвышается над ней, смотря ровно в глаза. Твёрдо, не давая права на ошибку. — Кто ты такая, Марша?       Девушка и сама была бы рада знать. Она тоже поднялась с пола. Теперь, стоя перед Лялей, она качает головой. Отрицательно качает. Сложно сказать то, чего не знаешь. Но Ляля не отступает. Она хватает Маршу за грудки и сильно встряхивает.       — Соберись, блять! — сквозь зубы выдыхает она. — Если вспомнила, что не человек, значит должна вспомнить кто, если не он. Давай, думай! Зачем тебе голова, если ты ничего не сооброжаешь!       Марша действительно не знала. Она растерянно оглядывалась на Тасю и Агату. Девушки были бледными и испуганными. Особенно Тася. Она вся тряслась и плакала. Агата больше контролировала себя, не позволяя эмоциям выйти наружу.       — На меня смотри! — Ляля на этот раз буквально оторвала девушку от пола и потрясла в воздухе. Потом притянула к себе так близко, что Марша могла рассмотреть прожилки на радужках глаз. — Смотри внимательно и думай! Кто ты, если не человек. Давай же! Может это единственный шанс выбраться отсюда! — последний выкрик наполнен злобой и болью.       Марша напрягает всё своё сознание, пытаясь вспомнить. Ничего. В голове абсолютно пусто. Она огорчённо качает головой и сокрушенно вздыхает. Ляля резко и сильно отталкивает её, да так, что Марша ударяется об стену. Сама девушка от бессилия, от гнева и обиды бьёт кулаком безупречную стену. Там, где гладкая поверхность встретилась с кулаком Ляли появилось тёмно-красное пятно крови. Сама девушка обречённо схватилась за голову и опустилась на корточки в углу.       В комнате воцарилась мёртвая тишина. Не было слышно даже дыхания.       Марше было ужасно стыдно. Такой простой вопрос, а никакого ответа. Возможно, именно она могла бы помочь им выбраться из этой тюрьмы. Но увы. Девушка низко опустила голову, сдерживая слёзы обиды. Да, ей было стыдно. Но ещё и обидно. Обидно на Лялю, за то что так обошлась с ней, обидно на саму себя за неспособность ясно мыслить, обидно на Агату и Тасю за бездействие. Марша судорожно вздохнула. Поднимать глаза ей сейчас категорически не хотелось. Как и смотреть на отчаявшуюся Лялю, испуганную до состояния паники Тасю и на непробиваемую маску Агаты. Единственное, что сейчас действительно хотелось — вновь оказаться там. Вновь потрогать завихрения Нечта, вновь ощутить разливающуюся по венам лаву... Марша сделала глубокий вдох. Всё вновь начало отходить на дальний план...

***

      — Марша, ты должна больше научиться контролировать себя!       Глубокий бас, бордовая, с проседью борода, светящиеся голубые глаза. Отец стоит без рубашки напротив меня, вскинув руки и ещё раз показывая мне, как нужно сделать приём. Из его рук выходят направленные огненные всполохи, которые в один момент сжигают соломенное чучело перед ним. Я пытаюсь повторить. Но вместо чего-то путного, выходит только разлетающееся во все стороны пламя. Отец обречённо качает головой.

***

      — Я не понимаю, почему ты не хочешь быть со мной?!       Б@£т¢а&. Снова бой барабанов заглушает воспоминания, заставляя их подёрнуться белой дымкой. Теперь лицо не разглядеть.       — Потому что ты человек, а я д₽а✓•н. — пробиваясь сквозь звуки ударов барабанов, мой голос звучит совсем непонятно. Стоило мне закончить фразу, как бой стал агрессивнее, громче, оглушающе. Я так хочу вернуться туда. Очень хочу. Но... Мне нужно досмотреть воспоминания до конца. Нужно понять, кто я...       Внезапно всё прекратилось. Пропало размытое лицо человека, пропали мои руки на его плечах, пропала таверна позади него. Вскоре картинка вновь появилась перед моими глазами.       Отец. Матушка. Сёстры и братья. Все мы сидим за столом и обедаем. Но... Что-то... Что-то не так. Заглядываю в лица, сидящих напротив родственников. Они... Как будто неживые. Как будто сделаны из воска. Я дотрагиваясь до руки отца. Он сидит справа от меня во главе стола. Холодная. Непривычно холодная. Не может быть. НЕТ! Это просто дурной сон!       Вскакиваю, опрокидывая стул. Никто не отреагировал. Я бросаюсь вон из столовой, бегу не оглядываясь. Что... Как это могло произойти?! Как такое могло случиться?!       Заставляю себя остановиться. А что... Что собственно случилось?! Хочу повернуться. Нужно просто развернуться и пойти посмотреть, в чём дело. Тело не слушается. Закрываю глаза. Так, спокойно. Глубокий вдох. Теперь выдох.       Открываю глаза. Вокруг больше нет коридора родного дома. Вокруг темнота. И яркие всполохи.       Бегу к ним, стараясь схватить.       — Что, что со мной происходит?! Что это за воспоминания? Откуда они у меня? КТО Я ТАКАЯ?!       Всполохи молчат, а по моим щекам катятся слёзы. Ну же, ответь. Я уверена, ты знаешь ответ. Так скажи мне, кто...       — Ты, это ты. — более громким, чем в прошлый раз сказало Нечто. Марша сильнее сжала кулак. Ногти больно впились в кожу. — Ты же всё знаешь. Зачем спрашиваешь у Нечта?       Я злюсь. Да что б тебя! Неужели так трудно ответить на вопрос! Я всего лишь хочу выбраться! Всего лишь хочу вновь увидеть свою семью!       Мир перед глазами пошёл рябью. Голова болит. И кружится. Ноги ватные. Всё это абсурдно и не смешно.       Хочу выбраться отсюда. Хочу просто оказаться дома, чтобы отец тренировал меня родовой драконьей магии!

***

      Марша резко распахнула глаза. Белый пол, мокрый от её слёз. Ногти впились в кожу ладони, оставляя красные кровоточащие полумесяцы. Марша вскакивает и начинает расстёгивать рубашку. Тася испуганно вскрикивает, а бледная Агата хватает Лялю за плечо. Та всё ещё сидит в углу, поэтому недовольно оглядываться. Потом её глаза так же расширяются от ужаса.       Марша лишь мельком взглянула на это. Девушка откинула рубаху и осмотрела себя. Там и тут были небольшие участки красных чешуек. Эти чешуйки блестели и переливались. Такие области были на груди, животе и руках. Марша схватилась за штаны и принялась закатывать их. На ногах тоже были эти чешуйки.       Поправляя бинт на груди, Марша сказала тихим твёрдым голосом:       — Так это был не сон...