Душа, окутанная забвением

      «Это было странно. Казалось бы, ничего не меняется, всё так же как и до этого. Но... Я как будто бы что-то упускаю... Может, дело не в нас, а в комнате»       После того, как Марша пришла в себя, минуло, по ощущениям, минут двадцать. Девушки обсудили, что могло присниться Марше, обсудили и то, сколько, по внутренним часам каждой, прошло времени с момента появления Агаты. Теперь все опять сидели молча, каждая раздумывая о своём.       Тася ещё раз огляделась. Ничего не поменялось с момента её пробуждения. Такие же пустые стены, такой же ровный потолок. Тася поднялась с пола и отложила гитару. Она подошла к противоположной стене, чтобы ещё раз осмотреть её. Останавливать девушку, конечно же, никто не стал.       Тася прошла вдоль стены, проводя по ней рукой. Ничего особенного, прохладная стена, скользкая, как стекло. Тася добралась до середины стены. Её рука нащупала... Трещину? Или что это?       При ближайшем рассмотрении это действительно оказалась трещина. Тонкая, совсем незаметная, если её специально не искать. Тася попыталась отыскать, где же она начиналась и до куда вела. Но ничего. Она не нашла ничего. Казалось, это был просто изъян в шпаклёвке. Но отчего-то... Отчего-то Тася знала, что появился он тут не просто так.       — Ребята... — тихонько начала она, не отрывая глаз от трещины. Но позже повторила уже громче. — Ребят! Тут трещина в стене.       Девушки подняли на неё головы и уставились на стену, около которой стояла Тася. Первой к ней подошла Ляля. Девушка несколько грубо оттеснила её в сторону и сама принялась разглядывать стену. К ней тут же подтянулись сначала Марша, а потом уже и Агата. После некоторого молчания Марша заметила:       — Я ничего не вижу, — её голос, как всегда спокойный, звучал несколько... Раздражённо. Она вообще была немного нервной после того, как проснулась.       — Да. Я тоже. Может это был волос, который прилип к стене? — Ляля пожала плечами и направилась в сторону, где сидела до этого.       «Как это так?! Это же точно трещина в стене, никакой не волос! Почему они мне не верят?! Не может же быть, что я просто параноик!»       — Да, Тася, ты просто параноик. Хватит рассматривать всё под микроскопом и искать хоть какие-то отклонения от нормы. — Ляля вновь опустилась на пол и прикрыла глаза. — Нет там трещины, а если и есть то мы её не видим.       Тася неверяще уставилась на Лялю.       — Ты что...?       — Нет Тась, я не читаю мысли. У тебя просто всё на лице написано. Да и к тому же, если хочешь чудес — обращайся к Марше.       Тася обиженно моргнула. Как это так: у неё всё на лице написано?! Да и к тому же...       — А почему это я должна обращаться за чудесами к Марше? — недоумение и любопытство сквозили в звонком голосе, а голубые глаза, окружённые веснушками, красиво блестели.       Ляля приоткрыла глаза, взглянув на девушку всего на пару секунд.       — Да, мне тоже было бы любопытно узнать, почему Таисия должна обращаться к Марше за чудесами, — Ляля перевела свои глубокие глаза на персону позади Таси и Марши. Агата стояла, скрестив руки на груди и заговорщически улыбалась. Она как будто бы подначивала Лялю дать ответ как можно скорее. Марша же, хоть речь и шла про неё, стояла спокойно и отстранённо, но в глазах её читалось такое же любопытство, как у всех.       Ляля пожала плечами и полностью закрыла глаза, откинувшись на стену.       — Марша, в отличии от нас троих, выглядит необычно. Вот ты когда-нибудь видела, чтобы у человека были красные волосы от природы? — обращаясь к Тасе, девушка заставила задуматься не только её. Агата, и даже сама Марша, глубоко задумались над её словами. — Ещё и глаза красные. Нет, в природе, конечно, встречаются красноглазые люди и даже животные. Но только в том случае, если они альбиносы. Но посмотрите на Маршу, — Ляля махнула рукой в ту сторону, где стояли девушки, не открывая глаз. — Да её язык не повернётся назвать альбиносом. Вот теперь и думай: то ли она самый необычный образец природы, то ли чудо из чудес.       Тася задумалась. И вправду. Во всей этой суматохе она и не успела ничего обдумать как следует. Волосы, глаза... Даже одежда у неё была слегка необычной. Какой-то... Сказочной, что-ли.       — Хм, я бы не сказала, что Марша выглядит так уж необычно, — Агата потёрла подбородок и направилась в сторону Ляли. За ней двинулась и обсуждаемая Марша. Тасе ничего не оставалось, как опуститься рядом со всеми в небольшой круг. — Да, не спорю, девушка действительно выглядит... Интересно. Но, признаться честно, меня больше поразила Лилия.       В ответ на это Ляля открыла глаза и впилась в Агату удивлённым взглядом. Тася тоже была в недоумении. Да, Ляля была немного грубой, резкой, с прокуренным голосом и множеством шрамов, но даже так она была... Вполне обычной. Вполне нормальной.       — Я, хоть и не могу сказать точно, потому что не помню, не встречала таких девушек, как ты, — это втоптало Лялю в ещё большее недоумение. — Ты резкая, грубая, ещё и ругаешься как сапожник.       — Да когда это я...?!       — Не переживай, дай закончить, — Агата вскинула руку, останавливая распаляющуюся девушку. Марша весело подмигнула Тасе, когда та вопросительно на неё взглянула. Что ж, раз даже Марше весело... — Так вот. Мне сложно даже представить, что у леди будет так много шрамов. Мне сложно представить, что леди могут так выражать свои эмоции. Мне сложно представить даже то, что вы, должно быть, даже и не слышали о таком выражении, как «добродетель женщины — покорность». Для меня это осталось нерушимым постулатом даже после потери памяти, — Ляля вконец растерялась, а Марша еле-еле сдерживала смех. Одной лишь Тасе было ничего не понятно.       «Да что в этом необычного? Ну характер у неё такой, что сделать. И что это за выражение странное, «добродетель женщины — покорность»? Я даже выражения такого никогда не слышала!»       — А... Что это вообще значит? — Любопытство распирало изнутри, поэтому Тася всё-таки решилась задать вопрос. Ляля будто бы отмерла и, вскрикнув «вот именно!», сложила руки на груди в ожидании ответа. — Я слышала только «бьёт значит любит», «не выноси сор из избы» — Тася стала загибать пальцы. — Хотя нет, не думаю что последнее имеет такой же смысл. Но твоё выражение... Оно как будто из другого столетия.       — Кстати да! — яростно вскрикнула Ляля. — Я тоже об этом подумала, как только услышала этот бред! Ты что, из 19 века? Какая добродетель?! Какая покорность?! Хочешь сказать, что ты какая-нибудь Екатерина первая?       — Вообще-то Екатерина первая правила в 18 веке... — попыталась поправить её Тася, но была грубо перебита.       — Да какая разница, суть-то одна! — теперь Ляля уже натурально кричала, пока Агата удивлённо хлопала ресницами, а Марша взорвалась надрывным смехом. — А ты чего разошлась?!       Марша ещё долго смеялась. То ли от действительно забавного лица Агаты, то ли от бурной реакции Ляли. Но потом всё-таки успокоилась и, немного отдышавшись, наконец заговорила:       — Ну вы такие смешные. Даже не знаю, что рассмешило меня больше. Вы, люди, такие забавные...       Марша продолжила смеяться, а остальные девушки в миг затихли. Тася почувствовала, как кровь отливает от лица. Она видела, как лица и Ляли, и Агаты, тоже меняются. Они переглядываются и вновь их взгляды скрещиваются на смеющейся Марше. Сложно было понять, что выражают их лица, но одно можно было сказать точно: все они были немного напуганы.       Когда Марша перестала смеяться, она окинула всех взглядом.       — Что? — необычно игриво спросила она. Настроение у неё было просто прекрасное.       — Люди? — хриплый голос Ляли стал ещё более низким.       — Забавные? — на удивление Агата прекрасно справлялась с контролем эмоций. Тася затаила дыхание, ожидая ответа Марши.       Улыбка медленно сползла с лица девушки. Впрочем, как и кровь. Белая, как бумага, Марша недоумевающе заглядывала в глаза каждой. Потом нервно сглатывала. А потом, будто бы совершила открытие, не столько для других, сколько для себя, произнесла:       — Я... Я не... Я не человек...?