***
Мерзкое утро началось не с поездки на такси, а именно сейчас. Громкая вибрация телефона и безэмоциональный голос аккомпанирует "Заказчик 3". К звонку добавляется и девичье "Возьми телефон", как только я собираюсь перевернуться на другой бок и игнорировать сегодня всех. — Да, — мямлю в трубку. На меня сыпится поток слов. Первые два предложения я даже не сумел разобрать. Потягиваюсь и теперь упираюсь спиной в твердую спинку дивана, зло шипя. — Это совсем не то. Совсем. Я отказываюсь работать с вами и верните аванс. — Что именно не так? — Да всё. Я слышу, что вы сейчас не в состоянии разговаривать, поэтому просто даю вам срок в три дня. Номер карты, надеюсь, помните. До свидания. Швыряю телефон и он чудом оказывается не на полу, а на кресле. — Сука, сука, сука! Головная боль и тошнота улетучиваются, но на смену приходят злость и паника. Денег нет, мне даже не с чего аванс вернуть. Я потратил немало сил на данный заказ, и просто отказывался верить, что проделанная работа может быть напрасной. Все часы, недоспанные ночи, десятки выкуренных сигарет и выпитых бутылок пива. Работа Хисына пошла также насмарку, но он не в такой финансово-плачевной ситуации, как я. Я думал, что симптомы похмелья отошли на второй план и сейчас мою голову заняли лишь мысли о заказчике и ближайших планах на будущее, как в добавок к подавленности добавилась ужасная сухость во рту, тело ломило и в глазах рябело. От накалившего отчаяния я готов был выпрыгнуть из окна хоть сейчас. — Что-то случилось? Я знал, что спросила Хиджин тихо, но для меня это было словно молотом по голове. Я тут же прижал руки к ушам и сложился пополам. — Блять, тише, — чуть не взмолил я. Выждал время и разогнулся, подняв на девушку мрачные карие глаза. Мой взгляд буквально орал, что всё хреново. Я не хотел говорить ей это, но понимал, что нужно. Кое-как прошел на кухню, открыл кран и сделал несколько жадных глотков, ощущая, как вода катится по оголённому торсу. По телу пробегают мурашки от внезапного облегчения. — В холодильнике есть нормальная вода, — говорит Чон, но я игнорирую. Облакачиваюсь о столешницу и запрокидываю голову. Выжидаю, сам не знаю чего. — Заказчик отменил заказ, мне нужно вернуть ему аванс. Хиджин не смотрит мне в глаза, я и сам отворачиваюсь, не в силах выдержать её присутствие. Я подвёл нас. Столько вложенных сил не окупились, мне не хватает нескольких бумажек для счастья. Я не знаю, что сулит это молчание. Даже не подозреваю, как на эту новость отреагирует Хиджин. Я не могу выдержать эту недомолвленность. Открываю рот, чтобы что-то сказать, как меня опережают: — Всё в порядке, мы со всем справимся. Я спрошу у начальницы могу ли я получить аванс. Хотя нет, это ведь мой первый день. Я могу у кого-то одолжить, а если буду усердно работать, то меня переведут на постоянную работу. Мы справимся. Я уставился на Хиджин. Она кивает головой и улыбается, скромно, но так тепло. Только сейчас заметил костюм на девушке, она купила его на первом курсе. А у меня от злости сводит челюсти и сжимаются кулаки. — Ты устроилась на работу? — Да, продавцом-консультантом в торговый центр. Пока буду работать на полставки, но оплата еженедельная и ещё бонусы. — Ты устроилась на работу, и даже мне ничего не сказала? — шиплю я. Хиджин опускает взгляд и поджимает губу. — Да, я устроилась для того, чтобы помочь тебе. Я вижу, как тебе тяжело одному работать и я помню, что ты хотел, чтобы я окончила университет. Я перевелась на заочное и могу и учиться, и работать. А ты теперь можешь не переживать за меня. Я вздрагиваю. Будто разряд тока прошёлся по всему телу, руки дрожат. Рот искривляется, я хочу выкрикнуть о тупости Хиджин и снять силой эти чёртовы пиджак со штанами. Неужели в её глазах я настолько жалок, что не могу оплатить девушке даже её чёртов универ? Идёт на жертвы ради бедного музыканта, хотя я сам уверял Хиджин, что она будет жить со мной в достатке. — Ты сейчас же позвонишь и переведёшься обратно на очку. У тебя последний курс. Лишь неведомой силой я сдерживаю себя и душу внутренних зверей, которые уже тянутся к глотке Хон. — Я не буду. Я повторяю то же, шипя и менее терпеливо. Делаю шаг к Хиджин, она два назад. — Тебе стоит подумать о твоём отношении ко мне, Тэён. Я тоже устала. — Нет, блять, постой... У двери тихое: — Вечером меня не жди. Мой рёв разразился по всей квартире, кулак прилетает в стену рядом, затем в столешницу. Снова и снова. Я задыхаюсь от ярости, температура тела поднимается к запредельно высокому показателю. Лицо краснее некуда, сердце ненормальное, а костяшки сбиты. Лезу под струю холодной воды и застываю так на несколько минут, даже не волнуясь о том, какой в конце месяца придёт счёт за воду. Я остываю, ярость улетучивается и остаётся лишь ненавистное осознание. Она права. Моя Хиджин права.***
Я уснул. Спал долго, и продолжал бы дальше валяться в постели, если бы не звонок. Немедленно тянусь к телефону в надежде, что это Хиджин, но на дисплее белыми большими буквами "Хисын". — Да, — лениво бормочу я. — Здоров. Не поверишь, но сейчас у Джейка на хате знаешь кого я видел? — Ну, — Хисын не сумел меня заинтересовать. — Твою Хиджин. Я когда её увидел вообще в шоке был. Её наверное Джинсоль позвала, они рядом шли. Я вскакиваю. Ноги несут к шкафу, открываю дверцу и к ногам падает заброшенная мною пара джинсов. –Чего молчишь? — не дождавшись моей реакции спрашивает Хисын, а я давлю в себе бурю, чтобы не наорать на него. — Что значит на хате? — мёртвым голосом спрашиваю. Ставлю на громкость и натягиваю одежду. — У него сегодня как всегда тусовка. Я думал что ты сегодня весь день будешь дрыхнуть, поэтому не звонил бы тебе, но Хиджин... Кстати, заказчик звонил? — Я скоро буду. — Адрес помнишь? Я киваю, забывая, что это телефонный разговор и скидываю. Быстрым шагом подхожу к комоду в коридоре, снимаю с гвоздя ключи, натягиваю джинсовку и шнурую кроссовки. Выбегаю с квартиры, не забыв запереть дверь. Выйдя из подъезда лицо обдает сильным ветром, волосы лезут в глаза и я периодически рукой зачёсываю их назад. В телефоне набираю знакомый номер и ожидаю, всего несколько секунд, пока в трубке не послышался голос друга-таксиста. — Тэ, привет. — Марк, мне нужно кое-куда быстро приехать. — Ты сейчас у дома? Я подтверждаю. — Скоро буду.***
Я потянул за ручку и та поддалась. Дверь, как всегда, открыта. Войдя в дом, в нос тут же ударил сильный запах алкоголя и дешевых сигарет. По сравнению с улицей воздух здесь казался ядовитым, но я быстро к нему привык. Не успел я и на порог явиться, как меня заметил Хисын и поднял руку вверх. — Привет, — сдавленно говорю я, в глазах моих читается настойчивый вопрос "Где она?". Я знаю, что парень умеет читать меня по глазам и этот вопрос не останется непрочитанным. Он кладет мне руку на спину и медленно толкает, а я подчиняюсь и делаю несколько шагов в другую комнату. Останавливаюсь прямо у порога, ожидая чего-то либо же опасаясь. Обвожу взглядом комнату и замечаю, что в ней находится около десяти. Хиджин я замечаю не сразу, а когда замечаю – сердце колотится словно бешеное, а руки невольно сжимаются в кулаки. Я делаю вдох в надежде наполнить грудную клетку кислородом, но вместо него вдыхаю табачный дым и запах пота. Опускаю голову и гляжу на носки кроссовок. — Хисын, можешь идти. Я не поднимаю головы, но вижу кеды Хисына ещё рядом. Он продолжает стоять возле меня, медлит. — Если что – зови, — делает он шаг от меня и вновь заговаривает. — Она ничего не делала. Его обувь скрывается. У меня нет капюшона, чтобы хоть как-то скрыть своё присутствие. Я жмусь у стены и подхожу к дивану. Он не занят, а на столе напротив стоит множество бутылок. Беру не открытую и делаю глоток. Моя голова тут же поворачивается в сторону, где находится Хиджин. Не одна, с незнакомым парнем и девушкой. Они стоят у круглого столика, пальцы её сжимают бокал. Не могу не заметить её достаточно простое платье, контрастирующее с открытыми нарядами других девушек в комнате. Улыбка не сходит с её лица вот уже минуту, а то и больше. Вот девушка рядом что-то выдаёт и Хиджин заливается тихим смехом, парень не отстаёт. Я пялюсь на них минут пять, если не больше. Ко мне подходит знакомая и здоровается, протягивая бутылку пива. Я демонстрирую начатую, касаюсь горлышком своей бутылки её и осушаю. Знакомая пытается вынуть из меня ответы на вопросы, но я невзрачно отвечаю и уже не смотрю на Хиджин. — Ты знаешь их? — знакомая следит за моим взглядом и останавливается на трио за столиком. — Парня того несколько раз видела, но он сильно не гулящий, ту в платье впервые вижу, а вот Чхаён конечно же знаю – душа компании. Киваю в знак согласия и я благодарен, что меня не спрашивают не о чём больше. Знакомая кивает и удаляется, а я продолжаю сидеть со своим одиночеством. Руки дрожат, пока я достаю телефон и стучу пальцами по клавиатуре, не с первого раза попадая по буквам. Так и не написав, я стучу ближайшего по плечу и прошу сигарету. Вместе с ней мне дают и зажигалку, я благодарно киваю парню. Вновь набираю сообщение, небрежно стуча пальцами по блеклому экрану смартфона.Где ты?
В горле едкий дым, но жжет лишь ощущение пустоты и злости. Я сжимаю телефон, в ожидании ответа. Прошу солги, солги. Солги.Я у Джинсоль.
Щурю глаза, кошусь влево. И даже сидя в двух метрах я могу слышать их шёпот. Она откладывает телефон и улыбается, попивая вино. Она демонстрирует ряд верхних зубов и ямочку на левой щеке. Солгала. Дым покидает полость рта. Следующее сообщение я, кажись, и не печатал, но оно застывает в диалоговом окне как предупреждение и последнее желание.Беги от меня.
Чон долго не берет телефон в руки, а когда вещь вновь оказывается в её руках – на лице Хиджин застывает шок и страх. Она нервно оглядывается по сторонам, улыбка больше не появляется на её лице. Я отвожу взгляд и мой рот искривляется в чём-то на подобии улыбки. Откидываюсь на спинку дивана, прикрываю глаза, продолжаю зажимать между средним и указательным пальцами сигарету и жду. Прошу, беги.***
Я испуганно бросаю слова извинения новым знакомым и удаляюсь. Тело пробивает озноб не смотря на то, что в помещении стоит духота. Я видела его. Его умиротворённое лицо не излучало ничего, но я знала, что это было предвестником беды. Я не пошла к нему оправдываться, не чувствовала себя виноватой. Страх перед этим человеком с новым вдохом всё сильнее пульсировал во мне. Он никогда не бросает слов на ветер. И если он говорит беги – нужно бежать, срываясь на крик, держась за последнюю спасательную нить. Стоит ли мне думать, нет, мечтать, что он остынет, забудет и отпустит... Тэён, почему ты душишь меня. Горло першит будто от несколькоминутного протяжного крика, но я и слова молвить не могу. И звука выдать. Открываю дверь и выбегаю сломя голову. Кожа покрывается мурашками от потока ночной свежести, я отчаянно делаю вдох. Пытаюсь перейти на спокойный темп, делаю несколько неуверенных шагов, а затем не выдерживаю и ускоряюсь. Грудь рвёт от духоты и тесноты. Я понимаю, что это конец. Но вот конец чего? Оглядываюсь назад, от страха покусывая губу. Но никого не увидев облегчённо не выдыхаю, иду дальше. Продолжаю полу-бежать, поднимая подол недлинного платья. Я боюсь обернуться и не делаю этого. За спиной крик, громкий и знакомый. Голова сама поворачивается назад. Я вижу его. Он, запрокинув голову к небу, довольно кричал, а на лице его нисходила улыбка. Его шаг был размашистым, он приближался. И он глянул – прямо мне в глаза. Его взгляд, словно удар поддых, сбил меня с ног. Грудь то и дело вздымалась, я отдёргиваю голову и останавливаюсь на пустой дороге. Ни одной машины. По правую руку извилистая протоптанная дорога. И я сворачиваю. Позади шаги приближаются и я последний раз оглядываюсь. Замечаю лишь кривую ухмылку и торчащий межу средним и указательным пальцами дверной ключ. Хочу протяжно завыть, но не могу. Бегу вперёд и вперёд, ощущая хлысткие пощёчины ветра по лицу. Фонари перестают освещать дорогу и я понимаю, что бегу в чащу. Но я не останавливаюсь, не задумываясь бегу вперёд. Беги, прошу, беги. Беги, прошу, беги. Я хватаю тебя за руку и валю на землю, придавливая к земле своим телом. — Я ведь просил бежать, — шепчу ей на ухо, касаясь мочки своими губами. Тишину пронзает крик и всхлип, её тело барахтается как выброшенная на берег рыба. Её губы шевелятся в немых речах. Единственное, что я расслышал её хриплое и обречённое: — Тэён, за что? — За любовь. Заношу руку и делаю первый удар. Смелый, прямо в грудь. Ключ с каждым ударом делает отверстие глубже и глубже. В ушах лишь её крик, визг, рычание и плач. Новый удар по лицу, второй, третий, пятый. Лоб покрылся вязкой жидкостью, что стекала ей на глаза. Теперь и я кричу, рычу, визжу, но ни единого слова не произношу. Дрожат ноги, закрываются глаза, но рука крепко держит ключ. Её сопротивление прекращается, грудь вздымается и тут же опускается. Я касаюсь губами её влажной щеки. Прости, любимая, прости. Я так сильно тебя люблю, как и ненавижу. Я больше так не могу. Я не могу тебя вынести. Я не могу тебя любить. Я не могу тебя отпустить.