Do I wanna know?

       Первый взгляд на неловко появившегося рядом Ангела, вызвавший легкий интерес, стал предзнаменованием того, что все пошло не так. Смущенная улыбка скользнула по румяному лицу, стоило Азирафаэлю принять радостное восклицание и комплимент Галактике на свой счет. Тогда Кроули лишь сделал вид, будто не заметил, как потух огонек в голубых глазах напротив, когда Ангел понял свою ошибку. Здесь, Наверху, еще никто не знал, что такое «разочарование», «напряжение» или «тревога». Но мелко подрагивающие ладони светловолосого Ангела ненадолго приковали внимание Кроули в первую встречу, проявляясь в тех редких снах, что сам Падший впоследствии называл «спячкой».        Он был неправильным. Они оба обладали совсем не теми качествами, какие хотела видеть Богиня в своих детищах. Наверное, поэтому Она и никак не препятствовала тем опасностям и сложностям, что подстерегали странную пару с самого их знакомства. Первые тысячи лет Азирафаэль явно перекладывал вину в своем измененном сознании на Кроули: для Демона запудрить мозги Ангелу было делом чести. Сам Ангел не считал себя каким-то «неправильным» или «провальным» — по крайней мере его не скинули с Небес до сих пор! На таких мыслях Азирафаэль больно кусал себя за кончик большого пальца, ощущая горячий прилив совестливости и стыда к щекам. Он никогда всерьез не считал Кроули Демоном — слишком уж тот был… хорошим? Попытки вытащить наружу какие-то оставшиеся ангельские частички лишь вызывали у Демона отторжение и обиду, и Азирафаэль прекратил их, когда внезапно понял, что Кроули принимает его таким, какой он есть.        В тот день осознание было таким резким и разложившим все волнующие мысли по полочкам, что Ангел неловко пошатнулся на месте, крепко прижимая к себе очередной старинный роман.        В его любимом кресле сидел — почти лежал — Кроули, удивленно приподнимая брови. Магазин был уже закрыт, и Демон, обещавший заскочить к полудню, как обычно провалился в своем обещании и лениво приполз только вечером. Азирафаэль никак не удивился запоздавшему другу, лишь хмыкая на его тихое «Прости». Демонам не положено извиняться перед Ангелами. И также им не положено смотреть такими тревожно округлившимися глазами.        Нечаянное сравнение проскользнуло в памяти Азирафаэля. Кроули замечал любое его изменение в лице, в позе, в настроении, и, если имел такую возможность, старался как-то узнать причину и даже попытаться помочь или отвлечь друга разговорами. Шесть тысяч лет не прошли даром.        Другие Ангелы обычно закатывали глаза или молча игнорировали неуклюжего Азирафаэля, припоминая ему не только потерю Пламенного Меча, но и общение с врагом. Пусть это общение поначалу было тайным, и Ангел не доверял Кроули так, как он доверяет ему сейчас, но каждое «Злодеяние» почти всегда оказывалось подстроенным, заставляя сомнениям в правильности их пути проявляться еще чаще. Если Демон способен на Добро, а он, Ангел, способен замалчивать Правду и поддаваться различным искушениям, то почему именно Кроули оказался Внизу, а Азирафаэль остался нетронут?        Такие вопросы, однако, терзали только самого Азирафаэля.        Оказавшись в Преисподней, Кроули ожидал, что получит все ответы на мучающие его вопросы. Вместо этого он осознал, что даже о Свободе в Аду не говорилось. Получившие возможность вредить, Падшие исполняли свои прихоти из обиды, желая показать, что они все еще что-то могут, показать тем, кто остался Наверху, что они равны. Кроули же никогда не считался с другими Демонами. Стараясь держать дистанцию, Демон осознавал, что ему хватает общения с одним единственным Ангелом, который был на грани «очеловечивания». Но Кроули не мог ничего ему возразить, молча прибавляя к своему имени человеческое (для остальных это будет выглядеть шагом к тому, чтобы подпустить к себе больше людей и заставить их грешить). Но недоуменный взгляд Вельзевул часто напоминал, что даже для Демонов Кроули стал слишком эксцентричным. Придумай Богиня место похуже и провальнее Ада, то он полетел бы туда в ближайшие дни. Полетел бы Азирафаэль вслед за ним? Вряд ли.        Они не были похожи на других представителей своих сторон, да и они сами уже приняли, что не принадлежат ни Раю, ни Аду, оставаясь в поле зрения друг друга. Искушенный Ангел и Добродетельный Демон — комичнее и трагичнее дуэта не сыскать. Постоянно маячившие над их головами проблемы должны были закалить их или окончательно исправить и вернуть к истокам их существования, очистить сознание и вернуть туда, где уже не ждали их возвращения. Ни Гавриил, ни Вельзевул более не доверяли своим некогда бывшим подчиненным и, потеряв интерес к их судьбе, оставили на Земле, нечаянно исполняя их единственное желание быть рядом.        И хоть Азирафаэль тревожился, что Архангел в любой момент может вспомнить о нем, теплая ладонь, коснувшаяся его, напомнила, что даже если это и случится, Кроули будет рядом. Ангел кусал губы, надеясь, что когда-нибудь сможет подарить другу такую же поддержку, не подозревая, что каждый его нежный взгляд или минута, проведенная рядом, уже наполняла Демона необычайным спокойствием.        Они стали жить для себя. Неуверенно и неловко делая небольшие шаги по принятию себя, оценивая свои смешавшиеся желания и страхи. Желание быть рядом переросло в страх потери, в то время как страх отчуждения от своей бывшей стороны давно сменился искренней жаждой этого.        И Кроули желал провести данное ему спокойное время здесь, на этой планете, обхватив своей рукой прекратившую дрожать чужую ладонь, но каждый раз, нежно касаясь мягких губ или сильнее прижимая к себе обнаженное тело, Демон чувствовал, как его пожирает страх. Страх того, что это все может закончиться в любой момент.        Ощущая в глазах песок, заставляющий их слезиться, Кроули, наконец, опустил взгляд на улыбающегося Ангела. Ожидающий за дверью Метатрон ясно дал понять, что их не отпустят просто так, не оставят наслаждаться мирным течением времени среди людей. В голубых глазах горела надежда, но Кроули слишком отчетливо видел, как по пухлой щеке Ангела одиноко скатилась слезинка, быстро соскользнувшая с подбородка. Это был провал с самого начала. Они провалились как Ангел, как Демон, не будучи даже и Людьми.        Ох, Кроули. Ничто не вечно.        Он был согласен с Азирафаэлем. Ничто не вечно. Но их борьба против остального мира и, даже если понадобится, против Пути, что когда-то оставила им Всевышняя, будет длиться столько, сколько будет жечь их неправильная Любовь, выдуманная людьми.        И пусть Азирафаэль не смог понять этого, Кроули надеялся, что все разрешится. Возможно, ему стоит подождать еще шесть провальных тысяч лет.