До следующего рассвета

Я страсть как хочу выпороть Годжо Сатору. Я чувствую сладкое напряжение от одной этой мысли. Оно разносится по всему телу и покалывает в немеющих кончиках пальцев. Оно заставляет чаще биться мое сердце, вырывая его из груди. К черту аналогии с трепещущими крыльями бабочек. Низ моего живота просто горит. Под кожей, стремясь к паху, течет раскаленное масло. Стоит лишь прикрыть веки и представить… Подтянутые, рельефные молочно-белые ягодицы и то, как моя ладонь, замахнувшись, со шлепком опускается на них. Теплый след от ладони и пальцев… Шлепок за шлепком, снова и снова, пока их не окрасит интенсивный румянец. Огладить и сжать. А потом укусить. Я поочередно прикусываю свои губы, чтобы пережить это хоть немного. Покусываю и облизываю, не в силах перестать представлять, хоть на миг. О, да… Я страсть как хочу выпороть Годжо Сатору. Как я к такому пришел? А, на самом деле вообще очень просто. Меня заставила жизнь. Не то, чтобы я был обделен фантазией. Не то, чтобы я никогда не представлял, какого это, близость с ним. Вы вообще видели Годжо? Сатору — чертов секс во плоти. Не мечтать, не представлять — невозможно. В его присутствии очень сложно не начать дышать чаще. Его естественный мускусный, такой тяжелый запах… Пряный, разбавленный чем-то древесным, наносным. Вдыхать еще глубже, в тебе растворяясь… Дышать тобой. С одной лишь мыслью — а может, к черту эту осторожность? На то, чтобы не забыться, едва хватает улетучивающихся сил. Его прикосновения плавят и обжигают… я твой горячий шоколад, испей меня, вкушай меня. Касайся меня, прошу, снова касайся. Их хочется лишь больше, по доброй воле эти руки невозможно отпустить. Его дыхание, случайно пойманное открытой кожей… когда теряешь последнюю опору и буквально падаешь в твоих лишь дружеских объятиях, цепляясь пальцами за воздух, скребя когтями, не подавая вид. Как Ад и Рай — контраст чего-то максимально светлого и пошлого. Его взгляд… твой блядский взгляд, не сокрытый повязкой. Будто все знаешь, будто видишь насквозь. Мне все прощаешь… меня раздеваешь. Благослови его, что на людях глаза все чаще прячет. Благослови его, что на едине со мной всегда открыт. Смотри лишь на меня, пожалуйста. Лишь на меня ты так смотри. О его теле… как хочу всего тебя вылизать, Годжо. Я буду молчать. Мечтай, Мегуми, мечтай, да не сильно обляпайся. Я тот человек, который вынужден каждый новый день контролировать себя рядом. Каждый новый день выдерживать не спадающее возбуждение и удерживать себя на дистанции. Так я везунчик, или самый несчастливый из всех? Дай мне сил… Но моя жизнь превзошла все фантазии. Она преподнесла мне сюрприз. Каждый вместе прожитый день заставляет бурлить мою кровь. Я отчаяннее выкладываюсь в тренировках, в неравных боях и погонях, в истреблении проклятий, не жалея себя, совсем не жалея… искореняя свою слабость, загоняя себя, сковывая мышцы усталостью. Но мое тело — мой главный враг и предатель, в животе скапливается ничем не перебиваемое напряжение. И вот, на город опускается вечер. Свет давно всеми погашен, но продолжают неволиться тени. И я — обречен. В который раз уступив тебе. Моя тоска ты закатная. За закрытой дверью я остаюсь один на один. Но совершенно не в силах подарить себе облегчение. Я отчаянно пытаюсь не сорваться, не запятнать твою веру в меня, не согрешить. Я обреченно пытаюсь быть сильнее порожденного моими желаниями. Стоит лишь отпустить себя и дать себе волю… Я пропаду окончательно. Я пропаду. Стоит лишь допустить малейшую слабость… Я знаю себя. Я сорвусь. Легко же представить… подняться, пройти несколько шагов до соседней двери. Постучать. Узнаешь такого меня? Примешь? Признаешь? Отвернешься, закроешься и никогда не простишь. Мне так больно от мысли… Я вою в подушку, как раненный, вою. Я так боюсь потерять тебя. Без тебя меня и вовсе не будет, какой тут «остался один». Я долго думал над этим, не подозревая в своих расчетах ошибку. Я оправдывался: всего лишь моя физиология, эта блядская физиология. Я просил себя: потерпи. Я обманывался. Все пройдет. Все пройдет, обязательно. Вытерпи. Я молил тени принять меня в свои объятья. Я взывал: укройте меня, остудите мой пыл, придайте мне сил. И забывался… и в отчаянье тревожно забывался… И надеялся лишь на свои влажные сны. Уступая в них место тоске по закату. И вот, с рассветом, я просыпался. … наполненный сил. Каждое утро я встречал в своей постели, переполненный негой. Я чувствовал себя приятно изнеможденным, так приятно опустошенным. Моим благословением, моим личным проклятием… всему виной сокровенные, мои спасительные, такие чертовски реальные сны. И они становились лишь все более осознанными. Я лучше и лучше запоминал их, будто к чему-то тянясь и карабкаясь… Боясь потерять что-то и наутро забыть. … точно помня, что я кончаю. Но на мне и в постели — ни малейших следов. Так подозревать что-то в общем и начал. И вот, будто раскатами грома. Однажды я понял. Не такие уж это и сны. Я не был один этой ночью. Я точно не был один. И вот уже я сам себе не верю, я все отрицаю. Как такое возможно, кто может… кто храбр настолько, чтобы так далеко зайти? Во владениях самого Сатору Годжо… притронуться к тому, что ему принадлежит?.. Я попытался найти здравый, простой и логичный ответ. И хоть как-то все себе объяснить. Я решил проверить. На следующую ночь я призываю своих шикигами и приказываю им затаиться в тени. Спрячьтесь милые, дождитесь и растерзайте любого чужого, кто посмеет войти. Все повторяется… снова все повторяется. Но похоже, мой незнакомец мне не был чужим. Мои сторожевые псы беззаботно смолчали. Я же чувствовал все, как никогда до этого раньше. Обжигающе ярко. Так остро, но не в силах проснуться, распахнуть свои веки. Попался. Да, я попался. Я пленен твоей Территорией. Меня держит в своих руках и обнимает твоя Безграничная Вселенная. Я узнал ее. Неужели… Скованный ужасом, возрожденный вдохновением… Я долго гнал от себя очевидное, не в силах поверить. Изводя себя, закусывая до крови костяшки на пальцах. Ожидая каждую новую ночь, умоляя тебя, но оставаясь безмолвным. Вглядываясь, сильнее цепляясь... отчетливо разглядев тебя в твоей бездне. Я не мог не узнать тебя. Слишком сокровенная. Выстраданная. Такая желанная. Моя тоска ты закатная. Все изменится. И ничего не изменит. Я решился. Я сам сделаю последний шаг к тебе. Я сорву покров затянувшейся и никому из нас не нужной тайны. Мой ноутбук… сегодня я оставлю на нем включенной запись. Всего лишь дождаться, с замирающим сердцем остается дожить. До следующего рассвета. Я пройду свою личную точку невозврата. Ведь твоя — тобою уже пройдена. Поехавший… мой такой совершенно поехавший… Годжо, я дам тебе дойти до конца. А затем, я не оставлю тебе и шанса повернуть назад. Совсем не оставлю. Я поймаю тебя, все тебе предъявив. Ты не сможешь сбежать. Только не от меня. Я разделю это с тобой. Я встану рядом. Во сне и наяву. Ты станешь моим. И за то, что ты скрывал от меня. Со всей своей страстью. Я выпорю тебя. Обещаю. Дождись.