The dreamworker.

Сильвера погрузили в трюм, закрыв на замок дверь. Только Флинт избавлял Джона от полного одиночества. Не сумев придумать ничего лучше, чем можно было бы себя занять, кок уснул, подложив под голову руки. Во сне ему привиделись всяческие кошмары, разного калибра, но и те одноногого на испугали - много он пережил, чтоб такого пугаться. Сновидения менялись одно за другим, пытаясь напугать Сильвера и уходя друг за другом. Ничего не менялось ровно до тех пор, пока Джона не ослепил яркий бело-голубой свет. Протерев ладонью глаза, он посмотрел туда, откуда исходило мерцание и словно забыл как дышать. Перед ним была высокая лестница, опиравшаяся в самое небо и уходящая ещё дальше. Перед ней стоял белоснежный трон, с прекрасной блестящей золотой окантовкой. Высоченная спинка сиденья изображала собой сверкающий нимб. На самом кресле восседал капитан Александр Смоллетт. Вокруг его головы вертелось не меньше двух тысяч колец, каждое из которых было соткано из множества глаз, разного цвета и оттенка, но посреди висело огромное глазное яблоко с лазурной радужкой, глядящей прямо на Сильвера. - А я всё ждал, когда же тебя здесь увижу... - «Смоллетт» закинул одну ногу на вторую и ухмыльнулся, смотря на Джона. Тот всё никак не мог вдохнуть, смотря на множество ступеней, прямо за спинкой трона. - не-е-ет, туда тебе путь закрыт. «Александр» встал с кресла, оказавшись во множество раз больше Сильвера. Подняв последнего за шиворот, тот ещё раз ухмыльнулся. - неужели ты забыл о всех тех, кого ты лишил жизни? «Смоллетт» отпустил кока, и тот полетел в черную бездну. Он летел долго, а по пути его окружали сотни, тысячи призраков. Все они тянули руки к Джону, дотрагивались до его тела, залезая длинными ледяными пальцами под глаза и органы. Все, как один, звали Сильвера за собой, вниз, туда, откуда никого не отпустят живым. Одноногий брыкался, как мог, но это не помогало - души зеплялись всё сильнее, а пальцы смыкались всё туже. Сильвер чувствовал, как его органы словно вырывают из тела, разрывают их на части. А за всем этим, со своего трона продолжал наблюдать "Александр Смоллетт». Его глаз смотрел сквозь душу, прорывая её, как хищник - плоть жертвы. Никогда Джон не чувствовал себя Настолько беспомощным. От своей же боли и своего страха, тот взмолился, «господи, мол, помоги мне». - Ах, так теперь ты вспоминаешь про Господа! - Многоглазый ангел рассмеялся, и его громогласный голос разнёсся эхом. - Так почему же ты не помнил про него, когда эти люди были живы? Почему забыл о нем, когда держал мушкет у их виска и нож у их горла? Сильвер не мог ничего ответить. Призраки становились отчётливей, и теперь он мог разглядеть каждое из их лиц. - я знаю Бога лично. - продолжал многоглазый. - он передает мне просьбы сам. И за все это время, он не сказал ни единого слова о тебе, что не значило бы очередное убийство. Я знаю, как ты хочешь выбраться из этого кошмара. А потому, ты останешься здесь навечно. Ты будешь страдать здесь, от всех тех, кто пострадал из-за тебя. И никто тебя отсюда не достанет, и Серафимы не дадут мне соврать. «Смоллетт» снова расхохотался, и захлопнул "окно", показывавшее единственный путь на свободу. *** - Капитан! Капитан! Александр обернулся, мягко улыбнувшись приближающемуся Абрахаму. - Что такое? Эйб чуть отдышался, а потом выпалил на одном дыхании: - я пошел проверить Сильвера, как вы и говорили, но когда я пришел, он лежал мертвый, но никаких следов, указывающих, что его убили я не нашел. Смоллетт поднял брови, а после слабо ухмыльнулся. «я ведь сказал, что не выпущу...»