The dreamworker.

Джим сидел в срубе. Теперь он был полон мерзких, отвратительных пиратов, а вовсе не друзей Хокинса. Друзья... Ах, как же он был виноват перед ними. Он ведь ничего им не сказал, а теперь ещё и команду подставил. Пираты отвратительно храпели и хрипели во сне. Кругом стоял кавардак, даже запах был мерзкий. Над головами ходил попугай, цокая когтями по балкам. Хокинс с трудом закрыл глаза и попытался уснуть. Ему хотелось закончить этот день как можно скорее. Когда он засыпал, его тело обвивали верёвки и канаты. Когда же он открыл глаза, никаких пут на нем не было. Вокруг было белым бело, только издалека виднелся свет. Джим поднялся и пошёл к его источнику - там ведь точно окажется кто-то или что-то. Чем ближе мальчик подходил к свету, тем быстрее за ним рушился белый коридор. Почти бегом добравшись до световой двери, Джим открыл её, упав в совершенно другое пространство. Перед ним стояли его друзья. Все они молчали, и все были повернуты на него. Ни на одном из лиц не было ни глаз, ни рта, ничего. Только чёрная "маска". Смоллетт шагнул к Джиму, наклонившись к самому его лбу. - неужели тебе не стыдно? Голос мужчины двоился. На его совершенно чёрное лицо вдруг наплыл по меньшей мере десяток огромных кругов, сплошь покрытых объёмными голубыми глазами. Все они были направлены на Джима. - разве ты забыл, что сказал как только пришел в сруб? Ты поклялся больше не сбегать. Дал мне лично чистосердечную клятву. Неужели ты так быстро о ней забыл? С каждым следующим словом голос капитана становился громче, а глаза множились с огромной скоростью. - Я не хочу больше говорить с человеком, не держащим свои обещания. Смоллетт разогнулся и отошёл, позволяя остальным окружить мальчика. Хокинс перестал дышать от страха, не позволяя себе сдвинуться с места. - ты поступил очень мерзко, Джим. Ты бросил нас. Фигура Треллони открыла пару белых глаз, уставившись на мальчика. - ты оставил нас, зная, что один из нас четверых - ранен. Разве этому я тебя учил? На лице Ливси распахнулись такие же белые очи. - прости, парень. Они говорят чистую правду. Капитан сделал верно, не захотев с тобой больше говорить. - Абрахам открыл такие же белые глаза. - И я тоже больше не хочу. Глаза Грэя окрасились в такой же проникновенный голубой, как глаза капитана. Все фигуры одновременно потянулись к глазам, оттягивая нижнее веко и позволяя струям крови стекать по их лицам и одежде. Пол под Джимом вновь провалился. Под собой мальчик увидел счастливых пиратов, чуть ли не танцующих от радости. Прямо под ним разжигалась огромная печь, и Хокинс летел прямо туда. Зажмурившись, мальчик чуть ли не плакал. Его тело вдруг замерло посреди пустоты. Как только Джим открыл глаза, он увидел, что его держит не кто иной, как Александр. - Последний раз я тебя достаю, Юнга. Больше поблажек не жди. Джима ослепил яркий белый свет, и когда он проснулся, вокруг всё ещё были пираты, и этот, теперь ненавистный, сруб. Но одно Джим знал точно. "Нужно будет извиниться перед капитаном. Первым делом..."