Вовремя предать - это не предать, а предвидеть!

Альбус Дамблдор не зря считался самым мудрым из ныне живущих волшебников. Это признавали все, а потому большинство магов признало его своим лидером. И дело было не только в его высоком звании Великого Чародея и директора единственной в Британии школы магии. Все дело в том, что он единственный мог видеть картину целиком, просчитывать свои действия и шаги противника, в то время, как остальные мыслили менее масштабно. Конечно, так было не всегда, и мудрость к Альбусу приходила с годами, но не просто так говорят, что лучший учитель - это совершенные ошибки. Впрочем, сейчас директору Хогвартса казалось, что прошлая ошибка повторяется. - Где же я недоглядел? - вслух рассуждал он, сидя за своим столом в кабинете директора. Прошлые волшебники, занимавшие эти посты смотрели на своего последователя, как всегда выслушивая его и пытаясь подсказать наиболее лучшее, на их взгляд, решение. - Ведь ничего не предвещало... Нет, конечно, Люциус не лучшая компания для Гарри, но как бы не стало еще хуже. Его влияние на мальчика может быть гораздо большим, чем мне казалось на первый взгляд. - А я ведь еще тогда говорил, что нельзя было отпускать эту ситуацию, - пробурчал Эдвард Эверард, гневно сдвинув брови. - И вот, пожалуйста, мы наглядно видим, к чему приводит бездействие. - Не вижу ничего страшного в сложившейся ситуации, - усмехнулась Элизабет Бёрк. - Из чего вы раздули ужасную трагедию? Неужели решение, чтобы Избранный воспитывался в мире маглов - последнее слово она буквально выплюнула, при этом скривившись от отвращения - реально рассматривалось, как наиболее приемлемое? - Уважаемая миссис Бёрк, - снисходительно улыбнулся в бороду Альбус - я уже рассказывал, чем апеллировал при принятии своего решения. Поверьте, оно и для меня было сложным. Но необходимым, чтобы защитить мальчика. - Это на ваш взгляд, - грозно сверкнула глазами Элизабет. - Я же еще тогда говорила, что это огромная ошибка. Какое воспитание эти маглы могли дать волшебнику, да еще и Великому Избранному? На мой взгляд это счастье, что мистер Малфой вовремя забрал его. - Я отчасти согласен с миссис Бёрк, - задумчиво проговорил Армандо Диппет. - Мальчик должен был воспитываться в семье волшебников. А защиту, Альбус ты мог повесить на любой дом. Не думаю, что все дело было именно в силе Лилиан Поттер. - Вот именно, - победно вскинула подбородок Бёрк. - К тому же мне эта "сила любви" вообще представляется полным бредом. Почему же на самом деле вы так поступили, многоуважаемый Дамблдор? - не без издевки в голосе задала она вопрос. - Простите, миссис Бёрк, я вряд ли смогу объяснить вам принцип работы этой силы, - не ведясь на провокации, добродушно продолжал улыбаться Дамблдор. - А почему маглы, так я объясню. Из-за славы, что свалилась на мальчика после той роковой ночи Хэллоуина. - По вашему рассказу, заслуга самого мальчика минимальна, - не унималась Элизабет. - Все ведь дело в великой силе любви его матери. Да и это видится мне очень сомнительным. Ведь эта волшебница, сумевшая даровать своему сыну великую защиту, способную отразить саму Аваду, маглорожденная. Мне кажется, мистер Дамблдор, вы что-то недоговариваете о той ночи. И как удачно для вас, правда, что свидетелей нет, и некому рассказать доподлинно, что тогда произошло на самом деле. - Мне кажется, уважаемая миссис Бёрк, вы хотите меня в чем-то обвинить? - удивленно вскинул брови Альбус. - Ну, что вы, мистер Дамблдор, - растянула свои губы в хитрой улыбке Бёрк. - Я лишь рассуждаю. Все, что мы все здесь знаем о той ночи, лишь с ваших слов. Чета Поттеров мертва, мальчик был слишком мал, чтобы что-то помнить, а сам виновник тех событий исчез без следа. Собственно, ведь и вас - она сделала акцент на обращении, будто действительно хотела в чем-то обвинить действующего директора Хогвартса - там не было. Откуда уверенность, что все было именно так, как вы говорите? - Я всего лишь сопоставил факты, - развел руками директор. Элизабет лишь фыркнула, давая понять, что ее по-прежнему не убеждают подобные высказывания. На некоторое время в кабинете воцарилась тишина, словно все присутствующие волшебники, изображенные на картинах, раздумывали, чью сторону в этом споре они бы приняли. Наконец, Армандо Диппет нарушил тишину: - У нас нет повода не верить мистеру Дамблдору. Меня вот его доводы убедили. - О, ну конечно. Кто бы сомневался. - Прошу вас, сейчас не это самое главное, - прервал эту перепалку Эверард. - Что ты намерен делать, Дамблдор? - Я пробовал общаться с Гарри, - тяжко вздохнул тот. - И наткнулся на стену отчуждения. Мне даже показалось, что он опасается меня, хотя ума не приложу, где я мог составить о себе подобное мнение. - О, неужели прямо ничего не приходит на ум? - не унималась Элизабет. - Прошу вас, - повысил голос Диппет, грозно стреляя глазами в сторону предшественницы. - Альбус, может стоит еще раз с ним поговорить? Очевидно же, что необходимо налаживать контакт. Мы ведь не хотим повторения неких событий? Хотя в кабинете висело больше двух десятков портретов волшебников, только Армандо и сам Дамблдор по-настоящему поняли о чем идет разговор. И по-настоящему понимали всю серьезность слов. Однажды Альбус Дамблдор уже отпустил ситуацию, не до конца понимая, каким ужасом это обернется в дальнейшем. Увы, его бездействие в нужный момент, а после и совершение неких ошибочных, как он после понял, поступков привели к появлению на свет Лорда Волан-де-Морта. Дамблдору не хотелось даже думать, что с Гарри может произойти что-то подобное, но первые звоночки уже были. Поступление Гарри на факультет Слизерина, его отношение к других детям и лояльность взглядов своего приемного отца - все это наводило на не очень хорошие мысли. " - Да, повторения не хотелось бы, - подумал Альбус, сцепляя пальцы рук в замок и опуская на них подбородок. - Армандо прав: необходимо наладить контакт. Люциус ведет свою игру. Его Повелитель пропал, но уверен, что он ищет возможность вернуть его, и мальчик может стать его оружием, чтобы вернуть своего Господина к жизни". - Альбус? - позвал Диппет, видя, что его последователь глубоко задумался, выпав из общего разговора. - Что ты намерен делать? - Как вы и сказали, дорогой Армандо, - улыбнулся Дамблдор, очнувшись от мыслей. - Налаживать контакт. И либо я все исправлю, либо еще больше ухудшу. - О, риск - дело благородное, - неожиданно согласилась миссис Бёрк. - Решили пойти ва-банк, многоуважаемый мистер Дамблдор? - Ты хорошо подумал, Альбус? - с сомнением переспросил Диппет. - Да, - уверенно кивнул тот и решительно поднялся со своего места. - Но, надеюсь, я не ошибся в этом человеке. Его принципы еще никогда не давали сбой. Больше спорить никто не стал, решив остаться при своем мнении. Да, бывшие директора радели за нынешнее поколение, искренне желая им всего наилучшего, естественно в меру понимания этого определения, но все же они были просто наблюдателями, вынужденные смотреть на происходящее со стороны и лишь пытаться быть услышанными. Вот и сейчас волшебники с портретов смотрели, как нынешний директор взмахнул своей палочкой, вызывая телесного Патронуса для передачи информации. - Нам нужно немедленно встретиться, - принялся надиктовывать сообщение Альбус, смотря в глаза серебристого феникса. - Дело не терпит отлагательств. Я буду ждать тебя завтра после полудня в... - сообщив адрес встречи, Дамблдор взмахнул еще раз палочкой, и Патронус улетел сквозь окно, чтобы вскоре исчезнуть из виду, растворяясь в облаках. Снова сев в свое кресло, Дамблдор уставился перед собой. - Да, повторения быть не должно, - пробормотал он и опять погрузился в свои глубокие думы, переносясь в события полувековой давности. Директора еще о чем-то спорили, пытаясь придумать наиболее выгодный вариант развития событий, но Альбус их уже не слышал. На него с грустью смотрел Армандо Диппет, никак не участвуя в дискуссии коллег. Он понимал, какие сомнения гложат нынешнего директора. И, хотя он больше склонялся к тому, что станет только хуже, он решил довериться мудрости Альбуса, как уже раз доверился в решении брать ли на работу Тома Реддла, когда тот еще не стал Лордом Волан-де-Мортом. Диппет не пожалел тогда, что прислушался к рекомендации Альбуса, верил, что и сейчас тот поступает верно.

***

Но, как известно, благими намерениями выстлана дорога в Ад. Получив сообщение, Люпин крепко задумался. Решив действовать через Минерву МакГонагалл, он был уверен, что напрямую с Дамблдором общаться не получиться. И, хотя он только догадывался о теме встрече, оборотень не знал, что и думать. Неужели директор настолько отчаялся, что будет просить поддержки у него? Или верит, что полученная информация не достигнет ушей нежелательных людей? Теряясь в догадках, и терзаемый сомнениями, Римус пришел в назначенное время в обозначенное место. Там его уже ожидал директор, непринужденно попивая чай и закусывая любимым засахаренным мармеладом. В голове Люпина даже мелькнула мысль, что это просто обычная встреча старых соратников, но текст сообщения был предельно ясен и не допускал предположения в обратную сторону. - Здравствуй, Римус, - заметив появившегося в дверях оборотня, Дамблдор улыбнулся и, прожевав угощение, поднялся навстречу. - Рад, что ты откликнулся на мое сообщение. - Разве я мог не откликнуться, директор? - в ответ улыбнулся Римус, и мужчины обменялись крепкими рукопожатиями. После Альбус указал на свободное место за столом, где гостя уже поджидала чашка, а сам Верховный Чародей, заняв свое место, гостеприимно наполнил ее горячим и ароматным чаем. - Хотя, признаюсь, я был несколько обескуражен. - Да, я понимаю, Римус, мой мальчик, - закивал Дамблдор, ставя заварной чайник на специальную подставку, под которой горел огонь, заколдованный поддерживать нужный градус напитка. - И, возможно, я еще пожалею о своем поступке, но я доверюсь тебе, - продолжил директор и неожиданно проникновенно посмотрел в серые глаза собеседника, будто пытаясь прочесть в их глубине ответ на свой вопрос: ошибка его решение или нет? - Я весь внимание, господин директор, - с готовностью отозвался Люпин. - Ты всегда производил на меня впечатление высокоморального и принципиального человека, - начал издалека директор. - Благодарю за столь высокую характеристику, - обескураженно произнес оборотень. - Заслуженную на все сто, - продолжил с улыбкой Дамблдор. - И именно потому я позвал тебя на эту встречу. Хочу быть с тобой откровенным, Римус. И именно от того, какое решение ты примешь, выслушав меня, будет зависеть исход событий. Если бы в этот момент Люпин пил чай, он бы точно подавился им. Сначала он подумал, что его слух обманул его, но нет, Альбус смотрел на него серьезным взглядом, и не думая преподнести свои слова с иным смыслом. " - Он издевается? - подумал Римус в негодовании. - Решил на меня переложить ответственность? О, спасибо, дорогой директор, отличный способ спихнуть проблему на чужие плечи. А не пойти ли вам..." - Я слушаю вас, директор, - вслух произнес он. - Ты, конечно, понял, о ком пойдет речь. Я очень волнуюсь. Скажи, ты общаешься с Гарри? - Учитывая, кто его семья теперь, ваш вопрос звучит, как оскорбление, - решив пойти в наступление оборотень, решив, что этой категоричностью не оставит сомнений в своей преданности. - О, нет-нет, мой мальчик, я не хотел, чтобы это прозвучало двусторонне, - извиняющимся тоном ответил директор. - И ты, конечно, прав, все складывается для нас не лучшим образом. - Как вы вообще все это допустили? - подался вперед Римус. - Я потерял все, директор. И если вы хотите моей помощи, то давайте будем откровенны. У вас есть план, как все исправить? - Есть, - откинув всякую доброжелательность, неожиданно жестко ответил Альбус. - А ты готов пойти на, возможно, кардинальные шаги, даже если в конце все обернется против нас? Говоря, что ты потерял все, Римус, ты понятия не имеешь, сколько потерял я. И что сейчас я расхлебываю последствия последствия своих ошибок. И я говорю не только о Волан-де-Морте. - Но речь сейчас о нем, - немного смягчился Люпин. - И о Гарри. Я тоже боюсь, что сын Джеймса и Лили будет окончательно потерян. - А что Сириус Блэк? - внезапно перевел тему Дамблдор, снова вернув себе непринужденность и, потянувшись за сладостью, другой рукой взял за ручку свою чашку. - Бьете по больному? - сцепил зубы оборотень. - Ты же виделся с ним, Римус. И не раз. Он уже пытался переманить тебя? Он все еще дорог для тебя. Но готов ли ты пожертвовать всем, чтобы спасти Гарри, отказавшись от лучшего друга? - Я еще верю в Сириуса. - Зря, - это прозвучало хлестко, как пощечина. - Так как, Римус? Мы заодно? - Я готов на все ради Гарри. Джеймс не простит мне, если я снова опущу руки. Я уже однажды сбежал, потеряв надежду, но сейчас, если есть шанс все исправить, я... - Шанс есть всегда, Римус, - оборвал его директор. - Но он может стоить нам всего. И, даже если мы все сделаем правильно, мы проиграем, Римус. Потому что если мы все сделаем правильно - мы уже не увидим труды своих рук. Зато его увидят другие. И это будет победой. Я буду просить тебя лгать, буду требовать быть грубым и жестоким. И, скорее всего ты возненавидишь меня, но ты будешь понимать, что нельзя выиграть войну, не пролив кровь. Возможно, ты уже ненавидишь меня. По крайней мере, твое обвинение, что я допустил то, что сейчас происходит, заставляет меня так думать. Я буду честен с тобой, Римус, но и ты будь честен. Скажи мне, кого ты винишь в смерти своих друзей? Вас, - хотел выкрикнуть Люпин, но не разомкнул губ. Впрочем, по ухмылке Дамблдора, он получил ответ на свой вопрос. - Я уже ни в чем не уверен, - пробормотал Римус и, шумно выдохнув, откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. - Наверно, мы все в какой-то степени виноваты. Но я так устал анализировать ту ночь, что, знаете, это уже не важно. Уже нельзя ничего изменить. Мы можем лишь попытаться исправить последствия. И, клянусь, я сделаю все, даже если я возненавижу сам себя. - Волан-де-Морт не мертв, - произнес директор. - Но ты и сам это знаешь, так ведь? - Но знать бы где он, - мечтательно произнес Люпин. - Увы, это я не знаю. Но знаю, что он сделает все, чтобы вернуться. Он знает, что его враг жив. Он вернется покончить с ним. И Гарри должен быть готов выступить против него, а не встать на его сторону. Насколько велики твои моральные качества, Римус? Готов ли ты предать ради благого дела? - Врать и быть жестоким? - усмехнулся оборотень, открывая глаза и обращая свой взгляд на собеседника. - По отношению к Сириусу, это вы имели ввиду? - Ты все понял верно. Поверь, Римус, мне тоже жаль, но он сделал свой выбор. Для него он правильный, но вряд ли мистер Блэк осознает, что заключил сделку с Дьяволом. И я такого высокого мнения отнюдь не о мистере Малфое. Я о ситуации в целом. Ты понимаешь меня, Римус? - Более чем. - Тебе будет противно, гадко, и ты будешь сомневаться, но я хочу, чтобы ты понимал, играть с врагом можно только его методами. Только так можно выиграть. Наш враг хитрее и никаким моральными терзаниями не руководствуется. Наш враг не знает, что значит любить и сопереживать. - Вы говорили, что считаете меня высокоморальным и принципиальным человеком, но сейчас у меня складывается такое впечатление, что вы просите меня предать свои убеждения. - Да, мой мальчик, именно так, - закивал Дамблдор. - И спрашиваю тебя: готов ли ты на подобную жертву? Ради общего блага. Я не прошу тебя принять это сложное решение прямо сейчас. Наоборот, я хочу, чтобы ты хорошо подумал, взвесил все "за" и "против". Я говорю честно о том, что жду от тебя. И требую в ответ стопроцентной честности. Я должен быть уверен, что могу полностью тебе доверять. Слишком многое на кону. - Я понимаю. И, действительно, не готов сейчас принять это решение. Ведь обратного пути уже не будет. - Не будет, Римус. Думай, я буду ждать твоего ответа. Не хочу давить на тебя, но, возможно, у нас не так много времени. - Да, я понимаю, - кивнул Люпин и, впервые потянувшись к своей чашке, залпом опрокинул в себя уже остывший напиток. Он почувствовал, что во рту все пересохло. Он понимал, что обмануть Верховного Чародея ему не удастся. Он должен выбрать сторону. Раз и навсегда. Обратного пути действительно не будет. Но был ли верный выбор? Обе стороны не внушали полного доверия. - Всего доброго, господин директор. Дамблдор прикрыл глаза и кивнул, отвечая на прощание. Больше оборотень в этой комнатке в пабе "Кабанья голова" не стал задерживаться. Альбус же, проводив его фигуру до двери, вернулся к чаепитию. Правда мысли его были далеки от беззаботных. Нет, он не хотел переложить ответственность на чужие плечи, как со злостью предположил Римус. Сейчас Дамблдор впервые почувствовал, как он устал. И пусть он внешне не имел права показывать себя дряхлым стариком, внутренне он устал. Впервые он собирался довериться другому человеку. Не переложить, но разделить все бремя, что однажды взвалил на свои плечи. И очень надеялся, что получит если не благодарность за подобное отношение, то точно не всепоглощающую ненависть. Потому что он не имел права ошибиться в третий раз.