Тепло двух солнц

             В загородной частной школе, раскинувшейся на вершине холма, стояла необычно ясная для сентября погода. Ученики с самого утра выглядывали в окна и в нетерпении ждали окончания занятий, наперебой придумывая планы, как будет лучше распорядиться этим вечером. В классах, коридорах и чатах энтузиасты активно формировали свои группки по интересам: подростки забивали места на уличные игры и пикники.       - Тебе еще не поздно присоединиться к кому-нибудь, я правда буду тут в порядке, - Бекки сказала это негромко, скорее для самой себя, зная, что Фрин вряд ли ей ответит, да и все равно никуда не уйдет. Когда за последним одноклассником закрылась дверь, она, сев за парту у окна, тут же удобно умостила голову на ладонях, подставляя лицо ярким солнечным лучам, и, кажется, с головой окунулась в мир грез. Ее мысли бродили где-то далеко: бежали с веселыми криками вниз по холму, окунались по щиколотки в сияющую отблесками реку, радостно кружились в высоких полевых цветах. Ясное небо, свобода, безграничные просторы.       Бекки предпочла остаться мыслями здесь. Здесь, где лицо Фрин залито закатным солнечным светом, словно она принцесса из волшебной сказки. Где потоки воздуха из открытых окон легкими касаниями играют с ее волосами. Где она улыбается собственным мыслям - такая невесомая и безмятежная. Где время от времени ее ресницы трепещут, будто вот-вот упорхнут, как бабочки, вслед за свежим ветерком из приоткрытых окон. Такая красивая, такая осязаемая. Позволив себе еще ненадолго задержать на ней взгляд, Бек вернулась к делам.       Кто бы мог подумать, что, вынужденная остаться в такой день на дежурство, она будет счастлива. Единственным, что предвещала эта работа, была возможность выглядывать на улицу, подметая в классе, пока остальные развлекаются. Но на ее грустные сообщения о несправедливости судьбы, отправленные Фрин, Бек почти сразу получила расстроенный смайлик, обещание побыть с ней и стикер с обнимающимися котиками. А после уроков она действительно пришла. В ее молчаливым присутствии все дела стали легче, а работа пошла быстрее.       Закончив и убрав все инструменты в подсобку, Бекки тихонько села напротив, любуясь то пейзажем, то Фрин. Иногда ей было сложно поверить, что в одном человеке может быть заключено столько красоты. Снаружи целый мир - мириады звуков, запахов, ощущений. И все они вместе все равно не сравнятся с ней. Улыбаясь собственным мыслям, она уложила голову на парту, подставив лицо косым солнечным лучам, и утонула в тепле сразу двух солнц.       Стрелки часов медленно отсчитывали минуты. С улицы доносились веселые голоса и щебетанье птиц. Легкий порыв ветра поднял с головы Бек прядку челки, которую нежной рукой заправили за ухо. Невероятное чувство, будто сладкий сон: закат, ты дремлешь, пока кто-то нежно гладит твои волосы. Ведет рукой от виска к затылку, перебирает прядки хвостика и, взяв одну из них, легко ведет ею по оголившейся полоске кожи на шее.       - Ммм, щекотно, - Бек тихонько смеется, не открывая глаз, продолжая наслаждаться минутами уютного счастья. Фрин тоже смеется: тихо, нежно, не нарушая идиллию тягучего, медового спокойствия. А затем наклоняется, вдыхает с шеи запах кожи и земляничного шампуня. Смеется, когда Бекки пытается стряхнуть ее, покачивая головой и фыркая. И снова ведет носом по шее, в этот раз чуть сильнее надавливая, вынуждая обратить на себя внимание, развернуться. Бекки - такая уютная - смотрит на нее, лежа на парте. Фрин укладывает голову напротив, придвигаясь вплотную, нежно целует ее в нос, получая в ответ тихий смешок. Придвигается еще ближе, оставляя на губах невесомый поцелуй. Ей отвечают так же легко, так же нежно. Еще одно движение друг к другу: больше соприкосновения, больше близости. Бек аккуратно заводит руку за щеку Фрин и, не размыкая поцелуя, приподнимает ее голову с парты, придвигает свой стул ближе. Они замирают, открывают глаза, и взгляд Бек становятся требовательнее, настойчивее.       Она тянет Фрин сильнее на себя, взяв за лицо и впиваясь в чужие губы, вынуждая приподняться, опереться о парту, хватаясь за края столешницы руками, чтобы удерживаться на ногах. Фрин выпрямляется, садится на парту, и Бек тянет ее вниз за галстук – ближе, еще ближе, так близко, чтобы ничего кроме них вообще не осталось. Языки сплетаются, блуждают друг по другу, прогоняя все мысли. Комната начинает терять очертания, Бек срывается на короткий полухрип-полустон, на скомканное «еще». Ее руки мнут галстук, зарываются в волосы, тянут их. Она отрывается лишь на секунду, чтобы отдышаться, впитать в себя лицо напротив, насладиться его выражением – пьяные ею глаза, красные губы, щеки горят, на шее растрепанный воротник, галстук перекошен. Фрин упирается одной рукой в парту, перехватывая ее другой за спину, притягивая, увлекая обратно в поцелуй.       Весь мир отходит на второй план - остаются только обрывистые, короткие вдохи, шумные выдохи, губы на губах, язык на языке, вжатые друг в друга до побелевших костяшек кисти рук. Фрин отстраняется, сглатывает, бежит быстрым голодным взглядом по лицу, шее, груди. Скользит по парте, опускаясь на колени к Бек, пытается расстегнуть воротник ее блузки. И как только он поддается, Фрин зарывается в шею носом, оставляет один за другим влажные поцелуи на пульсирующей вене, на острой линии челюсти. Когда она берет Бек за горло и резко тянет на себя для очередного - непростительно глубокого, дурманящего и бесповоротно срывающего все тормоза поцелуя, - Бек стонет, хороня этот звук в чужих губах, вздрагивает и пытается оттолкнуть Фрин. Облокачивается на спинку стула, тяжело дыша, а когда та снова наклоняется, она накрывает рот Фрин ладонью, удерживая на расстоянии.       - Не здесь.       В глазах Фрин все еще расширенные, затуманенные зрачки, и горячее, раскаленное желание. Не отрывая взгляда, она медленно, широко ведет языком вдоль накрывшей губы ладони. Проводит им между средним и указательным пальцами, слегка кусает их и берет в рот, обжигая дыханием.       Если бы за силу воли давали разряды, Бекки бы, определенно, получила высший. Как в такой ситуации взять себя в руки – особенно в ту самую руку, пальцы которой все еще лежат на мягких, покрасневших губах?       - Пойдем к тебе, - эти ее слова - полушепотом, сбивчивые, с неровной интонацией - дают достаточно мотивации, чтобы сила воли появилась и у Фрин тоже. Она усмехается, наклоняет голову, прикрывает глаза, снова проводя языком по пальцам Бек, и отвечает:       - Да, пойдем ко мне.