Слова

      Прохладный сентябрьский воздух заставлял Жана периодически ёжиться. Ещё буквально неделю назад стояли тёплые солнечные деньки, поэтому парень не успел привыкнуть к тому, как резко переменилась погода. И вот сейчас он топтался рядом с главным входом в университет и ёжился от холода, думая о том, что зря сегодня надел кожанку, а не что-то более тёплое. Решив хоть как-то согреться или скорее отвлечься от накрывающей его прохлады, Кирштайн закурил сигарету. Возвращаться внутрь здания он не планировал, потому что хотелось немного проветрить голову перед разговором.       Пару дней назад, в понедельник, Жан в очередной раз поцапался с Райнером. После занятий блондин поджидал его, чтобы тот «пояснил за свой базар». Да, может, Кирштайн зря ляпнул тогда, что передумал насчёт своего интереса к Эми. Вообще-то у него были мысли о том, что нужно перед девушкой извиниться и оставить в покое, чтобы не трепать ей нервы больше. В связи с этим не стоило пытаться зацепить Брауна, раз уж у него с Эми начинаются какие-то отношения. Только вот слушать, как Райнер говорит о ней, называя своей девушкой, было настолько неприятно, что Жан всё-таки не сдержался. Что поделать, характер у него, и правда, тяжёлый. Парню всегда было сложно о чём-то умалчивать или лгать, он привык говорить всё прямо в лицо без утайки, а вспыльчивость часто выходила Кирштайну боком. Поэтому и ситуация с Брауном почти вышла из-под контроля. Всё началось со словесной перепалки, после чего они чуть не подрались прямо в коридоре универа, только вот не успели до этого дойти. Видимо, удача была не на их стороне, так как их заметил профессор Шадис и разнял, отправив отбывать наказание в архив вместе с Ханджи Зое. Жан тогда весь вечер проторчал там, сортируя личные дела студентов и выслушивая безумные теории профессора.       После этой стычки в понедельник Райнер отстал от Кирштайна. То ли дело было в том, что блондину не хотелось снова попасться и влипнуть в неприятности, то ли он просто отвлёкся из-за того, что Эми вышла со своего «больничного». Девушка появилась на занятиях уже во вторник и выглядела совершенно здоровой. По ней сложно было сказать, что она, действительно, все выходные размазывала сопли по подушке, как говорил Аккерман. Жан даже подумал, что профессор несколько приукрасил свой рассказ, дабы надавить на его совесть.       Парень не один раз предпринимал попытки приблизиться к Эми, чтобы поговорить, но та словно его избегала. То она слишком увлечённо болтала с Сашей и Конни, то резко торопилась в уборную или ещё куда, как только видела поблизости Кирштайна, то Райнер торчал рядом с ней, мешая подойти. В общем-то Жану так и не удалось подловить её, поэтому сегодня он решил дождаться, когда Смит пойдёт домой. Парень слышал, что она собиралась вместе с Кристой зайти в библиотеку после пар, так что, несмотря на то, что все остальные их одногруппники давно разбрелись по домам, девушки до их пор оставались в университете. Кирштайну даже уже поднадоело ждать, когда они объявятся, ведь прошло уже около получаса с окончания занятий. Раздумывая о том, стоило ли ему отложить разговор и пойти всё же домой, парень затушил сигарету. В итоге он решил постоять ещё немного.       Примерно пять минут спустя за спиной Жана послышался звук открывающихся дверей и девичьи голоса. Обернувшись, парень увидел тех, кого так долго ждал. Эми с Кристой спускались по лестнице, весело что-то обсуждая. Чуть позади шла Имир, как обычно недовольная чем-то. Её присутствие вообще не удивило Кирштайна, всё же девушка почти ни на секунду не оставляла Ленц одну. Именно она первая заметила Жана, поджидающего их внизу.       — Смотрите-ка, кого я вижу, — ехидно улыбнулась Фриц. — Жанбо ты что тут стоишь? Занятия давно кончились, можно уже вернуться в родную конюшню.       Услышав это, её спутницы тоже обратили внимание на парня. Эми посмотрела на него немного испугано, так как не ожидала, что столкнётся с ним сейчас, и была несколько не готова к этому. У Кирштайна тем временем слегка задёргался левый глаз от такого приветствия. Только Имир могла в одном предложении припомнить ему две самых раздражающих клички. Почему некоторые одногруппники в шутку звали Жана лошадиной мордой, он до сих не понимал, но уже потихоньку привык к этому. Только вот детское прозвище, придуманное его мамой, из уст других людей звучало дико раздражающе. Зря парень тогда рассказал его во время игры в правду или действие у Райнера дома.       — Заткнись, идиотина. У меня нет настроения для твоих тупых шуток, — злобно ответил Жан. Девушки уже поравнялись с ним и стояли рядом.       — Хах, какие мы грозные, — всё же продолжила Имир. — Ты в последнее время такой раздражительный. Может у тебя недотрах? Если так, то, извини, тут мы тебе уже помочь ничем не сможем.       В ответ на это Кирштайн лишь закатил глаза. Не став комментировать выпад Фриц, он посмотрел на Эми немного взволновано и обратился уже к ней:       — Мы можем поговорить?       Девушка нервно закусила губу. Конечно, ей и самой хотелось многое обсудить с Жаном, но решимости начать диалог не хватало. Именно поэтому что вчера, что сегодня она даже в глаза ему старалась не смотреть, не то что разговаривать. Однако, раз уж Кирштайн подошёл к ней первым, отказываться от его просьбы Эми не собиралась.       — Да, конечно, — ответила девушка, немного помедлив.       — Эй, а как же мы? — напомнила о себе Имир. — Мы же собирались зайти в тот ресторанчик за углом, а теперь ты так просто нас бросаешь. Не то чтобы я не хочу побыть с Кристой наедине, но как-то нехорошо получается.       — Ничего страшного, — сказала Ленц. До этого она лишь молча наблюдала за разговором, но решила всё же встрять. — Потом как-нибудь сходим вместе. Эми иди с Жаном, если нужно.       — Спасибо, Криста, — слегка улыбнулась Смит. — Извините, что так ухожу. В следующий раз я вас угощу.       — Ладно, так и быть, — ответила Имир, притворно обидевшись. На самом деле такой расклад её даже больше устраивал.       После этого они попрощались и разошлись в разные стороны. Эми направилась к парковке.       — Мы недалеко друг от друга живём, так что я могу тебя подвезти, — сказала она Жану, обернувшись через плечо. — По дороге и поговорим. Или даже лучше, когда приедем. Я недавно за рулём, так что мне будет немного тяжело параллельно водить и разговаривать.       — Окей, — согласился парень, — как скажешь.       Всю дорогу до дома Кирштайна между ними висело неловкое молчание. Хоть Эми и говорила, что ей проще будет вести машину в тишине, при таком раскладе сосредоточиться тоже было тяжеловато. Она то и дело периодически посматривала в сторону Жана, который разглядывал город, пролетающий за окном.       Девушка на самом деле дико нервничала, представляя грядущий разговор. Пока Эми отсиживалась дома, у неё было достаточно времени обдумать все произошедшие с ней недавно события. Поначалу она, конечно, только и делала, что плакала, чем здорово побеспокоила родных, но к вечеру воскресенья уже полностью утихомирилась. Тогда до Смит дошло осознание того, что она по сути устроила истерику почти на ровном месте. Нет, конечно, её расстроили слова Жана в тот день, однако не это было основной причиной слёз. Девушка пришла к выводу, что долгое время поступала до ужасного глупо и нелогично. Она могла хотя бы попробовать объяснить Кирштайну природу её взаимоотношений с Леви, даже если пришлось бы всё рассказать. Сейчас Эми понимала, что парень вряд ли стал бы кричать потом об этом на каждом шагу. Она сама себя убедила в том, что не может ему довериться, даже не принимая во внимание тот факт, что Жан никому и слова не сказал о том, что видел в первый день. Также идиотским решением было идти на свидание с Райнером. Девушка чувствовала себя отвратительно только от того, что подумала воспользоваться другим человеком ради каких-то личных целей. Да, именно воспользоваться, по-другому и не назовёшь это. Всё-таки Браун, хоть и не был плохим парнем, совсем не привлекал Эми в плане отношений. Раньше ведь, ещё учась в старшей школе, она мечтала о красивой истории любви, как и многие девчонки, а сейчас просто приняла предложение о свидании лишь чтобы отвлечься. Девушка даже не понимала, почему так интенсивно старалась игнорировать то, что испытывает к Кирштайну далеко не дружеские чувства, и зачем так упорно зарывала их внутри себя. Хоть Эми и подсознательно вдалбливала себе, что этот парень — тот ещё придурок, что ей нельзя в него влюбляться, на деле же всё было иначе. Во всех моментах, когда Жан злился и говорил обидные вещи, его можно было понять. Если бы Смит была на его месте, она бы тоже наверняка считала себя за какую-то девушку лёгкого поведения и относилась бы, может, ещё даже хуже. Жан ведь на самом деле не вёл себя с ней грубо всё время. Да, иногда он отпускал пошлые шуточки, но в этом точно не было цели задеть. В основном же Кирштайн относился к девушке вполне адекватно. Несмотря на это, Эми сделала выводы о нём, принимая во внимание лишь негативные моменты их общения, отчего идиоткой считала уже себя саму. Она плакала не из-за Жана, злилась не на него, вся проблема была в её же голове.       Теперь, поняв это, девушка чувствовала себя виноватой во всей сложившейся ситуации.

***

      Когда автомобиль вскоре припарковался рядом с домом Кирштайна, Эми заглушила двигатель и откинулась на спинку сидения с нервным вздохом.       — Так… о чём ты хотел поговорить? — немного взволнованно спросила она. Девушка всё-таки не знала его мнения о всём произошедшем, и это её беспокоило. Также Смит переживала о том, что тот поцелуй значил для Жана. Думал ли парень о ней в том же ключе, что и она о нём? Эми хотелось верить в то, что это так и есть.       — Ох… в общем я хотел перед тобой извиниться, — ответил Кирштайн, смотря прямо в глаза собеседницы. По его лицу было видно, что он искренне раскаивался. — Это всё прозвучит, как хреновое оправдание, но я всё время сомневался насчёт того, что ты реально спишь с профессором Аккерманом, а когда он мне всё рассказал…       — Стоп-стоп-стоп! — глаза Эми широко распахнулись. Она явно не ожидала это услышать. — Что он тебе рассказал?       — Ну, что они с Эрвином женаты… — осторожно ответил Жан. Кажется, от этого девушка окончательно выпала в осадок. — Не беспокойся, я не собираюсь об этом трепаться. Я уже понял, что ты мне ничего не объясняла только для того, чтобы это в тайне сохранить.       — Я… не думала, что Леви тебе расскажет это… — Смит всё ещё не могла поверить в этот факт. — Вообще-то у меня даже были мысли, что он собирается тебя избить или начать угрожать, хотя и надеялась, что не дойдёт до такого…       — Хах, я тоже так подумал сначала, если честно, — Кирштайн слегка улыбнулся, но вскоре снова посерьёзнел. — Ладно, сейчас не об этом. Выслушай меня, пожалуйста. Я, правда, очень виноват перед тобой. Хоть я и сказал, что не был до конца уверен насчёт тебя и профессора… Да даже если бы это было правдой, я не должен был говорить тебе все те обидные вещи и тем более кричать на тебя. Я просто… ты мне так нравишься, что голова кругом идёт… — от этих слов рот Эми слегка приоткрылся. Ей показалось, что она слышит, как быстро бьётся сердце Жана в этот момент, хотя, может, это всё же был стук в её груди. — Я ведь говорил, что ты красивая, да? В тебе буквально всё прекрасно: волосы, глаза, губы, эта милая родинка на ключице… Я прозвучу как грёбаный сталкер, но я постоянно тайком на тебя смотрю. И каждый твой жест, каждое движение, каждая эмоция — мне всё это так нравится в тебе… И поэтому я как последний идиот злился на всех: на профессора, на Райнера, на себя. Да во мне только от одной мысли о том, что ты можешь быть с кем-то другим, просыпается чёртова ревность, на которую у меня даже права нет!       Вдруг Жан замолчал, ему нужно было перевести дух и успокоиться. Он заметил на щеках девушки густой румянец и подумал, что сам, наверное, ещё сильнее раскраснелся. Эми собиралась уже открыть рот и что-то ответить, как парень прервал её жестом руки.       — Я не рассчитываю на взаимность с твоей стороны и не принуждаю тебя хоть что-то отвечать на это. Можешь просто проигнорировать, — продолжил он. В голосе сквозила горечь. — Я просто хотел, чтобы ты знала о моих чувствах, вот и всё… Поэтому, если тебе нравится Райнер, то так тому и быть, я наступлю себе на горло и не стану вас больше тревожить. Хоть это и тяжело, я постараюсь. Я не буду над тобой подшучивать и грубить, как это делал раньше, не буду… целовать тебя как в тот раз… Я не хочу, чтобы ты плакала из-за такого придурка как я, поэтому… Прости ещё раз. Знаю, тут и тысячи извинений мало будет, но вряд ли я могу сказать что-то ещё…       Когда Кирштайн закончил говорить, он опустил голову и устало вздохнул. Хоть и высказал всё, на душе было всё ещё тяжело.       — Жан, я… — голос Эми был достаточно тихим, словно она пыталась спугнуть парня. — Я не считаю, что ты в чём-то виноват. Было обидно слышать, что мне якобы всё равно с кем спать, но… Я сама дала повод так думать, так что я не злюсь на тебя совсем уже и не расстраиваюсь. Всё в порядке, правда…       — Аккерман сказал, что ты плакала все выходные из-за этого, — прервал её Жан.       — Во-первых, не все выходные, ну, может, почти… — ответила девушка, слегка поморщившись. — А во-вторых, это было не из-за тебя. Вернее… из-за тебя, но… Чёрт, — ей было тяжело формулировать мысли от нервов. — Я была очень сильно взволнована тогда и так запуталась во всех своих мыслях и действиях, что всё это просто наружу вырвалось в тот момент. Я думала об этом и… Я сама виновата в том, что вела себя так глупо и ничего толком не объясняла тебе. Это мне тут извиняться нужно!       — Это не… — хотел было возразить Кирштайн, но ему этого сделать не дали.       — Нет, это так! — воскликнула Эми. — Не нужно вешать всю вину на себя. Ты говоришь, что не хочешь, чтобы я плакала, так вот, я тоже не хочу, чтобы ты с таким страдальческим лицом рассказывал о том, как собираешься похоронить свои чувства и тихо мирно отдать меня Райнеру. Да мне он даже не нравится, и на свидание с ним я согласилась по глупости. Единственный, к кому у меня есть чувства, это ты, Жан!       Сказав это девушка, кажется, покраснела ещё сильнее и прикусила губу, отводя взгляд от смущения.       — Чего? — переспросил Кирштайн. Он всё чётко расслышал, но поверить в это было трудно.       — Я говорю… — Эми ответила с небольшой задержкой, — что ты мне тоже нравишься…       От этих слов уголки губ Жана непроизвольно поползли наверх. Он в миг почувствовал себя школьником, который получил первое в своей жизни признание от девочки. Это было волнительно. Парень и подумать не мог, что пара слов может вызвать такой сильный трепет в груди. Ему вдруг показалось, что время замерло на мгновение и всё вокруг потеряло смысл. Значение имело сейчас лишь то, что перед ним сидела Эми, так мило краснея, и ожидала ответа на свои слова. Кирштайн вдруг подумал, что, действительно, был идиотом. Он всегда считал себя вполне разумным человеком, но оказался таким нелепым во всём, что касалось обычных чувств. Напридумывал себе чего-то, сам в это поверил и смирился с ролью безответно влюблённого парня, даже не предприняв никаких попыток разобраться. Однако сейчас эти переживания словно испарились, всё уже было не важно, ведь Эми здесь, рядом с ним, и разделяет те же эмоции. Понимание этого делало Жана счастливым.       Кажется, эти размышления ненадолго оторвали парня от реальности, так что Смит обеспокоенно позвала его:       — Жан? Ты чего молчишь?       — Извини, я задумался, — ответил Кирштайн, слегка помотав головой. — Значит, ты говоришь, что эти чувства взаимны?       — Да, — подтвердила девушка, — так что…       — Могу я тебя поцеловать? — тут же перебил Жан. Ему так сильно хотелось сделать это сейчас.       — Хах? Раньше ты особо не спрашивал разрешения, — Эми надула губы и отвела взгляд в сторону, вызвав у парня смешок. Разумеется, она была не против, но подобные вопросы заставляли ещё больше смущаться. — Можешь, я думаю…       Услышав нужный ответ, Кирштайн протянул ладонь к щеке девушки и повернул её лицо на себя, заставляя вновь встретиться с ним глазами. Вообще-то она была права насчёт того, что Жан обычно особо не церемонился и действовал довольно решительно, но сейчас отчего-то ему хотелось быть более осторожным. Он аккуратно заправил выбившуюся прядь волос за ушко Эми и медленно начал сокращать расстояние между их лицами, не отрывая взгляда от губ девушки. Та же в свою очередь тоже постепенно приближалась к нему. Когда они уже могли почувствовать дыхание друг друга, Жан чуть помедлил на секунду, после чего нежно прислонился к губам Эми. Поцелуй вышел почти невинным, но был настолько чувственным, что девушке казалось, будто при каждом новом касании внутри неё яркими вспышками взрываются фейрверки. Она тоже потянулась к Кирштайну и зарылась пальцами в его волосы на затылке. Ей хотелось быть ещё ближе и углубить поцелуй, но парень не спешил этого делать. Он лишь продолжил поглаживать её щёку, осторожно сминая губы. Вскоре Жан и вовсе разорвал поцелуй и отстранился, чем вызвал у девушки разочарованный вздох. Это заставило его усмехнуться.       — Будь терпеливее, — сказал он. — Я и так только что нарушил обещание, данное твоему отцу, получается.       — О чём ты? — удивилась Эми.       — Профессор Аккерман просил к тебе не приближаться, — пояснил Жан. — Да и Смит сегодня на меня смотрел таким суровым взглядом на паре. Видимо, тоже уже в курсе. Так что думаю, вряд ли их обрадует тот факт, что мы с тобой… Ну, знаешь…       — Можем им не говорить тогда, — ответила девушка. — Не то чтобы я это до старости скрывать планирую, просто подождём, когда они отойдут немного. Потом я сама как-нибудь расскажу им.       — Ты мне что, предлагаешь отношения втайне? — Кирштайн разочарованно усмехнулся. Этот расклад не особо радовал. — Ты же понимаешь, что в таком случае придётся и в универе себя вести так, словно между нами ничего не произошло. А это как-то… неприятно, что ли. Мне просто смотреть на то, как Райнер тебя обхаживает, и делать вид, что меня это вообще не волнует?       Эми нахмурилась. Ей и самой не хотелось бы, чтобы это было так, но страх того, что Леви может сделать с её новоиспечённым парнем, перевешивал.       — Прости, — вздохнув, ответила девушка. — Я предложила, не подумав. Просто я, правда, боюсь их реакции… Но, если ты хочешь, я могу хоть сегодня всё им объяснить. Не убьют же они меня из-за этого, в конце концов.       Жан немного грустно улыбнулся и снова погладил Эми по щеке.       — Всё в порядке, не нужно, — сказал он. — Я не собираюсь на тебя давить, так что, если это необходимо, могу немного и потерпеть. Возможно, действительно, будет лучше, если мы дадим твоим родителям немного успокоиться. Поэтому давай пока не будем никому ничего рассказывать, как ты хочешь.       — Спасибо, — ответила девушка. — А теперь… Если мы этот вопрос решили… Может, всё-таки ещё раз меня поцелуешь?       Жан тихо посмеялся.       — Раз ты так просишь…