Летаргический сон.

Темно. Холодно. Бинха трясло. Ничего не видно, чувствовалась грязь под ногами. Мокро, мерзко и не особо приятно. — Приветствую тебя, Саша. Ты напуган или ветер морозит твои пальцы? — мужчина в черном плаще, капюшон которого покрывал лицо так, что доходил до кончика носа, появился почти из неоткуда. Сам мужчина был средних лет, несмотря на то, что кожа была сморщена и имела синий оттенок. — Где я? Что, черт возьми, здесь происходит? Ответьте мне немедленно, что я тут делаю?! — дрожь усиливалась, а страх сменялся злостю и агрессией. — Ты устал. И все-таки напуган. Морщины на твоём лице выглядят как порезы, а синяки темнее тучи. Все это время, когда вы искали убийцу в деревне, ты даже не спал. Как же ты не спился? — будто со смешком проговорил загадочный мужчина, обходя жертву уже в который раз. — Я задал вопрос, на который хотел бы знать ответ, — несмотря на внутреннее противоречие и страх, снаружи Бинх выглядел чуть лучше, чем ранее. Глаза сурово смотрели на незнакомца. — Я хотел начать наше общение с позитивной нотки. Но ты решил оборвать этот момент, — мужчина тяжело вздохнул и резко выпрямил спину. — Все проще, чем ты думаешь… Ты умер, — улыбка озарила лицо загадочного мужчины. Бинх прищурил глаза, одна из главных его привычек, и с недоверием посмотрел на мужчину. — Что? Вы несёте какую-то чепуху, — последовал нервный смешок, и Александр отвёл глаза вниз. Грязь, как сыпучие пески, затягивала ноги полицмейстера все глубже и глубже. Лицо, скрытое капюшоном, резко приблизилось к главе полиции. — Ты жить-то хочешь? — холодные руки сжимали подбородок мужчины. Как он мог не заметить этого? — Отвечай. — Хах, что за безумие, — Саша до сих пор не верил в происходящее. Уже не холодные пальцы, а острые когти впивались в кожу и оставляли кровавые следы. — Я сказал, отвечай. — Было больно, ощущение, будто кончики когтей доходили до костей. — Хорошо, хорошо, — кровь стала капать на шею и нервы потихоньку сдавали. — У меня есть для тебя предложение, — мужчина все-таки отдалился от лица полицмейстера, — Ты будешь жить. Но с одним условием. Тишина закладывала уши, била по и так уже убитой нервной системе Саши. — Интересно же, с каким? — Ты должен убить темного. — Вдруг что-то зашуршало. Откуда-то появился небольшой гул ветерочка, постепенно набирающий силу. — Темного? — Бинх был в недоумении. — Человек, рождение которого, остаётся загадкой для многих. Довольно близкий для тебя человек. — Мужчину будто бы сдувало ветром по крупице. — Скажи мне его имя! — Бинх стал кричать, так как шум был уже невыносим. Неизвестный почти полностью пропал. Оставались лишь руки и смазанное лицо. Загадочный человек протянул руку к груди полицмейстера и толкнул его вниз, сопроводив падение Бинха одним лишь единственным словом: — Гоголь… Резкий вдох. Чувство, будто Бинх находился долгое время под водой и не мог дышать. Открыв глаза, Александр уже не был уверен в своём существовании. Вдруг он опять попал в этот жуткий сон. После небольших размышлений, Александр все-таки осмотрелся и понял. Он в гробу. Под несколькими метрами земли. — Что за чертовщина! Не помер, так помру сейчас! — разгневанный Александр боялся одного, не выйти из этой узкой коробочки. К сожалению, доски были из хорошей породы дерева, что мешало сломать их и выйти наружу. Гнев, к большому сожалению, мог превратиться в тревогу. Вспомнив, что сапоги на нем, его любимые, с железными краями, он стал бить сапогами по нижней части гроба. Сначала появлялись небольшие трещины на досках, а после земля небольшими кучками стала ссыпаться на ноги. Руками он стал поднимать верхнюю часть деревянной коробки. Земля, мокрая и такая приставучая, липла на волосы, лицо и руки. Глазами разглядеть что-то было невозможно. Оставалась надежда только на живучесть Александра Христофоровича. Тусклый свет звёзд понемногу просачивался, что не могло ни радовать ожившего полицмейстера. Разгребя грязь и, наконец, выбравшись из могилы, Саша вдохнул свежий, немного морозный воздух. Тремор мешал встать на ноги. Сердце колотилось, руки и ноги сильно тряслись. Вроде бы, все уже позади, Александр находился на свободе, но боль не утихала. Она осталась внутри.

***

Стук двери. Было уже совсем поздно, из окна виднелся небольшой огонек. Возможно это была свеча или небольшая лампа. На улице путь освещался лишь луной, свет которой сильнее морозил конечности. — Кто там? Ночь, я не хочу никого впускать. — Голос Леопольда спутать с кем–то другим, было практически невозможно. Было очевидно, что Бомгарт немного принял, так как язык заплетался. Стук посильнее. Дверь открывается. — Александр Христофорович?! Это вы…? — Земля уходила из-под ног. Было тяжело говорить, дышать и даже моргать. — Бомгарт…– единственное что смог из себя выдавить Бинх.