Чем тише омут, тем ебливее черти

Этой ночью он не собирался искать никаких приключений на свою задницу. Стив выключил свет, зевнул и повернулся к кровати, намереваясь забраться под одеяло и не думать ни одной мысли до самого утра. Но, к несчастью, в поле его зрения попало окно. Стив коротко взглянул в его сторону и заорал, отшатнувшись. За клетчатой занавеской виднелось серое лицо с горящими глазами. Лицо широко улыбалось. Стиву потребовалось несколько долгих секунд, чтобы понять, кто мог пялиться на него со стороны улицы среди ночи, но, по его ощущениям, эти секунды растянулись в пару вечностей. Стив был уверен, что поседел. — Пиздец, — прошептал он. Собрав в кулак остатки достоинства, Стив решительно подошел к окну, несмотря на предательскую дрожь в коленях, и отдернул занавеску, едва подавив новый вскрик в зародыше. Ну какой же Эдди все-таки, сука, был страшный. — Какого хуя, — прохрипел Стив. Голос у него сел и отказывался звучать нормально. — Привет! — поздоровался Эдди. Он постучал ногтем по стеклу, словно домашняя зверушка, намекающая нерадивому хозяину, что неплохо было бы пустить ее внутрь. Стив жестом показал, что сейчас выйдет к нему. Он уже спускался по лестнице, когда вдруг осознал, что спальня, в которой они только что беседовали с Эдди, находилась на втором этаже. Воображение тотчас нарисовало картину, как крылатое и хвостатое нечто смешно цепляется за стену, пытаясь по ней вскарабкаться, словно огромная нелепая летучая мышь. Но увидеть это зрелище своими глазами Стив не сумел: когда он включил свет на террасе и вышел на задний двор, Эдди уже стоял ногами на земле. — Привет, — повторил он. — Если вдруг тебе интересно — нет, я не голоден. Успел кое-что перехватить прежде, чем добрался сюда. — Перехватить?.. — Не одного из твоих соседей, — поспешно добавил Эдди. — Утром Дастин принес мне окорок, и еще я доел того оленя. — Приятно знать. Что-то, эм, случилось? — Стив посмотрел на Эдди вопросительно, но получил такой же недоуменный взгляд в ответ. — Ну, раз ты здесь. — О, нет, мне просто стало скучно одному. Стив фыркнул. — Ну, знаешь… — Эдди поднял брови и принялся демонстративно заламывать когтистые пальцы. — Погнался в лесу за зайцем, а тут вдруг и твой дом рядом, решил заглянуть, проведать, как ты здесь поживаешь один-одинешенек. — Ага, ясно, — пробормотал Стив. — Не знаю, что уж это был за заяц, но от тебя воняет, — добавил он. Эдди только виновато пожал плечами: — Как ты мог заметить, ни в одну ванну я не влезу. Стив окинул его взглядом от макушки до кончика хвоста. Затем перевел взгляд на бассейн, выделяющийся на фоне плитки и газона бледно-голубым пятном. Еще пару лет назад Стив закатывал здесь вечеринки для одноклассников — до того, как в друзья ему набился детский сад, — но в последнее время ему стало как-то совсем не до развлечений. Откровенно говоря, в отсутствие родителей Стив регулярно забывал о существовании бассейна и даже не пытался его чистить, из-за чего вода все более явственно начинала цвести, а подгнившие листья и ветки чернели у донных и боковых стоков. Тем не менее, по заключению Стива, зеленая вода и мусор в ситуации Эдди выглядели меньшим из зол. Он кивнул на бассейн: — А хочешь? — А хочу, — мгновенно отозвался Эдди. Стив жестом велел ему ждать и вернулся в дом. В кладовой он отыскал бутылек шампуня, гель для душа и запасную мочалку, завернул свои находки в самое большое отцовское полотенце и понес на улицу. Однако, уже почти переступив порог у выхода к бассейну, Стив замешкался. Последняя ночная прогулка у озера была по-прежнему свежа в его памяти, так что Стив опасливо огляделся по сторонам, силясь заметить движение в темноте со стороны леса или услышать что-то подозрительное. Но, за исключением существа с мертвецкой кожей, крыльями и хвостом, ничего странного или необычного поблизости не наблюдалось. Сам Эдди терпеливо дожидался Стива, жмурясь на свет уличного фонаря — он приставил ладонь ко лбу козырьком, как если бы в глаза ему било летнее солнце. Его старая одежда — та, что некогда была футболкой и джинсами, — уже валялась у края бассейна, похожая на грустную половую тряпку. Запах с той стороны доносился такой, что Стив едва подавил желание в ту же минуту бросить вещи Эдди в мусоросжигатель. Запоздало он осознал, что вообще-то впервые за последние полгода видит Эдди при свете. Шрамы от укусов летучих тварей пестрели по всему его телу — у Стива были такие же, но почему-то шрамы Эдди выглядели бледнее и едва угадывались за игрой мутных водяных бликов. Пергаментно-серая кожа сидела на нем, как костюм в обтяжку. Казалось, будто Эдди мог сделать глубокий вдох, и она бы расползлась в стороны — просто разорвалась бы, как лопается тесная рубашка, застегнутая на все пуговицы. Смотреть на Эдди было неприятно. Но еще взгляд Стива раз за разом возвращался к его груди, и к впалому животу, и к выступающим тазовым косточкам, и Стив только и мог, что вспоминать, какой эта кожа была горячей тогда, на озере. Прикоснуться к ней снова хотелось просто до смерти. Из ступора его вывел шелестящий звук: Эдди сложил крылья за спиной, предварительно пошевелив ими, будто пытаясь устроить поудобнее. Под их весом он заметно горбился и покряхтывал. Кончик хвоста, закрученный полукольцом у его стопы, на мгновение развернулся и прошуршал по садовой плитке, прежде чем вернуться на место. — Вот, — Стив разложил принесенные вещи у края бассейна, а полотенце бросил на один из шезлонгов. Подумав, он подтащил шезлонг ближе и сел на него. — Только не пры… Конечно же, Эдди прыгнул. Однако, вопреки ожиданиям Стива, вообще не поднял брызг — словно гибкое хищное животное, Эдди вошел в воду почти нечеловечески беззвучно. Возможно, Стив бы даже немного испугался, если бы вынырнувший Эдди не испортил все впечатление, забив крыльями и окатив Стива холодной водой. “Утка”, — мстительно подумал Стив, отжимая одежду. — “Огромная лысая утка. И ныряет он, и крыльями машет так же”. — Слушай, — позвал Стив, когда Эдди перестал плескаться и принялся намыливать голову. — А в тот раз, когда ты меня спас… как ты вообще узнал? Ты эээ… чуешь этих тварей или типа того? — Ага, — ответил Эдди, откидывая со лба челку. Он поднял руку из воды и указал куда-то в густую тень между деревьев. — Вон там стоят двое. Стив похолодел и уставился в темноту, но, сколько ни напрягал глаза, не смог ничего разглядеть. Эдди тем временем повернулся и показал в противоположную сторону: — И вон там еще один. Стив вцепился в шезлонг. В далеком скрипе деревьев и свисте ночных птиц ему вдруг померещился до мурашек знакомый клекот. Впервые он так остро ощутил, что лес, обступивший дом с трех сторон, будто бы сжимает кольцо, готовое в любую минуту сомкнуться и поглотить его без остатка. Да, Стив уже не раз сталкивался с демогоргонами — но сама мысль о том, что они бродят за стеной его кухни, когда он готовит себе ужин, или следят за окнами, когда он чистит зубы и ложится спать, вывела его из равновесия. Не помогало и то, с каким обыденным спокойствием Эдди сообщал эти новости. — Не волнуйся так, — сказал Эдди. Стив опустил глаза. Оказалось, что, пока он пялился по сторонам, Эдди успел подплыть к бортику и уцепился за него когтистой рукой, приподнимаясь над водой. Взгляд Стива против воли скользнул по его острым ключицам и худой груди, прежде чем вернулся к лицу. — Помнишь, они меня боятся. Эдди широко улыбнулся, показав заостренные зубы: их было явно больше, чем мог бы вместить человеческий рот. Стив заглянул в белесые зрачки, отражающие свет, точно зеркало. Внимательно так заглянул. Он даже позволил себе краткое размышление о том, когда именно свихнулся окончательно и что же ему теперь с этим делать, но ответа на свой вопрос не нашел. Так что Стив взял лицо Эдди в ладони — худое, страшное лицо, казавшееся до отвратительного настоящим и больным в электрическом свете — и поцеловал его прямо в острый зубастый рот. Он был готов к тому, что Эдди разомкнет челюсти и перекусит ему горло в следующую же секунду. Однако Эдди кусаться не стал. Вместо этого он с внезапным рвением схватился за плечи Стива, так, что кончики когтей вдавились в кожу — недостаточно, чтобы пустить кровь, но достаточно, чтобы оставить следы. Стив покачнулся под его напором. Он живо представил, как Эдди утаскивает его под воду, точно мифическая сирена, заполучившая в свои руки наивного зазевавшегося морячка. И, наверное, совсем уж он ебанулся, но риск быть съеденным заживо Стива не испугал, но заставил податься к Эдди ближе и поцеловать его глубже, касаясь языком ряда острых зубов. Ответом ему стал сдавленный стон. Горячие ладони переместились Стиву на шею, и он почувствовал, как от неожиданно осторожных прикосновений по коже заскользили капли воды, насквозь пропитывая ворот его футболки. Наконец, Стив отстранился. К его облегчению, Эдди безропотно расцепил хватку: он медленно моргнул и погрузился обратно в бассейн по самый нос, задумчиво булькая на выдохе. Глаза у него были огромные, шальные и блестящие, и Стив подозревал, что сам выглядит не лучше. Он быстро утер рот тыльной стороной кисти. Молчание становилось неловким. — Тебе спинку не потереть? — спросил он первое, что пришло в голову. Эдди, который и в самом деле никак не мог дотянуться до спины из-за крыльев, молча кивнул. Стив отодвинулся, чтобы дать ему место. Все так же не произнося ни слова, Эдди вылез из бассейна, упершись в борт руками, и подставил под мочалку ссутуленные плечи. В свете уличного фонаря Стив без труда разглядел выпирающий гребень позвоночника и то, как постепенно темнела кожа, переходя в плотную, слегка просвечивающую мембрану. Крылья начинали свой рост прямо под лопатками Эдди, и Стив невольно задался вопросом, на чем они вообще держались. Создавалось впечатление, будто помимо тонких костей их остов не представлял собой больше ничего — мышц там словно не было вовсе. Но как-то же они двигались, раз могли удерживать Эдди в воздухе, пусть и на недолгое время. Стив не сдержался и погладил местечко между лопаток пальцами. Даже после купания кожа Эдди отдавала жаром. Растирать ее жесткой мочалкой было почти страшно: настолько она казалась тонкой и нежной, способной разойтись в стороны и обнажить хребет от одного лишь резкого движения. Тем не менее, Эдди дышал размеренно и спокойно, лишь иногда чуть сильнее сжимая пальцы на бортике бассейна, когда Стив неудачно касался его боков или задевал натянутую перепонку. — Ну вот, — сообщил Стив через некоторое время, осматривая итог своей работы. — Хоть на человека стал похож. Эдди скосил на него глаза и грустно хмыкнул. Подтянув ноги из бассейна, он распрямился и встряхнулся, как собака, после чего забрал полотенце с шезлонга и завернулся в него, насколько позволяли крылья. Стив подавил неуместную мысль, что отмытый, закутанный до пояса Эдди выглядел ужасно трогательно. — Пойдем, поищем тебе нормальную одежду, — Стив махнул рукой в сторону двери в гостиную. Он потратил лишь пару секунд, размышляя, действительно ли стоит приглашать Эдди к себе домой на пижамную вечеринку, но справедливо решил, что заставлять его ждать на улице в одном полотенце было бы совсем по-мудацки. — Не обессудь, но твои тряпки уже не спасти. — Только не включай свет, — попросил Эдди, когда они зашли внутрь. В замкнутом пространстве, окруженный белыми стенами и дорогими безделушками, он явно чувствовал себя неуютно. Эдди двигался осторожно: плотно прижимал к телу крылья и хвост, то и дело проверяя, не задел ли он ненароком какую-нибудь вазу или декоративную тарелочку. Чтобы не смущать его еще сильнее, Стив позвал Эдди к лестнице и провел наверх, ориентируясь в темноте по знакомым силуэтам. — Прости, но тут я уже точно своими глазами ничего не увижу, — виновато сказал Стив, когда они наконец добрались до его комнаты. Эдди буркнул что-то, отдаленно похожее на “ладно”, так что Стив развел руками в извиняющемся жесте и зажег ночник на прикроватной тумбочке. От вида обоев и штор, выкрашенных в одинаковую мелкую клетку, Эдди демонстративно поморщился. — Кажется, у меня в глазах двоится, — фыркнул он, оглядываясь по сторонам. Стив на шпильку не ответил: он уже раскрыл дверцы шкафа и перебирал его содержимое, раздумывая, что из одежды он мог бы пожертвовать Эдди вместо оставшихся у бассейна обносков. С одной стороны, для друга ему не было жалко ни брюк, ни футболки, даже если бы они стоили целое состояние, с другой — найти хоть что-то, что не висело бы на Эдди мешком, оказалось неожиданно сложной задачей. Он уже в красках представил, как бы выглядела помесь демогоргона и летучей мыши, гуляющая по лесу в рубашке поло от Ральф Лорен, когда его мысли прервал вкрадчивый голос: — Стив. Он обернулся. Эдди глядел на него с неясным выражением. Подсыхающие прядки, рассыпавшиеся по плечам и худой груди, завивались тугими колечками. Он больше не держал полотенце у пояса, и теперь оно опасно сползало ниже по его бедрам, почти не оставляя пространства воображению. Во взгляде Эдди читался вызов. Стив медленно закрыл шкаф. А затем что-то произошло — Стиву показалось, что он всего лишь моргнул, — и его руки очутились в волосах Эдди, оттягивая голову назад за влажные кудри, а его губы прижались к теплому горлу. — Знаешь… — проговорил Эдди, прервавшись на короткий вздох, когда Стив прихватил его кожу зубами. — Твоя забота мне льстит, но… кажется, что одежда нам уже не понадобится. Стив согласно замычал ему в шею. От Эдди пахло водой и горьковатой хвойной отдушкой, чистая кожа на языке отдавала солью, а от уже знакомого жара, что разливался у Эдди по венам, кружилась голова и становилось тесно в джинсах. Совершив немыслимое усилие, Стив отстранился и вдруг серьезно заглянул Эдди в лицо. — А ты меня так не заманиваешь? — спросил он, прищурившись и стараясь унять сердце, по ощущениям колотящееся прямо в ушах. — Чего? Куда? — Ну, чтобы кусок откусить. Это было бы умно: я как раз потеряю бдительность, пока мы… — Стив! Эдди выглядел почти оскорбленным, но вместе с тем он засмеялся. Засмеялся нормальным человеческим смехом, и Стив, не сдержавшись, поцеловал его снова, погладив по заострившимся скулам и слегка прикусив Эдди за нижнюю губу. Терять, в общем-то, было уже нечего. Так что Стив отступил вглубь комнаты, увлекая Эдди за собой, и тот без колебаний за ним последовал. Устроиться вдвоем на кровати оказалось непросто. Эдди мешали крылья и хвост, а Стиву — одежда. Так что пока он стаскивал с себя футболку и расстегивал джинсы, Эдди шипел, в очередной раз зацепившись за стол сложенным крылом. Стив прервал эту неловкую возню, навалившись сверху и припав губами к тяжело вздымающейся груди. Проследив языком очертания ребер, опьяненный и потерявший какое-либо чувство страха, он прикусил маленький темный сосок. В ответ из горла Эдди вырвалось урчащее клокотание — точно такое же, какое издавали демогоргоны, напавшие на след добычи, — и с некоторой грустью Стив принял новую данность, в которой он больше никогда не сможет воспринимать эти звуки нормально. Если в следующий раз при встрече с тварью у него вдруг встанет член, винить в этом ему придется только себя. Однако игнорировать высокие свистящие трели было проще, чем другие, куда менее приятные вещи. Пускай за годы у Стива и бывали разные девчонки, скромные и не очень, но обычно они не пытались расцарапать ему бока и не вгрызались зубами в кожу до кровоподтеков. Эдди же цеплялся за него абсолютно безжалостно. Настолько, что Стив почувствовал себя в опасной близости от желания дать сдачи, когда после очередного взбрыка хвост Эдди больно щелкнул его по бедру. — Погоди, — сипло пробормотал Эдди, упершись ладонью ему в грудь. Стив не без облегчения замер, почувствовав, что тот наконец перестал вертеться. Взгляд у Эдди сделался задумчивым и рассеянным: словно он собирался сказать что-то еще, но забыл, что именно. Прочертив когтями тонкие белые полосы от ключиц Стива и ниже, Эдди зарылся пальцами в волосы на его груди и слегка потянул. — Эй. От звука его голоса Эдди отмер, неловко заерзав на постели. — Погоди, я перевернусь. — То есть ты хочешь?.. Стив ощутил, что краснеет. — Хочу, — ответил Эдди неожиданно легко. Ему пришлось сесть, чтобы развернуться всем телом, и Стив вновь увидел его серую спину со всеми шрамами и торчащими позвонками. Он опустил взгляд ниже на бледные небольшие ягодицы и заметил, как между ними что-то странно блеснуло. Стив нахмурился. Он ожидал, что сгорит от стыда, если станет настолько откровенно засматриваться на задницу другого парня, однако любопытство оказалось сильнее. Так что Эдди едва успел улечься на живот, подтянув одну подушку под грудь и одну под бедра, когда Стив опустился следом, все так же беззастенчиво пялясь. — Эй, Стиви, не поделишься с классом, что ты там такое увидел? Вроде зубы между ног у меня пока не растут, — Эдди нервно хохотнул в подушку, ожидая ответной шутки, однако Стив пугающе серьезно молчал. Вытянув руку, он провел пальцами между ягодиц, слегка оттянув кожу в сторону. Эдди вздрогнул. — Ничего, но ты просто… течешь. Стив отнял ладонь и растерянно растер между большим и указательным пальцами прозрачную, ничем не пахнущую влагу, затем развел пальцы в стороны — и смазка натянулась между ними, провисая ниточками. С девчонками ему приходилось такое видеть. Сам он так не умел и подозревал, что у других парней это тоже так не работало — по крайней мере, не из этого места. Эдди внезапно расхохотался: истерично и каркающе, вжимаясь лицом в одеяло и впиваясь когтями в подушку под грудью так, что в наволочке наверняка должны были остаться дыры. — Эдс? — Я в порядке, — отозвался он. — Просто интересно, что еще этот мешок с костями может выкинуть. Крылья. Хвост. Клыки. Теперь еще и текущая задница. Охеренно. Наверное, — продолжил Эдди, все еще невесело посмеиваясь, и в его голосе Стиву послышалось что-то хриплое, рычаще-нечеловеческое, отчего по телу пробежали мурашки, — не так ты себе перепих с парнем представлял. — Да я вообще никак себе перепих с парнем не представлял, — признался Стив. Он скользнул взглядом по острому изгибу спины Эдди, оглядел распростертые по сторонам крылья с тонкой темно-серой перепонкой, просвечивающей почти насквозь в медовом свете ночника, снова вернулся к поблескивающей от смазки пергаментной коже. Во рту у него пересохло, и Стив сглотнул, не отдавая себе отчета, насколько красноречиво-громким был этот звук в тишине комнаты. — Но вообще-то… — он надавил рукой Эдди между лопаток и наклонился, прижимаясь бедрами к бедрам. — Это просто пиздецки горячо. Эдди прерывисто вздохнул и прогнулся сильнее, приподнимаясь. Между их телами не осталось ни дюйма. Какой-никакой опыт у Стива все же был, и этого опыта было достаточно, чтобы догадаться: совать вот так вот сразу, отдавшись моменту — не лучшее решение из возможных. Почти наверняка это было бы больно. И не только для Эдди, но и для него самого. Самым разумным было не торопиться, а растягивать вход постепенно — дразняще и тягуче, давая время привыкнуть, как если бы Стив ласкал девушку, у которой был первым. Но мысли Эдди явно следовали иному курсу. Так что он жадно подался назад на чужие пальцы, растиравшие смазку между его ягодиц, и терпение Стива треснуло, как сосновая ветка в костре. В голове потихоньку съезжало с оси. Стараясь не терять контакт с гибким податливым телом, Стив отстранился и досадливо втянул воздух сквозь зубы, когда кожу захолодило. Он вжал ладонь под вертлявым хвостом и осторожно надавил Эдди между ягодиц, едва-едва проталкивая внутрь кончик пальца. Скользкие мышцы поддались, пропуская палец полностью и обволакивая его, будто бархатная перчатка. У Стива сбилось дыхание. Тело Эдди оказалось таким горячим, словно он держал руку над кипящей водой. — Мне кажется… — произнес Эдди медленно, плохо контролируя голос и вжимаясь лицом в постель. — Ты можешь… на это время не тратить. — Но я не хочу, чтобы тебе… — Стив. Он вновь заставил себя отклониться и окинул взглядом развернувшийся перед ним вид, чтобы признать — Эдди был прав. Пальцы скользили по смазке легко и свободно почти без усилий с его стороны, и с учетом всех… обстоятельств, прелюдия лишь отнимала у них время. Да, это было не по-джентльменски, и в любой другой ситуации Стив бы ни за что не стал слушать человека, который вряд ли хоть раз в жизни трахался трезвым. Но сейчас от каждой минуты промедления им обоим становилось только хуже. Так что Стив огладил напоследок длинные ноги и переместил ладони выше на тощие бедра. Теряя ощущение реальности, он прижался членом между ягодиц и надавил головкой на вход, придерживая себя рукой. Эдди жалобно охнул. На мгновение он свел лопатки, точно подбитая птица, а затем вновь расслабил их и долго, звучно застонал. — Тебе не больно? — спросил Стив заплетающимся языком. Внутри Эдди было мокро, и тепло, и мягко, а от каждого движения перед глазами Стива трепетали огромные распахнутые крылья. — Не-а. Ох-х, да что ты там копаешься, как будто в первый раз кого-то… Эдди подавился вдохом и охнул, когда следующим же резковатым движением Стив втолкнулся в него до конца. Подавшись назад, он выскользнул почти до самой головки — и вошел снова, вырвав у Эдди еще более разбитый отрывистый звук. Стиву оставалось надеяться, что сейчас Эдди было так же хорошо, как и ему. Казалось, будто весь мир на несколько долгих минут сжался до горячей пульсирующей тесноты, и дрожащих бедер, и влажных шлепков, с которыми кожа билась о кожу. Стив не сдержался — сгреб бледную ягодицу в ладонь и отвел ее в сторону, чтобы посмотреть, как они с Эдди соединены… Голова вдруг взорвалась болью. Ощущение накатило так резко, что поначалу Стив даже не успел осознать, что оно пришло извне, а не вспыхнуло внутри его черепа. Он остановился, опершись на руки, и слепо сморгнул несколько раз, пытаясь приглушить цветные фейерверки под веками. Если это был его конец, то стоило признать — смерть от инсульта во время секса с крылатым фриком Эдди Мансоном была идеальным завершением его нелепой жизни. Однако мгновением позже Стив осознал, что все ещё может сидеть вертикально. Подняв руку, он медленно провел ладонью по лицу и остановился, почувствовав влагу, густо стекающую из его носа вниз по разбитой губе и подбородку. Во рту появился хорошо знакомый металлический привкус. — Стив? — позвал Эдди, пошевелившись. Огромное крыло приподнялось, и Эдди оглянулся на него через плечо. — Что случи… Он замолк на полуслове. Стив подслеповато взглянул Эдди в лицо, черты которого вдруг заметно заострились, обвел глазами широкие дуги крыльев и, опустив взгляд ниже, увидел ебучий хвост. Паззл в его гудящей голове, наконец, сложился. — Ты мне, блядь, губу с носом разбил, — голос Стива прозвучал обиженно и растерянно. Он все еще не мог до конца поверить, что из всех безумных вещей в мире с ним случилась именно эта. Эдди громко втянул носом воздух. Все его тело разом напряглось, а неподвижные глаза уставились на густые кровяные потеки. Он стал похож на рептилию, залегшую в тростнике в ожидании удачного момента для броска — Стив видел таких в документалках, когда был ребенком, и эти твари одновременно завораживали его и пугали. В те годы у него было богатое воображение, так что Стив в красках представлял неповоротливое чудовище, обитающее в озере на дне городского карьера. Сюжет этой придуманной истории всегда оканчивался одинаково. Как и в кино, огромных размеров крокодил выскакивал из воды и хватал мальчишку своими тяжелыми челюстями, способными дробить кости, чтобы затем утянуть на дно и разделаться с младшим Харрингтоном, как с глупым козленком. Стив много лет не вспоминал об этой фантазии. Но, как говорили его родители, лучший способ справиться со страхом — это заглянуть ему в лицо. И, по-видимому, сунуть в него член. Зрачки у Эдди сделались широкими и блестящими, почти полностью вытеснив темную радужку глаз. Словно завороженный, Стив наблюдал, как Эдди приподнимается на постели, опираясь на руку, и приближает к нему свое страшное ощерившееся лицо. Чего Стив не ожидал — так это того, что Эдди высунет язык и широким жадным движением оближет его разбитые губы. Сердце Стива пропустило удар. Эдди лизал его и буквально… урчал. Глубокий, нечеловеческий звук поднимался прямо из его груди. Разбитые губы и нос Стива пульсировали болью, член, прижимающийся к животу, пульсировал возбуждением, а Эдди собирал языком кровь с его подбородка, мокро вылизывал местечко под носом, и Стив чувствовал в его дыхании тот же запах, какой стоит в мясной лавке в жаркий летний день. Он уже не соображал, гудело ли у него в голове от того, как сильно Эдди приложил его хвостом, или от того, как крепко у него стояло. Увлекшись, Эдди поймал его за нижнюю губу и ощутимо потянул на себя. Острые кончики зубов сдавили кожу до набухающих вмятинок. Стив замер: судя по поплывшему мутному взгляду, не было никаких гарантий, что Эдди не планировал сжать зубы еще немного сильнее, а затем еще сильнее, продолжая ласково вгрызаться в его рот, пока не перекусил бы мягкую плоть, вырывая губы с мясом — прямо как в той жуткой книге про маньяка-убийцу, которую Стив так и не успел дочитать. Он даже смог представить себе этот звук: влажный, почти нежный треск, как будто где-то в комнате лопнула кожура большой спелой ягоды. И брызги крови на полу и стенах, так похожие на пятна темного липкого сока. Вниз по позвоночнику Стива прокатилась обжигающая волна. Он рывком отпихнул Эдди от себя и, не давая тому опомниться, схватил и намотал на кулак мечущийся хвост. Что-то громко щелкнуло в полумраке, а затем снова — на этот раз ближе, — и от этого звука волоски на предплечьях Стива встали дыбом. Он поднял глаза, чтобы увидеть блестящие, измазанные в крови зубы, клацающие в опасной близости от его лица. Потерявший опору Эдди свирепо клокотал и изворачивался, точно речной угорь, пытаясь пихнуть Стива ногой в грудь и освободиться. Стив в долгу не остался: с силой толкнул Мансона в плечо и прижал его локтем, пресекая любые попытки снова до себя дотянуться. Огромное крыло прошелестело где-то в стороне, но теперь Стив не позволил себе отвлекаться. Он навалился на Эдди всем весом, не давая тому пошевелиться, вдавил грудью в постель, и вставил, толкнувшись во влажное нутро до самого корня — в этот раз без прелюдии и промедлений. Эдди хотелось не просто трахать. Его хотелось драть — грязно, пошло, до хрипов, до слез, до колотящегося сердца, до подкашивающихся от напряжения ног. Стив не знал, что вообще на такое способен. Но Эдди — или все вот это его чертовское — что-то с ним делал. Что-то, что заставляло царапать пергаментно-серую кожу, и вгрызаться зубами в загривок, и размашисто, сильно толкаться внутрь чужого тела, дурея от жара, и от ощущения того, как изворачивается зажатый в кулаке хвост, и от яростной дрожи, что пробивала Эдди от крыльев до вскинутых бедер, делая его еще более тугим и горячим. Стив кончил до стыдного быстро. Он не успел вытащить, не смог сдержать стона, вжавшись в Эдди до упора и уткнувшись лбом в тощую шею. В ушах у него шумело так, словно он был на грани обморока. Мышцы во всем теле горели. Как сквозь пелену Стив ощутил смазанное движение чуть ниже живота: притихший Эдди заерзал на постели, неловко пытаясь притереться к нему бедрами. Он все еще был на грани — обессиленный, взмокший, дрожащий, — но огрызаться больше не пытался. Низкое грудное рычание сменилось сиплыми вздохами. “Разъебанный засранец”, — подумал Стив и не без некоторой мстительности потянул Эдди на себя, продлевая собственное удовольствие. Эдди жалобно захрипел и мыкнул, мотнув головой. Но все же сволочью Стив не был: даже несмотря на синяки и укусы, мучить своих партнеров он не привык, да и не хотел. Так что он шикнул на Эдди, чтобы тот перестал вертеться, и сунул руку ему между ног. Надавив подушечкой большого пальца под головкой, Стив принялся нарочито неспешно гонять складочки кожи на подрагивающем члене, слегка покачивая бедрами, заставляя Эдди то откланяться назад, то толкаться в его ладонь. Для Эдди это оказалось слишком. Приглушенно вскрикнув, он затрясся в руках Стива, беспорядочно повторяя между всхлипами: “блядь, блядь, сука, бля-я-ядь, нет, не могу, блядь, сука, черт!..”. Его растянутая задница сжималась на члене Стива в такт гулким ударам сердца. Тот опустил ладонь еще ниже, очертив пальцами промежность и обхватив поджавшуюся мошонку — и этого было достаточно, чтобы Эдди вздрогнул в последний раз и распластался под Стивом, раздирая смятую, насквозь промокшую простыню когтями. А затем стало оглушительно тихо. Кое-как отдышавшись, Стив скатился с Эдди, почти на ощупь дотянулся до салфеток и кинул в него пачку. Тот застонал, приподнимая голову. Насколько Стив мог увидеть, щеки у него горели румянцем. — Ну вот, теперь снова придется из-за тебя мыться, — проворчал Эдди устало. Коротко хохотнув, Стив вытерся и улегся обратно. Он уже почти успел задремать, когда почувствовал неожиданно близкое дыхание на своем лице: — Последнее, чего я ожидал — это что ты меня таким захочешь, — признался Эдди, все так же продолжая сопеть Стиву в щеку. Тот философски пожал плечами. Разговор о том, чего это там Эдди ожидал, сложись обстоятельства иначе, Стив решил приберечь на другой раз. Они помолчали еще некоторое время, прежде чем Эдди добавил без всякого выражения: — Надеюсь, я от тебя не залечу. Стив резко сел и уставился на него сверху вниз. — Чего, блядь? Эдди расхохотался. — Ну мало ли, что там еще могло отрастить мое тело. Стив уже хотел было отвесить Мансону затрещину за такие шуточки, но взглянул в его лицо и передумал. Эдди улыбался. Его кудрявые волосы рассыпались по подушке, а крылья, похожие на огромные вторые руки с длинными пальцами-крючьями и натянутыми между ними парусами, расслабленно свисали до пола. Эдди был спокоен и дышал животом, не напрягая ни одну мышцу в теле — и все же Стив был уверен, что, будь здесь Нэнси, она бы определила каждую косточку его скелета без анатомического атласа. А еще Эдди глядел прямо на Стива, и тот не мог отвести взгляд от его воспаленных, испещренных сеткой лопнувших сосудов глаз, запавших так глубоко, словно кто-то обвел веки школьного фрика черной краской. Откровенно говоря, Эдди Мансон, лениво раскинувшийся на его постели, не был красивым ни разу. Более того, он был самой настоящей страхоебиной. Но еще каким-то невероятным, парадоксальным образом Эдди умудрялся быть настолько горячим, что Стив не мог поручиться, что у него не встанет снова через пять минут. Эдди откашлялся. — Извини за то, что въебал тебе хвостом, — попросил он без капли раскаяния в голосе. — Да забей, уже не болит, — соврал Стив. Вообще-то болело. Он лег обратно, закидывая руку за голову. — Но ты ужасно вкусный, — добавил Эдди, хищно понизив голос. — Эта твоя кровь… ох. Хочу в тебя зарыться по уши. — Надеюсь, не как в того бедного оленя, — фыркнул Стив. Эдди не ответил. — Хорошо? Эдс, хорошо?.. Эдди задумчиво поскреб когтем по его боку, вминая палец в пространство между ребер. — Хорошо, — вздохнул он. Как показалось Стиву, с сожалением.