Отшельница и белый ворон

      Соглашаясь, я кивнула, не сводя настороженного взгляда с ангела, но не сдвинулась с места, даже когда он учтиво пригласил меня снова вернуться в дом. Мои ноги словно приросли к каменной дорожке. Сияющие звезды над головой придавали уверенность: в случае опасности, я могла бы легко взмыть в небо и скрыться за облаками. В четырех же стенах защищаться было бы намного труднее. — Кто вы? И почему прокрались в дом, словно вор? — Довольно резко спросила я, всем своим видом показывая, что меня не сбить с толку галантными манерами. — Я тот, кто не желает вам зла. Если бы не спешка, то вы бы заметили новую одежду, которую я вам принес. Ваша же не практична и не подходит для ночных прогулок. Я невольно посмотрела вниз. Простынь, впопыхах завязанная узлом, сползла непозволительно низко, открывая соблазнительную ложбинку между грудей. — Возьмите. Ангел протянул мне свой плащ. Секунду я рассматривала руку, сжимающую добротный плащ, а потом взглянула ему в лицо. Пригляделась и узнала: этот гордо вздернуый подбородок, красиво очерченные губы, серебро густых волос, водопадом ниспадающих по широкой спине, и серые, пронзительные глаза. Казалось, что из-под длинных черных ресниц на меня смотрела сама вечность, выжидающе и настороженно. — Эрагон? Позабытое имя само собой всплыло из глубин памяти. Легко и непринужденно, словно я произносила его каждый день. Мужчина сдержанно кивнул. Как зачарованная, я смотрела на серафима, любовалась им, позабыв о том, что у меня самой за спиной были крылья. «Шепфа, как же прекрасно твое творение… Но почему именно сейчас?» Еще раз вглянув серафиму в глаза, я медленно повернулась к нему спиной. «Я хочу доверять тебе. Хочу. Но смогу ли?» На мои плечи тут же бережно опутился плащ, все еще хранивший тепло своего хозяина. Стараясь не касаться обнаженной кожи, Эрагон помог мне продеть в прорези крылья. — Спасибо, — я искренне поблагодарила его и закуталась в плотную ткань. Ворон на крыше тревожно забил крыльями, привлекая к себе наше внимание. Быстро взглянув на птицу, ангел взял меня за руку и настойчиво потянул за собой в сторону дома. — Пойдемте. Эрагон торопливо взбежал по ступенькам, порывисто распахнул входную дверь особняка и так же быстро ее закрыл, как только мы переступили порог. Прижавшись спиной к двери, я чувствовала, как огнем жгло ладонь, которую Эрагон все так же крепко сжимал в своей руке. Из темного хола было хорошо видно, как кто-то настойчиво кружит над домом. В прямоугольнике света, лежащего на полу напротив большого окна в гостинной, то и дело мелькали крылатые силуэты. От чего-то глядя на эти рыщущие, беспокойные тени хотелось говорить шопотом, чтобы не услышали, не узнали, что мы совсем рядом в темноте, стоим, тесно прижавшись друг к другу. — Кто это? — спросила я, приподнявши на носочки и дотянувшись до уха серафима. — Прихвостни Чумы, — склонившись ко мне, шопотом ответил ангел. — Они ищут вас? — Возможно, — сказал Эрагон и выпрямился, прислушиваясь к звукам снаружи. — А если попытаются войти? — не отставала я от него с расспросами. Серафим отрицательно покачала головой: — Дом не впустит кого попало. Да и видят они совсем другое. «А что тогда: руины или обломок скалы?». Я не успела задать следующий вопрос, вертевшийся на языке. Серафим, по одному ему вдомым признакам решил, что опасность миновала и потянул меня за собой в глубину дома. Быстро шагая за ним по темным коридорам, я незаметно коснулась свободной рукой своей шеи. Кожа горела, как будто до сих пор чувствовала обжигающее дыхание. «Как странно. И… и неправильно. Я — таинственная отшельница с Летающего острова. Меня не должны волновать мимолетное прикосновение прохладных губ к мочке уха и украдкие взгляды, брошенные через плечо». Хотя последнее было легко объяснить: похоже, Эрагон был хорошо знаком с планировкой дома и двигался в темноте так, как если бы комнаты освещало яркое солнце. Чего нельзя было сказать обо мне. Возможно, ангел просто беспокоился — не набью ли я в попыхах себе шишек? Наконец, мы остановились возле массивной двери из темного дерева с позолоченным кольцом вместо ручки. Мужчина медленно, словно нехотя, разжал ладонь, и я еле сдержалась, чтобы не спрятать руки за спину. Мы вошли в просторную комнату, вдоль стен которой стояли книжные стеллажи, подпирающие потолок. Посреди кабинета на письменном столе в канделябре тут же мягким светом вспыхнули ограки свечей. Еще несколько огоньков, отбрасывая на стены причудливые тени, замерцали в лампадах над нашими головами. Эрагон подошел к столу и положил на столешницу массивный талмуд в кожанном переплете, который, как оказалось, он все это время нес под мышкой. Я осторожно проследовала за ангелом, с опаской посматривая по сторонам. Окон в комнате не было. И никакого другого выхода, кроме того, через который мы вошли. Идеальное место для ловушки. Если бы серафиму пришла в голову шальная мысль запереть меня здесь, меня бы никто и никогда не нашел, даже через века. И я бы могла поклясться: при первом осмотре этого кабинета не было. Я обошла весь дом от подвала до чердака, заглянула в каждую нишу, в каждый закуток, и уж точно бы заметила такую приметную дверь, которая совершенно бесшумно закрылась за моей спиной. Дом, или то, что им казалось, полностью подчинялся Эрагону. Видимо, невеселые мысли отразились на моем лице. — Здесь безопасно. Никто нас не услышит. «Обнадеживающе». Чтобы скрыть нервную улыбку, которая была готова вот-вот зародиться в уголках губ, я подошла к столу и склонилась над книгой, делая вид, что с рассматриваю гравировку на дубленой коже. — Вы приходили именно за этой книгой, советник? Что в ней особенного? — спросила я. Я была готова говорить о чем угодно, только бы скрыть свое волнение. Сидящий на краю столешницы, Эрагон чуть повернул голову. Мой взгляд соскользнул с таинственных символов на обложке и сосредоточился на серебрянных прядях волос, кольцами упавшими на стол. Поймав себя на мысле, что мне вдруг стало очень интересно, такие же ли они мягкие на ощюпь, как выглядят, я поспешно отпрянула от стола. — Надеюсь найти в ней информацию о том, как победить Всадников Апокалипсиса. — Серьезно? Неужели такая книга действительно существует? — не удержалась я от изумленного возгласа. — Конечно же, нет. — Эрагон устало прикрыл глаза и растер пальцами переносицу. — Это было бы слишком просто. Но какая-то информация все равно должна была просочиться. Вот эти крупицы я и собираюсь найти. Нам нужна любая помощь в борьбе с врагом. Кстати, — тут он перевел внимательный вгляд на меня, буквально пригвоздив к месту, — об этом я и собирался с вами поговорить, но не сейчас, а чуть позже, после того, как вы бы освоились на новом месте. «Нам»? «Новое место»?.. Не понимаю, чего он хочет». Плащ Эрагона вдруг стал неимоверно тяжелым. Мне стоило огромных усилий не осесть на пол под его весом. Слишком много событий для одного дня. Даже для одного года. Даже для ангела. Комната и все пространство сжались до крылатой фигуры серафима, который отчего-то вдруг замолчал и встал со своего места. Стало трудно дышать. Мои пальцы медленно потянулись к застежке на шее, но соскользнули, не справившись с капризным замком. — Позвольте мне. Тот, кого я привыкла остерегаться и осознано избегать всю свою жизнь, осторожно отянул ворот плаща, пытясь высвободить застрявшую ткань. Ледяные пальцы то и дело прикосались к пылающей коже, но, кажется, я этого не замечала. С какой-то нездоровой жадностью я всматривалась в склоненное ко мне лицо. «Ты справедливо желал возмездия. Я понимаю твою боль. Но… Из-за тебя мои родители бежали на землю еще до моего рождения, а моя и без того короткая жизнь оборвалась в самом расцвете. А теперь ты собираешься предложить мне объединиться против Всадников и не вспоминать былое?». Однако в слух я, конечно же, этого не сказала, а вместо этого серьезным тоном спросила: — Вы уверены, что у нас будет это «чуть позже» — время, чтобы поговорить? Вчера, — я на секунду, задумалась, — да, вчера Чума чуть не растерзала меня на потеху публике, но очего-то передумала. Наверное, решила сделать это сегодня — по одной экзекуции в день. Предстоящую встречу с новой правительницей я могу и не пережить. — Но вы должны, — спокойно сказал Эрагон и растегнул застежку. — Кому? Вам?! — Я раздраженно повела плечами. Плащ послушно упал в подставленные руки Эрагона, возвращаясь к своему владельцу. — Шепфа. И, предвосхищая ваш следующий вопрос, сразу скажу: отказ я не приму. Вы присоеденитесь к сопротивлению. «Это приказ или угроза?» Лицо Эрагона оставалось непроницаемым и спокойным. Но глаза смотрели с нескрываемым вызовом. Словно серафим испытывал меня, а точнее — провоцировал. Вынуждал сбросить маски и, наконец, проявить свою истинную сущность, которую я так долго скрывала. И ему удалось. Я неосознанно сделала скользящий шаг вперед, сокращая и без того маленькое расстояниие между нами, и вкрадчиво произнесла: — А вы совершенно не изменились, советник. Думала, Небытие пошло вам на пользу. Но все же я рада, что вы вернулись, потому теперь могу спросить, глядя глаза в глаза: какого это — умирать?