Кисэн

      Юнги пребывал в состоянии дежавю. Второй день на этом грёбаном острове он проснулся и боялся открыть глаза. В голове смутно всплывали моменты вчерашней истерики. «Какой позор! Что вчера произошло? Почему я сорвался? Как я мог так раскиснуть? — корил он себя, — всё из-за этого придурка. Почему он всегда так действует на меня? Рядом с ним я становлюсь какой-то размазней. Эти чувства выводят меня из равновесия. Я не могу их контролировать. Где он, кстати?»       Мин осторожно провёл ладонью рядом с собой и, не обнаружив никакого чужеродного мускулистого образования, осторожно открыл глаза. В спальне он был один. Юнги нахмурился, пытаясь понять, почему неприятное чувство разочарования кольнуло где-то в области больного. Он точно помнил, как вчера Гук практически принёс его в дом, а потом суетливо и растерянно бегал вокруг, точно не зная, чем может помочь. Слёзы прорвавшейся плотиной лились из глаз Юнги и никак не хотели останавливаться. «Просто нервы сдали. Столько всего навалилось разом. Я же не камень, в конце-то концов, — оправдывал себя Мин, осторожно ощупывая опухшее лицо. — Ну и рожа, наверное, у меня». — Бляяяяять! — простонал Мин, схватил подушку и спрятался под ней. — Мать, роди меня обратно…       Память услужливо подкинуло воспоминание, как Гук отбросил безуспешные попытки всунуть в его дрожащие руки стакан с водой, набрал её себе в рот, схватил его за подбородок, заставляя приоткрыть рот и накрыл его трясущиеся губы своими. Удушающая волна стыда смыла Юнги в воронку самоуничтожения. Он судорожно коснулся рта, вспоминая, как на секунду замер, послушно сглатывая теплую воду, оглушенный внезапным теплом и мягкостью губ, а потом сам потянулся за новой порцией утешения. Последнее, что он помнил, как тихо вздрагивал в объятиях, согретый мерными поглаживаниями и успокаивающим шепотом. — Ну, пиздец, приплыли, — сказал себе Мин и тяжело вздохнул. — Ладно, допустим, я был в тильте. Ну, с кем не бывает? Блять! Со мной! Со мной такого не бывает! Сука! Пойду утоплюсь нахер! Как ему теперь в глаза смотреть, я в душе не знаю.       Он резко сел, прислушался и осторожно выполз из-под полога. Медленно открыв дверь, Юнги заглянул в гостиную, там тоже было пусто. Выдохнув с облегчением, он на цыпочках вышел из своего убежища, опасливо озираясь, словно воришка. «Какого хера я веду себя, как недоумок? — резко одёрнул он себя и остановился. — Мы на ебучем острове, мне всё равно никуда отсюда не деться…»       Его невесёлые размышления прервало невнятное бормотание, донесшееся от дивана. Мин тихо подошёл к нему и непроизвольно улыбнулся. Свесив ногу и руку, оттопырив зад и пуская слюну, тут спал Гук. «Вот же чудо, — умилился Мин, протянул руку, чтобы поправить сползшее покрывало и тут же резко её отдёрнул. — Почему он здесь? Тесно же. Или ему стало противно? Может план по разлюбливанию сработал?»       Он болезненно поморщился и тихо вернулся в спальню. «На самом деле это даже хорошо. Пусть бы так и было. Я вернусь в свою мастерскую, а он… Он… К черту всё! Нужно завязывать с этим. Мне не место рядом с ним».       Мин решительно отправился в ванную, чтобы принять душ и привести свои мысли в порядок. Выйдя оттуда через полчаса, он почувствовал, что добыл себе своё обычное самообладание и никакие ненормальные чеболи точно больше не заставят его совершать дурацкие поступки.       Гук всё также беззаботно сопел и, чтобы случайно не разбудить его, Юнги отправился в райские кущи, то бишь наружу. Тут всё было стабильно: мягкий песочек, яркое солнышко и бирюзовая вода — картина, вообще никак не соответствующая его мрачному настроению. Он обвёл недовольным взглядом оставленный вчерашний беспорядок в виде брошенных бутылок, схватил шезлонг и оттащил под тень. Настроение со скоростью кометы падало в бездну и Мин уже даже начал раздумывать, как бы стимулировать Гука поскорее съехать с чудного острова, но, как говорится, лёгок на помине… — Привет! — парень плюхнулся рядом с шезлонгом на песок и, как ни в чём не бывало, чмокнул Юнги в ляжку.       От такой бесцеремонности Мин слегка прихуел и даже не рыпнулся. — Давно проснулся? Почему меня не разбудил? — Гук положил голову на его бедро и заглянул в глаза.       Его преданный щенячий и полный обожания взгляд в одну секунду разбил всю выстроенную миновскую оборону в клочки. Он судорожно вздохнул и отвёл глаза, молясь всем богам дать ему сил. — Слушай, насчёт вчера, — Мин кашлянул, чувствуя, что голос как-то не хочет его слушаться. — Сам не знаю, что на меня нашло. Вся эта обстановка, то, что я оказался здесь так внезапно и все эти разговоры о прошлом, которое я так старался забыть… В общем, я был не в себе вчера… — он запнулся и потёр лоб. — Я всё понимаю, тебе ничего не нужно объяснять. Даже очень сильным людям иногда нужно отпустить вожжи. Скажи, разве тебе не стало легче после этого разговора?       Мин удивлённо поднял голову и замер, будто пытаясь отсканировать своё внутреннее состояние. «Забавно, что меня волновало только то, что думает Джей обо всём этом. Как будто прошлое реально отпустило. Неужели? Будто все детали сложной головоломки встали на свои места. Как странно. Но почему-то я чувствую себя… Свободным?» — Ми-и-н? — взволнованно позвал его Гук, уселся на колени и осторожно погладил его по руке.        Будто очнувшись, Юнги вздрогнул и уставился на парня. — Все хорошо, — ответил он и кивнул. — Ты прав, я как будто сбросил груз с души. Благодаря тебе. — Фууух! Я так счастлив! — Гук осел на задницу и широко улыбнулся. — Ты даже не представляешь. Теперь между нами больше нет никаких тайн и мы можем быть вместе. «Нет никаких тайн. Ага, конечно. — подумал Мин рассеянно. — Так. Стоп! Вместе?! Что, блять?» — Почему ты светишься, словно выиграл в лотерею? — Юнги подозрительно сощурился, чувствуя какой-то подвох. — Как иначе после твоих слов? «Ёбаныйврот! Каких слов? — в панике завопил в голове Юнги внутренний голос».       Всеми силами пытаясь удержать на своём лице каменную маску, Мин нервно кашлянул и хрипло спросил: — Ты о чём? — Не помнишь? Ну, это нормально, ты почти уже заснул, когда прошептал, что скучал по мне все эти годы. — Не может быть! — Может!       Мин и готов был бы спорить, но светящаяся от счастья, как медный таз на солнце, физиономия парня, не давала ему ни одного, даже самого малюсенького шанса выиграть. Он обречённо повесил голову на грудь и вздохнул. — Это ничего не значит, — жалко промямлил Юнги. — Я понимаю, до настоящего чувства далеко, но теперь у меня точно есть шанс. Короче, Мин, план по разлюбливанию идёт в топку. Я меняю его на прямо противоположный. Будем влюблять тебя в меня.       Ничего не ответив, Мин съехал на шезлонге вниз и закрыл лицо руками. — Ну, ладно тебе. Послушай, гениальный же план, — воодушевленно тараторил Гук. — Разве ты не хочешь отомстить Наму? — Ты о чём? — Мин испуганно убрал ладони. — Так, никакой мести! Если я что и понял в этой жизни, так это только то, что насилие порождает только насилие. Даже не смей думать ни о чём таком. — Да какое насилие? Послушай же меня, — Гук положил руки на плечи Юнги и навис над его лицом. — Ким уверен, что вытравил из тебя способность любить, разве не будет лучшей местью показать ему, что это не так? Мы можем вместе прийти к нему в психушку и доказать, что счастливы. Охуенная же идея? Да его больная черепушка там на атомы разлетится. — Так, Джей, притормози. Я правда… — Мин положил руки на грудь парня и попытался отодвинуть от себя, его близость сильно напрягала.       Гук отодвигаться не хотел, его как раз наоборот всё устраивало, но шестым чувством он понял, что сейчас лучше не давить и дать Юнги время. Он с сожалением убрал руки и отсел. — Ладно, я понимаю твоё состояние. Ты сейчас в раздрайве. Давай пока просто будем наслаждаться жизнью здесь? — предложил он и протянул Юнги руку. — Ну, выбора у меня все равно особо нет, как я понимаю, — ответил Мин, поднимаясь и усаживаясь на шезлонге. — Вот именно, — парень продолжал держать протянутую руку.       Вздохнув, Мин тряхнул её и вопросительно уставился на довольного, как радужный слонопотам, парня. — Что? — спросил он, наивно хлопая глазами. — Почему ушёл спать на диван? — задал Мин мучивший его вопрос. — А, это? — Гук смутился, покраснел, как рак и спрятал глазёнки. — Джееей? — в голосе Юнги послышались угрожающие ноты. — Что? Ну а кто виноват, что ты такой сексуальный? У меня встал, — парень виновато потупился. — Я даже в ванну сбегал и снова к тебе вернулся, но он опять… — Так. Всё! — Мин замахал руками, вскочил на ноги и быстро пошлёпал в дом. — Ты чего? — Ничего, — буркнул Мин в ответ. — Мне нужен кофе, много-много кофе. ***       Жаркие дни медленно и лениво сменялись прохладными ночами. Мин потерял счёт времени. Видит бог, он пытался, изо всех своих сил пытался держать себя в руках, но Гук был слишком настойчив в своей заботе. Его бережное отношение, долгие влюбленные взгляды, ласковые невесомые касания поймали Юнги в паутину, из которой он не знал, как выбираться. Гук всегда был рядом, лучезарно улыбаясь, болтая без умолку, играя мускулатурой и дразня. Но самое ужасное, что его постоянное внимание не раздражало Юнги, наоборот, он вынужден был признать, что его мягкая ненавязчивая забота, от которой что-то щемило внутри, окончательно и бесповоротно покорила его.       В один из первых дней их пребывания на острове Гук притащил ему книгу. — Вот, смотри, что я отыскал в тумбе под телеком, — он вертел в руках внушительный такой томик, с сомнением разглядывая обложку. — Что не так? — Мин захлопнул холодильник, куда убрал остатки обеда. — Мне не нравится название, но нравится, что она толстая. — Нормальный размер, — фыркнул Мин, забирая книгу. — О! Надо же! «Сто лет одиночества», — он раскрыл роман и перелистал пару страниц. — Ты читал? Интересная? Может, это про апокалипсис? Или типа «Робинзон крузо»? — Гук заглянул в книгу через плечо Юнги и поморщился, заценив мелкий убористый шрифт, не обещающий особого экшена. — Ха! Пальцем в небо. Нет, малыш, этот текст вообще не про физическое одиночество. Многие считаю этот роман одним из лучших в мировой литературе. И совершенно заслуженно. Я читал, но давно. Если тебе интересно, можем начать, хоть сейчас. — Мин обернулся на парня за спиной. — Ты чего? — удивился он его заторможенному выражению лица. — Что ты сказал? — Когда? — Ох, блин, извини. Когда ты меня так называешь, мои мозги отключаются. Так, чего там? Про зомби?       Мин закатил глаза и по привычке растянул губы в узкую линию. — Бери подушки и покрывало, пошли под пальму в тень, буду читать тебе, чудо необразованное. — Почему это необразованное? У меня диплом есть, — обижено засопел Гук, — просто литература — не мой конёк. А ты много читал? — Да. Нам какое-то время заставлял меня читать в качестве наказания. Говорил, что я должен восполнять чтением недостаток образования, а потом я как-то втянулся и мне понравилось. Я перечитал почти всю его библиотеку. — Ты такой крутой! — Заткнись.       С того дня в распорядок их дня было включено чтение после обеда. Мин должен был признать, что дни, которые они проводили здесь вместе, стали лучшими в его жизни. Долгие прогулки, купание, совместная готовка, просмотр любимых Гуком мелодрам, вечера у костра, да и простое ленивое ничегонеделание рядом делали его непривычно счастливым.       И всё же его существование омрачали две сводящие его с ума вещи: страх возвращения к реальной жизни и уже практически невыносимое сексуальное напряжение. — «Они потеряли чувство реальности, ощущение времени, нарушили ритм повседневных привычек. Они снова закрыли окна и двери, чтобы не возиться с раздеванием и одеванием, и разгуливали по дому так, как всегда хотелось Ремедиос Прекрасной и нагишом катались по грязи в патио, а однажды едва не пошли ко дну, когда принялись заниматься любовью в бассейне», — тихо и неторопливо читал Мин своим бархатным голосом. — Остановись, — Гук приподнялся на локтях и заглянул в книгу. — Что? — Мин вопросительно поднял брови. — Не хочу, чтобы ты читал дальше. — Это ещё почему? Тут осталось всего ничего, — Мин поднял книгу повыше. — Хочу остановиться на этом моменте, пока они оба живы. Ребенок этот с рудиментом их же? — Ну что за ребячество? Не все истории заканчиваются хэппи-эндом, ты — взрослый человек, должен понимать. — Плевать! Сказал, не хочу, — Гук выхватил книгу из рук Юнги и бросился с ней к морю. — Ты что творишь? — крикнул ему в догонку Мин и медленно направился следом.       Размахнувшись со всей силы, парень запустил шедевр мировой литературы прямо в синее море. Пролетев метров десять, красиво шелестя страницами, книга шмякнулась о водную гладь и навечно скрылась под ней. — Так тебе, муть занудная, — довольно хмыкнул Гук себе под нос. — Книга-то чем виновата? — спокойно спросил Мин, подходя ближе. — А потому что нехер голову тебе забивать. Одиночество не для тебя, — схватив Юнги за плечи, Гук прямо уставился ему в глаза. — Понял? — Понял, что сейчас ты выместил зло на ни в чём неповинной книжке. — Да потому что бесит. — Ты реально ведёшь себя, как ребёнок. — Будто ты не знаешь почему. Через неделю возвращается яхта, а между нами всё ещё ничего не решено. — О! — понимающе выдохнул Мин, положил ладони на руки Гука и осторожно снял их со своих плеч. — Возможно потому, что решать нечего, — ответил он и сделал шаг назад. — Нет! — парень решительно схватил его и прижал к себе. — Всё из-за твоего этого бессмысленного чувства вины? Так? Отказываясь от отношений, ты таким образом наказываешь себя? Верно? — Джей, давай не будем. — Не будем что? — Не будем портить наши последние дни. — Зачем ты делаешь это? Я ведь вижу, как тебе хорошо со мной. Ты улыбаешься. Твоя улыбка — то, ради чего я хочу жить. Давай останемся здесь ещё. Юн…       Гук потянулся к губам Юнги, но тот резко отвернул голову. — Отпусти! — четко сказал он и попытался высвободиться. — Нет! — в отчаянии парень заломил руку Юнги за спиной, крепко схватил его за волосы на затылке и резко дёрнул, заставляя посмотреть на себя.       По затравленному взгляду он понял, что совершил ошибку. — Ну, что же ты остановился? — тихо спросил Мин. — Со мной так поступали сотни раз, ты не станешь исключением. Так же просто взять силой… — Боже мой! — Гук испуганно затряс головой. — Прости! Прости! Прости! Я не знаю, что на меня нашло. Я люблю тебя и никогда не обижу. Я больше даже пальцем тебя не трону без разрешения. Юн… — он чуть не плакал и плюхнулся перед ним на колени. — Просто я в отчаянии. Я не могу тебя потерять.