- Чувствую себя Малефисентой, все собрались вокруг наших принцессок, а меня не позвали, ай-яй-яй, - Хорс уверенным широким шагом прошел в центр комнаты и встал там, словно примадонна, готовая купаться во всеобщем внимании. – Хотите, тоже усыплю вас вечным сном?
В прошлый раз поначалу мешала темнота ночи в маленьком проулке, потом нервозность и хаос первого Совета, но сейчас, глядя на Хорса во все глаза, Арсений имел прекрасную возможность убедиться в правдивости слов Ядвиги и остальных – они с Хорсом и правда очень похожи внешне. Тот был такого же роста и телосложения, с таким же цветом волос, стрижка разве что отличалась, а еще Хорс отпустил небольшую щетину, придававшую ему вид нарочитой небрежности. Отличались лишь черты лица, у бога они были крупнее и грубее на вид, нос шире, лоб ниже, челюсть более массивная и квадратная. Хорс походил на боксера, выигравшего крупный турнир, дорвавшегося до призовых денег и побежавшего в ближайший брендовый бутик и барбершоп.
Тени ж вокруг него все были разные. Только одна силуэтом походила на Хорса и была статичной, пока ее хозяин не двигался, другие четыре имели неясные, подвижные очертания, словно принадлежали людям с картин позднего Пикассо. Ломаные линии, выпуклые и вогнутые в самых неожиданных местах, непропорциональные руки, ноги и головы, они будто ртуть под температурой меняли свой объем, ища подходящую им форму, конечную форму, и не находили её.
Бесконечное количество возможностей. Весь нереализованный потенциал. Они могут стать чем угодно, даже оружием. Огромная сила.
Все остальные в комнате застыли на местах, словно выжидая, куда ветер подует, чтобы понять, как себя вести. Кто-то хмурился, кто-то выглядел недовольным, кто-то старался сохранять нейтральное выражение лица, но все так или иначе разглядывали представшую перед ними картину, украдкой или во все глаза. Теней видел каждый из них, но таких Теней – никогда.
На несколько секунд повисла тяжелая, давящая тишина, пока Воля, наконец, не прокашлялся и не заговорил первый.
- Тебя не позвали, потому что рассматриваемый вопрос тебя не касался, - украдкой косясь на пол, произнес он. Хорс показательно хмыкнул и покачал головой на такую явную ложь. – Но раз уж ты здесь, ничего не хочешь сказать? Мы с удовольствием послушаем твою версию событий.
- Да ладно, а я думал, вы уже всё решили за моей спиной, - Хорс обвел всех презрительным и насмешливым взглядом, отдельно задержавшись на Арсении и Антоне. И если Арсений в его глазах был явно не симпатичней таракана посреди кухни, то Антона он разглядывал как диковинного зверька в зоопарке, выгнув бровь. На делю секунду скривил тонкие губы, но тут же растекся в елейной улыбке. – Здравствуй, внучок. Вот и встретились лицом к лицу.
Антон ничего не ответил, лишь переступил с ноги на ногу, встав в более устойчивую и крепкую позу, и сжал кулаки, готовый и к прыжку, и к броску, и к обороне.
- А я ведь чувствовал, что тогда в доме был еще кто-то. Чуял прям, но братец смог сбить меня с толку. Я так долго был уверен, что со смертью сына его род прервался, что у него не было других потомков. Что ж, добро пожаловать в семью.
- Спасибо, конечно, но я как-нибудь обойдусь, - ровным голосом ответил Антон, пока стоявший вплотную к нему Арсений прикидывал варианты бегства. Героически погибать в схватке с богом и его почти всесильными помощниками сразу после обретения свободы он не собирался. Он трезво оценивал свои и Антона шансы на успех и понимал, что им прямой путь на выход. Вот только выход загораживал явившийся без приглашения главгад, телепортироваться он не умел, а обещавший телепортировать их Чернобог стоял чуть поодаль и на них не смотрел. Кто еще из богов кроме Воли мог бы оказать им подобную услугу, Арсений не знал, но рассчитывать на Волю казалось крайне опрометчивым, они явно не в его приоритетах.
- Хорс, не глупи, можно еще попробовать решить всё мирно, - Воля как раз сделал шаг вперед, что на фоне замершего окружения ощущалось оглушающе громким действием.
- Ой, не смеши меня, - Хорс состроил гримасу, будто лимон целиком сожрал, - ты сам-то себя слышишь? Мирно. Знаю я ваше мирно. За убийство бога единогласно – смерть. Мне такой вариант не подходит, - говорил он все тише, переходя на хрипы и шипенье, а лампочки над его головой начали угрожающе потрескивать и моргать.
Другие боги тут же подобрались. Морок вытянулся по струнке, нахмурившись, Морена, ставшая белой как свежевыпавший снег и вперившая в Хорса взгляд полностью черных глаз, поднялась на ноги, равно как и Сварог, который стал еще больше. Симаргл на своем стуле подался вперед, упираясь руками в колени, ноги одна чуть впереди другой, как у бегуна на старте, он словно сидел на пружине, готовый в любой момент кинуться вперед. Единственным, даже не шелохнулся, был Стрибог, но от него валил потоком колючий холодный воздух, резко понизивший температуру в комнате. Ситуация накалялась с каждой секундой.
- Хорс, - предупреждающе сказал Чернобог, которого постепенно окутывало мерцающей черной дымкой. Тонкая, словно плащ и пара перчаток, она легла на плечи хозяина и полностью скрыла бледные кисти рук.
- Я не очень-то хочу с вами драться, - цыкнул языком Хорс и сунул руки в карманы тонкой стеганой куртки, - но драки не боюсь. Я ее выиграю. Но я пришел не за этим. Я пришел сказать каждому из вас лично, что любой, кто встанет у меня на пути, последует за моим братом. А еще я хочу по-семейному поболтать со своим внучатым племянником и узнать, куда он, черт возьми, припрятал мой сундук.
- Сундук не твой, - кинул сердито Морок. - Даждьбог сам передал его Антону, ты не можешь претендовать на артефакты Перуна.
- Могу и буду! – Хорс сорвался на крик, но быстро взял себя в руки, вдохнул и выдохнул, пригладил волосы на голове и снова повернулся к Антону. Тени вокруг него заволновались и затрепетали, как языки пламени, и только одна осталась неподвижной, как только ее хозяин замер. – Ты можешь просто сказать мне, где твой тайник, и обещаю, что я отпущу тебя.
«Ложь, пиздеж и провокация» - молнией пролетело в голове Арсения, и он незаметно коснулся спины Антона, подавая тому знак, что Хорсу верить нельзя. Конечно, Антон не глупый и сам это понимает, но не предупредить Арсений просто не мог, у него иначе рука бы отвалилась.
- На словах достаточно будет объяснить, или мне тебе карту нарисовать? – Антон выгнул бровь и чуть прижался к ладони Арсения на его спине, давая знать, что всё понимает. Видимо, он пытался тянуть время и сам прикидывал варианты унести ноги целыми и невредимыми.
Взгляд Хорса в ответ был тяжелый как стало слонов, и мог так же растоптать на месте. Он фыркнул, не оценив юмор, встал в стойку, готовый действовать.
- Хватит этого фарса, - сказал он, - не хотите по-хорошему, будет по-плохому.
Глаза его резко засветились желтым как два фонаря, лампы моргнули, и всё вокруг пришло в движение. За доли секунду Тени вокруг Хорса удлинились, превратившись в дребезжащие струны, в ожидании момента, когда они снова обретут свою силу. Другие боги повскакивали со своих мест, кинулись на него. Воля, наконец снова став Велесом, взревел рыком, похожим на медвежий, глаза его горели, черты лица исказились, и он действительно стал похож на зверя, с витыми рогами, клыками и когтями. Стрибог поднял руки, и Хорса ударил поток воздуха такой силы, что любого другого он сбил бы с ног. Сварог достал буквально из воздуха кузнечный молот, замахиваясь, Морена своей аурой отравляла пространство вокруг себя, пробираясь к центру комнаты, от ее прикосновений обивка мебели или напольное покрытие гнили и чернели. Морок как мог дурманил Хорсу взгляд, путал его, не давая увидеть цель, а Чернобог пытался хоть как-то воздействовать на беспокойные Тени на полу. Еще секунда, и все схлестнутся друг с другом.
Комната не такая уж и большая, чтобы божественная драка не разнесла тут всё на щепки.
Арсений, схватив Антона крепко за руку, с мольбой посмотрел на Чернобога, и тот, почувствовав прожигавший его чужой взгляд, посмотрел в ответ, мгновенно поняв, что от него хотят. В то же время Хорс смотрел только на Антона, скалясь и шипя, как хищник, нацелившийся на добычу. Он вытянул руку, шагнув к нему, когда треснувшие от резкого скачка напряжения лампы вдруг погасли. Еще доля секунды, и под резкий вскрик, сменившийся хрипом с противным булькающим звуком, свет загорелся снова.
Прямо перед собой Арсений увидел Чернобога, смотревшего странным расфокусированным взглядом. Его губы беззвучно шевелились, и с уголка потекла тонкая красная струйка. Арсений перевел взгляд ниже, и увидел порез на чужом горле, через который торчала странная черная рука с острыми, как лезвия пальцами. Рука была абсолютно плоская и стекала по коже, как татуировка. И прежде чем Арсений успел что-то сказать или сделать, Чернобог, начав заваливаться вперед, сжал ослабевшими пальцами ворот его свитера, и яркий свет и гомон комнаты на рынке сменилась тишиной снежной ночи.
Они с Антоном стояли на крыльце бывшей спичечной фабрики, за дверями которой пряталось Бюро потусторонней логистики, крепко держась за руки и смотря друг на друга растерянными взглядами, выдыхая клубы пара в холодном воздухе, пока где-то вдалеке гудели автомобильные гудки и лаяли собаки. Кажется, все заняло не больше пяти секунд.
-Блин, черт! Блядство! – после мгновений осознания произошедшего крик Антона разрезал тишину промзоны. – Он убил его? Убил Чернобога?
- Не знаю, я н-не знаю, - растеряно пробормотал Арсений, глядя в основание одинокого моргающего фонаря. – У него горло было вспорото.
- Но он же бог, он может такое пережить? – кажется, Антон больше говорил сам с собой, убеждая себя в лучшем, но Арсений закусил губу и помотал головой.
- Один бог от такого уже умер.
Они переглянулись и выдохнули, все еще ощущая мандраж, который медленно отступал с каждым вдохом и выдохом. Арсений был уверен, что убить Хорс хотел его, именно к нему неслась Тень, а Чернобог просто оказался на пути, но он задавил грызущее чувство в зародыше.
- Так, ладно, - начал вслух размышлять Арсений, чувствуя, что для него это будет лучшим способом собрать мысли воедино и унять нервы, - в любом случае, Чернобог перекинул нас не куда-нибудь, а к дверям Бюро.
- Видимо рассчитывал, что здесь мы сможем получить помощь, - подхватил его мысль Антон.
- Да, все боги были там, и из моих знакомых остается только Ядвига, кто мог бы хоть что-то сделать в такой ситуации. Дома у тебя в любом случае небезопасно, там одна большая мишень от прихожей и до кухни. Как думаешь, как там Дима?
- Думаю, пока нас там нет, он в порядке.
- Моя квартира с тобой не согласна.
- На тебе он хотел зло выместить, а мой дом у него разрушать пока резона нет, если он не совсем идиот, конечно. В его интересах, чтобы я туда вернулся рано или поздно, или отслеживать меня станет еще труднее.
- Да. Думаю, ты прав. Надеюсь на это, - закусив губу, кивнул Арсений. – И что тогда? Ты в Бюро зайти не можешь, даже с пропуском, ты смертный человек, хоть и на четверть божественный. Тебя там не укроешь. Один я там прятаться не буду. До города пешком мы отсюда часа два идти будем, мой телефон сел.
- А мой дома остался, - поджал губы Антон.
- Вот-вот. И я молчу уже о том, что на улице почти зима, а мы в свитерах. Какой у нас план?
- Давай ты сходишь в Бюро, поговоришь с Ядвигой, может она что-то дельно сходу подскажет. Раз уж мы все равно здесь. А я подожду прямо тут, на крыльце, за полчаса не околею. Перекурю пока, - и он с ободряющей улыбкой продемонстрировал пачку сигарет и зажигалку, которые вытащил из заднего кармана джинсов.
Арсений посмотрел на него пристально, думая, что сигареты, видимо, у Антона в списке приоритетов стоят выше телефона, раз их он прихватил с собой, а гаджет нет, и в итоге кивнул, соглашаясь.
- Хорошо, - он посмотрел на часы на запястье. Почти девять вечера. – Вернусь максимум через полчаса, постараюсь побыстрее. Точно все в порядке?
- Точно, точно, - нарочито бодро усмехнулся Антон, подходя ближе и беря Арсения за руку. – И в худших условиях бывал, не сахарный, не растаю, - он наклонился чуть ближе и, понизив голос, спросил, остановившись в сантиметрах от чужого лица, - можно?
Арсений на пару секунд завис, соображая, что от него хотят, а поняв цыкнул и закатил глаза с ухмылкой. Теперь Антон решил отыграть джентльмена.
- Нужно, - закатил глаза Арсений и сам первый впечатался в чужие губы, чувствуя, как к щекам приливает кровь, и становится теплее. Этот поцелуй уже был не таким мимолетным и целомудренным, как несколькими часами ранее. В нем была глубина, нежность и остаточная нервозность, которая таким нехитрым способом трансформировалась из тревожной в волнительную и немного предвкушающую. Будь момент иным, этот поцелуй мог бы стать началом чего-то большего, но пока остался лишь обещанием.
Арсений с придыханием оторвался от обнимавшего его Антона, теперь улыбавшегося широко и искренне, чмокнул в щеку, огладив другую ладонью, и скрылся за дверью Бюро.
Внутри все было как всегда. Арсений быстро достал пропуск из чехла телефона, прошел турникеты и галопом понесся к лифтам. У кабинета Ядвиги он оказался в рекордно быстрые сроки, хоть в школу олимпийского резерва бегуном подавайся. Но, к его глубокому разочарованию, кабинет оказался закрыт. Ядвига покидала своё рабочее место редко, но метко. На памяти Арсения это произошло всего в четвертый раз, но как же, черт возьми, не вовремя!
Он еще пару раз подергал дверную ручку, чтобы наверняка убедиться и успокоить свою мнительность, и задумался, что делать дальше. Оглянулся по пустому коридору, если не считать пары Теней в дальнем конце, и пошел обратно к лифтам, проверяя свою соображалку на прочность. Идти пешком домой из промзоны мимо пустырей, заброшек и частного сектора не хотелось, да еще и в холод. Попуток тут не ездит, да и платить им нечем, а брать за спасибо двух здоровых лбов вряд ли кто-то станет. Сам Арсений, конечно, мог доехать на электричке с Тенями, но Антона он не оставит.
Задумавшись, Арсений прошел мимо лифта и пошел вниз по лестнице, чуть покачиваясь в такт собственным шагам. Ступенька раз, ступенька два. Кажется, других вариантов у них просто нет. Ступенька три, ступенька четыре. Можно еще, кончено, попросить Антона подождать еще, а самому караулить у дверей Ядвиги, но эта идея кажется дуростью. Ступенька пять, ступенька… а нет, не ступенька, а чья-то в меру широкая спина.
- Арсений, душа моя, у тебя уже вошло в привычку в меня врезаться, - засмеялся Женя, оборачиваясь. Он стоял на лестничной площадке и что-то читал в телефоне. – Ты это дело бросай, дорогой, а то не ровен час не в того врежешься и по шапке схлопочешь.
- О, привет, - растеряно ответил не сразу включившийся в ситуацию Арсений. – Извини.
- Да не страшно, так-то может мне нравится с тобой обниматься. – Женя как всегда излучал свет, радость и позитив. - Че задумчивый такой бродишь? Кстати, тебя Игорь искал, весь день вот с такими глазами по Бюро бегал, - и Женя картинно выпучил глаза, изображая, видимо, крайнюю степень взволнованности и нетерпения.
- А зачем, не знаешь? – спросил Арсений, у которого из головы вылетело, что Игорь от него что-то хотел. В данный момент было не до него, что бы у лешего там ни стряслось.
- Без понятия, братан, но он тут был, сам и расскажет, - и он быстрее молнии подскочил к двери на этаж, распахнул ее и во всю мощь своих легких заорал, - И-и-игорь! Сюда беги, я Арса тебе поймал.
Арсений не видел, как далеко в момент брошенного клича находился Игорь, но в эту секунду уверовал, что тот тоже умел телепортироваться. Он влетел на лестничную площадку в своем неизменном растянутом свитере с высоким воротником, взмыленный, лохматый и со сбитым дыханием. Явно бежал, наверно у него что-то очень важное. Он выдал судорожный хрип, вцепился Арсению в плечи и принялся его трясти, пытаясь одновременно говорить и восстанавливать дыхание. Женя стоял в шаге от них и с интересом наблюдал за происходящим.
- Арс-хр-сений, Аарс! – с перебоями говорил он, пока Арсений вцепился в него в ответ, просто чтобы не упасть. – Какого хрена? Сундук твой у меня! Он у меня, понимаешь. Антон оставил… с запиской, сука. Понял?
- Антон? Шастун? – из общего Арсений понял целое ничего, но вот точечно мозг выхватил знакомые слова. – Ты его знаешь?
- Да, знаю, блин, на свою голову, - мученически выдал Игорь, отпуская Арсения и запуская обе пятерни в и без того растрепанные волосы. – Ты его тоже знаешь? Тогда скажи ему, чтобы забрал свой сундук! Мне лишние проблемы не нужны. Или ты забери. Ты же этот сундук богам торчишь, верно? Вот и отдашь им как раз. Так что пусть один из вас заберет его, мне без разницы кто, просто не втягивайте меня в эту историю.
- Погоди, постой, давай по порядку. Что произошло? Почему сундук у тебя? Объясни нормально, пожалуйста.
- Да, я теперь тоже хочу знать, - Женя пристроился к плечу Арсения и теперь вместе с ним выжидающе смотрел на Игоря, которого уже отпустила краснота и одышка.
- А что тут знать-то? – поправляя ворот, сказал тот. – Пришел я, значит, со смены к себе, смотрю, а на двери записка, мол, я у тебя закопал очень важные волшебные артефакты в сундуке, сундук ни за что не открывай, позже заберу, закопал вот здесь, а внизу сторожку мою нарисовал и крестик сзади, типа, вот там и закопал. И подпись «Антон Ш.», а я одного только Антона Ша знаю, квелая его душонка! Я сразу дом обошел, землю проверил – и правда вскопана, и лопата в сарае одна грязная. Зараза, даже не почистил нормально!
- А меня ты почему искать решил-то? – Арсений не понял логической цепочки. Он знал историю изнутри, но вот с перспективы Игоря связи не улавливал.
- Так все знают, что ты в том числе и за сундук этот срок мотаешь. У любого спроси. Много у нас важных сундуков с волшебными артефактами? Тут много ума не надо.
- Ладно, а Ядвиге почему не рассказал?
- Так я говорю: мне проблем не надо! А она начальство. Это ты у нас с ней на короткой ноге, а я от больших верхов стараюсь подальше держаться. – Женя на этих словах обернулся к Арсению и закивал, выражая полную солидарность с Игорем. - А ну как у нее ко мне вопросы бы возникли? Или еще у кого? Надо оно мне с богами этими объясняться, ты от их компании не больно много плюшек получил. Я где Антона этого искать знать не знаю, вот за тобой и бегаю который день, чтобы ты тот геморрой сундучный с моей территории забрал и дальше разбирался с ним сам. А я просто спокойно отработаю положенный мне срок и вернусь в лес, в тишину и покой.
Вот теперь картинка в голове сложилась. Нашелся и таинственный друг Антона, и тайник, где он сундук после смерти его соседа спрятал. Какая же Земля может быть тесная. Зря Воля не верил в совпадения. В конце концов, как говорил мастер Угвей из мультфильма про дерущуюся панду, случайности не случайны.
***
Сидя зажатым в горящем самолете, Антон начал понимать, что вот так, скорее всего, и будет выглядеть его конец. Надо бы, наверно, жизнью прощаться, которая всё никак не проносилась перед глазами, потому как мозг требовал бороться до последнего. Антон и боролся, давясь клубами дыма, упорно игнорируя облизывающие комбинезон языки пламени и боль во всем теле, пытался непослушными руками вытащить придавленные покореженным металлом ноги, одна из которых адски ныла, и Антон был даже рад, что не может пока видеть, насколько сильно поломана его конечность. Так проще.
Ему был двадцать один год, когда его, выпускника Первой авиашколы гражданского флота в звании пилота, оставили в этой же авиашколе инструктором. Кадров не хватало, а это была хорошая практика и дополнительные летные часы. В перспективе маячило назначение пилотом на грузовые или технические рейсы, и будущее казалось таким многообещающим. Но всем этим планам было не суждено сбыться. Не прошло и месяца, когда началась война, и Антона вместе со всеми его курсантами и бывшими однокурсниками отправили на фронт.
Служба забрасывала в разные точки страны, и вот теперь, почти два года спустя, он служил на севере, в отдалении от мест основных боев. Небо должно было быть свободным, и Антон летел один. Это ведь был даже не боевой вылет, он вез сумку с документами, которая сейчас болталась сбоку с перекинутым через торс ремнем. Антон поправил ее, уложив на колени, подальше от огня. Кто и как его подбил оставалось загадкой. Выживет – расскажет своим во всех подробностях, чтобы нашли и разобрались.
Самолет вошел в крен почти сразу, заскрежетал, задымился и начал гореть прямо в воздухе. Корпус погнуло от попадания снаряда, и ноги прострелило резкой болью. Особенно досталось правой, там что-то хрустнуло пару раз, и Антона чуть не ослепило от болевого шока. Покинуть самолет до столкновения с землей при таком раскладе не представлялось возможным, поэтому, вцепившись в штурвал мертвой хваткой, Антон до последнего пытался выровнять машину и смягчить момент приземления. Не добавляло радости и то, что летел он прямехонько в лес. Сосновые макушки, покрытые снежными шапками, с каждой секундой становились все ближе. Вот если бы суметь шлепнуться хотя бы в пролесок, видневшийся меж черных древесных стволов, всё больше шансов. В итоге в пролесок Антон попал. Самолет с жутким скрежетом и свистом на скорости пропахал брюхом узкую полоску чистого снега и с размаху влетел меж двух расходящихся от одного корня стволов, там и застряв. Крылья в борьбе с соснами местами превратились в гармошку, а кабина сплюснулась еще больше, зажав пилота внутри. Зато самолет остановился.
Открыв кабину, Антон жадно глотнул морозного зимнего воздуха, который тут же заволокло валившим от самолета едким дымом. На открытом воздухе огонь словно получил второе дыхание, разгораясь с новой силой, так что Антон, нацепив сумку с документами, принялся всячески доставать себя из горящего самолета. Безуспешно. Он не знал, сколько просидел тут, может минуту, может полчаса. Ощущение времени сбилось полностью. Понимая, что от удушья постепенно теряет сознание, Антон отчаянно дернул ногу на себя, и та противно хрустнула еще раз, пропитав кровью штанину комбинезона. Ситуация казалась совсем безвыходной, когда откуда-то сзади раздался окрик.
- Эй, есть кто живой?
- Да, я! – закричал Антон, даже не задумываясь, кто мог оказаться в лесу в такое время. Мог ли это быть кто-то из тех, кто подбил его? Обо всем этом он подумает потом, а пока первостепенная задача – выжить. – Я живой, но застрял! Ноги не могу вытащить!
Чувствуя, что штиль вдруг сменился на боковой ветер, уносивший весь дым и летавшую в воздухе сажу вглубь леса, он повернулся на скрежет с наветренной стороны. Там на остатки крыла забрался мужчина средних лет с русой бородой, в ношенном тулупе и вязанной шапке. Он быстро осмотрел представшую его глазам картину, сунул голову внутрь кабины, чтобы оценить масштаб проблемы и покачал головой с тяжелым вздохом.
- Плохи дела, однако, - словно сам себе сказал он, не глядя на Антона, которому огонь уже лизал пальцы на руках, поэтому он крепче обхватил сумку и прижал ее к груди. – Но ничего, сейчас разберемся. Ты, соколик, потерпи и постарайся не отключится, - незнакомец все-таки посмотрел Антону в глаза внимательно, и тот кивнул в ответ, мол, всё понял, всё сделаю.
Еще больше усилившийся ветер не раздувал огонь, наоборот, где-то даже гасил отдельные небольшие язычки, но в основном удачно отводил в сторону пламя и дым, отчищая воздух вокруг и давая ясный обзор. Антон впервые четко разглядел свои пострадавшие ноги, и зрелище было не из приятных. Мужчина, тем временем, как смог протиснулся в кабину сбоку от него, одной рукой внутри, другой – снаружи, сжал между ладоней смятый корпус и, с натужным кряхтением, принялся его распрямлять. Хоть на сантиметр, хоть на миллиметр, но Антон физически ощущал, как ногам становиться свободней. Сила в этом незнакомце была недюжинная, вот так голыми руками металл гнуть, и в другой ситуации Антон бы удивился или озадачился, но сейчас он был просто благодарен по самую маковку и счастлив такому подарку судьбы.
Незнакомец сделал, что смог, с одной стороны самолета, и, сказав никуда не уходить, спрыгнул с крыла, исчезнув из поля зрения. Но уже через несколько секунд показался с другой стороны, карабкаясь по покорёженным остаткам фюзеляжа.
- Ох, батюшки, - причитал он себе в бороду, - и угораздило же тебя. Ёк макарёк!
Под это восклицание мужчина, поднатужившись и покраснев, повторил то же, что проделал и с другой стороной самолета. Места стало ощутимо больше, огонь, сдуваемый сильным, но не холодным ветром, уже не беспокоил, и сердце Антона, которое, казалось, замерло в ожидании исхода спасательной операции, теперь натурально пустилось в пляс. Он отстегнул ремни, в эйфории и адреналине момента почти не чувствуя боли, резавшей его изнутри еще совсем недавно, поправил ремень сумки и с помощью мужчины аккуратно подтянулся, опираясь руками на борта кабины и вытягивая за собой ноги. Левая еще ничего, ей он спокойно ступал, помогая себе, а вот правая болталась бесполезной окровавленной обузой. Ее приходилось придерживать и очень аккуратно вытаскивать наружу.
Кое-как со стиснутыми зубами и вцепившись в своего спасителя, Антон в итоге выбрался из самолета и ступил на твердую землю. Одной ногой, но ступил. Несколько минут назад он и на такую роскошь не рассчитывал. На земле неподалеку он заметил деревянные санки на полозьях и с веревочкой, чтоб тянуть, на санках лежал средних размеров мешок.
- Ты садись пока на них, мешок легкий, там пух, так что на руках подержи, пожалуйста, - сказал незнакомец, уверенно обходя по кругу место крушения и собирая с земли самые длинные и пушистые сосновые ветки. Сложил из них что-то вроде большого веера, связал у снования снятым с тулупа поясом и вернулся к Антону. - А ну-ка, приподнимись.
Антон послушно оторвал попу от санок, и мужчина уложил этот «веер» на досточки так, чтобы длиннющие ноги Антона лежали на ветках, а не волочились по снегу. Потом взял в руки веревочку и, сказав держаться покрепче, потащил санки за собой прямо по пролеску.
Антон сжимал в руках мешок и сумку с документами и смотрел на постепенно уменьшающийся самолет. Резкий порыв ветра где-то в верхушках сосен качнул их, отчего те накренились и стряхнули с себя снежный шапки прямо на фюзеляж, словно специально целились, превратив его в сугроб и окончательно потушив огонь. Теперь об аварии свидетельствовали мятые серебристые бока самолета, местами черные от копоти, заломы на деревьях, разбросанные вокруг ветки и куски коры да пятна на снегу от сажи и топлива.
- Спасибо, - Антон вдруг сообразил, что не поблагодарил своего спасителя, и попытался, было, развернуться, чтобы сказать это пусть и не глядя в глаза, но где-то около того, но санки от его неаккуратного движения накренились и чуть не завалились на бок, так что Антон сразу же сел ровно и больше не вертелся.
- Да не за что, это обязанность любого нормального человека, а не моя прихоть, - ответил мужчина. – Как тебя звать-то?
- Антон.
- Приятно познакомиться, я Игорь.
- Очень приятно, Игорь. Ты здесь живешь где-то недалеко?
- Я егерь местный, у меня сторожка чуть дальше в лесу.
- Ты меня туда везешь?
- Не совсем. Заглянем туда по дороге, транспорт сменить, у меня там лошадка и телега. А то на этих санках я тебя до ночи тащить буду. А потом поедем в деревню рядом тут, там сейчас как раз военные на постое, у них и госпиталь полевой имеется. Выходят тебя, вылечат и домой отправят.
Доставил Игорь Антона в деревню не ночью, но к вечеру. Получилось все как он и сказал. Антона сразу определили в госпиталь, ногу срочно прооперировали, остальные переломы, вывихи, ушибы и ожоги осмотрели, обработали и оставили заживать. Чуть позже переправили с медицинским обозом в госпиталь в Тюмень, оттуда перевели еще в один, и так Антон прокатался по госпиталям больше года. А когда все же выписали, то летать запретили. Сказали, нога не выдержит. Приписали в штаб, как Антон ни просился обратно в небо.
А потом прошел год, другой, война кончилась, жизнь постепенно пошла своим чередом, а у Антона как заслонка в голове, что не летать ему больше. Так и занимался чем угодно, кроме самолетов. Потом понял, что с возрастом почти не меняется, не стареет, и пришлось им с матерью думать уже о других проблемах. Он искал возможность обзавестись новыми документами, переезжал туда, где лицо его никто не знал, менял города и работы, проведя так следующие тридцать лет, пока не получил от матери пересланное письмо от семьи одного из его сослуживцев. Тот умер, и Антона приглашали на похороны.
С этим письмом пришла и ностальгия, мучительное желание вернуться в знаковые и важные места. На похороны Антон, конечно, съездил, представившись собственным сыном и передав от себя же соболезнования, мол, отец здоровьем плох и сам приехать не смог. Все поверили, конечно, сказали, что он с отцом – одно лицо, на фотографиях старых видели. А после Антон домой возвращаться не стал, решив немного попутешествовать, и поехал в том числе на север. Искать место, где он чуть не распрощался с жизнью.
Без проблем нашел и городок, и остатки деревеньки той, где он в полевом госпитале лежал. Поинтересовался у местных, есть ли еще в лесу сторожку егерская, и местные ответили, что и сторожка есть, и егерь на месте.
Обрадованный Антон пошел по указанной тропке, надеясь встретить своего спасителя. Шансы на это были. При первой их встрече мужчине на вид было примерно лет тридцать, так что сейчас ему уже должно быть за шестьдесят. Интересно, узнает ли он Антона? Или там все же другой человек будет, новый? Но даже так Антону очень хотелось с ним поговорить.
Интрига длилась недолго. Егерь узнал Антона в тот же момент, как открыл дверь после короткого стука. Антон егеря узнал тоже. Игорь, как и он сам, за прошедшее время не изменился ни на грамм: волосы русые, борода косматая, на голову ниже Антона, и то же тридцатилетнее лицо, на котором сейчас застыло выражение крайнего удивления.
- Свят меня окаянный! – не моргая, выпалил Игорь и на всякий случай трижды сплюнул. – Так ты тоже нечисть.
- Не нечисть я, - оторопело возразил Антон, все еще обрабатывая новые вводные. «Тоже». Конечно, тоже. Он до этого других сверхъестественных существ не встречал.
Ну, то есть, встречал наверно, но распознать их не мог. А тут всё на лицо.
Зато теперь ясно, как этот невысокий человек голыми руками самолету бока вправлял.
- А я-то думал, какой ты везучий малый, столько в огне просидел зажатый и не угорел. А ты, видимо, огнеупорный у нас.
- Ну, есть немного, - тут уже Антон возразить не мог, вспомнив, что отец у него, по дедушкиным словам, умел огня долго не чувствовать. Сам Антон был уверен, что у него этого таланта нет, но он либо проснулся со временем, либо от стресса вылез на свет божий. Впрочем, ожоги Антон тогда получил самые настоящие, так что талант у него развился серединка на половинку, огнеупорностью в полной мере это вряд ли можно назвать. Хотя он соврет, если скажет, что сам полностью понимает, как и что у него в организме работает. Для Антона это все еще загадка, сколько он не пытался проверять это на практике.
- Расскажешь? – полюбопытствовал тем временем Игорь, отходя чуть в сторону и пропуская гостя внутрь.
- Расскажу, - улыбнулся Антон, заходя в сторожку. Про Даждьбога он, конечно, смолчит на всякие пожарные, но какой-то частью правды обязательно поделится. - Если ты расскажешь.
***
- Игорь, а ты тут за городом живешь? – на всякий случай уточнил Арсений. – Примерно в двух часах от города?
Тот пожал плечами.
- Ну, возле города, да, а сколько часов ехать я не знаю, не ездил никогда. Мне в городе делать нечего, мне в лесу хорошо.
- А пропуск у тебя в Бюро из дома твоего прямо работает?
- Почти, из сарая. Да я иначе бы и не добрался, вокруг меня же тоже купол поставили, как у тебя, только мой поменьше в диаметре, как раз чтобы я за пределы леса далеко не уходил. А других дверей у меня в округе и нет больше, не в дупло же этот пропуск совать.
- Так, ясно, - Арсений торопливо придумывал новый план, исходя из полученных данных. – В общем, Антон сейчас стоит на крыльце Бюро, с той стороны, - глядя на вытянувшиеся лица Игоря и Жени, сказал Арсений, - в здание он, ясное дело, зайти не может.
- Так он же тоже волшебный? – нахмурился Игорь, и Арсений усилием воли отложил на потом все вопросы, как эти двое познакомились и откуда Игорь столько знает.
- Ха. Волшебный, - довольно прошептал сбоку Женя. – Значит я верно учуял. А выглядел совсем как человек, сбил меня с толку. Вот не хватает силы моим глазам такие тонкие ауры видеть, но нос кошачий не обманешь.
- Он все равно смертный, ему сюда нельзя. Но мы оба очень хотим забрать у тебя сундук, поверь мне, чем быстрее, тем лучше.
- Что-то случилось? – проницательно спросил Женя, который вмиг стал серьезней. Улыбка пропала с его лица, а взгляд стал пристальным и немного тяжелым.
- Еще как случилось, - вздохнул Арсений и вкратце пересказал последние события.
- Ёжики пушистые! – воскликнул Игорь, вцепившись в отросшую бороду. Женя рядом с ним просто выпучил глаза и приоткрыл рот. – Вот же срань какая!
- Об этом и речь. Мы с Антоном заберем у тебя чертов сундук, как только сможем добраться к тебе. Мы пока без машины, без денег, без связи, поэтому не могу точно сказать, когда у нас это получится. Погоди, а ты не можешь просто принести сундук сюда? – у Арсения аж глаза загорелись от внезапной идеи, которая сильно облегчила бы им жизнь. И как он сразу об этом не подумал. Антону, правда, придется еще немного померзнуть на улице, но если это положит конец их проблемам, то вряд ли он будет против.
- Не могу, - Игорь раздосадовано закусил губу и развел руки. – Я попробовал, думал тут в укромном уголке спрячу и тебе сразу в руки всучу, а сундук в дверь не прошел. Не в смысле не влез, а у порога встал и дальше ни в какую. В бюро его что-то не пускает, как стена невидимая, может, на нем символы защитные или еще что, но в другое измерение он не идёт. Думаю, это реально чтоб его в другой мир не уперли или еще куда, где найти посложнее будет.
Арсений не смог скрыть разочарования и протяжно вздохнул. Он уже успел обрадоваться, план в голове ровненький выстроил, в котором всё решается за пятнадцать минут, и такой облом. Рано радовался. Как говорит в таких случаях Сережа: не говори гоп, пока не перепрыгнешь.
- Тогда думаем дальше, - подытожил он, запустив пятерню в волосы и сжав у корней.
- И еще, - Игорь переступил с ноги на ногу, - я, это, сундук перепрятал. Антон херово его закопал, прям под забором. Еще бы маяк сигнальный сверху присобачил. А я надежней сработал, сосенке одной в корни на сохранение отдал.
- Хм, боюсь, сами мы сосенку в твоем лесу не найдем, они ж там все одинаковые, - Арсений загрузился еще больше. Теперь им не просто нужно добраться до места, но чтобы и Игорь там тоже был. – И позвонить же никак, и тут, и там связь не ловит.
- Арсений, душа моя, даже если бы и ловила, куда бы ты мне позвонил? На часы с кукушкой? – хмыкнул Игорь. – У меня телефона же нет, только рация для связи с ближайшим пунктом МЧС. А на деревья мои не наговаривай, разные они все. Между прочим, это люди им все на одно лицо.
- А Антон, говоришь, сейчас на улице? – вмешался Женя, вдруг о чем-то задумавшись. Нахмурил лоб, потер переносицу.
- Ага, - кивнул Арсений.
- И дорогу он, получается, знает, - вслух продолжил размышлять Женя. – Игорь по своему пропуску только к себе выйти может, у тебя, Арс, тоже пропуск еще с ограничениями. Только у меня волонтерский, - бубнил он себе под нос.
Его волонтерский пропуск давал ему возможность войти и выйти из Бюро через любую дверь и в любое время, тогда как пропуски Арсения и Игоря предназначались заключенным на отработках, были настроены под один портал на каждого, ведущий под ограничительный купол. И если входить они позволяли в любое время, потому что в Бюро заключенный автоматически был под наблюдением, да и мало ли что, то вот выйти можно было не раньше окончания смены, либо с разрешения лично Ядвиги или куратора заключенного. Так как с Арсения все обвинения были сняты, ограничений по времени у него больше не было, только по входу и выходу, так как пропуск он пока не менял, а вот Игорю нужно было сначала отпроситься у начальства. Ядвиги на месте не было, как уже выяснил Арсений, а куратором у Игоря был Белый.
- Белый на больничном, - поняв всю мыслительную цепочку по выражению лица Арсения и его вопросительно приподнятым бровям, сказал Игорь. – Отравился супом в столовой. Я пока не выяснял, кто его подменяет.
- Окей, пацаны, - Женя закончил разговаривать сам с собой и хлопнул в ладоши, - тогда предлагаю такой план. Ты, Игорь, сейчас идёшь выяснять, кто там у тебя главный, как-нибудь отпрашиваешься у него и идешь домой. Там ждешь нас, ну или мы тебя ждем под дверью. А я в это время подвезу парней до твоего дома. Антон как раз дорогу покажет. Там забираем сундук и едем обратно. Всех устраивает?
Арсений, не веря собственным ушам, готов был расцеловать Женю в его рыжую бороду. Учитывая обстоятельства, план виделся ему идеальным, а возможные огрехи в нем Арсений будет игнорировать с высоко поднятой головой. В конце концов, дареному коню в зубы не смотрят, в данном случае – даренному коту.
- Как ты их подвезешь? – скептически выгнул бровь Игорь. – Твоя тачка в Москве припаркована.
- На своей пушистой спинке, мой ты яхонтовый, - усмехнулся Женя, и Арсений был руку готов дать на отсечение, что Антон будет в восторге от этой идеи.
