По другому пути

Домовая эльфийка Милли некогда принадлежала Стивену Селвину. Затем она перешла по наследству его брату, который впоследствии оказался в Азкабане. Потом ещё были смены хозяев... Короче говоря, последняя из них, милая старушка, библиотекарша из Целительской академии (да, именно там обучали будущих работников Мунго) умерла в конце прошлого года, а два её сына жили давно в другой стране, да и эльфы свои у них были. И вот поэтому Милли сейчас была без работы. Дамблдор нашёл Милли, предложил ей работать на кухне Хогвартса, и вот что он от неё узнал. Стивен пошёл в Пожиратели сразу после школы. Но вскоре, увидев те ужасные вещи, которыми они там занимались и случайно узнав о том, что у Волдеморта есть хоркрукс (он думал, что хоркрукс один), Стивен в этом разочаровался. Причиной ещё стало и то, что молодой человек... влюбился. Увы, прекрасная дама была магглорождённой. Боясь того, что с ней может случиться, если он останется среди сторонников Тома, он решил порвать с ними, однако, увы, был убит своими же бывшими единомышленниками. Хоркрукс же он действительно поручил Милли, а когда стало ясно, что и она ничего с ним сделать не может, отменил этот приказ, положив его в свой личный сейф в Гринготтсе, надеясь найти способ его уничтожить, но не успел. Так до сих пор, спрятанный среди других вещей, он там и лежал. В общем, нужно было теперь как-то проникнуть в сейф. Увы, последние из Селвинов, отец и сын, отбывали сейчас срок в Азкабане. И не те это были люди, чтоб об этом их просить. Значит, нужно было найти способ проникнуть в сейф тайно. Но как это сделать? Ведь все сейфы Гринготтса надёжно защищены. Но тут у него возникла идея. Директор сунул в камин голову и сказал: – Сириус! Слушай, будешь заходить к Селинджерам – передай Джеймсу, что я хочу его видеть. Тем временем ученики вернулись с каникул в Хогвартс; все обсуждали, где они были и что делали. – ...а мы тут были с родителями во Франции, покатались на горных лыжах и вообще... Родители Джастина были магглами, потому свои каникулы он проводил всегда по-маггловски. – Здорово, Джастин! А мы с папой ездили в Норвегию. – Тоже классно! – Мы добыли медальон! Он теперь у профессора Дамблдора. Вы только представьте – мы в этой пещере, с инфериусами сражаемся. Деда как кинет в них гранату, а я из автомата по ним, и тут Тэд такой: «окунуться, мол, хочу», кааак отбросит в стенку одного, другого, а Дамблдор какой-то огненный круг наколдовал, ну, а потом выясняем, что медальон не тот! Его подменили. А настоящий в сейфе у Селвинов. Но Дамблдору помог папа! Всё-таки хорошо уметь через стенки ходить. И вот сейчас медальон у него, уже настоящий. А у нас Несси вот-вот родится! Недели две осталось, не больше. Жаль, мы не увидим её до Пасхи. – Круто! Вот теперь пусть только попробует возродиться, сразу... А мы купили помещение для будущего магазина, мы начали там немного ремонт и разработали ещё парочку прикольных штук. Хотите глянуть? У нас есть ботинки для хождения по стенам и карманное болото, с тиной, камышами и звуковым эффектом хора лягушек, а ещё довольно-таки занимательное зелье... – Хотим! Фред надел волшебные ботинки и продемонстрировал всем, как в них можно ходить по стенам. – Здорово, Фред! А у вас есть сорок первый размер? – Есть от тридцать пятого до сорок пятого, три варианта расцветки... Джордж показал карманное болото: выглядело совсем как настоящее. – А чтобы его убрать, надо сделать вот так... – А ещё вот уничтожитель прыщей – мы знаем, многим это надо... – Беру, – отозвался Роуэн. – Хе, свидание с нашей сестрицей? – Тогда отдаём два по цене одного... – ...как будущему родственнику... – ...так что с тебя всего галлеон и двенадцать сиклей. – А что у вас за зелье? – Ну, мы взяли за основу тот случай с Малфоем и Гарри... – ...но слегка его модифицировали, теперь действует намного быстрее... – ...но сам эффект длится меньше. Всего примерно от десяти минут до пары часов в зависимости от твоего веса и дозировки... – Прикольно... – ...и всё уходит в животик, так что... – А я попробую из интереса, сколько оно стоит? – Семь сиклей маленький флакон, тринадцать средний, галлеон и два сикля большой. – Тогда мне средний. – Для тебя это примерно на час, ну, плюс-минус минут двадцать... – Потом расскажешь, как оно. – Что, зельеварское любопытство? – Оно самое... – Тэд, Гарри, а ещё давайте-ка нам расскажите про Екатеринбург! – Ну, мы там много где были... О, мы на следующей перемене захватим фотки и покажем! – Идёт! – А у нас кошка родила, два белых с рыжим котёнка и два серых. – Барти ездил в гости к Катажине! – Она же вроде к нему хотела. – Ну, они изменили решение, у неё был какой-то матч на носу... – Когда там у них свадьба? – Уже скоро, не успеешь оглянуться, как получишь приглашение. – А мне подарили метлу, «Комету» последней модели... – А мне дашь прокатиться? – Конечно! Мне не жалко. – А я, прикиньте, наконец экзамен по аппарации сдал. – Поздравляем, Энди... Через пару недель после прибытия в школу на второй семестр Гарри и Тадеуш получили письмо вместе с вложенными фотографиями сестры и кузины соответственно. Уже было ясно, что цвет глаз достался Несси от тех же родственников, что и Тэду и Петунии, так как они тоже были серо-голубыми. А вот их разрез явно был от бабушки Юфимии – матери Джеймса. О волосах ничего нельзя пока было явно сказать: их не было. Но другие черты лица напоминали те, что у Лили. – Красавица, – улыбнулась Лиззи, увидев фото. – Вырастет, парней штабелями будет складывать. – Думаю, штабеля не понадобятся. Она одного себе парня выберет, как и мы... Ну, в смысле... ты поняла. – Ага... Ну, вот из этих штабелей она себе и выберет... – О, Дэни, заходи, ты чего опоздал? – А я вам покушать принёс. – О, кексики! С изюмом, с цукатами, ну ладно, ты прощён. – Мачеха всегда... – Мачеха? Я думал, она твоя... – Мама умерла, когда мне был год. Потом папа женился на Миранде. И она меня с трёх лет растила, так что мне она по бумагам только мачеха, а по сути... Так вот, и она всегда на Рождество печёт кучу их, разных, ещё с орехами были и с клубникой, и шоколадные, а я ещё слегка там колданул, чтоб дольше оставались свежими, ну вот, они мне прислали, их так много, что они даже втроём с папой и бабушкой доесть не могут. – А, народ, давайте играть в «правду или действие»? – Ну давайте. – Хорошо, Гарри, это правда, что у тебя шрам есть не только на лбу, но и на другом интересном месте? – Я отказываюсь отвечать на этот вопрос, Джордж. – Ну, тогда... Тогда мяукни. – Мяу. – А что, весело... – Тэд?.. – На самом деле да, это просто кто-то очень внимательный не заметил торчащий гвоздь, когда садился... Нам было семь... – Спасибо, Тадеуш, я тебя убью. – Да ладно тебе... – И Тэд ревел громче меня... – Я был обеспокоен! – Хорошо, тебе вопрос, Джинни. Вы и вправду целовались с Бином за статуей... Гжегожа Пшимильного? – Как вы могли подумать такое?! Нет, конечно! Это было за статуей Бориса Бестолкового. – А тебе, Гарри, сны не снились? – Только вот один, но там не было новой информации. Они обсуждали, как будут меня убивать, когда Том возродится, а я и так знаю, что они хотят это сделать. – А у тебя, Лиз, кстати, как дела, ну, ты же вроде хотела тоже стать... – Я? Ну да, пока грозы ждём. А что касается той методики представить себе это всё, у меня получается. Но только представляется всё это мне всегда с Тэдом... – И куда же тебя заводят фантазии, сестрёнка, скажи? Что именно тебе представляется с Тэдом? – Хи-хи, а куда надо, туда и заводят, Энди. А у тебя-то как? – Васка писала мне на той неделе. И она хочет приехать к нам летом, но не одна, а с подругой... Она ей хочет Англию показать. – Ну, пусть приезжают, конечно. – Значит, что касается хоркруксов, то медальон скоро будет уничтожен, а что насчёт Гарри, мы сделаем это ближе к его возрождению, мы уже знаем способ... – Но даже когда их не будет, все же справиться с ним будет сложно... – Но нас много. – И мы знаем его слабые стороны. – Кстати, я вот тут подумал... В тот раз, когда у Гарри первый раз шрам заболел... это было не только по той причине, что он стал набирать силу, хотя и поэтому тоже. Гарри же тогда сказал «Тэд, я тебя люблю» или что-то типа... А Волди не понимает и не принимает таких вещей, как любовь в любом из её проявлений. Ну и вот, потому его часть в Гаррином шраме этому, видно, воспротивилась... – А проще говоря, Томми попросту струсил. Он боится всего, чего он не знает. Он не знает любви – и он её боится. Он не знает сострадания – и боится способных проявить его. Он не знает, что и смерть – это ещё не конец – погляди на моих родителей и на маму Луны – и боится её. Он и меня хочет убить, потому что боится, потому что не ведает тех качеств, в которых я сильнее. – Кстати, да, думаю, так и есть... – Ладно, я спать пойду, наверно, – зевнул Гарри. – Я тоже, – улыбнулась Луна. – Ооо... – Мы с Тэдом тоже пойдём. – Ууу... – Мы идём спать в разные места! – Ну да, ну да... Заходя к себе в спальню мальчиков пятого курса Рейвенкло, Тэд поймал себя на мысли, что был бы совсем не против, если бы это было не так и места у них с Лиззи были не разные. Заходя в спальню девочек пятого курса Хаффлпаффа, Лиззи поймала себя на той же мысли. Аналогично было у Гарри с Луной.