Не помнить.

Утро Ани началось в обеденное время. Вместо утренних процедур и свежего кофе, Щербакова судорожно одевалась в первые попавшиеся спортивные штаны и светлое худи, параллельно вызывая такси. Спонтанный визит к знакомому врачу был назначен через час, с одной стороны, времени вроде бы достаточно для того, чтобы успеть, но с другой, клиника находилась в другом конце Москвы, что несомненно усложняло задачу. Ещё одной внезапной проблемой для Ани стала головная боль. Откровенный недостаток сна сыграл свою роль, всё тело шатенки было вялым и тяжёлым, действия заторможенными, а голова гудела словно после похмелья. Вечером Аня не употребляла алкоголь, но едва она открыла глаза как почувствовала нечто похожее на полную интоксикацию организма. Щербакова, конечно, знала, что внутренние переживания влияют на функционирование тела, но настолько плохо она себя очень давно не чувствовала. Находясь в откровенной утренней (обеденной) суматохе у Ани, абсолютно вылетело из головы проверить ответила ли Саша, и девушка, предполагая, что долгожданное сообщение от Трусовой было так и не отправлено рыжеволосой, пребывала в подавленном состоянии. Спустя пять минут Аня уже развалилась на заднем сиденье такси и облегчённо выдохнула, машина плавно двигалась и с каждым поворотом она была всё ближе к пункту назначения. Разблокировав телефон, Щербакова принялась не спешно проверять, скопившееся за ночь уведомления. Внезапно она обнаружила сообщение от столь желанного контакта. Сердце Аннушки замерло, также как и палец над строчкой сообщения, а затем ускорилось в несколько раз, когда она прочитала ответ. Щербакова расплылась в улыбке, с нежностью вглядываясь в печатные буквы, смотря на них она видела перед собой саму Сашу. В груди стало внезапно тепло, а скопившееся за ночь усталость испарилась. Аннушка чувствовала себя так словно весь груз, сковывающий её тело и вводивший в сомнения разум, внезапно исчез. Дышать стало легче и казалось, что в жизнь вновь вернулись краски и восторг, мысли из угнетающих превратились в воодушевлённые, а сама Щербакова вместо былого страха испытывала неимоверное нетерпение перед следующей встречей с Сашей. — Боже, что ты со мной делаешь Трусова? — прошептала Аня, по-прежнему с глупой улыбкой всматриваясь в последнее сообщение. Иногда Аню пугало, то какой властью Саша обладала над ней. Трусовой было достаточно нескольких сообщений для того, чтобы вернуть шатенке былой азарт к жизни и ровно нескольких встреч полтора года назад понадобилось для того, чтобы его отнять. Щербакова на подсознательном уровне боялась привязанности к постороннему человеку, а Саша в принципе была против вмешательства в свою жизнь любого, кто отвлекал бы её от тренировок. Однако желание быть друг с другом заставило каждую преодолеть свои страхи и предрассудки и вместо предполагаемой пропасти, к которой вели большинство отношений, девочек ожидал невероятный взлёт. Понимание, поддержка, забота — это всё было про них, но увы всё хорошее, когда-нибудь заканчивается, и та самая пропасть настигла и их, поглотив в непроглядный мрак обеих. Сейчас Аня себя чувствовала, словно дальтоник, который внезапно начал различать цвета, эта детская, искренняя, беззаботная радость вновь затрепетала в груди. — Девушка, мы приехала. — внезапно сказал таксист. Щербакова несколько раз поморгала и посмотрела на бородатого водителя так словно видела его впервые. Мужчина в свою очередь ухмылялся, глядя на рассеянную пассажирку. — Что парень на свидание позвал? Аня наконец-то очнулась от эйфории и схватив костыль, принялась вылазить из автомобиля, перед тем как захлопнуть дверцу она, глядя прямо в глаза любопытному водителю сказала: — Не один парень мира не сравниться с этим человеком. Опираясь на костыль, Аня двигалась в сторону входа в больницу, в то время как её внутренний голос во всю возмущался на наглость водителя. — Ох, Щербакова я так надеялся Вас больше не увидеть в этом кабинете. — Я тоже рада Вас видеть, Алексей Николаевич. — Я бы предпочёл встречаться при других обстоятельствах. Широкоплечий мужчина с посидевшими волосами, прямым носом и карими глазами внимательно всматривался в Анин рентген, в то время как шатенка внезапно заинтересовалась белыми стенами, кабинета в котором была множество раз. Щербакова чувствовала волнение от вердикта врача, но при этом часть её мыслей всё равно была посвящена рыжеволосой особе, которая скрасила её день. Алексей Николаевич тем временем продолжал вглядываться в непонятные для шатенки линии и исписывать листок неразборчивым почерком. Мужчина прочистил горло и заговорил после длительной паузы: — Что ж у меня две новости, хорошая и плохая. С какой начнём? Голос врача звучал добродушно, но несмотря на его успокаивающую улыбку и наигранное спокойствие всё тело Ани напряглось словно натянутая струна. Легкое беспокойство, которое она испытывала накануне сменилось самым настоящим страхом, девушка побледнела, а былая уверенность уступила тревоге. Аня боялась, что не сможет больше выйти на лёд, что не исполнит не одного прыжка, не перевоплотиться в новый образ. Буквально всё тело замерло в напряжённом бездействие ожидая, когда голос врача вновь пронзит воздух и развеет это липкое, противное чувство неизвестности. — А разве это имеет значение? — подала голос Аня с непроницаемым лицом. — Вы же всё равно озвучите каждую из них. — Как с Вами неинтересно. — махнул рукой доктор. — Тогда начну с хорошей. В общем с суставом и коленной чашечкой всё хорошо и Ваше падение практически никак не отразилось на старой травме. Щербакова прикрыла глаза и облегчённо выдохнула. Она буквально слышала, как сердце сбрасывает бешенные обороты и возвращается в свой обыденный ритм. На губах заиграла довольная улыбка и Ане уже было всё равно на плохую новость, то, что ей нужно было она уже услышала. — Вижу, что успокоил Вас. Шатенка кивнула и Алексей Николаевич, прокручивая шариковую ручку в руках продолжил. — Плохая новость заключается в том, что несмотря на неопасность гематомы восстановление будет долгим и неприятным. — То, что неприятным это не новость, но насколько долгим? — Я думаю недели три Анна, никакого льда. — Сколько?! Аннушка была возмущена, ведь когда она услышала, что травма не опасна, она уже собиралась на следующей неделе наведаться в Хрустальный и начать наконец-то полноценную подготовку к следующему сезону. С одной стороны три недели не такой долгий срок без тренировок, но с другой она и так пропустила слишком много и тело олимпийской чемпионки, сейчас как никогда нуждалось в льде. — Первую неделю будут физиопроцедуры и лечебная физкультура здесь. — как ни в чём не бывало говорил Алексей Николаевич. — А после можете возвращаться в Хрустальный и уже там полноценно восстанавливаться, я передам все мои рекомендации и направления тренерам и физиотерапевтам. Щербакова вздохнула и принялась выслушивать график посещений на следующею неделю. «Это время пролетит быстро» — подумала Аня и оказалась права. Всю следующую неделю Аня исправно посещала процедуры и лечебную физкультуру, после которой уставала не хуже полноценного рабочего дня в Хрустальном. От Саши никаких новостей не было ни личного ни публичного характера. Щербакова к такому затишью относилась весьма положительно, она прекрасно понимала, что возвращение Трусовой к своим первоначальным кондициям как физическим, так и ментальным будет не быстрым. Аня была готова терпеливо ожидать, когда они обе будут готовы к дальнейшим действиям уже в плане личных взаимоотношений. Их небольшая переписка с Сашей развеяла все сомнения и переживания Щербаковой в связи с чем шатенка с несвойственным ей последние полтора года спокойствием отнеслась к сложившейся ситуации. Мучительные семь дней в бесконечных пробках, ожиданиях и скитаниях из кабинета в кабинет в поликлинике наконец-то подошли к концу и Аня, предвкушая скорый поход в Хрустальный собирала необходимую форму. От сбора вещей Щербакову отвлёк телефонный звонок. — Привет-привет, пропажа! — раздался радостный голос Камилы. — Приветик. — Аня расплылась в ответной улыбке. — Как вы там поживаете без меня? — Открою тебе секрет, но из-за твоего недельного отсутствия мир не перевернулся с ног на голову, и мы всё также продолжали работать в поте лица, больно приземляться на свои мягкие места и получать нагоняи за каждые сто грамм. — протараторила Валиева. — Какие вы все скучные. — прыснула Аня. — Неужели ничего интересного не произошло? Камила на секунду задумалась, а затем громко воскликнула: — О, ты даже не представляешь, какое удивление мы все пережили на днях! — Ками, если ты не хочешь, чтобы я помимо колена лечила ещё и свой слуховой аппарат, то говори, пожалуйста, на более низких децибелах. — поморщилась Аня, слегка отодвигая устройство от уха. — Какими мы умными терминами стали бросаться. — надулась Валиева. — А я вот возьму и не поделюсь с тобой от чего у нас всех челюсти на полу были в понедельник и будешь сама отходить от шока завтра. — Пф, да больно надо, скорее всего опять кто-то разыграл Глейха. — предположила Аннушка. — Да разыграли и не только Глейха. — загадочно ответила Камила. — А точнее разыграла. — Господи неужели Медведева до сих пор над ним подшучивает? — удивилась Аня. — Женя-то подшучивает, но в этот раз не она стала причиной массового шока. — продолжала томить Валиева. — Вот приду завтра и расскажешь мне всё в мельчайших подробностях. — Да мне даже рассказывать ничего не придётся, ты сама всё увидишь, а если уж слишком захочешь, то и в мельчайших деталях рассмотришь, хотя готова поспорить, что нового ты там ничего не найдёшь. — Ты можешь изъясняться нормально? — Скажу так, завтрашнее возвращение будет для тебя и неожиданным и приятным. Девочки ещё поболтали, а затем взглянув на часы обе отключились, готовясь ко сну перед утренней тренировкой. Обнимая потрёпанную панду, Аня прокручивала в голове слова сказанные Камилой. После двадцатиминутного размышления шатенка погрузилась в сон, её тело было расслабленно, а сердце по непонятной девушке причине трепетало в ожидании чего-то непредвиденного и одновременно долгожданного. Переступать порог Хрустального после порога медицинского учреждения всегда было отдельным видом удовольствия для Щербаковой. Находясь в больницах Аня, ощущала безнадёжность и подавленность с каким бы бойким настроем она не подходила к реабилитациям, но находясь в родном здании все тревоги уходили в дальний, потайной ящик черепной коробки, а их место занимали азарт и предвкушение перед предстоящей работой. Не зря говорят, что дома и стены помогают. Вдохнув весьма специфический, но столь же родной запах пота в сочетании с изотониками и протеина, Аня потянулась к дверной ручке общей раздевалки для того, чтобы поприветствовать девочек. Однако внезапно дверь резко распахнулась, и Анина рука зависла в воздухе, так и не дотянувшись до своего объекта. В следующее мгновенье человек открывший дверь, словно вихрь стремился покинуть помещение раздевалки, но по понятным причинам, на его пути возникла преграда в лице шокированной Ани, которая застыла прямо у прохода. По инерции фигура в чёрном впечаталась в хрупкое тело Щербаковой и шатенка, находясь в замешательстве успела только подумать о том, что уж больно знакомое тело у незнакомки. Когда Аня была близка к не самому приятному знакомству с пыльным полом Хрустального, цепкая хватка удержала шатенку и рывком её потянула на себя. Щербакова в растерянности подняла глаза и вскрикнула, когда столкнулась со знакомыми зелёными напротив. — Привет, Анюта. — тихим голосом поприветствовала Саша, не отрывая свой взор от шатенки. Щербакова внимательно вглядывалась в стоящую напротив неё Трусову, которая продолжала сжимать её руку, расстояние между их телами было непозволительным по всем нормам приличия близким, но Ани хотелось быть ещё ближе. Щербаковой казалось, что она спит и стоящая перед ней девушка, является всего лишь плодом её уставшего, поражённого ненужными мыслями мозга, шатенка принялась открывать и закрывать глаза и непрерывно моргать, но каждый раз, когда её взгляд натыкался на мягко улыбающуюся физиономию Трусовой. Аня осторожно протянула руку и невесомо провела по лицу Саши, шатенка очертила её брови, щёки нерешительно дотронулась до уголка губ. Почувствовать под фалангами пальцев гладкую кожу и услышав добрый смешок Трусовой, Аня прошептала: — Господи, ты действительно настоящая. — Как видишь. — улыбнулась Саша. — Но что ты здесь делаешь? — удивлённо спросила Щербакова, отстраняясь от девушки. Саша разочаровано вздохнула, а затем смотря на растерянную Аню ответила: — Я здесь испытательный срок прохожу. — В каком смысле? Трусова открыла рот для ответа, но её внезапно перебила бежавшая в их сторону Медведева. — Трусова, бегом на лёд! Там Тутберидзе рвёт и мечет и если ты сейчас же не появишься на тренировки, то прямым маршрутом торпедируешь в ЦСКА. — на одном дыхании проговорила, запыхавшаяся Женя. — О, привет, Ань. — Ещё увидимся. — бросила Саша и отпустив руку шатенки, кинулась в сторону льда. Аня посмотрела на Женю в ожидании объяснений, в то время как Медведева жадно глотала воду. Рука, за которую шатенку держала Саша ещё хранила тепло от прикосновения рыжеволосой и Щербакова только сейчас осознала, что скучала и по тактильности Трусовой. Женя, покончив с бутылочкой воды, принялась как ни в чём не бывало развязывать коньки, в то время как Аня неотрывно смотреть на неё взглядом со вздёрнутой бровью. Почувствовав на себе излишнее внимание, Женя наконец-то осторожно взглянула на неё в ответ. — Ты во мне сейчас дырку проделаешь. Что такое? — В смысле, что?! То есть ты тоже видела минуту назад Сашу, которая побежала на лёд? — Да. — Я что в прошлое вернулась, как она здесь оказалась и про какой испытательный срок шла речь? — Это не ты в прошлое вернулась, а Сашка к нам вернулась в прошлый понедельник. Этери Георгиевна назначила ей испытательный срок на один месяц, в течении которого она должна сбросить лишний вес, восстановить все четверные и тройной аксель. — Ого. — А разве Ками тебе не сказала? Щербакова покачала головой и потупила взгляд в пол. Новость была действительно неожиданной. Аня не думала, что сразу после их диалога Трусова вернётся в прежний тренерский штаб, шатенка в принципе сомневалась, что Саша захочет продолжать тренировки с теми, кого ранее винила в своём самом главном поражении, как в спортивной карьере, так и в жизни. Однако отличительной чертой Трусовой было как раз умение удивлять и действовать вопреки предположениям окружающих и Щербакова с гордостью отметила для себя, что в этом Трусова осталась прежней. — Ань, а у тебя сейчас не должна быть тренировка? Аня рассеяно кивнула, а затем, когда до неё дошёл смысл вопроса кинулась в спортивный зал, куда имела большую вероятность опоздать. Тренировка проходила в относительно щадящем режиме, тело Щербаковой было погружено элементы, а всё внимание сосредоточенно на правильности выполняемого движения. Когда занятие закончилось Аня с чувством выполненного долга отправилась переодеваться. По дороге к раздевалке её взгляд зацепился за дверь ведущую на лёд. Повинуясь внутреннему порыву, который шатенка при всём желании не смогла бы объяснить с логической точки зрения, Аня отправилась на лёд, где продолжали оттачивать элементы самые упорные. Взгляд Щербаковой сразу же зацепился за знакомую фигуру, которая, не прекращая отрабатывала четверной. Аня неспешно приближалась всё ближе и ближе к бортику, неотрывно смотря на усердие Саши. Щербакова была вынуждена признать, что свои любимые элементы Трусова исполняет не так чисто и стабильно, как делала это раньше, но радовало Аню другое. В воздухе веяло аурой упорства и уверенности, движения Саши вновь стали вовлечёнными в процесс, а от самой рыжеволосой веяло мотивацией. Почувствовав на себя чужой взгляд Трусова, улыбнулась шатенки, а затем зашла на четверной лутц и чисто его приземлила. Аня изобразила аплодисменты, а затем не желая получить порцию гнева от тренеров, удалилась из помещения. Самое главное она уже увидела. Пламя Русской Ракеты в скором времени вспыхнет с новой силой.