Рюджин скучала по Джису.
Раньше они сидели за одним столом в столовой. Другие сокомандницы тоже были с ними, но Рюджин и Джису всё равно вместе. А сейчас Рюджин одна и вынуждена улыбаться и делать вид, что недавно её не хотели сместить с поста лидера команды. Приходилось посещать тренировки все до единой и не жаловаться. А Джису успевала и на факультативы, и на тренировки, так ещё и училась вполне хорошо.
А сейчас сидела вместе Йеджи и над чем-то смеялась без стеснения.
Разумеется, Рюджин завидовала. Почему Джису могла общаться с Йеджи в школе, а Рюджин — нет?
Что такого особенного в Джису? Рюджин правда не понимала, ведь Джису тоже баскетболистка, если это всё ещё волновало Йеджи! Или Рюджин надо тоже ходить на факультативы Йеджи и таскаться за ней повсюду, пока та не сдастся и не разрешит общаться в школе? Юна такой тактикой и собиралась завоёвывать Черён — в бар частенько заглядывать, как минимум.
Ладно-ладно, стоило остыть — она должна уважать решения Йеджи. Даже если ей очень хотелось другого.
Рюджин сидела, одной рукой держа телефон под столом, другой держа палочки. Есть совсем не хотелось — и это неудивительно. По две тренировки чуть ли не каждый день, чтобы место лидера не отдали другой, чтобы выиграть соревнования. Понятное дело, надо действительно заниматься, но, чёрт, как тут браться за голову, когда Йеджи ходила в бар с барменом Черён, а не с ней?
Тем более бар — единственный способ общения вживую. В остальное время, то есть в школе Рюджин оставалось молча любоваться Йеджи и делать вид, что они незнакомы, если рядом кто-то был.
Телефон молчал, уведомлений нет. Рюджин перевела взгляд от раскрытого чата с Йеджи на саму Йеджи. Да уж… она общалась с Джису. Ладно-ладно, Рюджин не должна обижаться и тем более злиться. У Йеджи было мало подруг и друзей, разумеется, она будет общаться с Джису с энтузиастом, но просто… просто раньше Йеджи переписывалась с ней на переменах! Они, также сидя в столовой, переглядывались, ловили взгляды друг друга и улыбались.
А сейчас что? Ничего сейчас — в этом-то и дело!
— Сегодня же одна тренировка? Или снова будет дополнительная?
Рюджин обращалась к Суён, той самой баскетболистке, которая недавно хотела сместить её с должности лидера команды. Ей она всё также продолжала улыбаться, но уже не так, как до этого. Улыбка сочилась раздражением и неприязнью. Видите ли, ей надо усерднее работать!
Пф-ф, если захочет, то она может уйти из команды без чужой помощи и проводить время только с одной Йеджи. Посмотрит она тогда, как они собирались выиграть соревнования без неё.
— Можешь выдыхать, сегодня одна. Посмотрим, что будет завтра.
Рюджин кивнула. Радоваться она не собиралась, когда увидится сегодня с Йеджи, тогда и будет радоваться. Именно, Йеджи — источник её счастья, улыбок и блестящих от радости глаз. Спорт, конечно, всё также ей нравился, но комплименты от Йеджи её коктейлям, её присутствие — это прекрасно. Потому что она влюблена. Ей нравилось любить — и плевать на всё остальное.
Вот только правильное ли это отношение?
Ладно, пора уже закругляться, тем более Йеджи и Джису уже уходили из столовой. И насколько Рюджин помнила (а помнила она всё хорошо, если дело касалось Йеджи), у Йеджи была базовая математика. А вот расписание Джису она не помнила, что вообще не удивительно.
Подождите, Йеджи ей… подмигнула? Реально подмигнула! Вау… Рюджин, кокетливо склонив голову набок, отправила ей волшебный поцелуй. Ладно, после такого она готова потерпеть до тех пор, пока они не начнут общаться в школе тоже.
***
«Так, если у Йеджи — математика, а у меня — экономика, то… — размышляла Рюджин, покинув столовую, — я смогу её проводить! Юху!» Так она думала и сопоставляла их уроки на каждой перемене, вычисляя, смогут ли они хотя бы пересечься. Сейчас смогут, только надо поспешить, Йеджи уже шла на математику, а Рюджин только вышла из столовой.
Она заметила, как Джису захлопнула и закрыла шкафчик, вытащив оттуда учебник. Корейский? Окей, вот теперь она знала, какой урок у неё. К слову, в шкафчике всё ещё висели их фотографии с прошлых соревнований. Серьёзно? Ей все собирались напомнить про предстоящие соревнования или что? Ладно, без дополнительных тренировок всё также отлично, спорт она продолжала любить.
Вот только что она выберет — спорт или любовь?
Рюджин пыталась нагнать Йеджи в школьном коридоре и не перейти на бег, чтобы не привлекать лишнее внимание. Боковым зрением заметила двух девушек, стоящих у шкафчиков на противоположной стороне. Она бы даже не вслушивалась в их разговор, если бы не услышала «розоволосая».
— Да. Так вот, я недавно узнала, что она вообще не новенькая.
Чего-чего? Рюджин даже невольно замедлила шаг. В голове крутилась куча мыслей, начиная от разочарования «как вы могли не знать такую прелестную девушку?», заканчивая злостью «о Йеджи всё ещё судачат? Да уж…» Рюджин-то уже давно не обращала внимание на разговоры и сплетни, она самая известная (по её невероятно скромному мнению) личность в школе, среди учеников — точно.
Она привыкла к повышенному вниманию ещё тогда, когда покрасилась в синий и вместе с родителями разбиралась с неприятным учителем и прошлым директором. А вот Йеджи было не то что наверняка, а стопроцентно неприятно слышать все эти разговоры о ней! Нет чтобы комплимент сказать её красивой розовой прядке, а они спорят, новенькая ли она или нет!
— Лгала что ли? Офигеть…
— Ага, зовут вроде Хван Йеджи. Что-то такое вроде.
— Ты ничего не перепутала? У нас есть такая ученица? Никогда про неё не слышала.
— Походу она и решила заявить о себе…
Рюджин сжала кулаки и поджала губы. Брови непроизвольно нахмурились. Продолжение разговора ей не понравилось ещё больше, чем начало. Хотелось подбежать к Йеджи, заключить её в крепкие-крепкие объятия и не выпускать из них. Сказать, чтобы она не слушала всякий бред и целовать, пока та не взбодрится.
Но они не встречались и всё, что ей позволено, — это объятия.
— Вы хоть имейте совесть — говорите потише! — фыркнула Рюджин, подойдя к двум сплетницам.
Они непонимающе нахмурились — а что, собственно, такого? Если не все, то многие об этом говорили! А Рюджин думала лишь о том, что они всё испортили. Она так долго и усердно старалась, чтобы поднять Йеджи самооценку, чтобы она чувствовала себя уверенно, а теперь… всё насмарку. Они ещё долгое время не будут общаться в школе из-за таких, как эти две сплетницы.
***
— Боже, я хотела сейчас выйти на улицу проветриться, а люди до сих пор не знают, что сначала выходят, а потом заходят, — жаловалась Рюджин, поправляя растрёпанные от ветра волосы. Её чуть не столкнули на входе родного бара! Ну и люди, у неё и так настроение держалось на одной только мысли о том, что скоро она увидит Йеджи.
— Плохое настроение? — рассмеялась Черён, заканчивая протирать стойку.
— Когда плохой день, настроение хорошим быть не может.
Черён кивнула, продолжая посмеиваться. У неё-то настроение вполне себе отличное — она шла на свидание с Юной. То есть не на свидание, но все-то понимали, что они в друг друга влюблены. Черён упрямо называла это дружественными встречами и каждый раз уточняла у Рюджин, можно ли ей погулять с Юной.
Рюджин только рада! Потому что тогда-то Юна сразу становилась покладистой, чтобы Рюджин её отпустила на очень дружескую встречу двух друзей.
— Рюджин, мы сегодня с Юной… снова встречаемся. Ты не против?
Черён боялась улыбаться и даже дышать, когда отпрашивалась у Рюджин на встречу, будто та могла её не отпустить. Вообще могла, но не будет же она мешать счастью младшей сестры? Тем более Юна ей будет долго это припоминать, если, не дай бог, она запретит им видеться.
— Черён, сколько можно повторять? — Рюджин устало потёрла переносицу. — Я не против. Развлекай Юну.
— Спасибо!
— Иди уже, горе ты моё влюблённое.
«Свалились влюблённые девицы на мою голову», — мысленно фыркнула Рюджин, но потом всё равно улыбнулась — и подругу, и сестру она любила.
Рюджин ушла переодеваться. Вот-вот должна подойти Йеджи, и они должны не терять ни минуты! У них сегодня по плану «Сингапурский слинг» и долгие-долгие разговоры. Может быть, они даже затронут тему, почему Йеджи не хотела общаться в школе.
***
Когда Рюджин увидела Йеджи за стойкой, даже её сердце забилось быстрее. Боже, она невероятно сильно скучала по этому. Вечность бы провести, болтая с Йеджи обо всём на свете и любуясь очаровательной розовой прядкой. Воображение нарисовало картинку, где она аккуратно подносит руку к волосам Йеджи, заправляет прядку и сладко улыбается, строя глазки, а потом они целуются… да, определённо целуются.
Ох, сколько ей раз снились разнообразные сцены их поцелуя (жаль, что только сны…), что Рюджин, наверняка, однажды точно поцелует Йеджи, не выдержав.
Черён уже ушла, посетители забились в уголки, создавая шум на фоне, но особо не мешая. Кто-то рассматривал постеры, кто-то пританцовывал под музыку, кто-то наслаждался коктейлями. А они будут наслаждаться беседой и обществом друг друга.
— Я скучала, — с улыбкой на губах произнесла Рюджин, завязывая фартук на талии.
— Я тоже.
И эти слова выше всяких похвал, приятнее, чем комплименты, все вместе взятые. Если Йеджи скучала по ней, то какова вероятность, что её чувства взаимны? Рюджин будет на седьмом небе от счастья! Можно будет без стеснения шептать ей на ухо комплименты, чтобы специально засмущать, помогать решать базовую математику (с таким она точно справится!), засыпать вместе в обнимку и смотреть фильмы, целоваться и пить один коктейль на двоих.
Эх, мечты! Рюджин надеялась, что скоро мечты переквалифицируются в реальность.
— Сегодня у нас по плану «Сингапурский слинг»!
Глянув на предвкушающую улыбку Йеджи, Рюджин чуть ли не забыла рецептуру коктейля, а это между прочим Современная классика, согласно IBA! Но стоило начать, руки на автомате делали всё сами, а Рюджин лишь улыбалась Йеджи в ответ. Она забывала обо всём на свете: о тренировках, о «нужно работать усерднее», о Суён, о недоделанной домашке на завтра, о ежемесячном тесте по физике — и вспоминать не собиралась.
Наслаждаться Йеджи ей нравилось куда больше.
Она улыбалась искренне — так, как не улыбалась никому: ни Юне, ни Черён, ни родителям, ни сокомандницам, ни учителям. Ей нравилось, как Йеджи начинала улыбаться шире, щуря кошачьи глаза от удовольствия.
Даже если у них не всегда получалось встретиться, бар всё равно оставался «их» местом.
***
Их разделяла только стойка, зато вот между их ладонями почти нет дистанции. Рюджин уже чувствовала тепло, исходящее от ладони Йеджи, и пыталась думать рационально (что выходило плохо, учитывая присутствие Йеджи) — насколько нормально будет переплести их пальцы вместе? С учётом того, что они не встречались. С учётом того, что они просто подруги. Но с учётом того, что Рюджин безумно влюблена в Йеджи.
И почему всё так сложно? Даже спорт и продвинутая математика в разы легче и понятней!
По стойке прошлась вибрация от жужжащего телефона. Рюджин встрепенулась, а Йеджи отдёрнула руку
(интересно, какова вероятность, что она думала о том же?..) «Сингапурский слинг» в харрикейне давно кончился, только лёд дотаивал на дне.
Рюджин следила за тем, как менялось выражение лица Йеджи во время телефонного разговора. Сначала она непонимающе нахмурилась, но потом расслабилась и под конец даже улыбнулась. И кому она там улыбалась? Уж не Джису ли? В последнее время они уж очень сильно сблизились.
«Так, ладно, Рюджин, вы даже не встречаетесь. Спокойствие, только спокойствие», — мысленно утешала себя Рюджин.
— Эм-м, — мялась Йеджи, сбросив звонок, — там Хёнджин… он свободен и хочет со мной поиграть в настолки. Ты не будешь против, если я пойду?
Боже, и почему у неё все спрашивали, не будет ли она против! В этом случае она против — очень даже против. Она тоже умела играть в настольные игры, но она же не Хёнджин! Йеджи правда собиралась выбрать брата вместо подруги, которая всегда на неё обращала внимание? К тому же, Хёнджин даже не умел готовить коктейли!
— Конечно, иди! — натянула улыбку Рюджин. Всё-таки кто она такая, чтобы соперничать с братом? — Рада, что у тебя всё налаживается с братом.
— Я тоже рада.
Йеджи улыбалась маняще и сладко, как «Сингапурский слинг», который она до этого пила. После такого Рюджин влюблялась ещё сильней, хотя казалось — куда ещё сильней-то? Йеджи заставляла её чувствовать невероятные вещи! Неудивительно, что Рюджин расстроилась, когда Йеджи нужно было идти домой. Тем более и так мало виделись из-за дополнительных тренировок, будь они прокляты.
— Напишешь, как дойдёшь, — крикнула Рюджин вдогонку.
Посетителей было мало, у стойки никто не возился, и Рюджин совсем заскучала. Погрузилась в мысли и стала мечтать, разумеется, о Йеджи. Когда она решит признаться ей? Взаимны ли её чувства? Или они разбегутся после окончания школы? Или это будет навсегда и вечно? Интересно, как целуется Йеджи?.. Так, её явно занесло не в ту сторону.
— Воду, пожалуйста. Со льдом, спасибо.
Рюджин поморгала пару раз, пытаясь начать соображать. Тряхнула волосами и потянулась за хайболом. Закинула лёд, и в голову снова ворвались мысли о поцелуях с Йеджи. Рюджин невольно хихикнула и всеми силами пыталась не покраснеть, но не вышло. Закончив, она пододвинула хайбол к клиенту и окончательно вернулась к мыслям о Йеджи (читать: к мыслям о поцелуях с Йеджи), пока её снова не отвлекли:
— Я просил воду со льдом, а не лёд.
Да ну что ж такое? Рюджин глянула на хайбол со льдом и всё… только со льдом. О чёрт, она забыла налить воды — отвлеклась на мысли о Йеджи. А ведь её тут даже и нет!
— Ну, значит, ждите, пока растает! — фыркнула Рюджин, но воды всё-таки налила в хайбол. — Так устраивает?
Клиент заворчал, быстро осушил хайбол и ушёл подальше от этого бара, что-то бормоча об ужасном сервисе. Рюджин недовольно цокнула и решила протереть стойку, но её снова отвлекли — пришло сообщение на телефон. Она надеялась, что это будет Йеджи, написавшая о том, что она добралась домой, а иначе она будет злая — её что, все подряд захотели отвлекать?
Нет, это была не Йеджи. Точно не Йеджи, а Суён. «Завтра две тренировки, Шин. Советую не отвлекаться на свою новенькую, а то будет три тренировки», — написала она. Боже, Рюджин такими темпами свихнётся!
Никогда в жизни она так усердно не занималась даже для важных матчей, но видимо, это была карма за все пропущенные тренировки, проведённые в баре с Йеджи. К слову, о ней. В сообщении шла речь про новенькую — имелась в виду Йеджи, да? Все почему-то посчитали её новенькой в тот день, когда она в школу пришла с розовой прядью.
Но откуда Суён знала про Йеджи?
— Извините, а можно «Маргариту»?
Рюджин даже не нацепила на лицо дежурную улыбку, а немного резко кивнула и быстро начала делать «Маргариту», пока рецепт не вылетел из головы. Сейчас она могла думать только о том, откуда Суён известно о Йеджи. Не то чтобы Рюджин скрывала, когда наблюдала за ней в столовой и школьных коридорах, но всё же, откуда?
На скорую руку сделала солёный ободок на стакане для «Маргариты», смешала ликёр с лимонным соком, плеснула текилы, встряхнула все ингредиенты и перелила в стакан. Всучила его клиенту, чуть не расплескав коктейль по стойке, которую, к слову, так и не протёрла. Наконец Рюджин освободилась и написала Суён: «Она не новенькая».
«Неважно, хоть старенькая. Не отвлекайся, Шин, и будет тебе счастье».
«За собой следи, — агрессивно клацала по экрану Рюджин. — Я теперь тренируюсь куда больше вас всех».
«Ты и пропускала тренировок куда больше нас всех».
— А вы уверены, что «Маргарита» должна быть красной?
Рюджин кинула на клиента взгляд, полный раздражения и неприкрытой неприязни.
— Держу вас в курсе, клубничная «Маргарита» красная. Арбузная тоже.
А потом Рюджин вспомнила, что делала классическую вариацию и никакая клубника или арбуз туда не шли. Она глянула на стакан и поняла, что налила не тот ликёр — не апельсиновый, а вишнёвый или вообще винный. И причём, явно перелила.
— Я не буду это пить. И платить за это тоже не буду.
Рюджин вздохнула и потёрла переносицу. Чёрт… конечно, это её вина, но у неё с самооценкой всё в порядке и винить себя она не будет. Не она отвлеклась на переписку, а её отвлекли. Так уж и быть, сама она выпьет эту «Маргариту» с немного изменённой рецептурой.
Приятно освежающе, пряно, но кисло — Рюджин скорчилась, но сделала ещё пару глотков. Сладкий сироп она не добавляла, но вишнёвый (всё-таки он) ликёр немного улучшал ситуацию. Получилось неплохо, зря клиент отказался от коктейля. Он, как и должен, освежал и тонизировал.
Правда, голова всё ещё затуманена — Рюджин думала о Йеджи, ничего нового. Она ушла не так уж давно, а Рюджин уже скучала. Улыбка давным-давно сползла с лица — некому было улыбаться.
