***
Сообщение так и остается непрочитанным: неделя выдалась занятая. Под её конец Джерри обустраивается в своем офисе, готовая к вечеру полному работы и совсем не потревоженная своим возможным уходом из компании. В целости и сохранности за своим столом, свободная от безбашенности романовской скорби, она наконец открывает его сообщение. Джерри не переставала думать о нём со дня похорон. Вдруг он считает, что ей все равно? Скорее всего так и есть. Смело было с его стороны написать — с тех пор, как Логан умер, он вроде был полон решимости от неё избавиться. «Давай пообедаем,» — отвечает она.***
— Тебе совсем не обязательно было это делать, — произносит Роман, усаживаясь напротив неё. Он старательно рассматривает свой салат, нанизывая кусок огурца на вилку. Она мысленно задается вопросом, сколько времени должно пройти, чтобы он снова смог на неё смотреть, — Я имею в виду, спасибо тебе, конечно. Очень мило с твоей стороны… хотеть быть в курсе. Но ты не обязана, если что. Я не пытаюсь заставить тебя тусить со мной, я просто хотел, чтобы ты знала, что я не хожу весь такой крутой и пофиг мне на то, что случилось. Это в принципе всё. Ты не обязана сидеть здесь целый час. Маленький говнюк. Его слова разбивают ей сердце. — Я, может, хотела тебя увидеть, — отвечает она. Он смеётся. Приятно видеть его улыбку, даже такую вымученную. «Ну да, конечно. Тебе ведь так сложно жить без своего любимого ходячего набора неврозов и спермы». — Что-то вроде того. Он наконец-то поднимает взгляд от тарелки. Джерри ещё не привыкла к шраму, красующемуся у него над бровью. И к его пустому взгляду — он делает его старше. — Ты не обязана быть ко мне добра, — говорит он, — Даже так — пожалуйста, не будь ко мне добра. — Я и не пытаюсь. — Пытаешься. Почему ты вообще терпишь мое присутствие в этой комнате? Тебе не стрёмно смотреть прямо в уродливое лицо своему единственному провалу? Я же знаю тебя, Джерри, ты — перфекционистка. Признайся, тебя это мучает. — Ты не причинил мне никакого существенного вреда, Роман, — звучит абсурдно, но это правда. — Ага, конечно. — Я все ещё сижу в своем офисе, это тебя прогнали. Так что ты ничего не испортил. — Правда? — он смотрит на нее, взгляд одновременно полный надежд и слегка оскорблённый. — Мне было неприятно, конечно, — признается она, — Какое-то время. Ну что теперь? — Понимаешь… Не то, чтобы это было видно по моим мерзким поступкам, но ты… — он на мгновение закрывает глаза, переводит дух, — Ты важна для меня. И я не хотел бы крутиться вокруг тебя, причиняя вред налево и направо. — И почему тогда ты это сделал? Он издает короткий грубый смешок: «Мой отец умер, а ты, блять, даже не смогла меня обнять». — Ты уволил меня по его приказу. Извини, что у меня не было настроения обниматься. — Ты предала меня там, в Италии. «Слушай меня, Роман, будь со мной, Роман…» Бам! Нож в спину! — Ты присылал мне свои фото, хотя я просила тебя… — — А как я должен был, блин, понять, когда «прекрати слать мне дикпики» значит «прекрати слать мне дикпики», а не «продолжай быть плохим мальчиком, мамочке это нравится», а? — Не знаю, Роман, слышал когда-нибудь о такой вещи как контекст? Они буравят друг друга взглядом. Приятный гул болтовни от столиков вокруг сверлит уши. Джерри не может понять, хочется ей рассмеяться или закричать. Его губы дергаются: — Я думаю, я любил тебя больше, чем его, — он выплевывает эти слова. Ужасное признание. Она отпивает ледяную воду из своего стакана. Пытается ничего не чувствовать. Продолжает смотреть на него, чтобы он не прекращал говорить. — Это было нормально, пока он был жив. Интересно даже. Типа, хм-м-м, что же случится, когда он умрёт? Столько всяких вариантов! А потом он умер. И может он умер, зная, что ты мне нравилась больше. — Родители должны понимать, что их дети когда-нибудь полюбят кого-то больше, чем их. Так случается, когда они вырастают. — Правда? Ты думаешь, он бы меня понял? — Нет, — отвечает она, — Нет, он бы не понял. — Он хотел, чтобы ты ушла. Эта была его последняя просьба. Последнее, что он мне сказал: избавься от Джерри, — его взгляд безнадежен, — Как я мог поступить иначе? Она ломается. Всего на мгновение. Но она не собирается прощать Логана. Не за то, как он обращался с ней. Не за то, как он обращался с Романом. Если Роман не может держать на него злость, кто-то должен. — Организуй спиритический сеанс, — говорит она, — и скажи ему, чтобы отъебался. Возможно, ещё не время для таких шуток. Она со страхом ждёт, что Роман вскочит и в бешенстве умчится. Они все сейчас только и делают, что хлопают дверьми. Но он только улыбается, а потом его улыбка перерастает в смех, и он смотрит прямо ей в глаза — радостно и благодарно. — Какая же ты сволочь! — От сволочи слышу, — парирует она.***
Они встречаются ещё пару раз на следующей неделе (в попытках наверстать упущенное время, в чём никто из них, конечно же, не признается). У Романа есть какое-то невероятное чутьё на моменты, когда она устает от работы, даже когда он просто висит на другом конце провода, а не пялится на неё сквозь прозрачные стены офиса. Джерри ещё никому в этом не призналась — за исключением Каролины, которую она сверлит долгими страдальческими взглядами — но, кажется, она приняла предложение остаться слишком поспешно. Логан — это совсем другое дело, она понимала его характер, верила в его виденье. Они работали по одну сторону баррикад, ради одного результата. Пока это не закончилось, конечно. А теперь Том полагается на неё так, как Логан не полагался никогда: у Тома куча недостатков, но он точно не идиот, и понимает, как важно иметь её, Джерри, на своей стороне. И всё же есть в нём что-то такое подобострастное, такое жалкое — Джерри тошнит от одной мысли, что кто-то увидит их как команду. В миллион раз ухудшает всё то, что Том гордится их сотрудничеством как драгоценным камнем в своей короне, как трофейной головой оленя на стене. Ещё бы, лучшая из старой гвардии принимает его правление. А Мэттсон это вообще грёбанное посмешище — все минусы Логана и ни одного его плюса, всё приправлено уникальным привкусом айтишниковского безумия, от которого у неё начинается мигрень. Чем больше она наблюдает за ним, чем мизернее ей кажутся шансы компании на успех в долгосрочной перспективе. И она даже не может пойти и сказать все, что думает. Логан по крайней мере выслушал бы её, особенно если бы она выждала правильного момента. А все эти мужчины нового поколения только и умеют, что языками чесать о том, как важно уважать женщин и избегать сексизма, но их пренебрежение чувствуется за километр. Стоило ей покритиковать одно из мэттсоновских высказываний на видеоконференции — очень вежливо, естественно — как он начал упрекать её в том, что она берёт на себя слишком много эмоционального труда. Так и сказал: эмоциональный труд. «Мы все здесь взрослые, Джерри, поверь мне. Даже мальчики. Мы разберёмся с этим сами. Ты и так для нас столько всего сделала, правда?» И через экран послал ей воздушный поцелуй. Тот же блядский мужчина, который просил у неё совета, как выставить в положительном свете тот факт, что он посылал Эббе свою кровь. Джерри даже скучает по старой доброй мизогинии, в которой она выросла. Она хотя бы умела с ней бороться. А теперь она снова чувствует себя не в своей тарелке, хотя может быть она просто слишком стара, чтобы натягивать на лицо смирную улыбку, пока идиоты скачут вокруг неё с членами наперевес, кидаются своим же дерьмом, а потом ждут, что она всё приберёт. Довольно скоро Джерри понимает, что делает то, что клялась никогда не делать — она скучает по Логану. Она скучает по всем, кто ушёл, и по энергии, которая была между ними, когда они работали над общей целью, уводя корабль подальше от мели — все руки на веслах. Но есть что-то особенно неприятное в отсутствии Логана. Фрэнк всегда был её лучшим другом, её доверенным лицом, это его ей должно не хватать. Но не хватало Логана: вертеться вокруг него было чем-то естественным. Он обладал какой-то настоящей мощью — редкость в наши дни. Работа с ним чувствовалась как что-то достойное её времени и усилий. Быть для него незаменимой имело значение. После него, Том — это какая-то шутка, скорый сердечный приступ в хорошем костюме, который он все ещё носит как праздничный наряд с чужого плеча — очевидно, почему Мэттсон выбрал его. И вот она — победительница, непотопляемая, и они будут говорить ей оставить реальную работу мужчинам во имя четвертой волны феминизма. Вот это да. Джерри всегда была так уверена в том, что она предана компании «Вэйстар», а не человеку, который её создал, что осознание обратного спускает её с небес на землю. Ей стыдно признаваться в этом Роману. Он был тем, кто пытался её уволить, и главной причиной, почему она приняла предложение Тома остаться. Но, боже, как было бы приятно иметь какую-то отдушину. Она берет больше выходных в свой первый месяц, чем она брала за все предыдущие годы, когда работала c Логаном. Плевать. Если у Тома есть какие-то претензии, пусть скажет ей в лицо или обмочится, пытаясь.