Стучать в небеса и слушать отзвуки

Поскольку я понятия не имел, что задумал Кай, мне приходилось по-прежнему с напряжением следить за Алексом и ждать. Расстояние до цели всё уменьшалось, воздух становился всё теплее, солнце палило всё жарче, а настроение моё понемногу улучшалось. Не смогли его омрачить даже пошлые шуточки и намёки от Алекса за завтраком, и даже, когда мы столкнулись утром в ванной, а он схватил меня за задницу, я отреагировал спокойно, усыпляя тем самым его бдительность. Да и он, похоже, решил, что я теперь буду паинькой и безропотно соглашусь на любые его просьбы. Он расслабился и не ожидал подвоха. И только Кай был ещё более подавленным, чем обычно. То ли ему самому не нравился его план, то ли просто плохо себя чувствовал. Мы отъехали уже далеко от города, когда Алекс обратился к Каю. -Кстати, а у тебя случаем не осталось тех «прикольных» таблеток? -Да, ещё есть немного. Тебе они понравились? -Ага. Угостишь по дружбе? -Да без проблем! – легко согласился Кай, вытаскивая из кармана маленькую стеклянную баночку без каких-либо опознавательных этикеток. Внутри, позвякивая о стенки, перекатывались белые продолговатые таблетки. Я напрягся, внимательно наблюдая за происходящим. -Только давай сначала поменяемся местами, а то мало ли, как тебя может накрыть за рулём посреди дороги, ещё влетим в кого-нибудь. – предложил Кай. -Да, давай, отличная мысль, ты порулишь, а я пока расслаблюсь! – обрадовался Алекс, тормозя у обочины. Я уже давно догадался, какие таблетки Кай собрался ему предложить и только надеялся, что они не переборщат с дозой. Алекс проглотил сразу две, запивая пивом из бутылки. Он хотел и больше, но Кай его отговорил. Интересно, если выпить слишком много, можно ли от них уснуть навсегда? -Ну, как тебе? -Хорошо, - протянул Алекс, откинувшись в кресле, -Никогда не испытывал такого приятного расслабления во всём теле. Эффект лучше, чем от травки. – засмеялся он, а потом замолчал и больше на вопросы не реагировал. Когда он вырубился, мне стало страшно, вдруг мы переборщили и убили его? Каю, видимо, тоже было не по себе, он нервно барабанил пальцами по рулю, напряжённо следил за дорогой, а потом включил радио, чтобы разогнать гнетущую тишину. -С ним точно всё будет в порядке? – подал голос я. Кай коротко глянул на меня через зеркало, будто вообще забыл о моём присутствии. -Да что будет этому кретину? С тобой же всё было в порядке! – раздраженно огрызнулся он. -Так ты меня теми же «веселыми» таблетками угощал? Откуда они у тебя? – я сложил руки на груди. -Психиатр выписывал. На меня в те времена более лёгкие не действовали, а эти – уж совсем крайняя мера, слишком тяжёлая артиллерия. -Они так и должны вырубать человека? Как долго длится эффект? – уточнил я, прикидывая, что делать дальше. -По разному, зависит от организма. – Кай снизил скорость, свернул на парковку и совсем остановился. -Тебе не кажется, что ты перегнул? -Для тебя старался, вообще-то. Мог бы и спасибо сказать. -Спасибо за что? Что толку от твоей помощи? Не будем же мы всю дорогу пичкать его транквилизаторами, как какую-нибудь лошадь. – вспылил я. -А мы его дальше с собой и не возьмём, - обернувшись ко мне, ухмыльнулся Кай. - Помоги-ка мне. -Что ты собрался делать? – настороженно спросил я, вылезая из машины вслед за ним. -Да собственно ничего, - он открыл пассажирскую дверь, где Алекс крепко спал, -Просто высадим лишнего пассажира. Кай отстегнул спящего парня, вытянул с сидения за руку, я подхватил с другой стороны, вместе мы подтащили его к скамейке и усадили осторожно, проследив, чтобы он не упал без опоры. -Неужели мы просто бросим его тут без сознания? Ты вообще в курсе, что за такое и посадить могут? – уперев руки в бока спросил я, когда Кай вернулся назад к машине как ни в чём не бывало. -Ну, пусть посадят меня тогда. Сидеть-то мне всё равно не долго осталось. – он развёл руками. -Или можешь, как и обещал, отсасывать ему по дороге, хочешь? – напомнил он и я помрачнел, вздохнул и тоже сел в БМВ. -Не пойму, тебе его жалко что ли? Вот этого ублюдка, который тебя изнасиловать хотел? Серьёзно? Как же глубоко к тебе засел комплекс жертвы, ты б, я не знаю, к психологу что ли походил. Я обиженно надулся и первое время лишь хмуро смотрел на дорогу, пока мы удалялись от того места, где бросили Алекса. Я прекрасно понимал, что мы по сути угнали его машину, что он будет чрезвычайно зол, когда проснётся и узнает об этом, что наверняка захочет поквитаться с нами, если найдёт, что впереди нас ждёт ещё куча неприятностей, но я наконец-то чувствовал себя свободным. Больше никто не держал меня в нервном напряжении. Об этом я и рассказал Каю, когда снова решился заговорить. -Я тоже, - признался он, улыбаясь, -Хотя надо мной всегда висела куча всякой херни, болезнь, работа, проблемы с отцом, да и сейчас – ничем не лучше, но мне почему-то легко и свободно. Прямо сейчас, здесь, с тобой. Впервые за восемь лет я снова счастлив. Я смотрел на него, подмечая каждую мелочь: ямочки на щеках, когда он улыбался; морщинки в уголках глаз, когда он щурился на слепящее солнце, игравшее солнечными зайчиками на его коже; пряди тёмных волос, растрепанные тёплым ветром, и бездонные светло-зеленые глаза, цвета морской воды. Я не мог не улыбаться глядя на него, не мог не влюбляться в него ещё больше. Мне так хотелось запомнить каждую секунду рядом с ним, каждую его черту, запихнуть себе прямо в сердце, в бездонную чёрную дыру в своей груди. Просто находиться рядом было невыносимо мало. Он кинул короткий взгляд на меня, на секунду отвлёкшись от дороги, и, видимо, сам всё понял по моим глазам, я даже не пытался скрывать, о чём сейчас думаю. Когда машина остановилась, мы кинулись друг к другу одновременно. Кажется, прошло всего несколько дней, в течение которых мы не могли остаться наедине и прикоснуться друг к другу так, чтобы не выдать, что между нами есть нечто большее, чем просто дружба, а я скучал по нему, словно прошли годы. Я даже не заметил, когда мы успели перебраться на заднее сидение. Сидя у Кая на коленях, я вжимался в него всем телом, извиваясь от желания под его пальцами, изучающими каждый сантиметр моей кожи, спину, живот, грудь и плечи. Меня бросало то в жар, то в холод, и по коже гуляли мурашки. Кай и сам заметил, как я дрожал, раскачиваясь на волнах удовольствия. Я обхватил руками его шею, чтобы не упасть, и, кажется, вырубился почти сразу после того, как кончил. Стёкла запотели от нашего дыхания, по крыше монотонно барабанил дождь, а я лежал на груди у Кая и пальцем обрисовывал полустёртые контуры татуировок и новые глубокие линии шрамов. Он мне не рассказывал, откуда они появились. Сколько ещё дерьма ему пришлось пережить за эти годы, пока я пытался наладить свою унылую однообразную жизнь? -Даже не верится, что завтра уже весна, - усмехнулся он, заводя машину. За окном распростёрлись до самого горизонта поля сочной зелени, а на земле, умытой тёплым дождём, нигде не было и намека на снег, так привычный нам в это время года. -Всю жизнь любил весну, а теперь мне впервые не хочется, чтобы она наступала, - продолжил Кай, -Пусть бы было 29, 30, 31, 32 февраля, - перечислял он, улыбаясь. Я каждый раз подвисал, рассматривая его, как в первые дни счастливой влюбленности. Мне было прекрасно понятно, о чём он говорит: время уходит слишком быстро, а врачи, видимо, вообще не давали ему гарантии, что он доживёт до весны. Но вот, теперь он уже практически стоял на пороге небесных врат, оставалось лишь постучать. Я хмуро отвернулся и, не найдя, что ответить, включил магнитолу, пощелкал кнопками, в которых никак не мог разобраться, и, наконец, среди белого шума нашёл какую-то радиостанцию. Сначала голос диктора бодро рассказывал что-то на непонятном языке, а потом заиграла старая-старая песня. Узнав мелодию с первых нот, я потянулся выключить, потому что она наводила меня на ещё более мрачные мысли, но Кай жестом остановил меня и попросил. -Оставь, мне нравится. -Прибавить громкость? – уточнил я. Против самой песни я ничего не имел, да и Каю обычно старался угодить. -Давай, - согласился он. Приятный женский голос пел о том, что было бы, если бы Бог был одним из нас, я вслушивался в слова, хотел того или нет, Кай, видимо, тоже. Когда песня закончилась, он спросил. -А ты? Что бы ты спросил, если бы встретил Бога? -Не знаю, - я нахмурился и нервно дёрнул плечами, -Наверное, спросил бы, в чём смысл? -В чём смысл жизни? – переспросил он. Я решил, что проще согласиться, чем раскрывать всю глубину моей мысли. В чём смысл жизни без тебя, Кай? Как мне жить дальше без тебя и для чего? Да и нужно ли вообще? – мысленно спросил я, глядя на него, надеясь, что он сумеет услышать меня. Он кинул на меня короткий взгляд, отвлекшись от дороги, хмыкнул и улыбнулся. Боль явственно сжала мне горло. -А ты? – едва слышно спросил я. -Смысла нет, это я и сам могу сказать тебе, - невпопад ответил Кай. -По крайней мере я его не нашёл. Знаешь, у меня была очень длинная жизнь, на зависть обычным людям, яркая, насыщенная, я не жалею, что всё закончится, я успел достаточно. Мне больно только расставаться с тобой, всё остальное не имело ценности, ничто не важно, кроме чувств, эмоций. Эй, ты чего? Не реви, слышишь. -Я не реву, - охрипшим голосом соврал я, незаметным жестом стирая влажную полосу со щеки. -Просто глаза болят, от усталости, наверное. Не реву я, - повторил, растирая ладонью глаза. -Ну, перестань, слёзы тут ничем не помогут, мы все в конце концов умрём, надо просто смириться. Я слишком много думал над этим, пока каждый день работал со смертью других людей. Она столько раз проходила мимо, что должна была наконец и за мной прийти. Как думаешь, что «там», за чертой? -Да нет там нихрена, кроме темноты и пустоты. – огрызнулся я сквозь всхлипы. -Нет никакого рая или ада, никакой вот этой религиозной фантастики. А если бы и был, то, как ты сам говорил, рай тебе однозначно не светит, зато в аду уже нагрели персональный котёл. -Вот уж точно. – усмехнулся Кай. Я устало откинулся на спинку, запрокинув голову вверх, и позволил своему телу просто свободно раскачиваться вместе с машиной, прыгавшей по кочкам. А Кай начал напевать knocking on heaven's door своим хриплым низким голосом, звучавшим для меня раньше идеально красиво. Я и сейчас готов был слушать его вечно, записать на диктофон и поставить на бесконечный повтор. Но приходилось вместо этого слушать старые рок-песни из шипящего радиоприёмника по пути на юг. До места назначения оставались считанные сотни километров, это было и хорошо и плохо. Да и я не задавался вопросом, что мы будем делать, когда достигнем цели? Наверное я просто не надеялся добраться до нашего острова и довезти туда Кая живым. Ну, достанем мы ту дурацкую бумажку и чем нам это поможет? Да и стоит ли сейчас сбегать от цивилизации, если ему в любой момент может потребоваться помощь врача? Я вдруг решил, что лучше будет саботировать план Кая и уже прикидывал, как это сделать. Ночью я так и не смог уснуть, несмотря на накопившуюся усталость. Я боялся, что Каю станет плохо, что он может умереть, пока я сплю. Да и тратить время рядом с ним на дурацкий сон казалось мне совершенно неразумным. Я лежал у него за спиной, обхватив руками поперёк живота, гладил теплую гладкую кожу, прижимался губами к его плечу, пытался пропитаться его запахом, вжаться, вжиться в него, стать единым целым. Боже, как же я боялся его потерять. Что сейчас, что десять лет назад, что после первой ссоры, всегда. Навигатор показывал меньше пятисот километров до точки назначения, и сейчас была моя очередь сидеть за рулём. Я изначально не чувствовал себя достаточно уверенно на водительском сидении, а уж тем более после того, как не сомкнул ночью глаз. Мне не хотелось грузить Кая своими проблемами, он и так плохо себя чувствовал. Он кутался в куртку, хотя за окном было почти плюс двадцать, а в машине грела печка. Он шмыгал носом и грел руки, пряча их в рукавах. Не припомню, чтобы когда-нибудь видел его таким… Музыка из магнитолы мне уже надоела и раздражала, раздражало также яркое слепящее солнце, раздражала жизнерадостность окружающего мира, как будто он не знал, что мой самый любимый на свете человек смертельно болен, а я ничего не могу с этим поделать. -Алекс? – вдруг подал голос Кай, глядя в окно. Я хоть и следил за дорогой, но если честно не очень внимательно, а уж тем более и думать забыл про белобрысого придурка. С чего это вдруг Кай его вспомнил? -Чего? – переспросил я, кинув взгляд в зеркало заднего вида, где нас быстро нагоняла какая-то чёрная машина. -Там Алекс! – воскликнул Кай, тыкнув пальцем в окно. Я успел было подумать, что у него начались галлюцинации, пока сам не заметил в той машине яркое пятно его светлых волос. -Вот чёрт! Как он нас нашёл? – удивился я. Впрочем, в этом не было ничего сложного, он же знал, где будет пролегать наш маршрут, знал, как выглядит его БМВ, которую мы угнали. Оставалось только найти средство передвижения и кинуться в погоню. Мотивы его также были для меня предельно прозрачны – месть и злость. Но мне даже в голову не приходило, что придётся с ним столкнуться, а уж тем более успеть продумать план действий на этот случай. -Чёрт! Чёрт! Чёрт! – ругался я, крепче сжимая руль по мере приближения в зеркале чёрного болида. Надпись внизу казалась как нельзя кстати: предметы в отражении могут быть ближе, чем кажутся. И почему-то, как только я вспомнил эту фразу, тачка Алекса оказалась совсем близко, я даже мог разглядеть гримасу гнева на его лице. Но чего он хотел? Я не видел, чтобы он подавал знаков остановиться и поговорить. Только злость. И предвосхищая мои вопросы по поводу дальнейших действий, он начал оттеснять нас к обочине. Смещаться мне, впрочем, было некуда, по краю дороги было установлено ограждение. Я только вцепился в руль и попытался вспомнить какие-нибудь советы на случай экстренных ситуаций. Главное, не делать резких движений, решил я. Кай напряжённо следил за происходящим и медленно потянулся пристегнуть ремень безопасности. Я отвлекся буквально на секунду, чтобы посмотреть на него, но именно этого момента хватило Алексу, чтобы столкнуть нас к ограждению. Я почувствовал удар и понял, что в порыве злости Алекс не планировал поберечь свою же машину. Слишком сильна была его ненависть. Удар был не сильным, но его хватило, чтобы БМВ потеряла управление и её повело в неуправляемый занос. Попутно мы задели тачку Алекса и я успел заметить, как она врезалась в отбойник, подпрыгнула на нём и вылетела на встречку, приземлившись на бок и задев там ещё парочку машин. А нас несколько раз крутануло, кинув в ограждение задом, и в конце концов мы влетели во что-то очень крепкое и движение прекратилось. Я успел увидеть, как разлетелось брызгами стекло и подумал, что это всё по моей вине, наверное я в панике крутил руль или не отпустил газ, как было нужно. Если честно, всё произошло так быстро, что я не успел понять и запомнить, что именно делал в тот момент. Удар пришёлся как раз на водительскую часть, я больно приложился головой о стойку, а потом свет померк. Сквозь бесконечную боль в голове прорывались звуки сирены, чьи-то голоса, какой-то шум, но у меня не было сил разлепить глаза. Меня сначала куда-то тащили, потом везли, кто-то суетился рядом. Было больно и темно, единственное, что я помню. А ещё была мысль, которая пугала меня больше всего: в порядке ли Кай или ему досталось сильнее, чем мне? Мне некстати вспомнилось, как он сказал, что не будет винить меня, если мы разобьёмся. Боже, только бы он был в порядке. Как в замедленной съёмке под закрытыми веками повторялась та доля секунды, когда я обернулся к нему, а он потянулся защелкнуть ремень безопасности. Он же не успел… или успел? Он больше не бессмертен, как раньше, любая глупая ерунда может его убить, как простого человечка. Как же страшно быть смертным. Кажется, прошла целая вечность, прежде чем я начал приходить в себя. Поначалу медленно, урывками, открывая глаза всего на пару минут и снова проваливаясь в сон. Сколько дней я так пролежал? Что, если я опоздал? Сколько времени у нас осталось? Я дернулся и подскочил, резко, как от будильника. Яркая вспышка света резанула по глазам, вспоров темноту, и отпечаталась сильной болью где-то в затылке. Я сразу же упал обратно на кровать, схватившись за голову и застонав. Руки, впрочем, плохо слушались, будто были к чему-то привязаны. Это потом я заметил связку проводов, тянувшихся от моих рук к стойке с лекарствами. Капельницы. Иглы под кожей сдвинулись, вызвав неприятные ощущения, не столь болезненные, впрочем, по сравнению с болью в голове. Я решил больше не совершать необдуманных движений. Лучше пока полежу, приду в себя, осмотрюсь. Комната была очень светлой и в окно били солнечные лучи, добавляя ещё больше света. Тот, кто придумал такие больничные палаты, должно быть был садистом к людям, реагирующим на свет невыносимой головной болью. Я же в больнице, верно? Чуть пообвыкнув, я разглядел какие-то приборы рядом, монитор, ещё две кровати помимо моей. На одной кто-то лежал, отвернувшись к стене, а вторая была пуста и заправлена одеялом. Я напряг зрение, силясь разглядеть того второго пациента… фух, слава богу, это не он. Тогда где же сейчас Кай? Я решил, что довольно належался и предпринял попытку встать, вот только в теле была странная лёгкость и слабость. Не успел я сделать и шага, держась за стойку капельницы, как тошнота и головокружение снова свалили меня на кровать. За этим бесславным подвигом меня и застала зашедшая в палату медсестра, она помогла мне снова устроиться поудобнее, выдала какие-то лекарства и стакан воды. Но так и не дала внятных ответов на бесчисленное количество вопросов, накопившихся у меня после аварии. -Пожалуйста, не пытайтесь больше встать самостоятельно, а если что-то понадобится, то вот, кнопка вызова врача. – проинструктировала она. -Вам нужно ещё отдохнуть, постарайтесь поспать. И я снова остался один. Мне было тошно от мрачных мыслей, от боли, от бессмысленно потраченного времени. Теперь я вполне понимал своего соседа по палате, угрюмо уткнувшегося носом в стену, и я не нашёл ничего лучше, кроме как повторить его позу, закрыть глаза, позволив себе ещё немного поспать. В следующий раз я проснулся от странного ощущения, что на меня кто-то смотрит. Настойчиво, будто трогает невидимыми щупальцами, липкими, скользкими. Мне было не по себе от такого внимания, хотелось спрятаться, убежать, оттолкнуть. Но может мне только кажется это чужое присутствие, сгущающее воздух в светлой, залитой солнцем палате? Нет, вот сквозь крепко сомкнутые веки, в темноте, я услышал, как рядом кто-то пошевелился и вздохнул. Приподняв голову над подушкой, я резко открыл глаза. Было уже не так больно, как в прошлый раз. -Кай, - позвал я, разглядев сидящего рядом, когда смог наконец сфокусировать взгляд. Кажется, после удара головой у меня сильно ухудшилось зрение, предметы выглядели расплывчатыми темными силуэтами. Надеюсь, оно вернётся в норму? Не хотелось бы остаться слепым кротом и ходить в очках с толстенными линзами. -Проснулся? – отозвался знакомый голос. Фух, значит, я не обознался. -Это самый идиотский вопрос, который ты мог задать, - проворчал я, пытаясь сесть на кровати. Получилось это сделать, только подложив подушку под спину. -Как ты себя чувствуешь? – тихо, почти шёпотом спросил он, будто переживал, что нас могут услышать. Прохладные пальцы легли на мою ладонь – это максимум проявления чувств, что мы могли себе позволить в присутствии посторонних людей. -А сам то как думаешь? – недовольно огрызнулся я. – Дерьмово, раз я оказался тут, привязанный проводами к кровати! Проводов, кстати, в этот раз на мне не было, да и в целом самочувствие было относительно приличным, но, возможно, это только пока я опять не попытаюсь встать. -По крайней мере ты жив, - вздохнул Кай, поглаживая мою руку. Мне захотелось прижаться щекой к его ладони, спрятаться в его сильных объятиях, но нельзя, нельзя! -Отделался сотрясением, хотя авария была жуткая. – он коснулся моего виска, а потом лба, словно убирая с глаз прядь волос. -А ты сам как? – внешне на нём не было ран или ссадин, но кто знает? -Да я то что, пара синяков, ерунда, - отмахнулся он, -Машина в груду металлолома превратилась, ты бы видел. -А что с Алексом? – вспомнил я, мысленно возвращаясь к моменту удара. Вот – перед моими глазами тачка, в которой сидел Алекс, переворачивается и влетает во встречный грузовик. Выглядело это так, будто шансов выжить у него практически никаких. -Да чёрт его знает. Мне, если честно, плевать на него, даже если он не очнется, то и по делом ему. Действительно, с чего бы мне переживать из-за урода, пытавшегося меня изнасиловать? Да гори он в аду! Я собирался ещё о чём-то его спросить, но нас прервала медсестра, которая пришла забрать меня на какие-то обследования и анализы. Врач посветил мне в глаза фонариком и сказал, что зрение должно восстановиться самостоятельно, но, если что-то пойдёт не так, то может потребоваться операция. В остальном же все результаты были в пределах нормы, сказал он. -Когда меня выпишут? – спросил я его. -Через пару дней, думаю, мы сможем обсудить этот вопрос более конкретно, а пока вам нужен отдых. Я был не согласен с необходимостью задержаться в больнице ещё на несколько дней, потому что считал себя вполне здоровым. Не считая головных болей, тошноты, испортившегося зрения, да теперь к этому букету присоединилась боль в спине. Говорят, могли повредить позвоночник, когда вытаскивали из покорёженной машины. Но ведь это всё ерунда, я и не такое переживал без медицинской помощи. Сколько раз в меня стреляли, избивали до полусмерти, сколько раз я попадал в неприятности по своей вине, называя это «несчастным случаем». Почему же теперь из-за дурацкого сотрясения я должен валяться в кровати? В палате меня ждал Кай, хотя мне казалось, что часы посещения уже закончились. Но, видимо, тут как обычно правила созданы не для него. -Тебя выписывают? – он встал с моей кровати. -Нет, об этом пока нет речи. Как всё глупо. – вздохнул я, пытаясь прочитать название лекарства, которое мне выдали, но буквы показались мне слишком мелкими и расплывчатыми. Неужели так теперь будет всегда? Придётся носить очки. Я поправил простынь, расправил одеяло, встряхнул подушку, разобрал накопившийся мусор на тумбочке, всё время продолжая думать о том, что нам делать дальше. Потом обернулся о чём-то спросить Кая и заметил, что его нет в палате. Если он конечно не спрятался, притворившись, например, вон тем тёмным пятном на стуле. Хотя… нет, это вроде чей-то пакет. Странно, а где все мои вещи? Откуда на мне взялась эта огромная футболка и растянутые спортивные штаны? Размерчик легко налез бы и на Кая, только едва ли он носит такое нелепое тряпьё. Наверняка мои вещи так и остались в раскуроченной машине там, на шоссе. Кому до них было дело? О, а вот и Кай вернулся, если я не обознался. -Собирайся, мы выписываемся из этой пятизвездочной гостиницы. – весело сообщил он, бросив мне какие-то тряпки. -В смысле? Врач же сказал, что… - я разглядел свою одежду, и где он только её стащил? Её ж наверное забрали, когда привезли меня сюда, ну, специально, чтобы не сбежал по глупости. -Я с ним договорился. Одевайся. – он поставил рядом ещё и мои ботинки. -Действительно договорился или просто врёшь? – хмыкнул я, натягивая привычные мне майку, футболку и сверху кофту. -У нас автобус через два часа, я уже купил билеты. – невпопад ответил Кай, -Очень удачно, прямо до Лиссабона, а там найдём катер… - он попутно забирал из тумбочки всё, что принадлежало мне и запихивал в сумку. -Я не уверен, что достаточно хорошо себя чувствую, чтобы ехать. -Думаешь, мне хорошо? – вдруг резко огрызнулся он, я вздрогнул от неожиданности. -У нас осталось мало времени, - продолжил он уже тише. Я хотел уточнить, что он имеет в виду. -Автобус через два часа. – добавил он. Дело не в автобусе, понял я, не осмелившись больше спорить. Мы на финишной прямой. И это пугало меня больше, чем радовало.