Иной взгляд

Леннокс не заорал благим матом только благодаря своей профессиональной стрессоустойчивости. Также он давно привык к нарушению личного пространства. Солдаты неизбежно проводили кучу времени менее чем в метре друг от друга: в казарме, в самолёте, в полевом лагере. Но к, будем честны, жутковатому виду недавнего злейшего врага, пусть не личного, но всего человечества, он не был готов. Да, Мегатрон с некоторых пор вызывал в Ленноксе некие постыдные чувства и даже желания. Но бояться огромного даже сейчас, инопланетного робота меньше от этого не стал. Эта внутренняя неоднозначность бесила самого Полковника Леннокса уже давно. И эти чувства обострились с новой встречи, как никогда. Уильям Леннокс давно никого не имел во всех смыслах. Последний раз свидание у него было почти два месяца назад, и результат был весьма посредственный. Партнёра найти никогда не было проблемой - на высокого, с выправкой закалённого самыми жаркими точками спецназовца вешались и романтичные девчонки, и привлекательные юноши. В общем все, кто искал покровителя, не обделённого деньгами. Знал Полковник Леннокс все те схемы и почти никогда не соглашался даже на второй раз. Да и не было у него времени и лишних сил на ещё и отношения. О какой страсти говорили друзья, если он с трудом выкраивал время для бывшей жены и дочери? К тому же, в его вкус был ровно противоположен тому, с кем он проводил ночи. Ему нравились не хрупкие девушки и юные парни. У него жёстко стояло на больших суровых мужиков (несмотря на то, что в глазах большинства он сам являлся таковым). А если к мощному телу ещё прибавится острый ум и грация движений - Уильям бы сразу женился. Но всего и сразу он ещё не встречал. За одним маленьким - на самом деле гигантским - исключением. И, видимо, что-то делать придётся, потому что эта ситуация уже ни в какие рамки не заходила. Как только Уильям пришёл в себя, а осознание всей ситуации заняло не более пяти секунд, он умчался, как был, в одних трусах, на первый этаж. Зашёл в туалет, там же увидел необходимость душа. «Кошмар, какой ужас! — Уильям вспомнил последний снившийся сон, из которого его как раз и выдернул чужой будильник. — Как давно он вообще там лежит? — Обычно в эротических снах он не видел определённых людей, но сейчас... — Что это вообще было?!» Уильям вспомнил типичное для таких снов начало, но потом откуда-то взялись железные руки. Острые когти проходились по его телу, но не ранили, поразительно точно отмеривая давление на мягкое тело под ними. Потом всё было в тумане, только выделялся нетипичный звук. Вернее, он был типичным для кое-кого другого - такой вибрирующе-механический язык использовали все десептиконы. И почему-то к этому звуку примешался его собственный голос. Во сне он точно стонал. Леннокс не знал, как дальше себя вести, но вернуться пришлось бы в любом случае. Во-первых, там осталась одежда. Во-вторых, сейчас или через полчаса, а говорить с Мегатроном придётся. Рано утром на улице было ещё прохладно, солнце только начало показываться из-за горизонта и пока не поднялось выше уровня забора. Стоя босиком на железной лестнице, обдуваемый свежим ветерком, Полковник Леннокс, ещё влажный после душа, в одном полотенце стремительно замерзал. Ещё одна очень весомая причина вернуться в комнату. Окоченев до крупной дрожи, но набравшись решимости делать вид, что всё нормально, он пополз наверх, стуча зубами. С других комнатах всё ещё спали. До подъёма оставалось полчаса. Мегатрон так и лежал на кровати, только перевернулся на спину и закинул одну нечеловеческих изгибов ногу на другую и смотрел в потолок. Уильям быстро прошёл к стулу, взял одежду и стал одеваться. — Я думал, вы, люди, тихие как раз только когда спите. Как же я ошибся. — Не меняя позы, Мегатрон следил за спешно одевающимся человеком. Хорошо, что он заговорил первым, потому что Уильям точно бы не смог. — Вообще-то мы, люди, довольно тихие по сравнению с вами, трансформерами. — Уильям сидел на стуле и надевал носки. — Вы даже лязгаете при каждом шаге. — За дерзостью он пытался спрятать ещё не исчезнувшую панику и смущение. Раньше он только воображал у себя в голове, как могло бы пройти их знакомство, какие бы у них были взаимоотношения, если бы десептиконы первыми установили контакт с людьми. Если бы они захотели его установить. Уильям убеждал себя, что разговор с Моршауэром начал только в интересах человечества, и никакой потрясающий десептиконский вождь тут не причём. Но Лорд Мегатрон считал всех остальных недостойными, так сказали автоботы. И сейчас этот гордец и ксенофоб, опять же, по словам автоботов, валялся на кровати рядом с человеком и жаловался на шум, то поджимая когти на висящей в воздухе ноге, то расслабляя все четыре один за другим. — Я даже не буду спорить. Извини, что напугал, не думал, что у вас нет защитных программ для времени сна. — Мегатрон наконец сел, но ноги на пол не поставил. — Просто ты как-то тихо зашёл, наверное. — Леннокс только сейчас задумался, а как это он пропустил вторжение врага? Ну или уже не врага. Инстинкт самосохранения почему-то работал плохо рядом с этим десептиконом - страх то был, то исчезал, особенно когда сознательная часть мозга подавлялась более древней частью, подкидывающей человеку странные мысли да мокрые сны. Это что получается, его мозг подсознательно не считал Мегатрона за опасность? И боялся он того только разумом, видевшим на что он способен в ярости? Уильям потряс головой с желанием избавиться от дурацких не нужных сейчас размышлений. — Я хотел проверить, всё ли с тобой в порядке. — Мегатрон склонил голову набок и дальше не пояснял. Уильям забил на смущение, всё ещё осядающее где-то внутри живота, и вопросительно посмотрел прямо Мегатрону в глаза. Тот соизволил продолжить. — Твои друзья начали издавать звуки, когда отключились. Разной громкости, конечно, но от тебя такого я не услышал даже через время. — То есть... Ты реально пришёл контролировать моё... состояние? — Уильям не знал, плакать или смеяться. Условно, конечно. Он всё ещё был в лёгком шоке. Серьёзно, Мегатрон волновался за него? Или просто исследовал? И всё из-за чёртового храпа, подумать только. — Да. Твои базовые параметры были в абсолютной норме. — Мегатрон встал с кровати. Стало видно, как сильно он продавливал матрас. Он оставался очень тяжёлым. И сильным. Уильям не забывал об этом ни на секунду. — До последней трети ночного цикла. — Мегатрон начал подходить к человеку, медленно и невероятно бесшумно для своего веса ступая по предательскому мягкому ковру. ××× Уильям был самым тихим человеком на базе даже в тёмную часть цикла. Я всё-таки ушёл в поверхностную перезарядку, но скорее от скуки. Однако не прошло и пары земных часов, как меня вывел в онлайн странный шум. Звуки разной частоты и амплитуды доносились со всех этажей этого здания, и было совершенно ясно, что исходят они от спящих людей. На этом этаже точно от всех, кроме человека в комнате напротив. Уильям пришёл сюда последним, долго стоял между нашими дверями, наверное хотел войти ко мне, но не решился меня беспокоить. Я несколько раз за ночь анализировал состояние человека. На всякий случай, всё же с их физиологией я был плохо знаком, а копать в их инфосети не хотелось - если их врачебная литература была такой же сложной, как наша, то я бы ничего не понял, учитывая, в особенности, наш абсолютно разный химический состав корпусов. И не зря следил - ближе к утру я услышал звуки, наверное у всех видов одинаковые - стоны. Почему-то это проявление глубинных инстинктов выражалось похоже у большинства виденных мною существ. Оставалось только понять, что стало причиной воспроизведения человеком этих тихих звуков. Я пошёл в его комнату, стараясь не разбудить других людей, но их сенсорные системы были на столько плохо развиты, что мне особо и стараться не пришлось. Зайдя внутрь, я сразу отметил отличие его комнаты. Уильям находился в перезарядке - спал - на кровати, более чем в два раза большей, чем занятая мной. Но это потом, сейчас мне нужно было понять, что случилось с человеком. Но на вид он был в порядке. Разве что базовые параметры были слегка повышены. Он перевернулся на спину, случайно сдвинув утепляющую ткань. Моей оптике открылся вид его брюшной секции. У большинства кибертронцев это была слабая и чувствительная часть, поэтому её прятали под усиленной бронёй. Я не сдержался. Это было завораживающе интересно. Подошёл ближе, сел на кровать. Протянув руку к человеку, собирался потрогать его, но он снова пошевелился, открыв ещё больше своего корпуса. Я замер, подождал пару кликов. Потом аккуратно коснулся мягкой человеческой руки. Такая же, как у других людей. Убедившись, что Уильям не проснётся от прикосновений, пошёл дальше. Почти невесомо коснулся брюшной секции, ожидая любого защитного механизма. Человек мог проснуться и проявить агрессию, так бы и произошло с любым мехом, но его реакция меня удивила. Он немного выгнул спину, как будто подставляясь, желая больше прикосновений. Я и не отказал. Потрогал его более основательно, изучающе прошёлся и по грудной секции, обратив внимание на выделяющиеся из общего фона кружочки другого цвета. Коснулся и их, но на ощупь они ничем не отличались. Но Уильям после этого застонал громче. До меня уже несколько кликов назад дошло, что это не стоны боли. Это были стоны наслаждения. Обычная процессорная симуляция. Интересного содержания. Коннект был неотъемлемой частью жизни, а в его долгое отсутствие процессор подсылал подталкивающие к поиску партнёра сцены, особенно во время перезарядки. Видимо, у людей было также. Значит, у Уильяма нет партнёра, решил я. И стал действовать ещё настойчивее. Снова провёл по чувствительным местам человека, погладил изгиб талии, стараясь быть очень осторожным. Я использовал внешнюю сторону ладоней, чтобы точно не поранить нежное человеческое покрытие. Я как будто гладил протоформу, такую же тёплую и нежную, с множеством мягких связок. Моё собственное временное активное покрытие было холодным, поэтому я запустил его прогрев, чтобы соответствовать человеческой температуре. Уильям тем временем дышал всё чаще и стонал всё громче. Я немного отпустил своё энергополе, добавив в него ярких эмоций удовольствия и страсти. Поле человека запульсировало в ответ, размыло границы, пытаясь сплестись с моими потоками. Я позволил нашим полям соединиться. Мне было приятно доставлять удовольствие другим, кто бы что не думал. Старскрим вот, наоборот, заботился только о себе любимом. Эх, и тут он влез. Быстро выкинул заместителя из головы. Человека оказалось очень легко довести до разрядки, даже с учётом процессорной симуляции. Я только накрыл рукой его спрятанную под тканями интерфейс-систему, как он задрожал всем корпусом и всхлипнул. Последний сладкий стон понравился мне особенно. Больше человек не издавал звуков, а его параметры пришли в обычное состояние. Тогда понял, что механизм разрядки у них другой. Он не ушёл ни в поверхностную, ни в полную перезагрузку. Мы, конечно, и не были физически совместимы в плане коннекта. Но вот так, простыми прикосновениями и потоковыми эмоциями энергополя доставив ему неосознанное удовольствие, я и сам почувствовал удовлетворение. Давно я никого не хотел перезагрузить так, руками, чтобы не для себя. Завихрения полей успокаивались, расходились потоки, я снова прибрал своё поближе к корпусу. Я не стал уходить, лёг рядом и читал новые отчёты и исследования. Чуть больше чем через джоор человек проснулся. И сбежал. Люди, на удивление, оказались невероятно стеснительными, как юные Айаконцы, только вышедшие из периода спарковства. В рядах моих воинов я ни разу не видел подобной закрытости, подозреваю, они и слов то таких не знали, как стыд или стеснение. Я сам-то понял, что это такое только перечитав все имеющиеся в библиотеке Ориона романы. Потом я вспомнил, как однажды сосед по комнате рассказывал мне, как какой-то отпрыск Айаконской знати боялся близости с ним.  Богачи часто заказывали интерботов, чтобы первый раз их искорки прошёл по высшему разряду. Так вот эту боязнь увидеть чужую интерфейс-систему и показать свою они и называли стеснительностью. Я даже засомневался на клик, нужна ли была людям одежда, как они сказали, для тепла и защиты, или в действительности они просто прятали в ней свои органические корпуса от чужих оптик. Наверное, и то, и другое. Мой человек, только увидев меня рядом, тут же сбежал, а как вернулся, сразу стал облачаться в свои тряпки. Одну из них, скрывающую человеческую интерфейс-систему, он не снимал даже на ночной цикл. На войне, конечно, и мы почти никогда не снимали дополнительную броню, но бронёй назвать людскую одежду вокалайзер не включался. Поэтому, я решил, что дело всё же в этой дурацкой стеснительности. Это чувство я замечал у Уильяма довольно часто за эту пару орнов. Оно характеризовалось лёгким повышением у человека частоты сердечных сокращений и вентиляционных, то есть дыхательных актов. Глаза он при этом опускал вниз и избегал встречи с точкой фокуса моей оптики. Я дал команду процессору проанализировать все наши личные взаимодействия, и оказалось, что с большой долей вероятности прошлым утром в мойке Уильям испытывал это же чувство, а не как я тогда подумал, перегрелся. Как же это всё было нелогично. Как Орион в первый раз на платформе, Праймас его забери! Ну и что, что я видел его протоформу? Так он и родился без дополнительной брони. Да так половина десептиконов всю жизнь расхаживают, и ничего. И интерфейс-система у всех одинаковая, чего стесняться то. Никогда мне не понять что автоботов, что этих органиков. Уильям, надо отдать ему должное, внешне сохранял спокойствие. Люди постоянно забывали, что мы видим и чувствуем гораздо больше, чем они. Но сейчас мне было интересно, как долго мой человек сможет сохранять невозмутимость. Я понял. Он стал "моим", как только начал прятать от меня свои истинные чувства. Другие люди не смотрели с таким восторгом на мой корпус, не предлагали помощь несмотря на страх, не ставили свою жизнь на кон, заключая сделку с Юникроном. И Уильям точно не смотрел так ни на кого больше - я в ускоренном режиме проанализировал все виденные моменты с ним. — Почему ты убежал? — Я аккуратно перекатился на край кровати, где спал человек и медленно поднялся. Он уже полностью облачился в одежду и теперь вязал какие-то интересные узлы на ножной броне. При этом он следил за моим неспешным, но неизбежным приближением. Когда он закончил, я уже стоял, возвышаясь над ним. Поставил одну руку на стол, а другую на спинку стула. Вопрос так и остался без ответа. Значит, просто так не признается. Тогда я задал другой. — Это ведь была твоя идея? — О чём ты, Мегатрон? — О, он прекрасно понимал о чём я. Я видел это по его глазам и волновавшемуся полю. Он встал со стула и попытался оттеснить меня, но я не сдвинулся ни на один нанометр. Человек остался стоять практически касаясь моего корпуса. Отход назад был только через стул, но он бы точно не стал через него прыгать. Не тот характер - кто поигривее может и попробовал бы. Его взгляд снова начал блуждать, правда, постоянно возвращаясь ко мне. — Я о внезапно проснувшемся у человечества разуме. Договор с нами - это твоя идея. — Я уже не спрашивал, а утверждал. Отодвинул стул в сторону, а руку сразу переставил ко второй на стол. Кончики когтей соприкоснулись. Я был не настолько больше обычного человека, чтобы между руками было достаточно пространства для манёвров. Да и Уильям был слишком благоразумен, чтобы пытаться бороться со мной. Мои усиленные сервоприводы и натренированные эонами сражений мощные тяжи протоформы не могли разогнуть даже шестирежимники. Я придвинулся ближе к столу, ещё сильнее прижав к нему Уильяма. Он отвернулся и тяжело вентилировал, то есть дышал, явно перегреваясь. И только я собирался сделать последний шаг к признанию им его слабости ко мне, мы оба услышали тот же ужасный звук, разбудивший человека. Он звучал уже в третий раз - второй Уильям пропустил, когда убежал. Вообще-то практически вся человеческая музыка, а я уже знал, что это музыка, была ужасна. Наслушался, пока проводил время на медицинской платформе Нокаута. Тот был к ней равнодушен, а вот Брейкдаун, как и остальные стантиконы, явно получал от неё удовольствие. Извращенцы. И вот он-то и посвящал меня в тонкости земной культуры во время профилактических процедур, пока я не велел ему заткнуть динамики. И что Нокаут в нём нашёл? Ну да ладно, это не моё дело и не об этих шарках речь. — Мегатрон... Пусти, пожалуйста. — Человек как будто увидел в этом звуке своё спасение и вдруг осмелел. Я по привычке наклонил голову набок. — Сейчас все просыпаться будут. — Эх. Не успел. И правда, на нижних этажах я услышал ещё несколько подобных звуков. И послышались разговоры. — Я обещаю, мы поговорим о чём ты захочешь, только потом. Пожалуйста, позволь мне выйти! — Вот это уже был другой разговор. Он смотрел умоляюще. Рядом со мной многие хорошие воины начинали так выглядеть жалко. Но по отношению к Уильяму я не мог применить это слово. Он держался достойно, не прогибался. Я не уверен, что сейчас смог бы мирно добиться от него признания. Но теперь он пообещал мне. Всё сложилось очень удобно, поэтому я оставил его одного с его пульсирующим энергополем. ××× Он сумел вырваться из цепких острых когтей - которые ему снились в эротическом сне, да - и старался не думать об обещании поговорить о чём угодно. По крайней мере у него была пара дел, чтобы отвлечься. — О, Леннокс, ты чего так рано вскочил? — Из своей комнаты на него не вовремя вырулил лучший друг. — На тебя не похоже. Что-то случилось? — И неудивительно, что тот знал его слишком хорошо. Плохо. — Доброе утро, Эппс. Ты вообще слышал новый рингтон Доннелли? — Неа! — Развеселился Эппс. — А ну-ка пойду послушаю. Он всё равно ещё дрыхнет. — Он подошёл к чужой двери и громко постучал. — Доннелли, подъём! Кто рано встаёт, тому бог подаёт! Смотри, все хлопья без тебя съедят! Уильям хмыкнул и они вместе пошли чистить зубы. О том, что он уже был в душевой и тем более по какой причине, никому знать не надо было. Пока спускался, Уильям подумал, что Мегатрон точно не будет распространяться и успокоился. А потом вдруг осознал - а что вообще десептикон понял? Услышал храп Эппса и других, а его не услышал, заинтересовался. Или даже забеспокоился, как сам утверждает. Ну зашёл, проверил пульс или что он там смотрит, а дальше что? Леннокс припомнил, что проснулся точно наполовину под одеялом - толстым одеялом - значит, Мегатрон ничего не видел. Просто на всякий случай прилёг рядом. А Полковник Леннокс поднял панику. Сбежал ещё. А тот, поди, и не понял, почему. Поэтому и спросил. Всё логично. Уильям страдальчески закатил глаза и сделал жест "рука-лицо". На вопросительный взгляд Эппса, только помотал головой. Ну идиот же. Сам придумал - сам испугался. А то что Мегатрон так прижимал его к столу, если взглянуть трезвым взглядом, вовсе и не имело никакого подтекста. Он же просто угрожал ему. Обычное давление аурой с целью признания. Ну и телом тоже. А Мегатрон был таким большим, тяжёлым. Уильям невольно вспомнил это ощущение над собой огромного мощного тела. Мегатрон не трогал его, но давил. И вызывал в Уильяме чувство страха вперемешку с... возбуждением. В душевые он пришёл красный и смущённый - пока корил себя за непрофессионализм и банальную тупость, не мог не вспоминать случившееся. — Уилл, как давно ты трахался? — Внезапный бестактный вопрос друга застал его врасплох прямо на пороге душевых, выдернув из клубка пошлых мыслей. Уильям покраснел ещё гуще и злобно посмотрел на бесстыдно прищурившегося друга. — Эппс, это уже ни в какие рамки! — Нет, Леннокс, это ты уже ни в какие рамки! — Эппс тоже разозлился и указал на выпуклость в штанах Уильяма. Уильям сам посмотрел туда же и ужаснулся. Он даже не заметил, когда возбудился. — Ты постоянно уходишь в себя, чуть ли слюни не пуская, дёрганый весь, у тебя настроение меняется чаще чем у беременной! А теперь ещё и со стояком расхаживаешь, когда рядом я один! — Эппс выдохнул, снова глубоко вдохнул, успокаиваясь. Уильяму стало стыдно. За своё поведение. Он и сам замечал такое за собой последнее время. — Бро, я же волнуюсь за тебя. Нельзя так мучиться. Ну не хочешь отношений, бог с ними. Но спермотоксикоз то тебе зачем? — Прости, Эппс, я знаю всё это. Правда. Я не специально. — Уильям подумал, что сегодня явно не его день. Утро только начинается, а уже столько событий, и везде он облажался. — Обещаю, с базы прямиком в бар. — А ещё он подумал, что это ещё и день обещаний. — Какой ещё бар? — Эппс хохотнул. — Тебе дорога прямиком в бордель! Ну-ка переобещай. — Кхм, ладно, обещаю, что трахну кого-нибудь. Так тебе спокойнее? — Ох, ну всё, теперь точно не отвертеться. А хотя и не надо, Эппс прав на все сто. Уильям бы и без обещания справился. — Да, так лучше! — Эппс ржал в открытую. Лучший друг всегда переживал о нём, хоть и не всегда это показывал. — Пошли уже, потом пробежимся с малышнёй, успокоишься. А потом холодный душ, м? Что думаешь? — Договорились. Пошли. — А, кстати, Леннокс, что там по отчёту? — Он имел в виду одну конкретную пропажу. Как они вчера вечером обсуждали, если не объявится к подъёму - доложат Моршауэру. — Дрых он. — Бровь Эппса недоверчиво дёрнулась. — В комнате напротив моей. Ну или не дрых, я не заходил. Но дверь была приоткрыта. — Он не стал вдаваться в подробности, как его переклинило на фоне того же стресса, и он чуть не поднял тревогу. Эппс кивнул, потрясённо мотнув головой. Он видел, как вчера Уильям весь вечер искал Мегатрона, и как волновались солдаты то ли за командира, то ли, по непонятной логике, за самого десептикона. К пробежке они приступили, захватив с собой и непосвящённых в тот неловкий случай друзей. Солнце светило, как и полагается раннему утру ярко, но не пекло. Жарить начнёт ближе к полудню, а пока можно было побегать без ущерба для здоровья, а только для пользы. Скудная пустынная растительность не мешала, ветерок обдувал потные лица, командирское участие поднимало настрой. Двумя стройными колонками бежали кросс вдоль бетонной стены с колючей проволокой сорок четыре человека в мокрых белых майках, шортах и армейских берцах. Кто увидел бы эту процессию, подумал бы скорее о странном массовом побеге заключённых. Но просто мало кому приходилось видеть жизнь обычных военных на обычных базах. В этот раз, конечно, забег вышел не такой уж и обычный. Мегатрон вылез из казармы, когда они пробежали первый круг из как минимум пяти запланированных. Вчера не рискнули выходить за периметр базы, так как всё-таки их задача здесь заключалась в присмотре за гостем, но сегодня все уже расслабились окончательно, тем более что и так бы ничего даже маленькому десептикону сорок спецназовцев не сделали бы. Когда пробегали нужный участок Уильям обратил внимание майоров на повреждения забора, на бегу объяснив подозрения. Рядом бегущие рядовые подтвердили, что десептикон говорил о некой прогулке. Сей факт решили вписать в следующий отчёт. На втором круге из пропускного пункта вышел Мегатрон. Лидера десептиконов в нём, правда, можно было опознать только логическим методом - других металлических созданий на базе не водилось. Люди аж притормозили от удивления, некоторые даже проверили, не получили ли тепловой удар. Джордж, кажется, будь у него при себе оружие тут же начал бы палить. Остальные тоже заметно напряглись. Пока Мегатрон не заговорил, они так и стояли, смотря друг на друга. — Не обращайте на меня внимания, я тоже разомнусь. — Ну да, подумал Уильям, после долгого лежания на кровати логично, что он хочет размяться. И успокоился. Люди пожали плечами и продолжили кросс, поглядывая на трусящего неподалёку трансформера. Не обращать внимания было невозможно. Военные с момента прибытия инопланетян на Землю были обязаны уметь идентифицировать всех известных роботов. Поэтому с уверенностью могли сказать - эта форма напоминала знакомого всем Рэведжа. По размеру Мегатрон был немного мельче, на морду - симпатичнее, по крайней мере глаз у него было два. Но Мегатрон был более массивным, с большим количеством тяжёлой брони. Хвост был длиннее, чем у Рэведжа, а заканчивался тоже каким-то устройством, но менее объёмным. Угол конечностей с телу был больше, сами конечности толще и шипастее. Но никто никогда не усомнился бы, что в проворности Мегатрон не уступит практически никому. Уильяму даже подумалось, что сейчас, без тяжёлой и на вид сильно ограничивающей движения внешней брони, Мегатрон не уступит в быстроте движений и ловкости даже Сайдсвайпу и тройняшкам-мотоциклам. Уильям не знал, почему, но отчего-то ему казалось, что лидер десептиконов ещё ни разу не показывал свою истинную силу. Он видел их битвы с Оптимусом, и те движения настолько не шли образу непобедимого гладиатора, что люди долго не понимали, как Прайм ещё не убил его. Потом, спустя часы просмотра записей с камер, до Уильяма дошло - Мегатрон ограничивал себя и делал это ровно настолько, чтобы соперник проиграл и не понял в итоге, почему же собственно проиграл. Он отражал атаки, наступал и защищался, но силы прикладывал ровно столько же, сколько было у его противника, заставляя того сражаться в полную силу. И только последний, решающий удар он наносил силой гораздо большей. К тому же невооружённым взглядом было видно, что Мегатрон был гораздо гибче Оптимуса. Он уклонялся глубокими прогибами, менял позицию невероятными акробатическими движениями, мог удержать свой вес на одной руке и сделать какой-нибудь, казалось бы невозможный для его размера, переворот. Его чувства равновесия и баланса, ритма и, самое главное, боевая интуиция, по мнению Уильяма, были развиты не в сравнение лучше праймовских. Мегатрон абсолютно точно поддавался. Он бежал по сухой земле плавно, мягко перенося вес с лапы на лапу. Задние конечности остались похожи расположением суставов на двухопорную форму, как будто десептикон только что стоял на двух ногах и только наклонился, опёршись фалангами пальцев о землю, зацепив её скрючившимися когтями. В этом заключалось его главное отличие от Рэведжа - Мегатрон не трансформировался в большую кошку, он был ей изначально. Рэведж мог быть довольно человечен, как шпион, он мог принимать любой вид. Мегатрон и в базовой форме напоминал зверя. Уильям увидел это сейчас, в сравнении. Движения десептикона не изменились, он также легко переставлял лапы, как ранее красиво и плавно жестикулировал. Бёдра также красиво вырисовывали восьмёрку, а зона крестца теперь продолжала эти завораживающие движения хвостом. Смертоносным шипастым длинным хвостом. Полковник Леннокс не мог оторвать взгляд от такой грации. Другие люди - тоже. Они пробежали пять кругов. Почти пятнадцать километров. Мегатрон периодически обгонял их и вскоре выбегал откуда-то сзади. Уильям так и не понял - он бежал лишний круг или уходил в сторону. Движения десептикона оставались такими же плавными, а солдаты уже тяжело дышали и в тайне надеялись, что их офицеры устали не меньше. Те, несмотря на возраст и статус, ничуть не уступали, потому что не сидели в своих креслах, а всё также выходили на задания. Полковник Леннокс, даже получив звание, наотрез отказался "сидеть на жопе ровно в вашем штабе, сэр" и ушёл к Айронхайду разбирать десептиконскую ракету. Сейчас они бежали налегке, без экипировки, но конечно же уже очень устали. Не было желания дальше жариться на уже припекающем солнце, и с разрешения Эппса они отпустили довольных рядовых отдыхать. Те ушли, тяжко дыша, но не прекращая болтать, по направлению к душевным, офицеры остались ждать на посадочной площадке. Кроме дорожек между зданиями это была единственная асфальтированная территория. Здесь не было никакой тени, но идти капать по́том в зал они не хотели. Мегатрон тоже подошёл к ним, он всегда держался ближе к командному составу, больше соответствующему ему по званию. Но Уильям всё же подозревал, что причиной был он сам, потому что Мегатрон больше общался с рядовыми, чем с его друзьями, даже стоя далеко от них. Стоя на четвереньках, Лорд Мегатрон был высотой людям примерно до локтя. Когда тренировка на выносливость завершилась, и все стали расходиться, он как будто расстроился, неподалёку от офицеров шёл за ними, скребя металлом по асфальту. Звук был противный, но люди давно привыкли. Когда они остановились, он подошёл ближе и трансформировался обратно, тогда Уильям увидел, что был прав. Мегатрон встал на ноги, пластины брони немного сместились на спинную и тазовую область, шипы вдоль спинной оси исчезли под слоями брони, хвост разделился вдоль на пополам и перестроился куда-то под бедренную броню, несколько пластин с боков перешли на область живота и плотно закрыли мельком увиденную людьми внутреннюю составляющую трансформеров - протоформу. Рэтчет учил их, что если вдруг какой-то идиот "откроется" - бить туда, что металл эндоскелета гораздо тоньше и чувствительнее, и много полуорганических связок и жил, и что там можно легко пробить до внутренних систем. Уильям вспомнил, что утром Мегатрон с большой вероятностью долго смотрел на его голое тело и ему снова стало неловко. Тогда в душе он стоял позади трансформера, и чувствовал себя чуточку увереннее. Мегатрон, тем временем, принял человекоподобный вид, за исключением кожи. Всё не заняло и пяти секунд. Теперь Уильям не мог не замечать хищные черты даже в его лице. — Это вся тренировка? — Осведомился десептикон. — Вчера было интереснее. — Он абсолютно не устал и говорил очень спокойно, рассматривая ладони. Люди тоже видели, что в стыки брони забилась земля и песок. — Интереснее смотреть, как мы дерёмся? — Усмехнулся Эппс. — Естественно. Но дыхалку тоже надо тренировать. — Потом он на секунду подвис, что-то сообразил и добавил. — Ну, то есть нашу воздухообрабатывающую систему. — Я понял. Недавно как раз познакомился с вашим устройством поближе. — Он на секунду оторвал взгляд от пальцев и посмотрел на Уильяма. Люди заметили это и припомнили душ. Уильям припомнил еще и сегодняшнее утро. Но успокоил себя, потому что Мегатрон мог видеть только его голый торс. Да и мало ли, откуда тот мог брать информацию о людской анатомии, в конце то концов! — А не расскажешь, что это за новая альтформа такая? — Патрик задал давно всех интересующий вопрос и все закивали. Уильям обрадовался больше всех тому, что они слезли с неловкой темы. Хотя неловко было только людям. Такое чувство складывалось, что инопланетные гости вообще не знают слова стыд. Автоботы, хоть про себя и мало что рассказывали, зато про людей знали и шутили на все возможные темы. — Раньше за тобой такого не наблюдалось. — Наоборот, это очень старая альтформа. Это мой изначальный облик. — Он рассказывал, не отвлекаясь больше от выковыривания кусочков земли и камешков из-под пластин на руках и от вытрясывания из них песка, при этом морщился, передвигая как попало маленькие составляющие лица, и невольно скалясь. — То, как я выгляжу сейчас - результат переформатирования для удобства жизни в мире двуногих. Закон такой был, всех созданий планеты, кому не повезло выйти в мир в более древнего строения корпусах, приводить к более удобному им виду. Это единственное, что власти сделали нам бесплатно. — Это как операция? — Патрик, как всегда, докапывался до сути. Механик, что с него взять. Но всем тоже было интересно. Они думали, что альтформу можно просто скопировать у другого, ограничиваясь только наземным или воздушным происхождением. Уильям не знал, как это правильно спросить, поэтому молчал. — Хирургическое вмешательство? Или программа? — Всё вместе. Мнемохирургия до сих пор мало изучена и рискованна. — Уильям удивлялся, как Мегатрон может вспоминать такие вещи и не проявлять никаких эмоций. Ни злости на власть, ни печали о своей судьбе, ни ностальгии о былых временах. — Вы же не думали, что мы рождаемся самолётами и грузовиками? — Он даже снова поднял взгляд на людей. Те сделали уверенные лица - конечно же не думали. — Мои десептиконы по большей части такие же как я, за исключением бывших гражданских. Автоботы с рождения больше напоминают вас, людей, по телосложению. Все трансформационные программы встроенные. Для автоботов были гражданские - похожие на ваши автомобили без колёс для передвидений по городу, и военные - авиация. Например, мой Старскрим - выходец из элиты. Боевиконам же давали все возможные военные альтформы, оставляя, если была, и первоначальную звероподобную, только убирали её на второй план, делая главной более антропоморфную. — Он вычистил все стыки, как смог, и теперь придирчиво осматривал проделанную работу, подняв руки повыше. Люди не могли избавиться от ассоциации с женщинами, рассматривающими новый маникюр. Но тема разговора была серьёзная, поэтому никто не смеялся и даже не переглядывался. — Мы, конечно, видели, что десептиконы оснащены покруче автоботов, но не знали о таком происхождении. — Эппс выразил сочувствие, потому что все понимали - хоть Мегатрон и не показывает лишних эмоций, он точно вспоминает своё прошлое не с равнодушием. Трансформеры потому и не были роботами, а были живыми, могли испытывать эмоции, чувствовать. Не могло живое существо быть полностью "железным". Искра в нём билась и горела, как сердце и душа у людей. — К сожалению, иметь более трёх альтформ небезопасно для нейросети. Автоботы обычно используют максимум две. — Мегатрон сложил руки в замок, поднял их вверх и потянулся. — Начиная с четвёртого альтмода у многих наблюдаются нарушения в неокортексе, что влияет на интеллект. — Он наклонился в одну сторону, потом в другую. Потом прогнулся назад, на секунду встав в мостик, но сразу оторвал ноги от земли и стал разминать суставы в воздухе, почти как на обычной человеческой разминке, разве что суставов до ступни у него было на один больше, а дальше вообще непонятно было. — При пяти и более альтмодов мехи теряют помимо разума ещё и рассудок и становятся неконтролируемо агрессивными. Есть несколько исключений в моей армии, но умом они похвастаться не могут. — Он опустился с ладоней на предплечье и говорил, параллельно выкручивая корпус в разные стороны, разворачиваясь в районе талии почти на 180 градусов, оказываясь к людям то передней, то опять задней частью нижней части тела. — Поэтому от первоначальной альтформы многие потом избавились. Лица они его не видели, поэтому пользовались возможностью подробнее рассмотреть идеальной комплекции корпус. Идеальной фигуру Мегатрона про себя называл конкретно Полковник Леннокс, остальные просто думали, сколько же силы заключалось в этой горе металла. А ещё всем было интересно, что находится у трансформеров между ног. Сколько бы они не знали автоботов, даже смотря на них всё время снизу вверх, там ничего особенного не было. У десептиконов, естественно, тоже. Учитывая рассказ самого честного меха, с которым когда-либо общались, о размножении его вида, люди уже особо и не надеялись увидеть что-то интересное даже под бронёй. Они удивились невозмутимости десептикона при ответе на неудобные вопросы и пользовались впрок. Автоботы - кто загадочно смеялся, кто моментально менял тему. Разница культур была налицо. Мегатрон закончил представление одновременно с очередным длинным ответом, снова поднялся на ладони, и наконец опустил ноги вниз, пружинисто встав на них. Приподнял несколько пластин с боковых сторон груди, оставив их под небольшим углом, и стал тихо вентилировать. Время приближалось к десяти утра и воздух прогревался всё сильнее. Люди стояли молча, не хотя задавать больше серьёзных вопросов, а глупым было сейчас не время. Когда увидели, что в главном зале собралась первая партия солдат, они попросили их организовать завтрак, пока сами просто стояли в тени. Мегатрон снова увлёкся какими-то своими делами, показательно выведя голограмму с инопланетными письменами в общее обозрение, чтобы лишний раз не приставали. У командующего целой армией должно было быть много работы. Когда все солдаты наконец собрались, офицеры пошли к долгожданному душу, Мегатрон заметил это и пошёл следом. За входящим в душевую десептиконом наблюдали четыре пары глаз, но он вышел через пару минут - видимо, только смыл песок - и ушёл в неизвестном направлении, намочив весь пол. Все четверо командиров ждали снаружи, обмотавшись полотенцами. Потому что Уильям не захотел идти одновременно, не объяснив причину. — И всё? — То ли разочарованно, то ли нетерпеливо протянул Патрик. — Леннокс, зачем мы ждали, ты ведь уже ходил с ним? — Просто не по себе голым рядом с ним расхаживать. — Уильям в каком-то смысле и не врал. — Чувствую себя беззащитным. А вы могли сами пойти, я вам зачем? — Он сердито посмотрел на Доннелли. — Нашли экскурсовода! — Эй, бро, не кипятись. — Джордж примирительно помахал руками в их сторону. — Беззащитными мы и так себя чувствуем постоянно. Тут штаны не спасут. — Но я понимаю тебя, я бы тоже с ним не пошёл. — Вставил своё слово Эппс. — Поверим твоему вчерашнему опыту. — Между прочим вчера он был гораздо грязнее. Не похоже это на "прогулку". — Джордж озвучил уже мелькавшие у других мысли. Теперь то они могли сравнить. Но понимали что вряд ли когда-нибудь узнают правду. Мегатрон говорил только то, что считал нужным, а намёки на вчерашнее своё состояние упрямо не замечал. Когда водные процедуры, а за ними и завтрак с уборкой были окончены, вновь настало время отдыха, напоминающее всем полноценный выходной. Мегатрону уже за одну эту пару дней на базе можно было сказать спасибо. Солдаты и в правду с благодарностью на него смотрели. Кажется, наступали куда более мирные времена. Люди отдыхали после завтрака. Кто-то снова притащил карты и подкатил с ними к Джорджу, Марк дремал прямо за столом, положив голову на руки. Остальные проводили жаркое время в телефонах. Обычно на базах они были запрещены, был только специальный стационарный с зашифрованным каналом связи. И хотя десептиконы всё равно легко могли прослушать любой разговор через спутник, правила остались те же, ведь старые вражеские государства никуда не делись, хоть и объявили временное перемирие. Но в этот исключительный раз им не просто разрешили, а приказали взять любые устройства связи. Лично Шарлотта Миринг подписала приказ о том, чтобы каждый солдат, если вдруг что-то пойдёт не так, мог подать сигнал тревоги, ведь кто-то один бы точно успел отбежать подальше и спрятаться. И вот офицеры недобро посматривая исподлобья наблюдали, как рядовые вовсю пользовались этим приказом - играли в игры. Эппс, проходя мимо одного подозрительно тихо и спокойно сидящего, заглянул тому за плечо. Уильям увидел, как глаза его расширились, и он многозначительно покивал головой. Уильям поспешил шёпотом спросить у подошедшего друга, что же он там увидел, рядовой всё-таки был его собственный, хотя он бы и так спросил. Ответ был одновременно и скучный, и удивительный - рядовой Брайан Хейз читал электронную книгу. Ещё одна тихая парочка рядом с ним играла то ли в шашки, то ли в шахматы - Эппс не разглядел. Вдруг с улицы в зал зашёл сам повелитель десептиконов. Пара человек, не включая Уильяма, подняли глаза и тут же снова вернулись к телефонам. Высохший на солнце инопланетный гость осмотрел обстановку, сходил к своим так и валяющимся в углу доспехам, что-то просканировал в наручной пушке и вернулся к людям. Зал был огромный по меркам людей, но все помнили, что Мегатрон в своём нормальном размере помещался здесь впритык. Длина зала превышала высоту раза в три, а ширина в два. В общем, развернуться тут было где даже Прайму в альтформе грузовика. Столы люди располагали недалеко от выхода, чтобы было ближе тащить, но и не слишком близко, чтобы попрохладнее. Лампы были, но их включали очень редко и только по ночам. И в общем-то всё. Место было весьма пустынное, как собственно и вся территория вокруг на сотни километров. Хорошо ещё связь ловило. Мегатрон несколько минут сидел на стуле за круглым столом недалеко от Уильяма, листающего ленту. Потом переместился на одну более-менее свободную скамейку к солдатам. Не добившись внимания, так же как Эппс полчаса назад, заглянул ближайшему человеку в телефон. Уильям наблюдал молча. Эппс тоже. Патрик ушёл в туалет, а Джорджа сейчас не интересовало ничего, кроме партии в карты. Мегатрон обошёл ещё нескольких бездельников кругом и сел обратно на ту же скамейку. Выглядел он разочарованным. Уильяму было смешно, и он поджал губы и продолжил пролистывать новости. Ничего интересного не было. А что было, в том он особо не разбирался. — И что, больше глупых вопросов не будет? — Десептиконский лидер облокотился рукой о стол и положил одну ногу на другую. — Куда делось ваше неуёмное любопытство, а, малявки? — На первый вопрос ему вежливо отказали рядом сидящие, но на второй тут же последовавший чуть было не возмутились. Но быстро прикинули возраст свой и его, и успокоились, извинившись за отсутствие вопросов. Уильям подумал, что вообще не понимает, как такие древние существа могут общаться с ними. Одна человеческая жизнь лишь миг для кибертронца. Уильям понял, что не представляет, как можно столько жить. Сколько у Мегатрона должно быть опыта и знаний, сколько он пережил битв. Миллионы лет сражений не укладывались в голове человека. Его жизнь - ничто в сравнении с любым кибертронцем. Он сам - просто песчинка под ногой. Грустные мысли привели Уильяма в упадническое настроение. Эппс был прав, его мотает из крайности в крайность. От глубоких, но бессмысленных размышлений его отвлёк голос Мегатрона. Не дождавшись ни единого вопроса, но решил задать его сам. Это насколько ему должно было быть скучно, что он заинтересовался какой-то игрой в телефоне, подумал Уильям. — Это ферма! — Рядовой начал с восторгом описывать свой виртуальный огород. Уильям закрыл глаза рукой. Эппс через несколько секунд затолкал его локтём, и пришлось глаза открыть. Металлическое лицо десептикона выражало неверие своим глазам. По лицам трансформеров было трудно определить их эмоции. Для начала их лица ещё надо было разглядеть. Часто не позволял это рост или объём груди, как бы забавно не звучало, особенно если стоять прямо рядом с ними. Но если приспособиться и научиться распознавать движения мельчайших пластинок вокруг глаз, сколько бы их не было, в области рта, а у десептиконов была ещё куча выразительных частей тела. Уильям со временем научился определять уровень агрессии по шевелящимся шипам на спинах и хвостах, недовольство и беспокойство по силе и степени сжатия когтей (что приводило к порче государственных дорог и вызывало праведный гнев водителей), научился определять получение десептиконом разрешения на нападение по кровожадному оскалу. Они отличались от людей слишком сильно, но имели свои инстинкты. Человек скрещивал руки на груди в несогласии с оппонентом, кибертронец - в знак примирения. Человек подсознательно защищался, кибертронец прятал когти. И неважно, если это был автобот с нормальными руками, похожими на человеческие. Инстинкты не осознаются, но показывают такой же подсознательной части мозга собеседника о твоём решении. Эмоции на лице - особенно ярко у людей. Неосознанные жесты и движения тела - у трансформеров. Трансформеры были невероятно эмоциональны, как для железяк. Если уметь, на лице у них можно было увидеть весь спектр человеческих выражений. А тело их эти эмоции подкрепляло ещё активнее. Уильям давно это понял, и научил пользоваться этими знаниями друзей. Сейчас Мегатрон прищурил оптику, наблюдая за происходящим в телефоне, наклонил голову влево - Уильям давно заметил за ним эту привычку - приподнял правый край верхней губы, если говорить человеческими аналогами. Тело его было расслаблено, неизвестного назначения "дреды" висели ровно до лопаток, никуда не порываясь. Тут Уильям отметил возможный вопрос. По мере рассказа рядового о компьютерных играх, сопровождающегося демонстрацией "фермы", Мегатрон всё больше ложился на стол верхней частью корпуса, зацепившись только за край стола когтями. Уильям идентифицировал это как "я должен дослушать из вежливости, поэтому удержу себя на месте". Уильям подумал, что, возможно, Мегатрон любит больше рассказывать, чем слушать. По крайней мере он делал это очень профессионально. Быть лидером также означает быть хорошим оратором, а не просто лучше всех размахивать кулаками. Где он этому научился, если был то ли гладиатором, то ли ещё кем, Уильям не знал. Вопросы копились, а задать их он никак не находил удобного момента. Вообще-то вопросы остались и более простые, но задавать их как-то ещё не нашлось смельчаков. То, о чём Уильям старался упорно не думать, хотели узнать, наверное, все. Хайда он один раз спросил. Тот только собрался что-то сказать, как подслушавший Рэтчет запретил ему. Мол, нечего там знать и меньше знаешь - крепче спишь. Приказ моментально разошёлся ко всем "бесстыдным болтунам" и люди так и не успели узнать про инопланетный секс. А по Мегатрону уже любой случайный прохожий мог точно сказать - он совершенно точно не понял смысла ни одной игры. С разрешения рядового - рядового Перри Льюиса, припомнил Уильям - десептикон потыкал согнутым во всех фалангах пальцем в экран, куда показал хозяин телефона. Хорошо, сообразил, что железным концом не стоит, в то точно пришлось бы менять стекло, если не целый телефон - для мягкости снова покрылся "кожей". Уильям вспомнил сон и острейшие длинные когти прямо над своим животом и ужаснулся. Как его мозг додумался представлять такое? Куда пропал инстинкт самосохранения?! В конце сна, кажется, когтистая лапа даже накрыла его пах. Уильям посмотрел на Мегатрона, посмотрел на Эппса, вспомнив его слова утром, и понял, что обещание последнему должен перевыполнить на триста процентов, чтобы точно больше никаких странных извращенских снов. Он мог симпатизировать Мегатрону, как выдающейся личности, и даже прощал себя за наблюдения за десептиконской шикарной фигурой, в конце концов она была в его вкусе. Но последняя выходка мозга - это было уже слишком. — Я думал, мои подчинённые копаются в мусоре, но, Полковник Леннокс, Майор Эппс, примите мои соболезнования. Эппс заржал, рядовые сделали вид, что обиделись, но тоже посмеивались. Все понимали, что взрослый мужик, выращивающий морковку в телефоне, это смешно и абсурдно. Но иногда можно было и разгрузить мозг, и не все умели это делать, например, с помощью книг. Уильям наблюдал цирк дальше. Ещё было забавно, как автоботский переводчик адаптировал кибер тронский мат. Когда автоботы ругались, они использовали больше человеческий язык, но иногда люди слышали и что-то подобное. В мусоре частенько кто-то копался по мнению Рэтчета. А Айронхайд желал утопиться в нём всем "десептиконским рожам". Десептиконы, по словам автоботов, не обладали богатым лексиконом, и теперь Леннокс даже точно знал почему. Но их лидер, до этого момента, проявлял только мастерство ораторского искусства, удивляя всех вокруг красочными описаниями, такими, что всё произнесённое отражалось в голове картинами, и голограммы были не нужны. И тем смешнее было слышать от него про "мусор какой-то эти ваши игры - есть же настоящее". — А вы чем занимаетесь на своих кораблях? Не поверю, что века в космосе можно проводить только за работой. Это ж с ума сойдёшь! — Хозяин фермы и, что важнее, целенького телефона парировал выводы Мегатрона. Все приготовились слушать. Даже Джордж отложил колоду. Автоботы ничем особенным не занимались на базах - те же игры, вышибалы и отслеживание десептиконов. Некоторые что-то читали на своих устройствах, например, Прайм. Рэтчет ремонтировал или пытался собрать с нуля нужные ему медицинские инструменты. И тому подобное. Мегатрон сделал задумчивое лицо, поднял корпус со стола, а штуки на его голове, спрятанные под человеческими волосами, волнообразно зашевелились. На "коже" его эмоции отражались очень даже по-человечески, и люди мысленно дали плюс десять баллов маскировке. Пусть всё было кривовато и угловато, и тут и там из-под неё выпирал металл и руки были как из фильма ужасов, а про ноги и говорить было нечего. Зато лицо было вполне нормальное и даже красивое. Именно хищно-красивое, а не симпатично-милое. Вряд ли, увидев такое лицо на улице, Уильям подумал бы, что этот человек обладает мягким и простым характером. Он выглядел довольно молодо, как человеку, Уильям дал бы ему лет тридцать. Но, судя по Рэтчету, трансформеры не старели внешне, хоть и не любили говорить о возрасте. Фигура и голос у Мегатрона были исключительно мужские, от механического баритона с хрипотцой и мелькающими кибертронскими вибрирующими вкраплениями у Уильяма сбивалось дыхание. А вот его лицо сочетало в себе, казалось бы, несочетаемые черты. Мужественный крупный нос выделялся заметной горбинкой, возможно намекая на пробивной характер и множество травм. Особенно показательны были тонкие, но подозрительно симметричные шрамы, пересекающие лицо от глаз и до подбородка. Пластические операции? Уильям бы послушал эту историю. Губы были пухлые, но бледные, как и весь Мегатрон, а нижняя губа вертикально была слегка разделена каёмочкой, как будто тоже шрамом, но что-то подсказывало Уильяму, что так было изначально, правда, острые металлические зубы за этими обманчиво интересными губами возвращали Полковника Леннокса на землю. На широком подбородке мужские черты заканчивались. Высокие скулы и приподнятые уголки широко посаженных глаз разбавляли грубость и добавляли хищности. Почти постоянный прищур и зубастая улыбка только усиливали её, а улыбался Мегатрон много и часто, чаще одной стороной лица больше, чем другой. Трансформеры не скрывали эмоций и в принципе были очень импульсивные, за исключением, пожалуй, ворчливого врача, строгого заместителя Прайма - Ультра Магнуса и самого лидера автоботов. Но прямолинейными были абсолютно все. — Кроме войны и всей прилагатеющейся рутины? Да, наверное, тем же, чем и автоботы. — Он подумал ещё и добавил. — Ну, у нас есть копия главной библиотеки Кибертрона. Там есть и научная литература и художественная. — Он грустно покачал головой. — Мне иногда кажется, что я один скачиваю её. А так есть и азартные игры, и турниры на ринге с системой ставок. — То есть автоботов вам мало, вы и друг другу морды бьёте? — Усмехнулся Эппс. — Ещё есть соревнования. За самую крутую добычу, например, и это необязательно автоботы. Порой, принесённое даже не влезает на палубу. — Рядовые, восхищённо присвистнув, тихонько поаплодировали неизвестным десептиконам. — Не так давно вот был конкурс красоты. — Аплодисменты резко прекратились. Люди захлопали глазами. — Там страсти похлеще, чем на охоте. И подготовка основательнее - вы бы видели, как они стараются сохранить полировку себе и подпортить другим участникам. — И... кто победил? — Люди с минуту отходили от шока и неизвестно зачем поинтересовались. Такого они представить не могли. — Старскрим естественно. Вы должны знать его. — Даже по тону ответа сложилось ощущение, что победитель всегда один. — Он скупает голоса. А тех, кого не может купить, достаёт претензиями и жалобами, пока те не сдадутся. В тайне от него первым считается второе место. — Знаем мы его конечно. — Эппс, будучи солдатом ВВС, аж сморщился. Остальные хихикали. — Столько самолётов нам попортил. Премерзкий тип! — Остальные опасливо на него покосились, Уильям ткнул его локтём. — Извини. Он же твой зам, вроде. — Ахахах, да. — Мегатрона ничуть не задела такая характеристика его подчинённого, и все выдохнули. — Не спорю, общение с ним изматывает даже меня. Если бы вы знали его подноготную, он бы вам понравился ещё меньше. Я терплю его только за командирские качества и способности в авиации. — Уильям припомнил, как именно Старскриму чуть не удалось уничтожить Прайма, но его сбил своим же корпусом сам Мегатрон. Крики были слышны даже с улетающего корабля. Уильям решился спросить про этот поразительно глупый поступок лидера десептиконов по отношению к злейшему врагу. Он мог закончить войну. Неужели хочет собственноручно лишить Прайма жизни? Голову ломали все аналитики. Оптимус сказал, что это не в первый раз, когда он остаётся жив по какой-то случайности, и скинул всё на помощь Праймаса - кибертронского то ли бога, то ли реально существовавшую личность - автоботы сами не знали. Сейчас Уильям только надеялся, что не поставит под угрозу всё человечество, и молился на понимание Мегатрона. Он уже увидел, что несмотря на импульсивность в некоторых поступках, Мегатрон всегда трезво оценивает ситуацию и большую часть времени остаётся спокойным. Самые нелогичные и резкие действия он совершал именно по отношению к Прайму, либо к Старскриму. — Мегатрон, почему ты не убьёшь Оптимуса? — Уильям был готов, что испортит настроение десептикону и напугает этим остальных. — Я видел, как ты сражаешься с ним. Ты сдерживаешься во всём. — Люди смотрели то на него, то на молчавшего десептикона. Тот перестал улыбаться. — И, думаю, возможностей за столько лет у тебя было немало. — Чёрт, подумал Уильям, это прозвучало как самый настоящий упрёк. — Я задолжал ему. — Он не смотрел ни на кого, кроме Полковника Леннокса. Не закрывая глаз, не меняя выражения лица. Просто спокойно сказал. — Он не знает об этом, но однажды он спас мою Искру. Больше он не сказал ни слова. Люди поняли, что больше ничего и не должны знать. Уильям тоже понял. Не стоило затрагивать эту тему. У каждого поступка таких личностей как Мегатрон должно было быть объяснение. И если продолжения этому не последовало, значит оно слишком личное. Уильям пожалел, что спросил. Пожалел, что заставил приятного собеседника потерять улыбку. Мегатрон не ставил им никаких ограничений и отвечал на всё честно, а не выспрашивать плохие вещи они решили сами. Уильям и сам не любил вспоминать многие моменты из прошлого. А что там могло быть хорошего у преступника и бывшего раба? А сейчас он ещё и поставил под сомнение действия Мегатрона. Высказал своё субъективное мнение, ничего толком не зная. И тот повёл себя странно, а потом перестал обращать на одного конкретного человека внимание. Больше ничего особенного в этот день не произошло. Звонили из штаба, сообщили, что делегация послов приедет завтра также к полудню. Мегатрон после того вопроса Полковника Леннокса куда-то ушёл с мрачным лицом. Но через час вернулся и общался со всеми как ни в чём не бывало. Со всеми кроме Уильяма. На напуганного и расстроенного человека он даже не смотрел. Все это заметили, но ничего не могли сделать. Эппс сочувствующе хлопал друга по спине. Он то не знал, что этих двух связывает ещё одно обещание. Уильям отчаянно надеялся, что Мегатрон больше не будет к нему относиться по-особенному и забудет все свои вопросы. Или что он там хотел обсуждать. В любом случае, завтра всё закончится. Осталось подписать бумажки иностранных послов, и он будет свободен. Он сказал себе, что больше не выйдет на задание, если там будет лидер десептиконов. Таких существ не стоит расстраивать. Вечером, как обычно, все разошлись кто в казарму, кто по комнатам. Уильям тоже почистил зубы и пошёл к себе. Он обещал Мегатрону разговор. Честный разговор один на один. И теперь ему было по-настоящему страшно. Не как после собрания, когда тот напустил на людей каких-то устрашающих магнитных волн. Нет. Это был его собственный страх. Потому что перед уходом Мегатрон впервые посмотрел на человека, как на равного себе, а значит он не будет церемониться с ним, как с другими. Но в комнате напротив было пусто.