Сонные города и кладбища

Дазай проснулся, окружённый успокаивающим теплом. Ему почти не хотелось открывать глаза, настолько всё было удобно. События прошедшей ночи нахлынули на него, когда почувствовал, как всё болит. Он застонал и услышал позади себя тихий смешок. — Наконец-то кто-то проснулся, — раздался за спиной кицунэ глубокий голос Чуи. Дазай вздохнул и зарылся лицом в футон. Он покраснел. Не хотел, чтобы его видели в таком уязвимом состоянии. Он был голый, тёплый и довольный. Осаму открыл глаза и увидел знакомый вид святилища. Чуя стоял позади него, обхватив его руками. Чувствовал сильное тепло, исходящее от Накахары, показывающее его истинную природу демона. Брюнет не стал смотреть на него, встал и быстро облачился в своё кимоно. Рыжеволосый всё это время смотрел на него, и Дазай чувствовал на себе пристальный взгляд голубых глаз. — Чего уставился? — прорычал лис. Чуя захихикал. Но смотреть не перестал. Дазай хмыкнул. Он знал, что с этим придётся смириться. — У меня всё болит из-за тебя, слизняк. — Хорошо. Значит, я хорошо тебя оттрахал, — усмехнулся Накахара. Дазай уставился на него, распушив хвосты от злости. Хотелось ударить демона, но сил на это не хватало. Брюнет чувствовал себя неловко. Не знал, как события предыдущей ночи изменили их отношения. Должен ли что-то сказать? Должен ли вести себя по-другому? Он не знал. — Теперь тебе придётся кое-что объяснить. Дазай вздохнул. Он надеялся, что Чуя забудет о том, что открылось ему во время секса. Но, конечно, демон этого не допустит. Он не позволил бы ему забыть об этом. Кицунэ с досадой сел на футон и посмотрел на Чую. Тот, казалось, не был обеспокоен свирепым взглядом Дазая, он просто продолжал выжидающе смотреть на него. — А нам обязательно? — Дазай почувствовал себя ребёнком, когда сказал это. Его уши прижались к голове от дискомфорта, а хвосты упали. Чуя кивнул, но, похоже, почувствовал настроение того и перестал выглядеть таким самодовольным. Брюнет вздохнул. — Какую часть ты хочешь, чтобы объяснить первой? — Надпись, — не дрогнув, ответил демон. Дазай кивнул. Об этом было легче говорить. Он спустил кимоно с плеча, обнажив некоторые знаки. — В те времена это было довольно распространено. Люди приходили в святилище, чтобы помолиться и выразить своё почтение. В то время я был кицунэ в святилище, и меня почитали. Считается, что мы обладаем особыми способностями исполнять желания. Считалось, что если при загадывании желания установить с кицунэ какую-то физическую связь, то оно обязательно сбудется, — прошептал Осаму. Лицо Накахары скривилось от отвращения к людям. Дазай открыл часть надписи, позволив тому прочитать некоторые из них. — Это отвратительно. Некоторых из них я понимаю, но некоторые просто нелогичны. Мертвых не воскресишь, — вздохнул Чуя. Дазай кивнул. Он помнил, как кричал от боли, когда они резали его кожу, но не останавливались. — Полагаю, ничего не вышло, да? — Конечно, нет. У нас есть силы, но мы не можем просто так заставить что-то произойти. И уж тем более, если вы причиняете нам физическую боль, — сердито проворчал Осаму. Он всё ещё хранил обиду за те времена. Рука Чуи погладила шрамы, нащупывая каждый иероглиф кандзи. Его глаза были сердиты. — Как давно это было? — спросил он. Лис практически чувствовал его гнев, который кипел под поверхностью, как пламя, готовое вот-вот вспыхнуть. Дазай пожал плечами. — Это было в самом начале моей жизни. Сейчас все они уже давно мертвы, — пояснил тот. Чуя, казалось, расслабился. Дазай знал, что он выследил бы их и убил. В животе у него зашевелилось тёплое чувство. Такого он не испытывал уже очень давно. Кицунэ обхватил себя хвостами. Каждый раз, когда он вспоминал о шрамах, его тело болело. Казалось, он чувствовал боль по всему телу. — А что насчёт другой части? О том, что это твой не первый раз? — спросил Чуя. Дазай тут же задрожал от отвращения. Его глаза расширились. Голубоглазый поднял руки вверх, пытаясь успокоить его. — Это не слишком ли много? — Я-я… Это было давно, — попытался оправдаться Дазай. Пытался убедить себя так же, как и Чуя. Его трясло. Он обхватил себя руками, пытаясь силой унять дрожь. — Ты не обязан, если не хочешь. Если это слишком, так и скажи, упрямый ублюдок, — прорычал демон. Дазай вздохнул. Ему нужно было это сказать. Если он будет держать это в себе, то только придаст этому воспоминанию ещё больше силы и ещё больше сгнил бы. — Нет. Я расскажу тебе, — вздохнул Осаму. Он чувствовал, как его хвосты раздуваются от волнения и травмы. Он обхватил себя руками. — Я был молод. Тогда мне не было и ста лет. В моем храме был священник по имени Мори Огай. Он… воспользовался мной. Это было, когда я только пришёл в святилище. Я был так сбит с толку всем происходящим, что просто предположил, что это нормально. — Успокойся, Дазай. У тебя участилось дыхание. Дыши, — приказал Чуя, видя, как участилось дыхание того и как он с трудом произносит слова. Дазай отчаянно пытался успокоить дыхание, но не мог. Казалось, что мир вокруг него рушится. Накахара положил руки ему на плечи, но это только сильнее напугало его. Чувствовал лишь прикосновения рук Мори, когда он умолял его прекратить это делать. Демон тут же отпустил его. Брюнет превратился в лиса и свернулся калачиком, став как можно меньше. Рыжий дал ему свободу. Когда Дазай окончательно пришёл в себя, Чуя снова подошёл к нему. — Ты в порядке? — Теперь да. Ты, конечно же, запаниковал, хах? — поддразнил кареглазый. Чуя закатил глаза. Конечно же, Дазай пошутил бы как можно скорее. Кицунэ вернулся в свою обычную форму. — Итак… Кто мы теперь? — спросил Чуя. Дазай сжал кулаки, длинные ногти впились в ладони. Он не хотел разбираться с этим сейчас. Не могли же они просто сделать вид, что ничего не произошло? Или что это обычное дело? — Разве это имеет значение? Мы можем просто трахаться, чтобы снимать стресс, — ухмылкой сказал Осаму. Чуя закатил глаза. Брюнет тоже не верил в то, что говорил. Он был не из тех, кто вот так просто отдаёт своё тело. Это означало нечто большее, чем просто секс. Кицунэ вздохнул. — Меня не волнуют ярлыки. Ты можешь думать о нас всё, что хочешь. — Тогда, ты не против этого? — Чуя запустил руки в кимоно Дазая, касаясь его груди. Он притянул его к себе и поцеловал. Лис со стоном откликнулся на поцелуй. Не мог не принимать эти прикосновения и то, что они заставляли его чувствовать. — Е-Если ты продолжишь в том же духе, нам придется сделать утренний обход, — простонал Осаму, разрывая поцелуй. Чуя приподнял бровь, ожидая ответа на свой вопрос. — Я-я не против, придурок. Меня более чем устраивает это. Чуя кивнул и наконец-то отстранился, позволив тому наконец-то вздохнуть. Он зарычал на демона, стараясь казаться рассерженным. Кареглазый закрыл глаза. Не мог отрицать, что это был самый лучший сон за всю его жизнь. Сон, не прерываемый ни кошмарами, ни ночными страхами. Но это не продлится долго. И никогда не продлится. Они найдут его. Он был уверен, что те всё ещё ищут его. Потому что они никогда не сдаются. Существа найдут его, и ему придётся снова пуститься в бега. Безопасность была лишь временной. — Неудивительно, что тебя развратили. После всего, что ты пережил, конечно гниль должна была появиться, — прокомментировал Чуя. Дазай бросил на него взгляд. Он почти забыл о присутствии демона. — Да, но попробуй сказать это людям. Они просто не поймут этого. Они понимают только то, что ты внезапно перестал приносить удачу и везение, и вместо этого стал приносить плохие предзнаменования и голод, — сердито проворчал брюнет. Он не мог отрицать, что испытывает к этим людям неприязнь. Ведь это они виноваты в том, что он стал испорченным. Чем больше думал о гнили, охватившей его душу, тем больше ему становилось противно. — Ты знаешь, как от этого избавиться? Чуя покачал головой. Дазай вздохнул. Он знал, каким будет ответ, но не мог побороть вспыхнувшую искру надежды. Ему оставалось только смириться с тем, что комфортной жизни у него больше не будет. Поэтому ему нужно было найти способ покончить с собой. — Может быть, ты знаешь какие-нибудь безболезненные способы умереть? Я не могу умереть от старости, поэтому мне нужно найти другой способ, — с надеждой спросил кицунэ, схватив демона за руки и глядя на него своими щенячьими глазами. Чуя недовольно скривил лицо и выдернул руки. — Безболезненной смерти не бывает. Любая смерть в той или иной степени мучительна, — прорычал Накахара. Лис хмыкнул и надулся. Конечно, проклятый демон ему не поможет.