— Джей-хен, сфотографируй меня на фоне пикачу!
Черные, как смоль волосы раздувал сильный ветер. Сегодня сильно продувало.
— Сону, ты похож на пиплапа больше, — Чонвон шутливо называл друга покемоном в виде маленького пингвиненка.
Ким встал в привычную для себя позу, ожидая готового фото. Джей выполнил просьбу, а затем сразу же перекинул на телефон модели.
Сону начал рассматривать фото. Все хорошо, даже очень, но чего-то не хватает. Чего-то важного. Того, что придает моменту и фотографии изюминки и атмосферы.
Точно, не хватает Ники.
Настроение немного упало. Сону скучал, очень, и был уверен, что Ники тоже. На протяжении двух недель они не разговаривали нормально. О существовании друг друга напоминали только короткие: «ты поел?» «Да, не волнуйся» — в телефоне.
Ники не решался и пытался найти момент чтобы вытащить Сону и его новых друзей вместе на улицу, а Сону всеми силами пытался не пересекаться с ним. Ему было безумно жаль младшего, которому он так нагло врет, написывая сообщения, которые содержат в себе фразу: «я поел». Бесспорно, Сону стал позволять себе есть чуть чаще, но в основном его рацион состоит из мятно-шоколадного мороженого и пары кимпабов. Смотреть в глаза было бы просто невыносимо. Сону ой как не любит врать. Каждая его ложь сопровождалась порцией самокопания после, а врать Ники — пытка.
Его тепла так не хватало, что хотелось сорваться и сбежать прямо к нему в объятия. Только в его руках он чувствовал себя на удивление умиротворенно и безопасно. Он словно высокие горы, огораживающие других от потока песчаной бури.
Эти двое так липнут друг к другу, что можно посчитать их любовниками. В их ситуации лучше бы подошло слово «созависимые».
Мозг Сону перегрелся от огромного количества мыслей и неисполненных желаний. Резко появилось желание закурить.
С Чонвоном они уже пробовали по глупости, на что Ян скривился и начал лихорадочно кашлять и плеваться, а вот Сону лишь сделал вид что ему не понравилось.
Он держал себя в руках на протяжении долгого времени, ведь если бы Янвон узнал, на этом свете было бы на одного Ким Сону меньше.
Сейчас они достаточно взрослые и не в праве запрещать делать такие вещи друг другу, это бесполезно.
— Все хорошо? — Джей не смог пропустить мимо зорких глаз упавшее настроение.
— Да, задумался просто. Спасибо за фотографии, хен, — Мягко улыбнулся.
Чонвон встал между двумя друзьями и взял их под руки, громко и воодушевленно рассказывая о всякой всячине. Такая яркая улыбка красовалась на маленьком личике, не могло не зарядить настроением.
Сону глубоко вдохнул и решил насладиться моментом.
Не раз младший замечал, насколько Джей взросло выглядит и ведет себя при первом знакомстве. Но уже привыкнув и почувствовав себя комфортно он начинает без остановки шутить, вызывая смех у других людей своими плохими каламбурами.
Сону нравится проводить с ним время. С ними обоими.
— Заглянем в кафе неподалеку? Я уже был там, могу гарантировать наивкуснейшую говядинку.
— Я ужасно голодный, так что готов съесть даже самое не вкусное мясо, — Чонвон постанывал из-за неподдельного голода.
Ким же молчал, немного отстраняясь от держащего его руку Яна.
— Поужинайте без меня, ладно? — Подводил к чему-то не хорошему, от чего Чонвон напрягся.
— Уже темнеет, я должен спешить, дома будут волноваться, — Неловкая, очень неловкая улыбка.
— После нашего ужина я планировал заказать для нас такси, не обязательно так торопиться на автобус, поешь с нами, — Проговаривал Джей.
Чонвон прикусил нижнюю губу, пребывая в раздумьях. Его друг снова избегает тем с едой.
Он аккуратно схватился за руку Джея.
— Не надо, пускай едет, с ним все будет хорошо, — Видно было, как не хочет отпускать. — Доедь в безопасности. Деньги остались?
Ким кивнул и улыбнулся, показывая что он не расстроен и ему правда надо ехать.
Они попрощались, обнялись, помахали в последний раз и еще раз пожелали хорошей дороги.
На улице и правда начало стремительно темнеть, а с темнотой приходил и освежающий ветер.
На Сону была одета просторная рубашка небесного цвета, черные, все такие же просторные, спортивные штаны с тремя белыми полосами, желтая шапка-бини и кроссовки грязно-белого цвета. Этого хватило чтобы озябнуть.
Ах, да, с собой у него была небольшая черная сумочка через плечо, в которой и лежали деньги да наушники.
Брюнет уже сидел в пустом автобусе, слушая сопливую мелодию. Она придавала атмосферы, а еще ее придавали мелькающие цветные вывески и веселые, не редко пьяные люди, отдыхающие в свой законный выходной. Признаться, он чуть не уснул пока ехал. От центра до окраины было приличное расстояние знаете ли.
Прозвучало долгожданное шипение открывающихся дверей. Погода снаружи смогла быстро разбудить потиравшего глаза человека.
Знакомые маленькие домики и круглосуточные магазинчики внушали доверие, но с ним нахлынули воспоминания и мысли, которые он безжалостно отложил на потом во время прогулки. Стало не по себе, аж передернуло.
Решительно зашагал он в один из магазинчиков. Да, прикупил булочку, все же ел он более менее нормально только утром, да и курить на пустой желудок было не самым приятным занятием. Продавщица была совсем молоденькой, так что достаточно было похлопать очаровательными глазками для того, чтобы уломать ее на продажу сигарет.
«Дурочка, уволят тебя за такое» — Думал Сону. Не стыда ни совести у него.
Ким подошёл и прислонился к забору одного из давно пустующих домов. Открыл пачку, вытащил злосчастную сигарету, щелкнул купленной зажигалкой и поднес к пухлым губам.
— Главное не привыкнуть, — И правда. Но ее говорят все зависимые.
Никотин водопадом разливался по телу, приятно и одновременно странно. Сону немного откашлялся, отвык ведь уже. Но уже спустя несколько минут принимал как родного.
Сону ненавидел себя за все, что он делает. За этот акт курения, за перепады настроения, за голодовки и срывы, за ложь близким.
Негативные мысли прервало чье-то шорканье неподалеку.
Проблемы Сону были ни к чему, ведь стоял он не сильно далеко от дома соседей и друзей матери. Во имя безопасности Ким спешно потушил сигарету и начал всматриваться в прохожего.
Человек был прилично высокий, одет во все черное. Кеды с белым носом, брюки, кофта на молнии, между прочим сползавшая с плеча, а под ней все такая же, черная, майка. Капюшон покрывал добрую часть лица, но виднелись светлые волосы.
А Сону все щурился, пытаясь разглядеть детали лица, совершенно не задумываясь о собственной безопасности. Фонарей было не просто мало, многие из них судорожно моргали, а некоторые вообще не работали.
Вот-вот подойдет, совсем немного осталось.
Этот загадочный человек все же решил оторвать свой взгляд от земли и посмотреть на впереди стоящую персону.
Оба замерли.
То ли в ужасе, то ли в удивлении. Не понятно.
Слабый фонарь освещал лица обоих. Так красиво светодиоды обвалакивали чужие черты лица. Хотя правильнее будет сказать, знакомые черты лица.
— Ники? — Едва слышно произнёс Сону, будто спрашивал сам себя.
Даже так он его не сразу узнал. Перед ним точно тот самый Ники? Безусловно, до этого младший не обладал темными волосами, они были близки к цвету потускневшей пшеницы. Теперь же цвет был таким светлым, что никакой фонарь не нужен. Идеальный блонд. Сону в моменте даже стало забавно, теперь его друг настоящий утенок.
Ники же молчал, смиренно ожидая конца анализа Сону. По другому этот блуждающий туда-сюда взгляд назвать было нельзя.
— Что с твоими?..
— Волосами? — Взявшись за прядь перехватил Рики.
Сону хотелось подавиться словами и предложениями, которые никак не формировались в его бедной головушке. Это то, что называют подростковым периодом? Почему так резко и координально. Столько вопросов и никаких ответов.
— Мы с друзьями собрались в квартире одного из них, а потом начали играть в правду или действие, — А ведь точно, с момента как они не виделись толком прошло уже до пугающего много времени. С просьбы Джейка познакомить их с Сону прошло две недели, и того почти месяц. — Ну и мне в шутку сказали осветлить волосы и.
— И ты согласился, — Перебил Сону. Это в их стиле.
— И я согласился. Сам не ожидал от себя такого, но вроде вышло не плохо, — Было заметно волнение Рики по этому поводу, окрашивание совсем свежее было.
Он снял капюшон и поправил непослушные волосы, ожидая вердикта старшего.
— В принципе, — растягивая предложение он подошёл чуть ли не вплотную, укладывая пряди самостоятельно — очень даже не плохо. Я даже не сразу признал тебя, совершенно другое лицо, в хорошем смысле, — Успокаивающая улыбка сопровождала.
Где-то внутри Нишимуры сгорело полено волнения и страха.
— В салоне делал? Сколько стоило? — Все так же перебирая чужие волосы спрашивал Сону, а у Ники в ответ на это в животе бушевал табун бабочек.
— Конечно в салоне, иначе не было бы такого идеального цвета, — хмыкая, — Стоило прилично, но дешевле обычного из-за моего родного цвета.
Ким удволетворенно мыкал, не отходя от него ни на метр, хотя пора. Сону бы соврал, если бы сказал что просто не заметил как неприлично долго стоит лицом к лицу с другом. Хотя лицом к лицу сильно сказано, учитывая разницу в росте, но дело не в этом.
Брюнет до тряски соскучился по знакомому силуэту, взгляду и просто присутствию. Хотелось наподольше остаться рядом, изучая чужое лицо, как будто перед очередным расставанием.
Но нахождение рядом дает свои плоды, и вот Ники уже шмыгает носом улавливая терпкий запах. Он ударил в голову намного раньше, но было не до этого. Сейчас же подозрения закрадывались внутрь.
— Сону, — придерживая того за плечо, — от тебя сигаретами пахнет, ты в курсе? — закончил младший.
Сердце в пятки ушло за мгновение ока. Сам не знает почему, но так не хотелось, чтобы Ники узнал о небольшом его баловстве. Даже дышать перестал, так перепугался.
— Со мной рядом стоял мужчина, он и курил. Я правда так пропах? — Показушно начал обнюхивать себя и морщиться. Актеришка. — Пиздец просто, прости.
Ники купился, как обычно. Усмехнулся и тут же улыбнулся.
— Все нормально, терпимо, — Успокаивал тот, — Кстати, чем ты занимался все это время?
Стыдно. Очень стыдно.
Признаться, что он все время избегал встречи — нельзя. Нагло врал, и врет опять, про курение. Вместо встреч с Ники встречался с новым другом и Чонвоном.
— Чонвон познакомился меня со своим новым другом, вот мы и таскались то там, то тут, — Провалиться бы сейчас под землю. — В основном дома сидел.
Еле заметно опустился взгляд Рики. Правдивые слова прошлись по ревнивой душонке подростка. Было все же обидно, ведь за целый месяц он мог бы и встретиться со своим лучшим другом.
— А ты сам то чего не написал? — Сону все пытался сгладить углы.
И попал точно в цель. У Ники не было никаких преград или причин, по которым он останавливал себя от просьб встретиться.
Нелепая гордость твердила ему не трогать телефон, не звонить и не писать, ведь если он нужен Сону, то сам и сделает шаг.
Какие же они оба глупые.
— Ладно, признаю, задавил, — поднимая обе руки вверх, якобы сдаваясь, — Мы оба идиоты.
— Вот к какому выводу ты пришел, — послышалось хихиканье, — Согласен.
Они выдохнули в унисон. Сону ощущал странную теплоту в сердце, как если бы подарок, который он ждал на протяжении долгого времени, наконец оказался в его руках.
Смотреть в глаза было все еще непосильным трудом. В них можно без проблем утонуть и не вернуться никогда. Сколько можно врать, Ким Сону? Теперь Ники знает о своем лучшем друге и объекте зависимости меньше всех на свете.
Вот Сону теперь избегает зрительного контакта. Ему кажется, что заглянув в собственную радужку, Рики сразу узнает о всей лжи, что таится глубоко внутри. Узнает и разочаруется.
— Послезавтра.
— Что?
— Мы обязаны провести школьное время вместе послезавтра. Я познакомлю тебя со своими друзьями, — Ники звучал увереннее некуда.
— Хорошо, я понял.
— Пообещай, — Казалось он мог бы расплющить бледную ручонку, которая снова оказалась под властью чужой.
— Обещаю, — Теплая рука накрыла кубик льда.
Рики отпустил Кима, и пора бы им попрощаться, вот только ни он, ни второй не знают, как сделать это правильно.
На улице уже давно мрак и холод, а потому плечи Сону то и дело подрагивают, а глаза смотрят куда-то в пол, считая камушки.
Рики не отрывает взгляда от хена. Смотреть сверху вниз не очень удобно, хотелось посадить его на мягкий диванчик и сесть перед ним на корточки, чтобы лучше рассмотреть. Казалось бы, столько разглядывает, а все ради чего? Что он там потерял? Ответ — свою душу.
Она давно принадлежит обладателю самых красивых пальцев рук, лица и пропорций в целом. Ему никогда не надоест вглядываться в детали. Да и к тому же, Нишимура видел далеко не все. Самое утонченное скрывается там, глубоко под слоями одежды.
Как бы Ники не разглядывал своего старшего, мысли извращенного характера никогда не преследовали его.
Пока что.
Стало совсем ветрено, Сону дрожал все сильнее.
Ничего не говоря, Ники развернул его спиной к себе и обхватил плечи так, чтобы теплая кофта обвалакивала чувствительные к холоду части.
А Сону только на руку такое положение, глаз совсем не видно.
— Пойдем, я провожу тебя.
Они молча шли, но дискомфорта в воздухе не было вовсе. Даже наоборот, тишина давала знать о близких отношениях этих двоих.
Шли медленно, поза не позволяла двигаться быстро. Рики же был на седьмом небе от счастья, ведь мог посвятить это время его драгоценному хену, с которым они так мучительно долго не виделись.
Руки, что были почти полностью натянуты кофтой, бесстыдно блуждали по всей длине рук Сону, как бы согревая. Косался он и плечей, и грудной клетки, словно обыскивал. Но так медленно и бережно, что мурашки бегали по Киму уже не от холода.
— Ты такой мягкий, хен, — Раздался низкий голос неподалеку от уха старшего.
— Что значит мягкий?
— Ты как подушка, — Странное сравнение, — В последнее время ты много кушал?
Сердце начало биться все медленнее. Как же так вышло, что ему сделали такое замечание. Он недостаточно худел? Нужно стараться больше?
— Ты так думаешь?
— Не то чтобы, просто впервые вижу такую мягкую кожу, — В его словах нет желания задеть или оскорбить, он восхищен и заинтересован, как маленький ребенок.
И вот, они уже у нужного дома. Момент очередного, даже короткого расставания, теперь ощущается острее обычного.
Перед уходом Рики покрепче обнял Сону, все так же стоя сзади. А на ушко, вполголоса, напомнил об обещании.
Как такое теперь можно забыть.
Они разошлись кто куда, а в Сону все так же вели борьбу множество состояний и мнений.
Сейчас он испытывал сильнейший голод и слабость в теле, а на плите так заманчиво стояла сковорода с обжаренной лапшой, курицей, и все это под соусом терияки. А запах — божественный.
Еще чуть чуть, клянусь, Сону сойдет с ума.
Опять сорвался, опять переедает. Все, что оставили члены семьи — съедено. Он не хотел, честно, но голод берет свое.
Первое время после такого плотного приема пищи чувствуешь только наслаждение и насыщение, что для него дорогое удовольствие. О последствиях будет думать только через несколько дней.
Проковыляв в свою комнату, Ким сел рядом с кроватью, оперевшись всем телом. Надо бы переодеться, но желание не было совсем.
Его Ники так долго касался небесной рубашки, что та вся пропахла его одеколоном. Запах резкий, но приятный. Так обычно пахнет провинция в весенний период. А в конце отдает масляными красками.
Если бы кто-то увидел Сону сейчас, то точно посчитал бы его ненормальным.
Сидит на полу, уткнувшись носом в воротник. Как напуганный зверек, в поисках безопасного места.
~Ni-ki: Хен, чем занят?
Внезапное уведомление отвлекло Сону. Чем он сейчас, мать вашу, занимается? Вдыхает запах своего лучшего друга, который в это время ничего не подозревая, интересуется делами Кима.
☆SUNoo: Валяюсь на кровати
Не сказать же ему правду.
В отличии от Сону, Ники лежал на своей кроватке, не в состоянии уснуть. У него такое часто бывает, бессонница не оставит его в покое. Обычно ему помогают объятия с подушками, но этой ночью так не сработало. Только не после того, как в его руках так долго пробыло любимое тельце.
~Ni-ki: Можно я позвоню?
Сону был не в состоянии, если честно. Дышал рвано, боялся, что поймет все. Хотя по сути — это невозможно.
☆SUNoo: Зачем?
~Ni-ki: Ну пожалуйста.
Устало вздохнув, брюнет сам нажал кнопку видео-звонка.
На экране телефона появилась светлая макушка и счастливое личико, которое еле-еле освещалось настольной лампой. Сону заполз на кровать, так что сейчас оба лежали на боку, сонно глядя на друг друга.
— И зачем ты так резко захотел созвониться?
— Спой мне, — умоляющим тоном произносил младший.
— Спеть? По какому поводу, — Сону был не против, он не стесняется таких вещей. Просто было любопытно.
— Я не могу уснуть, а твой голос самый убаюкивающий на свете, — искреннен, как всегда.
Сону очень льстят внезапные комплименты от Рики. Настолько, что простым смущением не отделаться. Некоторые так западают в душу, что спустя месяца и года, вспоминая, хочется зарыться под одеяло и перестать учащенно дышать, словно умалишенный.
— Хорошо, я спою тебе балладу о рыцаре и принцессе, которая не хотела выходить из своего замка. Рыцарь безудержно влюбился в нее, и даже не успел понять, что влюбиться — это словно дышать. Разлюбив — он задохнется, и принцесса больше никогда не услышит льстивые слова у себя под окном, больше не прочитает письма, в которых рыцарь так красноречиво описывает свою любовь к ней, — Ники все внимательно слушал.
В детстве Сону много читал, в основном слезливые романы, но литературно насыщенные. Мама часто рассказывала на ночь сказки про принцев, рыцарей и принцесс, у которых, на минуточку, не всегда все было гладко. Были даже пару сказок, которые кончались плохо. Сону не плакал, он вдумывался в причину плохой концовки, анализировал и выявлял решение.
Конечно, в детстве все проблемы рыцаря и принцессы казались глупостью, а решить их было проще простого. Сейчас же, повзрослев, Сону осознал, что не все в жизни так легко.
Принцесса эта, вовсе не может просто взять и впустить в свою жизнь рыцаря. Она боится быть брошенной, боится сделать что-то не так и показать рыцарю настоящую себя. По ее мнению не такую прекрасную, величественную.
Рыцарь же — настоящий дурак. Он ослеплен любовью к своей принцессе, которую надо защищать, а не любить. Но она грациозна и мягка словно лебедь. С детства они вместе, но принцесса не хочет близости с рыцарем. Поэтому они лишь могут смотреть на друг друга издалека, изредка оставаясь наедине, смотря в глаза, не проронив ни слова.
Сону пропевал каждую строчку тихо, но это придавало балладе вид колыбельной. Голос был мягкий и ровный, тембр схож со звоном колокольчика.
Нишимура искренне старался не уснуть до конца песни, хотелось бесконечно смотреть и слушать Сону. Выглядел так умиротворенно и приторно, что на мгновение подумалось, не лежит ли прямо сейчас у него во рту конфета?
Глаза закрывались, хотелось, чтобы
его хен прямо сейчас лежал с ним на одной кровати, все так же напевая, а затем они бы уснули в обнимку. По дружески, очевидно.
Рики спал с Сону всего один раз в жизни, когда приходил к нему в гости, будучи 12 летним мальчиком. Тогда он навсегда запомнил, каково это, спать с хеном в обнимку. Тепло, мягко, комфортно и спокойно. И спал он как убитый.
Ники не хватило выдержки, провалился в сон. На другом конце трубки было слышно сопение, ведь телефон лежал совсем близко к лицу Ники.
— Дурак, — шепотом произнёс Сону, — Спи спокойно.
Ким решил не сбрасывать звонок, а просто уснуть. Утром выключит. Так засмотрелся на спящего Ники, что сам не понял, когда вырубился.
Сны были как никогда сладки.
И утро задалось прекрасное.
А вот утро Чонвона было не очень. И это мягко говоря.
Во первых, он проснулся не в своей кровати и не в своей квартире. Во вторых, лежал он не один.
Рядом мирно посапывал… Пак Чонсон.
«Твою мать» — пулей пронеслось в голове Яна.
Как он тут оказался и что вчера было, конечно же он не помнит.
Медленно приняв сидячее положение, Чонвон начал осматриваться и приходить в себя. Первым делом его взгляд таки пал на спящего Чонсона.
Кошмар какой, он еще и без верхней одежды.
В голову начали лезть навязчивые мысли. Им обоим семнадцать, быть такого не может. А если и может, то получается очень не хорошо. Он еще и не помнит ни черта.
Сам Чонвон был одет в чужую футболку и шорты, которые то и дело сползали, ведь тоже были не его.
— Что тут было…- вполголоса пролепетал Ян.
— Проснулся, котенок? — Совсем сонным голосом нарушил покой Чонвона проснувшийся от возни Чонсон.
«Котенок? Чего?» — столько вопросов, а ответов нисколечки.
Пак потянулся и сел рядом, кладя голову и буквально заваливаясь на Чонвона.
— Что мы… — удивлению не было предела.
Вчерашний вечер.
— Дже-я, ну пожалуйста, не вредничай, — Еще движение, и он залезет на этот несчастный стол.
— Тебе очевидно хватит. Взял только попробовать, а в итоге чуть ли не присосался к этой бутылке с вином, — Усталый выдох, а затем движение в сторону места Чонвона, дабы удержать его непослушные руки, которые так и тянутся к бутылю.
Чонсон сел рядом на бархатный диван, с золотой отделкой. После ухода Сону они решили зайти в дорогущий ресторан, потому что по словам Пака: " Там работают знакомые мои семьи, готовят они отменно».
-
На удивление Чонвона, Джей заказал помимо еды еще и алкоголь. Бокальчик первосортного вина, рассчитанный только на него.
— Ты пьешь алкоголь?
— Иногда выпиваю, но не злоупотребляю. На встречах с родителями меня часто просят выпить в знак уважения, так что делать это я умею, не волнуйся, — Приподняв уголки губ проговорил Пак.
Чонвон даже восхитился. Да с таким удовольствием его собеседник потягивал напиток, что любопытство разыгралось.
— Правда вкусно?
— Такое, что пью я — очень. А что такое? Заказать тебе на пробу? — К счастью владелец ресторана знал Джея, а потому продавал алкоголь почти совершненнолетнему парню.
— Давай, — Глазки заблестели.
Пак приподнял руку, позвав официанта. Ждать долго не пришлось, принесли второй бокал для спутника Чонсона.
Джей наполнял чужую посудину, в то время как Чонвон увлеченно наблюдал.
Ян взял бокал в руку, но сначала начал обнюхивать его, слегка наклоняя. Резкий сладкий запах красного вина ударил в небольшой носик, заставляя немного дрогнуть с непривычки.
Со стороны он был похож на любопытного котенка, что изучал интересную для него вещицу. Джей находил это забавным и милым, так что ухмыляясь наблюдал.
А ведь Ян никогда даже не держал нормально алкоголь. Не чувствовал запах и темболее не пробовал. В его семье такое строго наказывается, так же, как и курение. Не дай бог его бы увидели распивающим даже яблочный сидр. Да и времени на такое попросту нет.
Аккуратный глоток, затем второй. Джей сверлил его взглядом, изучая эмоции, подперев подбородок рукой.
— Как ощущения? — Немного издевательски, но все еще беспокоясь.
— Странные, — Отвечал, а сам продолжал пробовать.
Горечь переменяла сладость, со временем ушла на совсем. Во рту немного сушило и вязло из-за натуральных кислот. Джей взял красное сладкое, так что проблем особых не возникло.
Не прошло и двух минут, как бокал опустел.
— Воу, не обязательно выпивать целый бокал за раз, — Смешки то и дело слышались с другой стороны стола.
— Хен, нальешь еще? — Подставляя бокал просил Чонвон. Совершенно без угрызения совести или чего-то подобного, — Суперски расслабляет.
— Конечно, котенок. Только не переборщи, ты в первый раз алкоголь пьешь.
— Котенок?
— Не замечал, как сильно ты похож на кошачьих? Сколько наблюдаю, каждый раз замечаю. Ты даже говоришь иногда так, словно мяукаешь, — Ухмыляется как только может, параллельно выпивая свою порцию.
Чонвон же на это только рассмеялся, на выдохе. Он, как и сказал Джей, пил в первый раз, поэтому уносило его со скоростью света. В отличии от Джея, который держался в идеальном состоянии.
За месяц совместного времяпровождения Чонсон понял, что в жизни у его друга далеко не все гладко, ведь каждый раз он как по расписанию должен являться домой после прогулок, а иногда его целый день был забит не понятно чем. Ян никогда не вдавался в подробности, отмахиваясь простыми: «Маме помочь надо. Устал сегодня» и тому подобное. Когда начинаешь его расспрашивать, тот ловко уходит от темы. Джей не в коем случае не наседает, понимает и принимает, смиренно ждет, пока сам расскажет. Он зрел не по годам, во всех смыслах. Родители хотят, чтобы он вырос разумным и осознанным, при этом не убивая своего ребенка. Как это делают, например, родители Чонвона. А еще Джей понял, что ему очевидно симпатизирует Янвон, очень. Опять таки, в пору зрелости, ему не понадобилась уйма времени на осознание своих чувств. Хватило нескольких совместных уроков готовки, и Джей уже сам «готов». Он не спешит, не показывает особо, не давит. Просто находится рядом всякий раз, когда ситуация позволяет и заботится. По тихому любит.
Чонвон и сам не лучше, вот только он активно избегает любых мыслей по этому поводу. Что с ним будет, если признает факт того, что его мир становится лучше каждый раз, когда он с Чонсоном? На лице сразу всплывает улыбка, а рот не прекращает свою нелепую болтовню? Громкость его голоса увеличивается в два раза, что является показателем комфорта. Хочется рассказать ему про все на свете и показать все на свете. Вот только говорить о том, что у него на душе он боится. Все включая Чонвона знают, что ничего плохого не случится, ибо Чонсон очень понимающий и мудрый человек. Наоборот, все станет только лучше. Но здесь проблема лично внутреннего доверия. Маленький ребенок в душе Яна не дает волю действиям, повторяя раз за разом, что его посчитают слабым. Но ведь Чонвону хочется почувствовать себя слабым перед Паком, очень хочется.
Когда-то, под покровом ночи, зарывшись в одеялко, Чонвон нет-нет, да позволит себе подумать о своем «друге». Но не более.
И вот, напившись в хлам, Чонвон просит очередную порцию вина.
Людей вокруг благо не много, в такое время и в таком дорогом месте обычно не больше семи-восьми человек. Чонсон просит официанта поскорее убрать злосчастную бутылку, а Яна немного похлопывает по спине.
— Твою мать, Чонвон, так дело не пойдет, — В его тоне слышалось как беспокойство, так и раздражение. Раздражение на самого себя, за то, что позволил столько выпить и не уследить.
Джей заказал такси и немного погодя оно подъехало к ресторану. Переворачивать парня на спину и нести было опасно, поэтому он ограничился прекидываением его руки через свою шею. Так было более менее удобно.
Оба сели на заднее сиденье, чтобы чуть что, Джей был рядом. Ян невнятно мычал и хныкал, в душе понимая, как же ему сейчас хуево.
Всю дорогу Чонсон гладил брюнета по плечу, приговаривая, как все станет хорошо как только они доедут, главное держись.
Родители Джея к всеобщему счастью отсутствовали по причине деловой поездки с дочерними компаниями. Весь дом был в распоряжении одного только юного Пака.
Осторожно, не торопясь, Чонсон завел страдающего Чонвона.
Не успел он выделить себе время на передышку, ведь Ян бесконечно извивался и хотел вылезти из человеческих оков, как тут же начал срабатывать рвотный рефлекс. После веселого вина и не менее веселой поездки в такси, очевидно ждало веселое время в туалете.
Чонсон громко выругался и поспешил отвести Чонвона к унитазу, к счастью успел.
Пока брюнет развлекался со своим новым лучшим другом, Пак устало выдыхал, прикрывая лицо рукой.
Долгожданное молчание наконец наступило.
— Котенок, как ты? — Любит он его гладить, вот и сейчас поглаживает спину.
— Отвратительно, — Он был все еще пьян, но разговаривать уже мог, — скажи мне, Чонсон-а, я умираю? — Чуть ли не падая на пол спросил Ян, но его подхватил Джей.
— Глупый ты. И не умираешь, всего лишь изучаешь последствия потребления спиртных напитков, — Снова гладит, уже по голове.
Не смотря на ситуацию, Джей не может не улыбаться. На его руках лежит такой маленький, непривычно тихий человечек. Все привыкли видеть Чонвона достаточно шумным, бесконечно работающим, закрытым в себе. Но Джею открылась картина, доступная только особенным. Так свободно лежать, не боясь показать частичку себя. Не искать подвоха и подтекста, потому что банально не в состоянии.
— Давай, пора вставать, — Бережно помог подняться, умыл хорошенечко, дал воды.
Гигантская зала состояла из гостинной и кухни, там они сейчас и находились.
Чонвон все так же недовольно хмыкая посмотрел на время и телефонную книжку, откровенно ахнув.
— Блять, — Он не знал куда себя деть, поэтому плюхнулся на диван, с пустым взглядом.
Телефон лежал на этом же диване и Чонсон не постеснялся взять его, посмотрев, что же там не так.
— Двадцать три пропущеных, это большая проблема, верно? — С осторожностью приземлился рядом, положив руку на чужую ногу, которая казалось вот-вот улетит, так ее трясло.
Оказалось, что пьяный Чонвон имеет свойство плакать по каждой мелочи. А осознание того, что он перешёл черту дозволенного настолько, насколько никогда не переходил — добивало.
Глаза засверкали, спустя мгновение побежали хрустальные слезы. Он не рыдал, молчал, но вода из глаз лилась водопадом.
Второй рукой Джей взял холодную из-за погоды ладонь Чонвона, ожидая следующих действий.
— Хен, я так устал, — Подрагивающим голосом, — Почему я должен бояться свою мать и делать все так, как просит она, — его было не остановить.
Он вывалил все. Вообще все. Разжаловался на отношения с родителями, на их поведение, и даже нарушил собственный принцип — растрепал про состояние Сону, ведь оно его тоже беспокоило.
Джей все внимательно слушал, не сводя взгляда с темных глазок. Чонвон часто запинался из-за оставшегося опьянения. И ему казалось, что со временем он пьянеет все больше и больше. Рассказывает все, что может, а от этого хочется сделать все по максимуму. Сказал «а» — говори и «б».
— И нравишься ты мне так, что я с ума готов сойти. Каждый день являешься ко мне, счастливый и взрослый такой. Рядом с тобой я чувствую себя ужасно беспомощно, от этого так хорошо и одновременно плохо, — Садится все ближе и ближе, пока не оказался на чужих коленях, — Разве так можно, скажи? Хочу убежать от всех и быть всегда с тобой, там, где я наконец не должен строить из себя сильнейшего, — между их лицами расстояние было смешным. Да что уж там, его почти не было.
Джей смиренно выслушивал, в душе понимая, что это все сказано на пьяную голову. Что это скорее всего бред, вызванный накопившимися эмоциями, которые было не на кого вывалить. Но так хотелось позволить Яну делать все, что ему угодно, просто кошмар. Сердце говорило — оставь как есть, голова — останови.
Но напряжение стало таким сильным, а воздух таким тяжелым, что выбрать не сердце стало слишком трудно.
Чонвон касался уст своего друга, будто это последний спасательный круг. Так неумело, но от того еще лучше. Выпивший Ян быстро учился, поэтому спустя крошечный промежуток времени появился уже достойный результат. Губы банально устали, поэтому пришлось оторваться. Конечно же, они все еще были экстремально близко.
Чонсон в первый раз увидел
такой взгляд от Яна. Он был на грани дикости. Радужка словно помутнела из-за количества оставшегося алкоголя в крови. Пак в моменте почувствовал себя бортиком в ужасно-глубоком бассейне, до которого так и стремился доплыть потерявший себя брюнет.
Громкие выдохи с обеих сторон, и вот, они уже снова впились в друг друга. От переизбытка чувств бешено билось сердце, а голова без остановки кружилась. С каждым мокрым чмоком у Джея все сжималось внутри, кровь словно начала переливаться в десяток раз быстрее, не давая здраво мыслить.
Уже пунцовые щеки сгорали, находясь под раскалёнными ладонями американца. Постепенно они опускались, разглаживая податливое тельце.
Поцелуи спустились к уровню плеч и ключиц. Ни одно место не осталось без внимания Чонсона.
Чонвон в руках Джея смотрелся крайне очаровательно. Маленький котенок теперь не боялся, а сам охотно ластился.
На секунду Пак поднял очи, чтобы проверить состояние Яна. Взгляд был у него потерянный. Не смотря на томные вздохи с его стороны, было ощущение, словно он не здесь, не с ним. Словно он не понимает где он находится и что делает. Оно и понятно, учитывая его хлипкое психическое состояние и снос крыши не только алкоголем, но и сдвигом по фазе из-за внезапных непривычных действий, а точнее пути против устоев родителей.
Слезинки тонкой струйкой не останавливались с самого начала.
— Чонвон, блять, прости, умоляю, — Джей слегка шлепнул себя по лицу, пытаясь прийти в себя.
Брюнет взял бедного школьника на руки, все в том же положении, а после понёс в спальню. Ян тихо всхлипывал, наверняка сам не понимая, почему. Ему бы понять для начала что он сотворил изначально, а потом уже вдаваться в подробности.
Пропахший алкоголем верх был снят, а вместо него надета удобная футболка Джея. Примерно то же самое случилось и с низом, только вот Пак старался даже не смотреть туда, будто это замылит его недавний промах.
Джей смахнул слезы с до сих пор алого лица. Распухшие губы давили на совесть брюнета, как бы напоминая, насколько он ошибся сегодня.
— Сможешь ли ты меня простить за это, котенок, — Укладывая чужую сонную голову на подушку проскуливал он.
Чонвона уговаривать не нужно, вырубился сразу же, как коснулся мягкой поверхности.
Джей закинул вещи гостя в стиральную машину, чтобы утром было в чем сбегать.
Заварил себе кофе и оперся о столешницу. Голова работала как никогда, обдумывая сегодняшний вечер. Помимо проблем с семьей Чонвона, оказалось, что Сону пора было посоветовать хорошего психиатра, а еще этот диван. Выкинуть его что ли. Так и душит, так и мозолит глаза, заставляя прокручивать в голове недавние действия. Единственный, кого винил в этой ситуации Джей — это самого себя. Он прекрасно знал, что Ян пьян, что он не ведает, что творит. А если бы не остановился? Смог ли взять такой груз на душу? Он ведь несовершеннолетний. Достигший возраста согласия, но даже этот аргумент звучит шатко из-за состояния алкогольного опьянения.
Появилось желание провалиться под землю, но скидывать с себя ответственность он не привык, поэтому если Чонвону суждено возненавидеть Чонсона — пускай так и будет.
Видите ли, Янвон безудержный романтик, хоть по нему и не скажешь. Его первый поцелуй прошёл очевидно не лучшим образом, да и в целом эта ситуация была мерзкой.
От размышлений заболела голова, а часы показывали глубокую ночь. Плыть по течению тоже не плохо вариант.
Привычно сняв верхнюю одежду, напялив домашнее, Пак лег в свою спальню. Ту, где спал Чонвон.
Было стыдно даже смотреть в его сторону, даже на спящего, а тронуть так вообще не дай бог.
Вот только его идеальные планы по всем канонам должны были быть нарушены. В сонном бреду Чонвон умудрился в поисках тепла подползти к бедному Паку, уткнуться в его грудь макушкой и обвить всем телом, словно подушку, параллельно издавая странно-мурлыкающие звуки.
Удивительно, но после этого сон Яна стал заметно спокойнее. Вместо рваного и прерывистого дыхания, появилось ровное и стабильное сопение.
— Ну точно котенок, — Не смог не обнять в ответ, так уж выходит, — Сладких снов.
***
— Как-то так, — Джей впервые мялся перед кем-то. Ему было искренне страшно из-за неизвестности в их отношениях в будущем.
— Погоди секунду, мне нужно все обмозговать, — Задумчивым тоном, не слезая с кровати.
Чонсон уже давно не лежит на чужом плече. Сейчас он виновато смотрит вниз, разглядывая постель. Любой вздох заставлял Пака дрогнуть в испуге. Он считывал каждое его движение сейчас. Мастер называть Янвона котом, хотя сам ничем не отличается. Два сапога пара.
С каждой минутой к Чонвону возвращались кусочки забытого, лучше от этого не становилось. Особенно когда возвращались воспоминания об их времяпровождении на уютном диванчике. Губы резко закололо, а щеки вспыхнули. Он хлопнул обеими ладонями по своему лицу, пытаясь остановить смущение.
— Что я сделал, — Он продолжал хлопать по своему лицу.
Джей остановил это, взяв его руки в свои.
— Ты ничего не сделал, обсалютно ничего такого. Во всей этой ситуации с самого начала виноват был я, так что и ругай меня, а не себя.
— Хочешь сказать, что ты был обязан следить за мной, как за маленьким ребенком? Мы одногодки, так что ты не должен считать себя обязаным контролировать количество алкоголя в моем теле. Я вполне мог не пить, но я сам сделал выбор, сам напился в хлам, сам все высказал и сам…полез целоваться. В общем ты понял к чему я, — Глаза были полны строгости и серьезности.
— И все же я был ответственен за это. Я согласился дать тебе попробовать выпивку и пригласил в этот треклятый ресторан, я… — Ему не дали закончить.
— Чонсон, прошу, не думай, что я беспомощный ребенок. Меня это выбешивает, знаешь же теперь наверняка. Вчера меня черт за язык тянул, так что все что можно было и нельзя — я рассказал, — Он убрал свои руки от Чонсоновских, — Я не буду забирать ни одни из своих слов назад или говорить, что все это было ошибкой. Да, может я не так представлял себе первый поцелуй, но я рад, что он произошёл с таким человеком, как ты, — Искренне.
— Твои вещи постираны, лежат в ванной. Если хочешь кушать — скажи, — Читал как открытую книгу. Знал, что Ян сейчас наверняка хочет домой, — Дома точно все будет хорошо?
— Они сейчас на работе, не волнуйся. Разговора все равно не избежать, так хоть причина появилась, — Вставая с кровати, — Спасибо, хен. И не бери вину на себя, иначе я обижусь.
Джей в ответ на это болезненно улыбнулся. Знал, что так будет, но от этого не легче.
Комната за долю секунды стала отвратительно холодной и пустой. Будто умер кто. Ночь проведенная в компании Чонвона еще долго не выйдет из памяти, заставляя страдать.
Чонвон переоделся и уже вышел из дома, вот только чужую футболку он взял с собой.
А еще он соврал. Он очень хотел бы избежать разговора с родителями, вообще пересекаться не хотелось. Ему было до дрожи страшно, но пути назад нет.
