Черство ли твоё сердце на самом деле?

Сумрак располосил мраморный пол, разделив всё на две неравные части. В одной из них стоит выверенная фигура, как натянутый нерв, стоит лишь подойти и этот оловянный солдат обмякнет в руках. По второй стороне, изредка кидая взгляд в противоположную часть, сидит всхлипывающая Ригель, но об этих нервозных накатах знает только она сама. Сжимает до крови пальцы в ладонях, а другой рукой изредка обнимает себя, ей так хочется создать ощущение тепла, прикосновений рук, в которых так нуждается отчаявшаяся невеста. У неё не осталось никаких сил, пустой сосуд нуждался в наполнение. Нет, не до краёв. Хотя бы капля. Капля чувств, которые вдохнули бы в неё жизнь. Сейчас не было сил встать, лишь ползти до ограждения террасы. Ей хотелось сбросить ноги через небольшой проём между полом и ограждением. Поддаться детскому порыву и болтать ногами, но взгляд её потух ещё больше, когда руки обхватили извилистые прутья. — Клетка… — прошептала она, облокотившись лбом на уготовленную ей тюрьму. Вдруг мужчина повернулся в её сторону, будто выйдя из транса. Размеренные шаги хотели разнестись эхом, но тут же улетучивались на открытую террасу дома глубоко в лес. И вот она уже чувствует, как Арген упирается ей в спину острыми коленками. — То что ты заслужила по праву. — Равняется с Ригель и бросает слова рядом с её ухом. Холодные и цепкие руки, как бездыханную куклу утаскивают девушку от лесного пейзажа, который хоть чуть-чуть, но приносили девушке успокоение, но сопротивляться она не стала. Рядом был небольшой мягкий диван, на который Арген усадил себя и её. Он взял её за остренький подбородок. Теперь глаза рассматривали не узорчатую оборку платья, а ледяные глаза жениха. Что может быть холоднее льда? Наверное, его сердце… Набрав в лёгкие побольше воздуха девушка истерично выпалила: — Ты губишь всех своей ненавистью, которая с каждым… — Арген не дал ей договорить. Его губы уже целовали Ригель в грубой манере. С тяжелыми вздохами, будто ища в этом поцелуе надежду на краткий миг счастья, Ригель подавалась вперёд всё напористее, и тут же, опомнившись подавалась назад, неловко качнувшись на бёдрах беловолосого мужчины. Острыми коготками вцепилась в объёмный ворот черно-белой рубашки, тут же пальцы метнулись к подбородку, очерчивая выделявшиеся впадины скул. — Мне так хочется, — уводя взгляд от выверенных скул к хищному взгляду, которой вот-вот и разорвёт на ней нелепое платье, — чтобы ты хотя бы на миг попытался открыть своё черствое сердце. Тряпица на её теле так напоминало ему ту самую ночь, когда сквозь дождь, раскаты молний и нескончаемый гул ветра Арген нашёл её на земле всю в грязи и слезах…как в конвульсиях обезумев она спрашивала о своём брате, взяв его плечи в тиски такими маленькими и хрупкими ручками. Арген подарил ей в ответ ухмылку, от которой хотелось сбежать, закрыться за девятью замками и больше никогда не произносит ни слова в его присутствии. — Я открытая книжка, Ригель, — с бесстрастным лицом скользя под подол платья, — разве слова «я тебя ненавижу» не раскрыли моё отношение к тебе в полной мере? Или мне напомнить тебе ещё раз? — На последней фразе его голос сорвался на едкий, сквозящий презрением рык. Всё произошло так быстро. От неожиданности девушка вскочила и попятилась спиной назад, словно окатившись ведром холодный воды. От падения её остановила, лишь низенькая ажурная ограда, которая уперлась объёмными прорезями в её худощавое тело. Эта ухмылка так и не сползала с его лица. Медленными шагами он шёл до своей жертвы, изредка постукивая указательным пальцем по бедру. — И какой же раз мы возвращаемся к этому вопросу? Исход останется одним и тем же. — Остановившись и вплотную уперевшись в неё. — Я прихожу до сих пор, лишь потому что ещё не оттрахал тебя. Дыхание жениха переходило от мочки уха к оголенной шеи. А Ригель словно под трансом отклоняла свою шею, дабы позволить ему пройтись мокрой дорожкой. Он резко схватил её руки, сложил в замок и увёл назад, плотно прижимая к задней стороне ограды. — Нет, так не пойдёт. — Плотно уперевшись пахом к её промежности. — Я беру не потому что ты мне позволяешь, — он в печатался в неё ещё сильнее, — а потому что я позволяю. Позволяю быть своей игрушкой. — Даже антуражный заборчик не выдержал такого напора и жалко затрещал. Одной рукой удержал её от падения вниз. Сильным рывком перетащил её подальше от ограды, и не дав опомниться поднял её на руки. Девушка вскинула руки, упёрлась в его грудь, неистово протестуя в сильной хватке ледяной фигуры. Из последних сил она пыталась вырваться, трепыхая ногами как рыба на суше, не сдерживая остаток сил она влепила Аргену звонкую пощёчину, от которой на идеальном лице появилась красная пятерня. Словно ничего не произошло он шёл до пункта назначения со стеклянными глазами. Его выдавала лишь набухшая грудь от свирепой ярости. Они стояли в спальне девушки, он бросил её на кровать, будто она была безразличным с ненужными вещами мешком. Одной рукой перекинул свои растрепавшиеся длинные волосы на другое плечо и нервным движением руки захлопнул дверь, поворачиваю замок. — Что ты делаешь? — С возмущением вскрикнула невеста, пытаясь подняться с кровати, но тут же твердой ладонью белобрысого она вернулась в исходное распластавшиеся положение. Сейчас она слышала противный звон в своих ушах и тяжелое дыхание всерьёз разозлившегося жениха. Он резким движением стянул со своих брюк толстый, длинный и чернявый ремень с огромной бляшкой, на которой красовалась эмблема дома Луны. — Ещё одно твоё слово и ты будешь молить меня на коленях, чтобы я продолжил. — Арген, прошу тебя… — метаясь своим взглядом от ремня к закрытому пути отступления. — Какая же ты непослушная, Ригель. Ремень остался в одной руке. Бляшка полетела вниз с неприятным звуком ударилась об пол, и начала скользить вслед за хозяином. Ригель быстро выпрямилась, готовая принимать удар и следом атаковать. Но какого было её удивление, когда мужчина осторожно присел рядом с ней и прильнул нежным, невесомым пухом к её полным губам. Его язык прошёлся по верхней губе от чего Ригель непроизвольно закусила нижнюю. Продолжая исследовать её рот он сплёл их языки в чувственном танце, выходя из её мокрого рта он всё ещё продолжал вести им до самой щеки. После чего свободной рукой опустил и без того неуверенно державшиеся бретельки платья. Её упругая грудь открылась настойчивому и требовательному взору. Девушка уже не ведала что творит, подаваясь на все его ласки. Трепетно обвела его взглядом, направила руки в большой и такой волнующий вырез на его часто вздымающейся груди. Тонкими пальцами, потянув воротник вверх, сняла сорочку. А теперь поддавался он, позабыв о словах сказанных ранее. Его кисть расслабилась, выпуская кожаный ремень из своих тисков. Тем временем, у них уже был почти равный счёт. Полностью нагая она принялась снимать с мужчины его плотно натянувшиеся брюки, но он остановил её тяжелым взглядом придавив к постели. — Мне так не хочется ждать, Арген… — прошептала девушка сладко прогнувшись в спине, берясь за свои твердые от возбуждения соски. В её животе был тугой узел. Такой тугой, что ещё чуть-чуть и она вскрикнет от невыносимой жажды. Жажды его в себе. — Ты хочешь, чтобы я связал твои руки и жестко вдалбливался в тебя пока ты не кончишь? Девушка оторопела от этих слов, но в своём воображении она уже всё представила. Как она кричит от исступления, как по его подтянутому животу проносится капелька пота, как видит, что он так же как и она отчаянно нуждается в ней, как от его грубости в её животе узел становится всё невыносимее и невыносимее. И как на последнем издыхании обмякает под ним, а он не сдерживаясь кончает ей внутрь, продолжая свои резкие рывки. Она ничего не ответила, придвинулась к нему ближе, показывая своё желание. По его лицу снова прошлась ухлымка. Арген поднял её руки наверх и умелым узлом обвязал её кисти ремнём. Не снимал штаны, будто показывая ей, что он сделал это назло, дабы не идти у неё на поводу. Такая маленькая прихоть, но такая важная для него. Он переместил её так, чтобы ноги свисали с края кровати. А сам поднялся с постели и встал точно между её ног, опускаясь на колени.