Мы видим всех, и кто в какой беде.
И тысячу советов в миг находим.
В чужой душе, мы как в своей
В свою же, даже в гости, не заходим.
После этого долгого мучительного урока Саша буквально пулей вылетела из кабинета. Она ловила на себе сотни заинтересованных взглядов. Даже люди из других классов смотрели на неё, как на диковинку. Длинные красные волосы, яркие зеленые глаза, потерянный взгляд — всё это заставляло их пялиться. Это будет длинный день, но он обязательно закончится, как быстро в купленных ей измятых пачках заканчивались сигареты. Хотелось простого спокойствия, однако чудилось оно сейчас желанным, бесценным сном, а в её карманах, к сожалению, не было ни монеты. Только сейчас она поняла, что не знает, куда идти дальше. Какой у них урок, какой там учитель, где Камила? Спрятавшись в удачнопопавшейся взгляду нише, Саша стала ждать***
Литература была любимым предметом Саши. Будучи гуманитарием, она ясно отличала метафору от аллегории, умела анализировать поступки героев и всегда понимала, что хотел передать автор, сочиняя очередную строчку. Сама не понимала, откуда у неё такое умение, которому все поражались, но её всё более чем устраивало. На самом деле, читать внеклассную литературу, которая бы никогда не вошла в состав школьной по объективным причинам, Саше нравилось больше. Она любила проникаться персонажами и сюжетами. Но совмещать приятное с полезным не брезговала, поэтому уроки литературы посещала с удовольствием, чего не скажешь о других предметах. Вот и сейчас, вслушиваясь в напрягающую тишину, которой отреагировал класс на очередной вопрос учителя о списке прочитанных книг за лето, Трусова тяжело вздохнула. Неужели в классе нет даже заучки, которая могла бы разбавить это натянутое молчание? Сама она на рожон лезть не хотела — следовала тактике «прежде изучить учителя». Когда же дело дошло до фразы «Ладно, тогда спрошу по журналу», нервному Камилиному постукиванию ногтями по парте и обреченному выдоху откуда-то сзади, Саша решила отказаться от этой тактики. Хотя бы потому что новоиспеченная подруга действительно переживала, от неё волнами исходило беспокойство. Хотя бы потому что на уроках литературы Трусовой бояться было нечего. — А можно я отвечу? — подняв руку и встав, спросила рыжеволосая. Учительница подняла на неё глаза, поправив очки. — Конечно, можно. Вы новенькая? — Да. Меня зовут Саша Трусова. — Она чувствовала взгляды на себе. Её это жутко бесило. Они будто облепили её со всех сторон, не давая лишнего вздоха сделать, следя за каждым движением. Одни — благодарные и интересующиеся, другие — настороженные. Пристальное чрезмерное внимание к её персоне раздражало. — И что же вы прочитали летом, Александра? — Всё, — Татьяна Евгеньевна, судя по всему сталкивающаяся с таким очень редко, даже приоткрыла рот. — «Обломов», «Отцы и дети», «Преступление и наказание», «Война и мир». Ещё Лескова, Салтыкова-Щедрина, Некрасова и Островского. Больше всего мне, конечно, понравился роман Достоевского. Справа послышалось фырканье. Обернувшись, Саша увидела Кондратюка, которого явно позабавила ситуация. Кретин. Закатив глаза, Трусова отвернулась, снова посмотрела на учителя. — Ох, это очень хорошо. А что конкретно вы можете сказать о «Преступлении и наказании»? Рассказав своё мнение, проанализировав некоторых героев, Саша села обратно за парту, встречая обескураженный взгляд Валиевой. — А ты чё, отличница типа? — спросила та шёпотом. Трусова перекрестилась, отправляя подруге не-дай-боже взгляд. Весь класс, кажется, теперь думал о ней именно в таком ключе. Не то чтобы ей было до этого дело — заводить какие-либо отношения с этими людьми, исключая «что задали?», она не хотела, — но иметь репутацию отличницы, когда у тебя даже по физкультуре с шестого класса «пятёрки» не выходило, было странно. Такая оценка у неё была только по литературе. До конца урока Саша внимательно слушала учительницу, иногда задавая вопросы, а Камила что-то листала в телефоне. Татьяна Евгеньевна Трусовой, в принципе, нравилась. Да, она была немного странной и чересчур преданной Пушкину и Лермонтову, но без этого ещё ни один учитель литературы не обходился. Поэтому девушка привыкла и перестала обращать на это внимание.***
На перемене Камила повела её по каким-то только чёрту известным путям неизвестно куда. Когда они оказались на веранде, Саша заметила высокого светлого парня, который ярко улыбался, вовлекая Валиеву в объятия. — Ох, Евгений, что привело Вас сюда в столь ранний час? — спросила подруга. — Твои ноги, — приподнимая брови, ответил парень с таким выражением лица, будто это было очевидно. Камила лишь шлёпнула его по плечу. Саша была в лёгком шоке. Да, они были не настолько близки с Валиевой, чтобы она прямо сходу вылила ей душу и рассказала про своего парня, но увидеть её, флиртующей с каким-то тюбиком, было определенно неожиданно. В это время Евгений обратил внимание и на Трусову. — Ты написала, что придёшь с Кондратюком. Марк, ты что ли? — искренне поинтересовался Женя, смотря на рыжую вдохновенными глазами. — Всё тот же милашка, ни капли не изменился. — Прекрати паясничать, — закатив глаза, ответила подруга. — Это Саша, она теперь с нами тусить будет. — Камил, ну настоящая находка для тебя! Говорят, все рыжие — ведьмы. Будет тебе помогать расклады делать и порчи наводить, — уклонившись от подзатыльника, парень засмеялся. — Ладно, привет, Саша. Меня зовут Женя Семененко. Я очень красивый, умный, с прекрасным чувством юмора и невероятно горячий. — Ага, я ещё очень скромный, — набирая в телефоне текст, пробурчала Валиева. Трусова улыбнулась. Что же, этот Евгений был довольно смешным. И до ужаса самовлюбленным. Только это качество проявлялось не в снисходительности, как у того же Кондратюка, а в шутках. Это Саше было по душе. Кстати о Марке. Он придёт сюда? Стоило только этой мысли закрасться в сознание, как упомянутый человек появился на веранде. Он ярко улыбался Жене, и у Саши в голове, кажется, произошёл взрыв. Его поведение перед литературой никак не вязалось с вот этой улыбкой. Моргнув пару раз, чтобы развидеть этот бред, Трусова поправила волосы и перевела взгляд на Камилу. Они втроём неплохо контактировали. Наверное, были друзьями с самого первого класса. Смеялись, обсуждали лето. Девушка чувствовала себя максимально некомфортно. Она явно никак не вписывалась в эту компанию. Неловко кашлянув, Саша сказала: — Камил, я тебя там подожду, ладно? — указала на школьный коридор. Она почувствовала тяжёлый взгляд Марка, кажется, он только сейчас её заметил. — Мы не против твоей компании, — удивившись её желанию, ответила Валиева. — Давайте вместе тогда пойдём. — Нет-нет, это не обязательно. Я подожду вас, — и Трусова вышла в шумный коридор. Сомнений стало больше в несколько раз. Саша присела на свободный стул, переваривая новую пищу для размышлений, которую ей только что так любезно подкинули. Этот кретин общался с её новыми знакомыми. Причём общался довольно хорошо. Камила и Женя были хорошими. Вряд ли их отношение к ней преследовало какую-либо выгоду — Саша не могла предположить, что могло их в ней заинтересовать. Камила даже не захотела оставлять её одну сейчас. Но как хорошие люди могут так близко дружить с вот этим. Что-то в этом определенно не так. — Ну, хоть к третьему пришёл. И на том спасибо, — смеясь, произнесла Камила, выходя с веранды. — Я не мог пропустить пару алгебры! — Пару алгебры? — спросила Саша и, получив кивок от Камилы, измучено вздохнула. — И это только первое сентября. Женя засмеялся, смотря на её страдания. — Я пойду, мне ещё надо со Стеф поговорить, — сказал Кондратюк и ушёл. Саша не могла не заметить, как Камила закатила глаза, выражая недовольство, но лишь выдохнула, провожая того взглядом. — Кто такая эта Стеф? — поинтересовалась Трусова. Евгений ухмыльнулся, будто знал, что определенно насладится происходящим дальше. — Стефания — её любимая тема, — довольным голосом протянул он. — Ох, это та ещё стерва! Боже, как она меня бесит, ты бы знала! Ходит вся такая, типа «я тут самая главная, на колени», хотя даже и мизинца не стоит. Бедный Марк! Как он её терпит? Я правда не понимаю. Заметила её улыбочку?Она буквально скрипит у меня на зубах, когда я её вижу. Ненавижу. Ты даже представить не можешь, сколько раз я уговаривала его кинуть её, это просто нельзя посчитать. Но этот козёл любит, не поделаешь ничего. — И сколько они уже встречаются? — С начала девятого класса. — Но они же вообще не подходят друг другу. Не смотрятся вместе что ли… — Это заметно только нам. Стеф слишком занята собой, а Марк ей. У них настоящая взаимная идиллия и понимание. Они оба ахуенно от неё без ума, — ответил Женя. — Так, всё, хватит их обсуждать. у меня сейчас расколется голова. Клянусь тебе, из союз выносит мне мозг! — вскипела Валиева. — О, не притворяйся, что тебе его заносили, — смотрясь в зеркало и поправляя причёску, пошутил Семененко. — Придурок! Так они шли в сторону кабинета математики. Саша узнала, что Женя и Камила не встречаются, как ей показалось сначала. У них элитный флирт, если это можно так назвать. Трусовой начинало здесь нравиться. И в прошлую школу она ходила только ради людей, но там друзей у неё особо не было. Сейчас она была уверена, что скучные школьные будни будет чем разбавить.