Прошло три месяца
Джерард, наверное, впервые за десять лет супружеской жизни был примерным мужем: не задерживался после деловых встреч; ночью мирно спал в своей постели, а не шлялся неизвестно где; окружил Джину поддержкой и заботой (хоть она и чувствовала в этом какой-то подвох, но не могла не радоваться таким переменам в поведении Джи). Однако сам мужчина чувствовал себя более, чем отвратительно, он был несчастен. Джи постоянно думал лишь о Фрэнке и о том, как сделать так, чтобы они получили свой шанс на «долго и счастливо». Чем больше Джерард ломал голову над этим вопросом, тем всё острее осознавал, что это практически невозможно. Он постоянно прокручивал в мыслях слова Фрэнка о том, что у них «нет будущего», и это каждый раз его убивало. Неужели и правда нет никакого выхода?.. Неужели они обречены быть несчастными?.. «Многие так живут. Ты и сам так жил десять лет. Ничего страшного», — сам себя пытался уговорить Джерард, но из-за этого ещё больше злился, словно бунтующий подросток, который хочет идти против системы и общепринятых негласных правил. Да, он долгое время жил, «как все»: в несчастливом браке, где нет и никогда не было любви и верности с его стороны, а была лишь привычка и нежелание что-то менять, и тогда его всё устраивало, но… Всё поменялось с тех пор, как он влюбился. Влюбился впервые в жизни, влюбился так, что сам себя не узнавал, никогда не думая, что вообще на это способен. Сейчас Джерард проживал опыт первой влюблённости, которого у него не было в юности, поэтому вёл себя, как эмоционально нестабильный подросток, особенно остро воспринимая все чувства и ощущения. И только сейчас, в сорок пять лет, к нему пришло осознание того, что все эти годы он жил неправильно. Джерард буквально потратил впустую свою жизнь, находясь в давно изживших себя отношениях, постоянно изменяя Джине вместо того, чтобы развестись, и дать им обоим шанс на новую счастливую жизнь. Джерард знал, что девушка настолько сильно любила его, что сама никогда бы не решилась на этот шаг. Теперь же у мужчины будто открылись глаза — он понял, что Джина уже была от него зависима, и эта ненормальная привязанность отравляла ей жизнь. Последние несколько месяцев Джерард усиленно размышлял над тем, как всё закончить. Неважно, выйдет у них с Фрэнком что-нибудь или нет, вне зависимости от этого им с Джиной нужно разойтись, потому что счастливы друг с другом они никогда не будут. Принятие решения осложняло нынешнее положение жены — Джерард был бы последним подонком, если бы бросил её беременную, поэтому он так долго откладывал их разговор, но с каждым днём ему было всё хуже и хуже, и мужчина понимал, что до её родов он не дотянет. Тем более, какая разница, бросит он Джину на шестом месяце или с новорождённой дочерью на руках — в любом случае будет ублюдком в глазах общественности. Да и в своих глазах тоже, но на это уже было плевать. Джерард дошёл до крайней точки, и пути назад не было. Уэй всё больше убеждался в том, что испытывает к Фрэнку поистине глубокое чувство, которое не только не потухло за эти три месяца, а, напротив, разгорелось с новой силой. За всё время они виделись несколько раз, и почти всегда это происходило во время семейных встреч. Им удавалось поговорить наедине, спрятавшись от всех под предлогом «покурить вместе», но этого общения Джерарду было крайне мало, ему не хватало Фрэнка. Джи хотел не просто украдкой дотрагиваться до его руки или оставлять на губах несмелые смазанные поцелуи, — он мечтал проводить с ним всё свободное время: гулять вместе, ходить на выставки и в кино, как раньше; обниматься до боли в рёбрах; целовать со всей накопившейся страстью и заниматься любовью до потери сознания. Джерарду казалось, что Фрэнк ощущает то же самое. Раньше он был уверен, что Айеро никогда не захочет бросать Дженнифер ради него, но сейчас Джи уже не был так категоричен. Фрэнк уже не отталкивал Джерарда, когда тот пытался его обнять или поцеловать, да и сам иногда становился инициатором подобных проявлений любви и нежности. — Джи, ты здесь? — Джина забежала в кабинет Джи без стука, и он едва успел бросить телефон в ящик стола. — Да, разговаривал с заказчиком… Что-то случилось? — Нет, просто хотела показать тебе одежду для нашей малышки, которую мы с Дженнифер сегодня купили. Девушка была такой воодушевлённой, её глаза светились от счастья, а на лице сияла улыбка, и внезапно в голове Джерарда что-то щёлкнуло. Он не может больше тянуть, он должен дать ей шанс на счастливую жизнь. Джина заслуживает этого, она давно заслуживает гораздо большего, чем вечно изменяющий равнодушный муж… Сердце сжалось от сочувствия и забилось с удвоенной силой. Меньше всего сейчас Джерард хотел бы огорчать Джину, но это единственный выход. Сейчас или никогда. — Милая, нам надо серьёзно поговорить…***
Фрэнк, как обычно, забирал детей из школы. Вернее, сегодня он забирал одну Келли, потому что Оливеру нездоровилось, и он остался дома. — Мы поедем к дяде Джи? — решилась спросить девочка, садясь в машину и пристёгивая ремень безопасности. Она задавала этот вопрос почти каждый день, и ответ Фрэнка всегда был одинаковым. Но Келли всё-таки надеялась, что однажды услышит «да». — Нет. Хватит спрашивать одно и то же. — Пап, но… почему? Я соскучилась… «Потому, что твой отец сходит с ума, и не уверен, что сможет себя контролировать», — промелькнуло в голове у Фрэнка. За время так называемой разлуки с Джерардом он действительно не находил себе места. Раньше Фрэнк был уверен, что его чувства — это просто придурь, которая пройдёт, как только они перестанут встречаться; он думал, что достаточно благоразумен (в отличие от Джерарда) для того, чтобы пережить этот «всплеск гормонов» и не рушить семью. Но если бы Фрэнк знал, как ошибается… Он думал про Джерарда каждый день, как бы ни старался сосредоточиться на работе или других делах — всё равно в голове бегущей строчкой тянулись мысли о нём, его крепких нежных объятиях и чувственных поцелуях, которые заставляли оживать полудохлых бабочек в животе. Рядом с Джи Фрэнк хотел жить, он чувствовал прилив сил и вдохновение, к своему стыду уже практически не испытывая угрызений совести перед Дженнифер. В их редкие встречи Фрэнк не останавливал Джерарда, когда тот лез к нему с поцелуями или любыми другими проявлениями любви, хотя, конечно, отдавал себе отчёт в том, что они очень рискуют. … — А если кто-нибудь зайдёт?.. — прошептал Фрэнк, опуская руки на талию Джи и посильнее прижимая его к себе. Они находились в доме Джерарда на семейном ужине, который устроила Джина по случаю очередного удачно заключённого контракта её мужа с крупным издательством. — Нет… все заняты в детской, Джина показывает новый ремонт. Я так скучал… Фрэнки, не могу без тебя. — Я тоже, — признался мужчина. — Думаю о тебе днём и ночью, это невыносимо. — Так может мы?.. — Джерард хотел предложить возобновить их встречи, но Фрэнк прервал его на полуслове. — Нет. Джина беременна, из-за моего поведения Джен уже обвиняет меня в измене, я так не могу. Джерард разочарованно выдыхает в рот Фрэнка и прижимается к нему лицом… Отношения с Дженнифер ухудшились. Они с Фрэнком постоянно ссорились по любому поводу, но в основном из-за того, что девушка подозревала его в измене и открыто об этом заявляла. Фрэнк наконец-то признался себе в том, что его чувства к жене давно угасли, и кроме привычки и воспоминаний о былой любви давно ничего не осталось. Задолго до того, как он понял, что испытывает что-то к Джерарду. За всё время их брака они ни разу серьёзно не ругались, никогда не спорили и не ревновали друг друга ни к кому, даже если был повод. Фрэнк считал, что это и есть здоровые счастливые отношения, и только сейчас до него начало доходить, что на самом деле это означало отсутствие чувств. По крайней мере, с его стороны. С Дженнифер было удобно, спокойно и хорошо. Она поддерживала уют в их доме, воспитывала детей и делала для Фрэнка всё, что ему было нужно для комфортной жизни. Но мужчина давно начал принимать это как должное, не видя в Джен любимую женщину. Они жили, как родственники, но не как супруги, и до недавнего момента Фрэнка всё устраивало, потому что он не видел проблемы. И только Джерард заставил его взглянуть на свою семейную жизнь и отношения с Дженнифер под другим углом. Возможно, он и никогда её не любил так, как она его? Возможно, он влюбился впервые именно сейчас? Фрэнк злился, рассуждая подобным образом. Такие мысли могли возникнуть у инфантильного и импульсивного Джерарда, но никак не у него — всегда благоразумного и сдержанного. А сейчас, кажется, Фрэнк абсолютно запутался и в себе, и во всём, растеряв свою способность всегда трезво мыслить. Его раздражала и Дженнифер. Особенно, вечные придирки по любому поводу (которых он раньше, наверное, не замечал или просто не обращал внимания), её проявления нежности — потому что Фрэнк сразу же представлял Джерарда, и от этого становилось тошно, не говоря уже о сексе, которого не было очень давно. Из-за этого разговоры на повышенных тонах становились всё чаще, а поводов подозревать его в измене — всё больше. Фрэнк понимал, что претензии Джен абсолютно обоснованные, но не мог признаться ей, в чём истинная причина такого поведения. Несмотря ни на что, мужчина считал, что не имеет никакого права рушить брак и лишать детей полной семьи. Келли, конечно же, замечала душевные терзания отца, и её расстраивало то, что отношения родителей заметно ухудшились. Они с Оливером неоднократно становились невольными свидетелями их выяснения отношений, и если брат не мог понять, почему мама и папа стали так часто ругаться, то Келли была прекрасно об этом осведомлена. На сегодняшней лекции по психологии у неё будто окончательно открылись глаза — она поняла, что никто из взрослых в их семье не будет счастлив, если всё останется так, как есть. Келли настолько была поражена своим открытием, что подошла к преподавательнице с индивидуальным вопросом после занятия. Девочка вкратце объяснила ситуацию и попросила совета, конечно, не сказав, что речь о её отце и дяде, но весьма непрозрачно намекнула, что это касается отношений не чужих для неё людей, и она очень переживает по этому поводу. — У нас сегодня было занятие с психологом, — решительно произнесла Келли, сменив тему. — Лекция на тему здоровых отношений. — Очень интересно. Надо поговорить с директором, зачем детям забивают голову ненужной ерундой, — недовольно хмыкнул Фрэнк, стараясь не отвлекаться от дороги. — Пап! Мне скоро шестнадцать, и это не ерунда. Наоборот. Было интересно… Рассказать чуть-чуть? — Окей, и что нового ты узнала? — Сначала нам рассказывали о том, что залог здоровых отношений — это, в первую очередь, умение прислушиваться к своему партнёру, идти на компромисс… но при этом не ломать себя. — Соглашусь. И всё? — Нет! Просто я запомнила основное. Ещё миссис Хилтон говорила, что важно уметь вовремя уйти, если понимаешь, что тебе становится плохо в отношениях… что не нужно бояться развода, ведь гораздо хуже, когда живёшь с нелюбимым человеком из какого-то чувства долга, потому что тогда вы оба будете несчастными, — быстро проговорила Келли, опуская глаза и ожидая реакции отца. Фрэнк не был глупым, он сразу понял, что дочка намекает на их ситуацию с Джерардом. И зачем они вообще впутали её в свои разборки? Конечно, она просто хочет помочь, но если бы всё было так просто… — Келли, я прошу тебя, не лезь в… во взрослые дела, хорошо? — Что? Нам правда всё это рассказывали! — Тогда я точно поговорю с вашим директором. — Пап, ну почему ты не хочешь прислушаться ко мне?! — чувствуя обиду от того, что все её усилия напрасны, спросила Келли. — Потому что ты суёшь нос не в своё дело. Я сам разберусь. Уже тысячу раз пожалел, что мы с Джерардом впутали тебя в… эту грязь. — Грязь? Ты называешь ваши чувства грязью? Ты ведь любишь его! И дядя Джи тебя любит… — Келли! — раздражённо прикрикнул Фрэнк, начиная выходить из себя. — Разве я не права? Да, сразу… сразу я правда очень злилась, потому что ты предал маму, но сейчас… я же вижу, как всё поменялось! Вы постоянно ссоритесь, ты срываешься на ней, на мне и Оливере… Ты скучаешь без дяди Джи, я же вижу! Мне бы не хотелось, чтобы ты ушёл от нас, но какой смысл в нашей семье, если тебе здесь плохо? Почему ты не можешь сказать маме правду? — Келли, — пытаясь держать себя в руках, проговорил Фрэнк, — ты отвлекаешь меня от дороги. Тема закрыта. Я ценю заботу, но мне не нужен психолог в твоём лице, если действительно потребуются услуги специалиста, я к нему обращусь. Мне жаль, что вы с братом часто видите наши ссоры, но это не означает, что я не люблю маму. Просто такой сложный период. Забудь об этом и занимайся учёбой, ты меня поняла? — Поняла, — буркнула Келли, отворачиваясь к окну. Её отец, конечно, очень упрямый, но и она так просто не сдастся. Всю дорогу до дома они ехали молча, но Фрэнк не мог выкинуть из головы слова дочери. Ведь она права. Он ломает жизнь и себе, и Дженнифер, разве это похоже на счастливую семью?.. Но как быть, если правда просто убьёт её, да и Джина в положении, Фрэнк не может быть тем, кто «уведёт» Джерарда от беременной жены. Даже если они разведутся, смогут ли построить нормальные отношения? Фрэнку казалось, что это утопия. Если бы он был хотя бы на десять лет моложе, если бы у него не было жены и детей, если бы… «Джерард прав, я просто ищу отговорки. Обвинял его во всём, тем самым снимая с себя ответственность за принятые решения и осознанные поступки. Я трус, и из-за этого страдают другие». — А что, если мама узнает? — несмелый голос Келли заставил Фрэнка вынырнуть из своих мыслей. — Про вас с дядей Джи. — Не узнает, если ты будешь держать язык за зубами. Мама ничего не должна знать. Я сам разберусь. — Ты постоянно это повторяешь, но, по-моему, всё становится только хуже, — не выдержала Келли, уже приготовившись к гневу отца. — Мы приехали, выходи, — проигнорировав дочку, произнёс Фрэнк. — Я поставлю машину в гараж. Насупившись, Келли открыла дверцу автомобиля, не удостоив отца ни словом, ни взглядом.***
— Присядь, пожалуйста. Мне нужно тебе кое-что… рассказать, — повторил Джерард, указывая Джине на кресло. Девушка обеспокоенно взглянула на мужа, а затем на свой уже довольно заметный живот. Тон Джерарда ей совсем не нравился, это явно не к добру. Эти несколько месяцев Джина жила, как в сказке, и не могла перестать ждать подвоха, боясь, что рано или поздно всё закончится. Она, конечно, старалась отгонять от себя навязчивые мысли, но сейчас, кажется, нехорошее предчувствие её не обманывало. — Джи… что случилось? Ты меня пугаешь, — пробормотала Джина, послушно усаживаясь на кресло. Она не сводила взгляда с напряжённого лица Джерарда, который встал напротив неё, сцепив руки в замок перед собой. Он редко бывал таким серьёзным, и это каждый раз не заканчивалось ничем хорошим. — Я прошу тебя, выслушай меня и постарайся не нервничать. Знаю, это сложно, но… Выслушай и не перебивай, хорошо? Джина напряглась ещё больше, впиваясь ногтями в подлокотники и быстро кивнула, растерянно посмотрев на Джерарда. В его глазах она надеялась увидеть хотя бы намёк на поддержку, но ничего, кроме плохо скрываемого сочувствия там не было. — Нам нужно развестись, — резко, без предисловий произнёс Джерард, абсолютно не жалея Джину и не пытаясь смягчить эту информацию, будто рывком сдирая пластырь с раны вместе с кожей. — Джи, ты…чего? Всё же было так хорошо… — в шоке пробормотала девушка, кажется, до конца не осознавая слов мужа. — Я больше не могу тебя обманывать. Все десять лет брака, я… изменял тебе. Думаю, это и так было понятно, хоть я и никогда не признавался в этом. И молчал бы дальше, если бы не… влюбился. — Влюбился?.. — всё ещё находясь в какой-то прострации, переспросила Джина. Она могла ожидать всего, чего угодно, но только не этого. Конечно, его многочисленные интрижки не были для девушки секретом, даже если она закрывала глаза на это, но у неё в голове не укладывалось, что Джерад мог испытывать к кому-то из своих любовниц сильные чувства. — Да. Знаю, звучит невероятно, — грустно усмехнулся Джи, встав позади Джины и опираясь на спинку кресла. — Я сам долго не мог в это поверить. Но, оказывается, даже такой… кхм, как я, может влюбиться. Думал, что это пройдёт, но с каждым днём мне всё хуже и хуже. Я не могу больше так жить. Да ты и сама видела, что со мной было несколько месяцев назад, я довёл тебя до больницы и едва не угробил нашего ребёнка… Сейчас я правда пытался жить, «как все» и забыть о… тех чувствах, но это невыносимо. У меня не получается. Я впервые в жизни так сильно кого-то полюбил. Тебе, должно быть, очень больно это слышать, но раз уж я решил в кои-то веки быть предельно откровенным… — Кто она?! — будто придя в себя, воскликнула Джина, порываясь встать, но сильные ладони Джерарда опустились на её плечи. — Джи, кто эта женщина, которая свела тебя с ума? Что такого есть у неё, чего нет у меня? Я… всю жизнь пыталась быть для тебя идеальной. Я терпела твои измены и дурацкий характер, но в итоге… ты меня так и не полюбил… почему? Может, нам стоит всё-таки попытаться? Ради дочери… — Джина, пойми, между нами ничего уже быть не может, я не люблю тебя! И, наверное, никогда не любил так, как ты этого заслуживаешь. Дальше девушка просто перестала вслушиваться в сбивчивую речь Джерарда, с трудом сдерживая слёзы. Дыхание перехватило от жгучей обиды и боли, Джина закусила губу и впилась ногтями в ладони, чтобы не расплакаться. Неужели Джерард так сильно влюбился, что его ничего не остановит? Ни её беременность, ни их многолетний брак?.. Джина не была дурой и понимала, что никакой ребёнок не сможет удержать мужчину, который хочет уйти, но она была уверена, что её это никогда не коснётся. — Кто эта женщина? — немного успокоившись, повторила Джина. — Может, она моложе меня? Я хочу знать… С тяжёлым вздохом Уэй убрал руки с плеч жены, обошёл кресло и взглянул в глаза. Пускай он и не любил её, как женщину, но всё-таки Джина была его родным человеком, и Джерард совсем не хотел причинять ей боль. — Если ты так хочешь знать… Это не женщина. Я полюбил мужчину. — Джи, ты… шутишь? — Нет. Я говорю абсолютно серьёзно. Я влюбился в мужчину. Внезапно Джина истерично рассмеялась, откинувшись на спинку кресла и отрицательно качая головой, будто не веря в абсурдность ситуации. Когда по её лицу потекли слёзы, Джерард всерьёз испугался за состояние жены, и, сев перед ней на корточки, сжал её руки в своих. — Тебе нельзя нервничать… пожалуйста, успокойся. — Только не говори, что тебе не плевать, — фыркнула девушка, пытаясь оттолкнуть Джерарда. — Я настолько вызывала у тебя отвращение, что ты переключился на мужиков? — Не говори глупости. Так вышло… Я не думал, что полюблю его. — И что дальше? Ты уйдёшь к нему? Бросишь нас с дочерью? — Нет. — Вздохнув, ответил Джерард. Он чувствовал огромную вину перед Джиной, и хотел побыстрее закончить этот тяжёлый разговор. — Тот мужчина… тоже женат, и в отличие от меня не собирается уходить из семьи, поэтому я принял решение уехать. Мне давно предлагали работу в Бостоне, я хочу начать новую жизнь. Планирую в течение месяца решить этот… вопрос. Но это не значит, что я брошу тебя и нашего ребёнка. — А что это значит, Джи? — горько усмехнулась Джина. — Если ты так спешишь от нас избавиться, даже не дожидаясь официального развода… — Пожалуйста, не сгущай краски. Я такого не говорил. Ещё раз повторяю, что не брошу ни нашу дочь, ни тебя. Дом и машина останутся твоими, я буду присылать деньги… — Какое благородство! — демонстративно взмахнув руками, воскликнула Джина, всё-таки вставая с кресла. — Можешь не беспокоиться, мне не нужны твои деньги. Нас… есть, кому обеспечивать. — Что это значит? — немного нервничая, спросил Джерард, удивлённо взглянув на жену. — Раз уж у нас сегодня вышел такой откровенный разговор, я… тоже хочу тебе кое в чём признаться. Это не твой ребёнок, Джи. — В каком смысле? Джина, я понимаю, что тебе больно и обидно, но, пожалуйста, не нужно говорить всякую ерунду, чтобы меня уколоть. — Это правда. Ты не отец моего ребёнка. Сразу я боялась, что догадаешься, но тебе, видимо, настолько было плевать, что ты даже ничего не понял… И эта невнимательность сыграла мне на руку. Помнишь Говарда, моего школьного друга? — Того парня, который лет двадцать у тебя во френдзоне? — нервно усмехнулся Джерард. — Конечно, помню, но при чём тут он? Ты же не хочешь сказать, что… Было видно, что Джине очень тяжело об этом говорить, она подошла к столику, где стоял графин с водой, чуть-чуть налила в стакан и залпом выпила. Джерард терпеливо ждал, поинтересовавшись, как она себя чувствует. «Можешь в задницу засунуть эту любезность», — пронеслось в голове у Джины, но она промолчала. Может, всё к лучшему? Джерард, мягко говоря, поступал с ней очень подло, но в одном он прав точно: Джина заслуживает гораздо большего, чем такое отношение и «любовь». Пускай и поздно, но девушка начала это понимать, и теперь у неё появился шанс на счастливую жизнь. — В апреле, — продолжила Джина, собравшись с силами, — когда ты на полтора месяца улетел в Вегас, я не находила себе места. В очередной раз чувствовала себя ненужной и жалкой из-за того, что закрываю глаза на твои… похождения и терпеливо жду дома. — Боже, Джина, Это была командировка по работе, тогда я не изменял тебе… — Мне уже всё равно, можешь не оправдываться. Просто выслушай. — Окей. Джерард присел около жены на диван, уже догадываясь, к чему она клонит. Он не мог поверить, что Джина была способна на измену, поэтому находился, мягко говоря, в шоке. — В общем, в тот день я в очередной раз не могла до тебя дозвониться, и меня накрыло такое отчаяние и безысходность, что я уже не понимала, что делаю. Наверное, впервые в жизни настолько сильно захотелось почувствовать себя женщиной — любимой, желанной, что я… короче, позвонила Говарду и мы встретились. Он отвёз меня в кафе, потом поехали к нему и… получилось так, что мы переспали. Сразу я не хотела этого. Думала, что просто приятно проведу время и отвлекусь, но всё так быстро завертелось. Мы даже не предохранялись, не знаю, где была моя голова в тот момент, я ничего не соображала. На следующий день, да и всё остальное время, пока ты не приехал, я корила себя за это. — Ты мне изменила… — констатировал факт Джерард, взяв графин с водой и наливая себе полный стакан. Хотелось, конечно, чего-нибудь покрепче, но в последнее время он старался держать себя в руках. — Что ж, это… наверное, это даже справедливо. Я должен был задуматься о том, что своим поведением рано или поздно этого добьюсь. — Да, но тебе было плевать на меня. — Джина… я прошу тебя. — Скажешь, нет? Несколько минут они молчали, каждый думал о своём, но потом Джина снова заговорила: — Когда я узнала, что беременна… сразу была очень счастлива, но потом поняла, что по срокам… это ребёнок от Говарда. Тем более, у нас с тобой тогда два месяца ничего не было. На секунду у меня даже промелькнула мысль об аборте, но это чистое безумие — ведь я всю жизнь мечтала о ребёнке. За время нашего брака я поняла, что, скорее всего, проблема в тебе, потому что я была абсолютно здорова, а ты не хотел ходить по врачам и сдавать анализы, которые я просила… но я закрыла глаза даже на это. Я так любила тебя, что желание стать матерью отошло на второй план. В общем, я решила сохранить эту беременность, понадеявшись, что ты никогда не узнаешь, что это не твой ребёнок, и он поможет укрепить наш брак. Но я не учла того, что ты можешь влюбиться… После рассказа девушки Джерард почувствовал, как его сердце окутала щемящая тоска, но одновременно он ощутил огромное облегчение. Как бы эгоистично это ни звучало, но в какой-то степени Джи был рад, что ребёнок не от него. — Джина, я… я так виноват перед тобой, — тихо произнёс Джерард, накрывая холодные пальцы жены своей ладонью. — Я не жду прощения, да и не смею его у тебя вымаливать, но… — Не нужно ничего говорить. Ты уже всё сказал. Я дам согласие на развод и… больше не хочу тебя видеть. Никогда. Девушка попыталась встать с дивана, но Джерард удержал её за руку. — Джина! Подожди. Даже если Говард согласится признать ребёнка и будет вас обеспечивать, я не отказываюсь от своих слов и всегда готов тебе помочь. — Спасибо, я учту, — грустно усмехнувшись, произнесла девушка, вырывая свою руку и всё-таки поднимаясь. — Сейчас мне нужно побыть одной. Джерард не стал задерживать жену, лишь провожая взглядом, пока она не скрылась за дверью.