Это не любовь

OST: — Polnalyubvi — Шапито

      Жизнь в маленьком школьном королевстве кипит ничуть не меньше, чем летом в центре Москвы.       Очередная учебная неделя подошла к концу, позволяя школьникам выдохнуть. Кто сидит в библиотеке зарывшись носом в учебники, кто курит за школой, а кто и вовсе ищет тайны и загадки в стенах усадьбы. Но большинство из них не задаётся вопросом о пропаже учителя истории. Их знания ограничиваются школьными предметами, а смотреть дальше собственного носа не очень-то и хочется.       Соня сидит на ступеньках в библиотеке, заливаясь смехом от слов Саши. О чём они говорят не слышно, и, честно говоря, не очень понятно.       Анненский выхватывает из рук подруги потрепанную временем книгу и открывает первую попавшуюся страницу.       — «Zu jung, um ohne Wunsch zu sein. Was kann die Welt mir wohl gewähren? Entbehren sollst du! sollst entbehren! Das ist der ewige Gesang, Der jedem an die Ohren klingt, Den, unser ganzes Leben lang, Uns heiser jede Stunde singt.» — громко начинает Александр притягивая ошалевшие взгляды.       Но Соне не до смеха, она поднимает на друга удивленный взгляд. Выражение лица Анненского мгновенно меняется, с каждым новым словом голос становится тише. И наконец яростно захлопнув книгу, парень опускается рядом с подругой.       В библиотеке теперь тихо, зрители неожиданного спектакля спешат уйти и поделиться с друзьями о странном поведении новенького.       Полякова на замечание не отвечает. Укол в её сторону прозвучал двусмысленно, в конце концов Саша прочел будто бы о себе, вмиг осознав собственную ошибку.       Полякова любит собирать вокруг себя публику, чего стоит только баталии с Еленой, разворчавшиеся обычно в гуще народа, но настроение не располагает к повышенному вниманию со стороны учеников.       Всё еще свежо в памяти воспоминание разговора с дедом, от которого Софья получила нагоняй за своё отношение к Елене. Всё это вообще напоминало плохо написанную комедию. Взрослая женщина не постеснялась пожаловаться на школьницу своему отцу, а тот в свою очередь счел нужным сообщить о поведении девушки другу.       Крики в прочем на Полякову должным образом не подействовали она бросила трубку, злостно прошипев деду напоследок «Schwein».       Такая-сякая обидела старика, но мать и бабушка лишь махнули руками, призывая не реагировать.       Сидящая за столом Надя, нахмурилась заслышав разговор старшеклассников. Фломастеры и карандаши оказались позабыты и оставив подругу в гордом одиночестве девочка поспешила подойти к старшеклассникам. Ребята особого интереса к ней не проявили и насупившись Авдеева начала разговор первая.       — О чём вы разговариваете? — спрашивает первоклассница, широко распахнув карие глазки.       — О смысле жизни, Надюша! — отзывается Соня, бросив взгляд на друга.       — А на каком языке? У вас свой язык есть? Когда я была маленькая у меня был свой язык.       — Наш… — наконец подает голос Александр. — И примерно ещё более миллиона человек по всему миру…       — Как ваш язык может знать столько людей?       К девочке в два шага подходит Алиса, желая присоединиться к разговору. Сверстники очевидно их не устраивают, но тратить время на объяснение собственных тайн Анненский не хочет. Парень хватает Соню за руку, с желанием покинуть библиотеку, но Соня с места не двигается.       — Мы говорим на немецком, Надя.       — А зачем вам говорить на немецком? — опережает подругу Алиса.       — А зачем вам задавать столько вопросов, девчонки-печёнки? Вам что уже не рисуется самим? — Саша всё же поддается на немой уговор Софьи остаться с малышами.       Дети машут головой в разные стороны, тут же поворачиваясь обратно к девушке. Взгляды молча требует объяснений, и Соня старается искренне улыбнуться, не прислушиваясь к шипению ругательств от Анненского.       Алиса и Надя на вопросы старшеклассника не реагируют, и Саша закрывает глаза, утыкаясь носом в плечо девушки.       — Почему вы по-немецки разговариваете? — снова повторяет Алиса.       — Учёба развивает мозг, девчонки. — объясняет Соня. — Нам с Сашей нравится учится, вот мы другой язык выучили и вот теперь практикуемся.       — Я слышала, как мой дедушка на этом языке однажды говорил. Но он сказал, что мне показалось, а мне не показалось! — настаивала Надя, топнув ногой. Соня взглянула на друга, поджимая губы. На истерику Авдеевой подростки внимание не обратили. Саша потер руками раскрасневшиеся глаза.       — Ну, Надюш, взрослые часто не говорят правду… — тянет Соня, бросая взгляд на вошедшего отца.       — Почему?       — А они думают, что мы никогда не вырастем и будем всю жизнь верить в то, что они рассказывают. — продолжает Саша, отслеживая эмоции на лице подруги. Софья, диалог не продолжает, встает с дивана, подбираясь к отцу.       Место около Саши тут же занимают дети и он молча протягивает первоклассницам книгу.       — Дарю, печенюшки-девчушки! Как от сердца рву, читайте, учите! И Анненский совершенно не жалко старенький томик Фауста в оригинале. Чёрт его вообще дернул брать с собой эту книгу.       Саша, привстает с насиженного места, подбираясь ближе к подруге, но все ещё остаётся немым зрителем. Молодой человек не желает прерывать разговор дочери с отцом, но за Соней все ещё нужен глаз да глаз.       — Что скажешь, пап? — она все же заводит диалог первая.       Молчанка надоела и невыносимо давит на голову и остатки здравого смысла. Отец не виноват, наверное. Но таракан в голове Поляковой судорожно носился от уха до уха, желая придумать, что-то лучше, чем три слова сказанных отцу.       Девушка подпирает плечом полки, приподнимая брови. Объяснений с отцом после происшествия у машины не последовало. Виктор вовсе перестал реагировать на дочь.       Дела в школе редко позволяли Виктору Николаевичу оставить себе время на отдых. Поляков детей любил, видимо это и стало решающим рычагом в идее пойти учится на педагога. Возвращение в детский дом, где он сам вырос, где потерял друзей, сестру и собственное имя давалось мужчине с трудом.       На тот момент он был уже взрослым женатым человеком, у которого был собственный ребенок, но страх, оставленный с детства в усадьбе графа Щербатова, не хотел скрываться в подсознании взрослого мужчины.       Семейная жизнь рухнула в одночасье, не устояв под натиском тайн и загадок, скрываемых в исторических стенах. Вероника не выдержала, и сама подала на развод. Резала, не дожидаясь перитонита.       Когда Соня была младше, отец каждые выходные вывозил её в город. И им было хорошо вдвоем, весело и легко. Но потом в жизни Виктора появилась Крылова и времени для Сони стало чуть меньше.       Он не перестал быть хорошим отцом, по крайней мере сам в это верил, но дочь обозлилась и закрылась. Отныне редко подпускала к себе отца, не говоря уж о Елене, которой готова была отгрызть руку.       — Я должен что-то тебе сказать? — мужчина не поднимает глаз, заинтересованно изучая книгу в руках. — Мне казалось ты своим поведением ясно дала понять, что мои слова для тебя не важны.       — Мы будем ссорится из-за какой-то крысы? — прошипела Софья, как можно тише, ни к чему притягивать к себе внимание школьников.       Виктор закатил глаза, сжав губы в тонкую полоску и резко вернул книгу на полку.       Соня сжалась под недобрым взглядом отца. Виктор всегда спускал все слова Сони на обстоятельства и подростковый период.       — Мы не будем разговаривать пока ты не извинишься перед Леной. И если тебе надоел этот цирк, который продолжается уже больше недели, ты переступишь через свой характер и попросишь прощения!       Поляков и правда устал от столкновений дочери и будущей жены. Тщетные попытки прийти к примирению были разрушены легкой рукой Софьи, которая компромиссы терпеть не собиралась.       Дочь и правда вела себя, как маленький ребёнок. Отец должен был любить её и никого больше. Но Виктор человек со своими чувствами и эмоциями. Он безмерно любил своего ребенка. В конце концов Соня всегда была для него на первом месте, принцессе разрешалось буквально всё. Может Лена была права, когда напомнила мужчине, что он разбаловал дочь?       — Я должна извиняться? А больше ей ничего не надо? — притворно возмутилась Софья, в очередной раз не пытаясь понять отца.       — Ей нет! Это надо мне! И тебе самой, Соня. В конце концов, ты станешь старшей сестрой и должна показывать пример.       — Я не доживу до момента, когда у вас появятся дети, меня вредные люди окружают.       — Доживешь! — уверенность в голосе Виктора зашкаливала, заставляя Соню вжаться в книжную полку.       Вихрь мыслей проносился в голове с немыслимой скоростью, не позволяя одуматься. Девушка поджимает губы, судорожно оглядываясь. Хочется увидеть поддержку, а не самодовольство в глазах родного человека.       Зато Анненский понимает, что-то не так. Соня краснеет, теряется, глотая ртом воздух, словно рыба. В два широких шага, парень преодолевает расстояние до подруги, притягивая ближе к себе за тонкую талию. Соне этого достаточно, спусковой крючок срабатывает в ту же секунду, но девушка не спешит срываться на хамство.       — Давно ты знаешь?       — Какая разница? — уходит от ответа мужчина. — Я знаю, для тебя это должен быть аргумент.       Соня старается скрыть накопившиеся в уголках зеленых глаз слезы. Саша ведет широкой ладонью по девичьей спине, заставляя девушку быстро закивать.       — Аргумент! — согласилась девушка. — Я поняла извиниться и обрадоваться. Быстро у вас в личной жизни события развиваются! Спасибо, что поспешили поделиться, Виктор Николаевич! Хоть и не те новости, которых я ожидала.       Саша молча тянет девушку в сторону, уводя дальше от вопросительного взгляда отца.       Лестница в коридоре противно скрипит под ногами, заставляя всё же вынырнуть из собственных мыслей, прямиком в суровую реальность.       Настоящее жадно продолжает глотать молодую кровь, втаптывая счастливые воспоминания, как грязь в асфальт. Хотелось забиться в темный угол и рыдать, но слезы никогда не решали проблемы, а от опухших глаз легче не становилось.       Мать приучила Софью не размазывать сопли по рукавам, вместо этого приходилось действовать.       К прямой конфронтации, проводимой против Крыловой, до этих пор, теперь мешал Саша и родственник, развивающийся в женщине.       Соня, сжала локоть друга, резко разворачивая его к стене. Жилые коридоры, обычно были довольно безлюдны в дневное время, предоставляя возможность спокойно поговорить.       — Саша, — голос задрожал, предательски выдавая волнение. — Что мне делать? Анненский обнял подругу, впутывая длинные пальцы в темные волосы, массируя затылок.       — Куколка… Что с тобой будет если ты один раз неискренне извинишься? Ты же сильный человек и поступки должны быть такие же.       — Я не хочу быть сильной. Скажи честно, Алекс-Сашка, я дура?       — Мы бессильны перед обстоятельствами.       — Я правда не хотела уезжать в Германию… Думала, что нужна отцу! А мне оказывается быстро сделали замену. — Соня хихикает, не позволяя истерике взять над собой вверх, не осознавая, как в этот момент напоминала другу мать.       Но Саша лишь крепче сжимает девичьи ладошки, подводит её прямиком к комнате завуча, без стука распахивает перед подругой дверь.       Слезы высыхают, а волнение уходит на второй план. И Полякова понимает, к чему клонит друг, молча входит в комнату, закрывая за собой дверь.       Крылова сидит на кровати, сложив ногу на ногу, держит на коленях открытую книгу. Бравада Сони сходит на «нет», а глаза не отходят от живота женщины.       Софья ревнивая и она это осознаёт. Отец и мать никогда не говорили о втором ребенке. Дочь категорически не воспринимала себя на вторых ролях.       — Добрый вечер, Елена Сергеевна, — замялась Соня, всё же поднимая глаза на женщину.       — Если ты пришла тренировать на мне свой колкий юмор, я сразу прошу тебя уйти!       Раздражение летало по комнате, смешиваясь с мелкой пыльцой. Непреодолимо захотелось уйти от неприятного разговора. Но отступать было не в правилах Софьи.       — Папа рассказал о вашем новом положении. Я поздравляю! Крылова чувствует неискренность в тоне школьницы, но молча кивает и снова утыкает взгляд в книгу.       — Аплодисментов не будет, Соня. Ты можешь идти. Гнев вспыхивает в растерянном сознании, собирая мысли воедино.       — Елена Сергеевна! — вскрикивает Соня, сжимая дверную ручку. — Я бы вам посоветовала почитать учебник биологии за девятый класс. Там есть великолепная глава — «ДНК — молекулы наследственности»! На досуге полистайте, вдруг пригодится?       Крылова подняла глаза, но Соня поспешила выйти за дверь, оставляя после себя лишь аромат духов, витающий в комнате.       Елена прижала руки к животу, яростно кидает книгу в сторону двери. Ей не нужно одобрение падчерицы, Крылова не хочет дружить.       Но Софья намеренно давит на женщину, отбрасывая все нормы субординации. Полякова знает на что нужно указать, чтобы довести любовь отца, и она грамотно пользуется своими знаниями.       А Виктор готов ради дочери на все — это Елена уже поняла, и никакой ребёнок не перечеркнет его отношения к старшей дочери. Соня всегда будет в их отношениях незримой стеной, точно также, как и её мать. Которая, впрочем, не предпринимала попыток вернуть бывшего мужа.       Но Софья и Вероника одного поля ягоды, они умны и расчетливы, Елена для них, к сожалению, слишком простая добыча.       Соня хлопает дверью, заставляя картины на стенах содрогаться от силы удара. Саши в коридоре нет, но Полякова, слишком зла, чтобы оправдываться перед другом. Девушка шумно выдыхает, смеряет подошедшего учителя физкультуры ледяным взглядом, отчего улыбчивый Павел Петрович, тушуется.       Она знает!       Это видно красивому молодому лицу и ледяным глазам, что в миг будто бы становятся старше. Девушка не здоровается, намеренно задевает плечом физрука и сбегает по лестнице вниз.       Соня всегда повторяла, что она ходит по краю пропасти, не планируя падать вниз. Полякова умела нагнать драмы.       Но она и правда ходит по краю, а покой это для дураков! «Это глупости», да, Соня?